"Кто светел – тот любим.
Кто любит – тот и свят…"
В. Болучевский
------------------------------------------------------
После измены жены весь этот мир обрушился… и, теряя свои краски, стал для меня чёрно-белым. Когда я узнал об этом, то сразу собрался и ушёл. Жена пыталась вернуть меня в лоно семьи, мы встречались, беседовали, она клялась, что это первый и последний раз, приводила аргументы; что де в этом есть и моя вина, ведь в последнее время я был занят только своей работой и совершенно перестал уделять ей внимание. Одиночество и толкнуло её якобы к этой минутной слабости.
Хороша минутная слабость, если об этом мне поведал шапочный случайный знакомый, живущий далеко за городом! Представляю, что всё это время думали обо мне друзья и знакомые, посмеиваясь за спиной. Моё решение расстаться было непреклонным, все формальности заняли чуть больше месяца, детей у нас не было.
Оставшись один на один с разбитым сердцем и душой втоптанной в грязь, я почувствовал себя настолько плохо, что мне захотелось лезть на стенку и выть. Просто выть и лезть на стену…. Никого видеть я не желал, разговаривать об этом даже с друзьями мне было постыдно, не хотелось вообще ничего! Вру! Конечно, хотелось. Хотелось умереть, просто исчезнуть и вычеркнуть этот насквозь лживый, прогнивший, безжалостный мир из своей жизни! Тем не менее, я по-прежнему ходил на работу, выполняя всё, что от меня требовалось, но в компаниях больше молчал. Это заметили все сослуживцы и решили между собой, что мне не помешал бы отдых. Они сходили к шефу, объяснили, убедили, и вот, вместо ноября весь июль был в моём полном распоряжении. Я не знаю, как им удалось уломать нашего нордического директора на перенос моего отпуска, эта тайна так и осталась для меня за семью печатями, но долго думать я не стал: купил горящую путёвку, билеты, быстро собрался и в путь!
Поезд мерно покачивался, стуча колёсами на стыках рельс. Моей целью значилась база отдыха "Ольгинка", находящаяся в одноимённом посёлке, где-то на Чёрном море.
На следующий день я был на месте. Здесь было всё, что нужно для отдыха: современные жилые корпуса, просторный пляж с зонтиками и лежаками, тёплое море, ласковое солнце, трёхразовое питание, спортивные площадки, где можно было погонять по полю мяч, сыграть сет в волейбол и партию в шахматы. Для поддержания мышц в тонусе, имелся даже тренажёрный зал. В местный распорядок дня я влился естественно и непринуждённо, будто жил здесь всегда.
- Скорее всего, отдых – это и есть смысл жизни любого человека! – нежась под южным солнцем, философствовал я.
Единственное, что меня немного раздражало, так это почти обнажённые женщины в бикини, вечно снующие, будто нарочно, перед моими глазами туда и сюда. Рана от предательства ещё не совсем затянулась, но отдыхал я исключительно великолепно! Целых три дня…
На четвёртый случилось следующее: спускаясь по только что вымытым, мокрым ступенькам набережной, девушка идущая впереди меня, поскользнулась, и нелепо взмахнув руками, упала на пятую точку. Естественно, что я поспешил к ней и помог подняться. Охая и ахая, она держалась за меня не в состоянии встать на правую ногу.
- Кажется, я сломала себе лодыжку, - жалобно захныкала она.
- Креститься надо, - огрызнулся я, ища глазами место, куда можно было бы приткнуть эту неожиданно свалившуюся на меня обузу.
- Ай-я-яй! – громко запричитала девушка, после попытки встать на обе ноги. – Это конец! Катастрофа! Капут моему отдыху, а я ведь всего первый день, как приехала. Что же мне делать?
"Снять штаны и бегать!" – посоветовал я ей про себя, а вслух сказал:
- Держитесь за меня, сударыня, я помогу вам добраться до медпункта.
- Спасибо, - заранее поблагодарила она.
- Пока ещё не за что. Похромали, - резюмировал я.
Дорога в санчасть всего в сотню метров показалась мне неимоверно длинной. Искоса поглядывая на спутницу, я отметил для себя её ладную фигурку с хорошими аэродинамическими формами, милое личико, роскошные волосы и красивые выразительные глаза. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Передав медсестре больную, я уже было собрался ретироваться, как, обернувшись, девушка требовательно произнесла:
- Только смотри не бросай меня! Подожди здесь!
Вот тебе и здравствуй! От возмущения я даже не нашёлся сразу что сказать, открыл рот, да так и застыл в позе глашатая, пока она не скрылась за дверью. От нечего делать стал ругать себя и в особенности её самыми последними словами, ничуть не смущаясь в подборе выражений.
Ну, надо же было так вляпаться? Будто делать мне больше нечего, как тратить драгоценное время на таскание с места на место этой неуклюжей курицы! И зачем только поднял её? Лежала бы себе там тихонько и лежала вроде скульптурной композиции "Лежащая женщина на ступеньках". Вечно мне надо больше всех, поэтому видно и везёт как утопленнику!
Минут через двадцать её вывели: перебинтованная нога, мученическое выражение лица, жалобно просящая вытянутая вперёд рука.
"Вот же попал!" – пожалел я сам себя и подставил плечо.
- Ничего страшного, - сообщила мне зачем-то медсестра, - обычное растяжение, через недельку всё должно пройти…
- Через недельку! – в истерике заорал я. – Что это за медицина такая?!
Медсестру как ветром сдуло.
- Куда? – ощущая себя водителем такси, спросил я.
- Давайте опять на пляж. Ведь я так и не позагорала сегодня, - совершенно обыденным тоном, будто ничего особенного и не произошло вовсе, сказала она, повергая меня в шок.
- Поехали, командир, - скрипя зубами, согласился я.
"Вот там я тебя и оставлю умирать!" – злорадно подумалось мне, и мысленно я стал потирать руки.
Передвигаясь к пляжу, представил, как смешно, наверное, мы смотримся со стороны: долговязый мужчина в обнимку с одноногим хромающим чудом. Мне стало интересно, кого людям сейчас жальче: меня или эту калеку?
Дотащив её до моря, я постелил полотенце на свободный лежак, и уже собрался, было откланяться, но, опережая меня, дама сообщила:
- Только далеко не уходите, через час пойдём обедать.
- Послушайте! – возмутился я. - А вы не подумали о том, что я могу быть здесь не один?
- А с кем? – непонимающе захлопала она огромными ресницами, наигранно озираясь по сторонам.
- О, Господи! – только и смог вымолвить я, снял шорты и рухнул на соседний лежак, кляня всех и вся, и в частности свою врождённую интеллигентскую мягкотелость. Нет бы, сразу сказать: "Мадам!.." И здесь я замолчал. Это очень странно молчать мысленно, но я действительно молчал, потому что не знал, что такое надо говорить женщине, попавшей в беду, чтобы отказать ей в помощи. "Ладно, делать видно нечего, потерплю до вечера", - решил я.
- Давайте, наконец, познакомимся: вас, как зовут? – не глядя на меня, задрав голову вверх и подставляя свою тонкую шею под лучи солнца, спросила она.
- Как? – деланно удивился я. – А вы разве ещё не догадались? Я же Костыль Палкович Клюшка собственной персоной!
- А если серьёзно? – улыбнулась девушка.
- Если серьёзно, то можно просто Костыль.
- И совсем я вас не держу, можете прямо сейчас бросить меня здесь и двигать по своим делам! – она смешно надула губки, совсем по-детски, изображая обиду.
Вспоминая потом каждый миг нашей встречи, я понял, что вот в это самое мгновение во мне что-то и ёкнуло.
- Константин я, но лучше без официала – Костя. А Костыль? Так меня друзья в детстве звали, потому что я всегда худой был, как палка.
- Костя, – произнесла она вслух моё имя, - мне нравится! А меня зовут Елизавета, – чётко выговаривая каждый слог, с гордостью сообщила она.
- А номер? – пошутил я.
- Номер у меня триста второй, это в третьем корпусе на первом этаже, - не уловив моей шутки, стала объяснять она. – А вы…
- Холост, - опережая ход её мыслей, сообщил я.
- Кто бы сомневался! На курорте, да рядом с красивой женщиной…. Вообще-то я хотела спросить: вы в каком номере живёте?
- Я в подсобке живу. Работаю здесь поднимателем женщин! Знаете, Задорнов придумал такую профессию: подниматель пингвинов, а я вот подниматель…
- Не смешно, - остановила она меня.
- Грустно, - согласился я и пошёл к морю в надежде искупаться.
- А я? Мне купаться…, - послышался сзади тонюсенький голосок и, развернувшись, я побрёл обратно.
Целых три дня я доблестно исполнял свою роль медбрата, а на четвёртый… стал исполнять уже круглосуточно. Договорившись с администрацией, мы переехали в двухместный номер. После этого она даже как-то незаметно и хромать перестала. Мне подумалось: может это я такой особенный лечебный мужчина? Тогда стоит объявление дать: "Мужчина экстрасекс! Лечение растяжений и ушибов у женщин приятным способом!" Практику начну, деньги лопатой грести стану. Эх, заживу!..
Это были самые замечательные дни в моей жизни. Но всему приходит конец. Пришло время, уезжать обратно домой. Моя путёвка заканчивалась на три дня раньше, чем у Лизы. Прощались мы с объятьями, слезами и поцелуями – совсем-совсем как родные люди. Когда автобус тронулся, и я в последний раз взглянул из окна на Лизу, то у меня будто что-то оборвалось внутри: стало неимоверно грустно и тоскливо, а к горлу подкатил комок. Ко всему ещё, она такой жалобный вид сделала: голову опустила, руки безвольно повесила, впору хоть останавливай автобус! Тогда я и понял, что полюбил эту женщину, этого моего Нежного Флинта (как я в шутку стал её называть), и теперь вряд ли смогу без неё жить.
Поезд тронулся и, застучав колёсами, повёз меня домой, но моя душа и сердце остались там, на берегу моря, рядом с моей Лизонькой. Два дня я не находил себе места, потом в голове родился план.
Я знал откуда она, знал день её отъезда из Ольгинки. Выяснить же, во сколько прибывает поезд из Адлера в Волгоград, большого туда не составило.
До славного города-героя на Волге на своей потрёпанной "девятке" я домчался за пять с половиной часов. Около вокзала купил букет чудесных алых роз! Поезд прибывал вовремя, объявили первый путь. Я смотрел на замедляющие ход вагоны и всматривался в мелькающие окна. Сердце моё учащённо билось и если б не грудная клетка, то оно обязательно выскочило и запрыгало по перрону навстречу Лизе, как лягушка. Представляя, каким неожиданным для неё сюрпризом будет наша встреча и то, как она обрадуется, от нетерпения я стал даже подпрыгивать на месте. Господи, какое же это оказывается счастье: любить и быть любимым! Спасибо тебе, Боже, за нашу встречу! Ведь, если бы не случайность, я бы так никогда и не увидел её! Так бы и не узнал, что на земле существует женщина, дарящая чувство, которое легко заставляет мужчину мчаться в другой город, забывая обо всём на свете!
Я узнал бы Лизу даже в тысячной толпе, но просмотрел, из какого вагона она вышла. Вдруг увидел её идущую в своём воздушном голубом платье, как всегда улыбающуюся и счастливую. На какой-то миг мне даже показалось, что она не идёт, а плывёт по воздуху! Мне хотелось кинуться ей навстречу, но ноги словно пустили корни, совсем перестали слушаться, и я продолжал стоять.
Когда до Лизы оставалось не более пяти метров, она увидела меня! Наши взгляды встретились, я раскрыл руки, чтобы обнять её, но внезапно в её глазах прочитал ужас. Она немного замедлила шаг и жалобно умоляя, незаметно показала глазами в сторону. И только тогда я заметил рядом с ней солидного мужчину с благородной проседью на висках, несущего её дорожную сумку.
Они прошли совсем близко, я даже смог уловить ставший родным запах её волос. Она ушла, а я всё стоял и стоял, глядя на суетливых людей, спешащих мимо меня, ничего не знающих и ни о чём не догадывающихся.
Но может, всё это мне только привиделось, а на самом деле ничего и не было? Не было её, не было меня, не было этих десяти дней счастья, не было этой последней встречи на вокзале, убившей меня. Люди шли, а я всё стоял и стоял, вспоминая, как поднимал её со ступенек, как лёгким пёрышком она доверчиво опиралась на меня…
Я – Костыль! А ведь действительно, кого винить, если я самый обыкновенный костыль?! А у любого костыля такая судьба: он нужен лишь на время, пока в нём нуждаются, а потом…, потом его выбрасывают и забывают.
Прошло много времени, наверное, десятилетия, наверное, вся жизнь, но я по-прежнему… всё ещё стою здесь, на этом вокзале, сжимая в руках, совсем уже высохшие безжизненные колючие стебли, некогда прекрасного дивного букета алых роз…
Здесь Константин надолго замолчал. Мне тоже не хотелось ничего говорить. Я боялся чем-либо нарушить эту эфемерную, возникшую непостижимым образом связь между нами. Но всё же любопытство одержало верх.
- А дальше? Что было дальше? – спросил его я.
- Сам не знаю, - продолжил он, - я как бы раздвоился: одна моя часть осталась стоять на месте, а вторая рванулась вперёд к отъезжающему поезду…
Обыденность, с каким тоном он поведал свою историю, ошеломила меня, я не мог произнести ни слова.
- Я хочу уйти отсюда, но не могу, что-то крепко держит меня здесь. Именно поэтому я к вам и обратился, ведь вы не такой как все, вы понимаете меня. Приведите Лизу сюда! Она, именно она много лет держит меня здесь, на этом вокзале, возвращая сюда вновь и вновь!
- Но как же я смогу отыскать её в таком огромном городе, если этого до сих пор не смогли вы? – искренне удивился я. – Что ещё о ней известно?
- Совсем немного: как-то она обмолвилась, что работает в косметическом салоне "Элегия", её фамилии я так и не узнал, а зовут – Елизаветой Сергеевной, - уточнил он.
- Сделаю всё, что в моих силах, - пообещал я и направился в город.
"Удивительный случай!" – размышлял я на ходу. – "Наверное, самый удивительный когда-либо произошедший со мной".
В Волгоград я приехал по служебным делам, поезд прибыл по назначению поздно вечером. После душного купе мне захотелось немного прогуляться, подышать свежим воздухом. Увидев тихий сквер при вокзале, свернул к нему, сел на скамейку. Было почти темно. Я закурил и с наслаждением затянувшись, выпустил в сторону сизую струйку. Непостижимо, но в облаке дыма возник силуэт худощавого мужчины. Вдруг присев рядом, он вздохнул.
- Что с вами? – откликнулся я.
- Это вы мне? – удивился он.
- Да. А что тут такого?
- Ничего, но вы первый за много лет…
Так я познакомились с Константином, и узнал его историю: историю несчастной любви Лизы и Кости-Костыля.
На следующее утро отправился на поиски. Всю дорогу я продумывал с чего и как начать разговор. Ведь если мне посчастливится на самом деле встретиться с Лизой, сказать ей правду было никак невозможно.
Найти "Элегию" оказалось несложным. Зайдя внутрь, спросил у первого попавшего работника (им оказалась миловидная молоденькая блондинка): как увидеть Елизавету Сергеевну? Пожав плечами, она указала на кабинет заведующей. Постучавшись, открыл дверь. За столом сидела немолодая женщина, тем не менее, не потерявшая с возрастом своей привлекательности.
- Здравствуйте! – начал я с приветствия и сразу перешёл к делу. – Мне нет надобности, шутить и разыгрывать вас, никаких корыстных целей я не преследую. Меня просил об этой услуге Константин, он надеется, что вы его ещё помните.
Посмотрев на её недоумённое лицо, добавил:
- Тот самый Костя-Костыль с которым у вас много лет назад на Чёрном море был недолгий курортный роман.
Её лицо вытянулось от удивления ещё больше.
- Но ведь это было почти двадцать лет назад? И почему он сам не пришёл? – спросила она, не подозревая, что этим сбросила с моей души огромный камень: ведь вплоть до её вопроса я всё ещё не верил в достоверность всего происходящего, считая это бредом своего воспалённого воображения.
- Он не может придти, - ответил я, - но ему нужна ваша помощь, он ждёт вас на вокзале.
Она колебалась долю секунды, а потом решительно сказала:
- Едем!
Её серебристая "Мазда" домчала нас за двадцать минут. Бросив машину, Елизавета Сергеевна совсем как девчонка помчалась на перрон. Я еле поспевал за ней, лихорадочно придумывая объяснение. Выбежав на платформу, и никого не увидев, вопросительно посмотрела на меня.
- Он здесь поверьте, - тихо произнёс я. - Дело в том, что в тот роковой день, когда вы с мужем прошли мимо Кости, отказавшись от него и всего того, что между вами было, он не смог этого вынести и бросился под колёса отъезжающего поезда. Он умер…, умер спустя всего несколько минут после вашего ухода, но я…, я могу его слышать…
Презрительно и уничтожающе глядя на меня, женщина молчала.
- Скажи ей, что я очень-очень люблю её, люблю больше жизни, люблю до сих пор моего Нежного Флинта! - попросил меня Костя.
- Константин говорит сейчас, что очень любит вас, - озвучил я. – Любит до сих пор, и он назвал вас "Нежным Флинтом".
В глазах Елизаветы сверкнули слёзы.
- Я тоже люблю его! Скажите ему, я люблю его! – говоря это, у неё озарилось лицо, и она на миг превратилась на моих глазах в ту далёкую бесшабашную девушку Лизу.
- Прощай, Ли!.. – едва услышал я удаляющийся, исчезающий в городском шуме его последний крик.
******