Не так давно я говорила с одним игуменом о группах верующих (хотя, конечно, такие группы бывают у кого угодно), где лидер садистического направления, т.е. не просто любит властвовать (этого-то дела кто ж не любит), а любит всячески, по делу и не по делу, показывать свою власть, — в общем, то, что я, в соответствующем разговоре с владыкой Ф. весной 2005 г. откровенно охарактеризовала как САМОДУРСТВО. Владыка обиделся, т.к. искренне считает такую манеру поведения лидера проявлением духовной харизмы и стилем душеполезного руководства.
И вот, значит (объяснял мне о. игумен), вокруг такого типа лидера собираются духовные мазохисты — т.е. такие люди, у которых есть потребность продавливаться и подчиняться, не просто разумно подчиняться, а чтобы их при этом как-то давили, унижали, топтали, вертели ими так и этак, — а им это в духовное наслаждение или что-то вроде того.
Умом я это, конечно, понимаю, — в смысле, что да, такое явление возможно. Но внутренне я это понять не способна. Зато понятно, почему с людьми из этой группы (и с садо-, и с мазо- характерами) верующих мне в итоге не найти общего языка, когда речь идет о церковной жизни, с внутренней или внешней стороны. Потому что лично у меня любое на меня давление или принуждение, особенно же никак не обусловленное рациональной и очевидной для меня целью (вроде проистекающей отсюда пользы для меня или для какого-то текущего дела) вызывает ровно обратную реакцию — немедленного и очень резкого отторжения. "Смирение" как таковое я к таким целям не отношу и относить никогда и ни при каких обстоятельствах не буду. Практикующие церковный bdsm под видом смирения всегда навязывают совершенно другие вещи.
Я никогда не буду "слушаться" или "прислушиваться" к кому попало, только потому, что он "вышестоящий" или "добра желает" или "ему так кажется лучше". Особенно же — если этого человека я не уважаю, и его ум и духовно-жизненный опыт в соответствующей области для меня не очевидны. Прежде чем чего-то от меня настоятельно требовать, необходимо объяснить мне с достаточным логическим обоснованием, почему я должна это делать — и это даже в том случае, если я считаю требующего человеком умным и/или духовным. Если же я его таковым не считаю, то вообще говорить не о чем. Я не позволю себя топтать ради "душевной пользы" — просто потому, что знаю, что человек, пекущийся о чьей-то душевной пользе, никогда не будет топтать и унижать самодурственно и как бы беспричинно. В "прозорливых духовных вождей", которые якобы видят внутри человека то, чего он сам не видит, и именно на это реагируют своими действиями, я не верю — прошли те времена, как говорится. Чем больше на меня давят, и особенно без адекватных объяснений причин, тем меньше шансов от меня чего бы то ни было добиться, кроме ответного удара.
Некоторые склонны считать это "диавольской гордыней". Я же считаю это элементарным здравым смыслом и инстинктом самосохранения. Если бы не он, я бы уже давно превратилась в православного зомби, каких сейчас много... пожалуй, слишком много. Или, в лучшем случае, в чьего-нибудь прихвостня. Византийцы, как кажется, при всей их любви к духовному сословию и православию, были при этом в значительной степени циники и практики, — и именно это их спасало от той зомбированности, которую сейчас слишком часто стали принимать за духовность.
"К свободе призвал вас Господь", "не делайтесь рабами человеков", — говорил апостол. Довольно заповедей и канонов, чтобы их слушаться и покоряться им — и едва всей жизни хватит, чтобы хотя бы начать исполнять некоторые из них так, как нужно, — а большинство современных желающих поруководить и посоветовать всегда безопаснее посылать лесом. Но любители церковного bdsm всегда больше верят в "личную харизму" лидера, "смирение и любовь", чем в заповеди и каноны. На том и познаются.
25 мая 2006