Все просто очумели. Ленка выходит замуж! Да не за кого-нибудь, а за самого настоящего испанского гранда. Наследника всех своих родных. Любовь вспыхнула нежданно-негаданно, перед самым окончанием его контракта. Ей двадцать, ему тридцать шесть. А что? Нормальное соотношение. Тем более, если гранд настоящий.
Познакомились в инофирме, где Ленка работала секретарем главного шефа. А гранд - непонятно кем, но в руководстве фирмы.
Мать заплакала. Отец подошел к окну и курил в форточку. Сестра Динка прикидывала, как поедет в Испанию на летние школьные каникулы.
Ленка утешала мать, обещала часто звонить и писать, а дважды в год приезжать домой с будущими внуками и хорошими подарками. Подружки сердешные, как водится, от зависти совсем пожелтели и осуждающе шептались за ее спиной: "Ну-ну, поглядим, какая из нее грандиха получится. Или, как там по ихнему, - грандесса что ли? Один хрен, со свиным-то рылом, да в донны Анны..."
На рождественские каникулы инофирма опустела. Гранд уехал в Испанию подготовить старика отца к предстоящим переменам, а заодно окончательно договориться об имущественных отношениях с бывшей женой и о содержании пятилетнего гранденка Хулио младшего.
Ленка ждала его приезда с нетерпением, потому что свадебное платье из французского бутика кусалось и требовало личного одобрения гранда.
Из Испании гранд не вернулся, письменно осведомив об этом руководство фирмы и Ленку. Он писал ей, что за время его отсутствия отец тяжело заболел, и бывшая супруга вернулась к остывшему семейному очагу, чтобы ухаживать за свекром. Она так замечательно делала это, а Хулио младший так забавлял больного, что старик отписал им все свое имущество, в том числе, обветшавший родовой замок, в котором после некоторого ремонта гранд намеревался жить с молодой женой из России. Гранд клялся, что до самой своей смерти не забудет свою русскую любовь...
Ленка ужасно страдала и плакала, мать вновь заулыбалась, отец по-прежнему курил в форточку, а сестра с презрением посматривала на висевшую на стене ее комнаты политическую карту мира,и найдя на ней Испанию, высовывала язык и оглушительно орала на всю квартиру: Бе-е-е!
Сердешные подруги изо всех сил жалели бедную Ленку, успокаивали и осуждали испанского прощелыгу: Видали, а еще грандом прикидывался! Голь испанская, перекатная! Гад он, а не гранд. И все дела!