Размышление над трупом наркомана.
В гробу лежит молодой красивый мужчина лет тридцати. Его нашли в коридоре, уколовшись очередной дозой героина, он умер, не издав не единого звука. Высокорослый, атлетического телосложения, широкие плечи, огромная шея, явно не был обделен здоровьем от природы, и вот... Рядом плачет жена, мама, теща, … Среди провожающих обращаю внимание на группу тихих молодых людей с виноватым взглядом, двадцати пяти –тридцати лет, одетыми прилично, но бросаются в глаза какие то детали, такие как свитер одетый в летнюю жару, засаленные волосы, немного заторможенные движения – понимаешь товарищи погибшего. Взгляд падает на его жену, красивую женщину того же возраста. Жена ждет ребенка, женаты давно, долго не могла забеременеть, и вот теперь на четвертом месяце беременности. Кто будет отцом этому долгожданному ребенку? В воздухе стоит необычайно тяжелый вкус утраты, умер тот, кто мог бы жить, умер тот, кто должен был жить, кто еще не выполнил все то, что мог.
Мой друг пастор читает проповедь, по просьбе верующих родителей жены погибшего. Пастору явно непросто, он знает семью погибшего, не хочет добавить боли родственником погибшего, старается быть деликатным, говорит слова утешения и надежды: «парень когда-то молился молитвой покаяния, бывал в церкви, в общем боролся, и вот случилось, ничего не поделаешь…» Слушаю пастора и понимаю, что все немного не то, не таких слов требует ситуация. «Если не покаетесь, все так погибнете!»- примерно из этого цикла слова нужны в этот момент, я жду, когда будет сказано нечто подобное для тех, кого еще можно спасти. Но пастор, ведущий это служение, уже молится заключительной молитвой. Я его не осуждаю, никто не совершенен.
По окончании служения один из товарищей погибшего подходит ко мне поговорить о церкви, о Боге, другие проходят между могилами, чтоб посетить могилы других, также погибших от этой напасти, слышу, что кто-то еще умер совсем недавно. Я смотрю на этих, еще пока живых ребят как долго они еще пробудут здесь?
Перед глазами всплывает образ еще одного любителя героина, знакомого мне, хорошего доброго парня, чем-то внешне очень похожего на погибшего. От мысли о том, что он может так же лежать становится жутковато. Выразив соболезнование родственникам, вежливо отказываюсь от поминального обеда, спешу к тому, кому еще можно помочь.