Ни одна тварь, летящая и жужжащая, особо не умывается, свято веря, что с грязи не треснешь, а с чистоты не воскреснешь.
И иногда, правда, отряхивают крылышки от грязного налёта, но это незаметный рабочий момент.
Однако не такова дрозофила обыкновенная. После трапезы муха долго и нудно намывает свою рябую физиономию, с неимоверной тщательностью загребая передними пушистыми лапками далеко за выпуклые глаза и шею.
И пусть целый мир не верит в её чистоплотность, ничего не заставит свернуть дрозофилу с выбранного пути соблюдения строгой гигиены.
Таков характер. Твёрдый и независимый.
А уж как они непосредственны.
У других жужжалиц, не увидя целые полчища потомства, и не догадаешься, что они имеют отношение к низменным вульгарным инстинктам.
Мухи же занимаются этим на самом видном месте: на потолке, на столе, случается ловят драйв аж в свободном полете.
Даже угроза лютой смерти в горячем чае или супе не останавливает их спаренный бреющий полёт. Что говорить, любят дрозофилы публичность, напрочь игнорируя брезгливых эстетов, обвиняющих их в отвратительной сущности и в отсутствии моральных уставов.
Что поделать – характер такой. С наступлением же темноты дрозофилы все как один замирают в вынужденной дреме.
Как же иначе? – имидж должен быть выдержан до конца.
И в самом деле: - какая радость летать, когда твой полёт никому не виден?!