Старый двор.
Старый двор. Четыре четырёх подъездные пятиэтажки образуют его. За последние тридцать лет словно присели они. Деревья же, наоборот, вымахали выше крыш. Когда-то были тонкими прутиками, а теперь стоят с могучими стволами, порой и не охватишь их.
Редко бываю здесь, и каждый раз двор открывается передо мной какой-нибудь новой особенностью.
Вот и сейчас он приготовил мне неожиданную встречу. Я остановился у подъезда посмотреть на двор, поздороваться с бабушками, сидящими на лавочках, полюбоваться тополями, берёзами и рябинами.
Мимо по асфальтовой дорожке проходили немолодая женщина с юной девушкой. Девушка светилась красотой и вполне сознавала эту особенность.
Она горделиво несла голову, со взором, полным достоинства и высокомерия, поглядывала по сторонам. Лёгкий сарафан плотно облегал стройное тело и подчёркивал немного детские его формы. Длинные волосы, чуть присобранные на затылке в пучок, слегка развевались в порывах ветра.
Что-то в красоте девушки показалось знакомым. И когда я посмотрел на идущую рядом женщину, память услужливо подсказала, кто есть девушка, и кто женщина рядом с ней.
Память… она сразу вернула меня в самое начало семидесятых прошлого века. Мгновенно вспомнилось, как били меня из-за этой женщины.
Старый двор. В нём все и всё знали друг о друге. И мы, пацаны, многое знали.
Когда во дворе стала появляться красивая девушка с длинными волосами, мы уже были оповещены – это одноклассница старшего брата Сани Фофанова.
Брат Сани был на четыре года старше. Десятиклассник, вполне серьёзный парень, он к нам, дворовой зелени, относился снисходительно. Он не общался с приблатнённой кодлой, но и ею был уважаем.
Началось с того, что, когда он впервые появился с девушкой, кодла, забросив футбол, окружила их и начала со смачными подробностями обсуждать достоинства его подруги.
Валерка Фофанов не растерялся. Усадив девушку на скамейку, подошёл к кодле и поинтересовался:
- Ну и чего, парни? Кто за кодлу в ответе? Ты, Чмырь? Или Проня?
Кодла довольно зашелестела, забубнила радостно. Вызов был брошен, и он предполагал интересное развлечение. Что для кодлы может быть приятней, чем подраться и отмочалить какого-нибудь чудака, попёршего против неё.
Проня, как самый здоровый, выдвинулся на первый план.
- Ты, Валерчик, сильно-то не гоношись! – Пока ещё мирно усмехнулся он. – Хоть и свой, но если нужно, рога вмиг обломаем! – И, осклабившись, добавил. – Так чё?! Будем встречаться?
- Ладно, пацаны! Давайте-ка вечером, у линии железнодорожной, часов в восемь. Только бьёмся по-честному. – Ответил Валерка и заспешил провожать девушку.
Вечер предполагал быть томным, и кодла, забыв про футбол, рванула за гаражи к речке, обсудить предстоящую драку.
К восьми вечера на футбольной площадке у линии собралось довольно много ребят. Кроме кодлы пришло немало пацанов, с кодлой не связывающихся, но подогретых интересом наметившегося поединка.
Появился Валерка. Одетый в спортивное трико, против Прони он смотрелся всё же мелковато.
Проня скинул куртку, засучил рукава рубашки, застегнул замки на клешах с колокольчиками, демонстративно выложил на куртку свинчатку и кастет. Улыбаясь, пробубнил скороговоркой:
- Ну чё, Валерчик! Всё, как ты хотел. Дерёмся честно, до тех пор, пока кто-нибудь не запросит пощады. Но если фейс раскровеню, ты ни к мамке, ни в милицию жаловаться не бежишь?!
- Хорошо, Проня! – Сказал Валерка. – Бьёмся один раз, и если я побеждаю, вы больше ни до меня, ни до моей девушки не докапываетесь.
Толпа пацанов зашумела. Кодла с усмешкой выкинула несколько реплик:
- Слышали чё, пацаны?! Слышь, чё парень лепит? Проню победить хочет!
- Бля, задира! Проня отвесь ему с десяток по кумполу!
- Проняша, сильно не бей! Морду лица парню испортишь! Девушка не узнает.
Народ образовал круг. Ребята вышли на средину.
Валерка стоял расслабленно и спокойно, словно и не над ним сгустились тучи. Проня отстрелил пальцем окурок, смачно сплюнул на землю и спросил:
- Ну чё, Валерчик, полетели?
С минуту они ходили друг против друга, примериваясь, приспосабливаясь к драке.
Неожиданно Проня сделал выпад и с некоторым доворотом выбросил правую руку. Валерка был начеку, успел откинуться назад, и кулак просвистел перед носом.
Через несколько секунд оба ринулись в атаку и сошлись в сшибке, осыпая друг друга ударами. В какой-то миг Валерка присел и рванул Проню за обе ноги. Простой, детский приём, но от неожиданности Проня взмахнул руками и завалился спиной на землю.
Всего долю секунды он лежал на спине, но уже в следующее мгновение попытался перевернуться на живот, и именно в этот момент Валерка навалился на него сверху, обхватил шею правой рукой, подфиксировал руку левой в жесточайший замок и стал придушивать Проню.
Проня, опытный драчун, сразу сообразил – единственный способ освободиться от противника - перекатываться вместе с ним, что он и попробовал сделать. Но и Валерка понимал это прекрасно и ещё сильнее сдавил шею.
Проня пообмяк, лицо покраснело, глаза налились кровью, и он простонал:
- Всё! Отпускай!
Валерка, слегка приослабив хватку, прохрипел:
- Всё – это как, Проня? Сдаёшься?
- Да, сдаюсь! – Выдавил Проня.
- Про договор помнишь? - Уточнил Валерка.
- Да, помню! Отпускай уж…
Валерка расслабил и убрал руки. Проня с трудом поднялся, помотал головой, приходя в себя.
Кодла, не ожидавшая подобного поворота, приглушённо гомонила. Чмырь поинтересовался у Прони:
- Так чё, может, наваляем ему всё-таки! Чтоб не зазнался, пиз..к?
- Отлынь, Чмырь! – пробурчал пришедший в себя Проня. – Обещали пацану по-честному! Уговор дороже денег…
С тех пор кодла ни Валерку, ни его девушку не задевала. Валерка в глазах дворовой ребятни заработал непререкаемый авторитет. Ещё бы, ему удалось в честном поединке победить самого Проню, грозу близлежащих улиц, да и всего микрорайона.
Весной следующего года Валеркин класс заканчивал десятилетку.
В один из майских дней я после обеда болтался во дворе. Неожиданно хлопнула дверь Фофановского подъезда, и по асфальтовой дорожке почти бегом в сторону остановки заспешила Валеркина девушка. Волосы её развевались по ветру, лицо зарёвано, и неслась она, ничего не замечая.
Через пару секунд выскочил растрёпанный Валерка и закричал вслед:
- Подожди, Милка! Ты всё не так поняла!
Девушка, не обращая внимания, спешила к выходу со двора. Валерка кинулся наискосок и перехватил её на углу нашего дома. Он схватил Милку за руку, пробуя остановить, и заговорил торопливо и сбивчиво:
-Прости, Милка! Родители не так тебя поняли! Я же не отказываюсь от ребёнка! Я обязательно женюсь!
Не знаю, уж какой чёрт меня за язык дёрнул, но я истошно, с издёвкой завопил:
- Тили-тили-тесто! Жених и невеста!
Девушка презрительно глянула на Валерку, вырвала руку и бросилась к подходящему автобусу. А Валерка схватил меня за шиворот левой рукой, правой принялся лупцевать, вкладывая в каждый удар накопившуюся обиду и злость.
Бил размеренно, и через минуту лицо у меня измазалось кровью из носа и разбитых губ. Выпустив злобу, он ещё, для острастки, пнул мне под зад и поплёлся домой.
Я поплевался кровью и тоже побрёл домой. Вечером вернувшиеся с работы родители усиленно допытывались, кто меня так отколошматил. Пришлось врать напропалую, сказать правду было стыдно, получил-то я вполне заслуженно.
С Валеркой судьба поступила гораздо суровее. За аморальное поведение его исключили из комсомола, из школы выпустили со справкой вместо намечавшейся серебряной медали.
Не знаю, когда он женился на Людмиле, но в тот год, поздней осенью, она родила девочку, а в ноябре его забрали в армию. Людмила, пока Валерка служил, жила у своих родителей, и только через два года вернулась в дом к Валерке.
Они по-прежнему живут на нашем дворе. И Людмила только что прошла мимо с внучкой. Такой же красавицей, как и она сама в юности.
Вот и вся история. Не весёлая и не грустная, а обычная - житейская…