Владимир Романовский
(автор книг «Добронега», «Хольмгард», «Польское Наследство», «Америка как есть», «Скандальные путеводители», «Русский боевик», «Богатая Белая Стерва» и других)
БАЛЛАДА ОБ ОПЕРНОМ СКАНДАЛЕ
В том, что я сейчас расскажу, есть несколько ньюансов, которые могут ухватить и понять до конца только собственно участники действа, либо люди, прослушавшие и просмотревшие до конца мою видеоповеть «Техасский Оперный Семинар». Видеоповесть весьма увлекательна сама по себе, рекомендую, найдите ее в Гугле поисковиком, позабавляйтесь два часа с небольшим, не пожалеете.
Да, так вот. Имена я называть не буду, потому что люди нынче злопамятные по миру ходят, и обидчивые не в меру. Обидчивость - признак низкого интеллекта. Они об этом не знают. В данном случае речь об оперных исполнителях, а исполнители (не только оперные, а вообще - актеры, музыканты, этсетера) - в большинстве своем люди не шибко умные, склонные к склокам, скандалам, и качанию прав. Вместо имен я решил задействовать придуманные мною для этого повествования псевдонимы.
Итак, жил-был на свете Маэстро. Родился где-то в испанской пустоши, рос себе, как все нормальные дети, в футбол играл, а потом оказалось, что он неплохо петь умеет. И поступил он на какие-то, черт-те знает, курсы, и там стал очень усиленно строить себе голос, и достроил его, голос, до баритона. Но вовремя спохватился. Потому что хорошие баритоны - они, в принципе, востребованны, но тенорам платят все-таки больше. Теноров больше любят женщины. Известных теноров знают даже секретарши и продавщицы в продуктовых магазинах. А баритонов - кто знает? Вот спросите у продавщицы, где бы вы не жили - кто такой Тито Гоби? Или Лейферкус? Или Шерилл Миллз? Не знаю, скажет. Не пила с таким, не спала, с вас десять тридцать четыре. А спросите ее же - кто такой Паваротти? И каждая вторая ответит, кто это. И Маэстро взял и добавил себе в диапазон несколько нот, включая пресловутое верхнее «до». И стал искать заработок в качестве тенора.
И так получилось, что голос у него оказался невероятно красивый, а к голосу приложилось трудолюбие. И стал он почти самым-самым. Совсем самым-самым стать не удалось, потому что у немалой части оперной публики вкус плохой, а сердобольность зашкаливает. Она, эта немалая часть, всегда симпатизировала именно Лучиано Паваротти. У Лучиано Паваротти был действительно необыкновенной красоты, очень узко специализированный тенор, построенный с нуля. (Когда Паваротти начал учиться пению, голоса у него не было вообще. Это мне по секрету рассказал один профессиональный голосовой тренер. Бывают, с голосом рождаются. А бывают - создают из ничего. Такой забавный феномен).
Маэстро не очень-то и завидовал Паваротти. Был он, Маэстро, строен, относительно привлекателен (особенно на сцене в гриме), хорошо двигался - и был у него, помимо певческого, еще и актерский талант. Значительный. Настолько значительный, что, глядя видеозаписи, я поражаюсь каждый раз. У него, Маэстро, в исполненни продуман не только каждый жест, но и мимика вся, от начала до конца. Он не себя показывать на сцену выходит, а - действительно играть. При этом у Маэстро наличествует (что ОЧЕНЬ редко среди исполнителей) безупречный вкус, который в случае оперного исполнения выражается в УВАЖЕНИИ к композитору и к публике. Маэстро никогда ничего не делает в ущерб собственно тому, что композитор написал. Не тянет лишний раз ноту, не бисирует сдуру, прерывая действие, не ... дальше идут ньюансы, освещенные в «Семинаре» ... хмм ...
В общем, отпел он таким образом, Маэстро, лет тридцать. Тенор итальянской школы. И вот как-то заметил он (я не знаю, когда именно, но подозреваю, что в хьюстонской постановке «Аиды», я слушал запись, и мне стало неприятно - из-за симпатии к Маэстро, как он напрягается там, где раньше ему было легко) - что голос у него начал «темнеть» и «раскачиваться». То бишь, возраст делает дело, связки не те. Но Маэстро не стал унывать - не тот человек. У него ведь что главное? Трудолюбие. И решил он на шестом аж десятке (за точность не ручаюсь) просто поменять школу, из итальянской перейти в немецкую. И с нуля построил себе новый голос. Переделал себя в немцекого тенора. (Здесь нужно отдать должное жене Маэстро. Замечательная баба! Она всегда с ним, всегда поддерживает, всегда помогает, советует, а также занимается ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ делами - она и менеджер, и агент, и адвокат, и устроитель, и секретарша, и любовница, и жена. Все успевает. Повезло человеку с женой).
И стал Маэстро петь Вагнера.
Я очень долго скептически относился к этому его поползновению. Честно. Во-первых, тенора у Вагнера (по ролям) люди молодые, а у Маэстро брыла висят, морщины. Во-вторых, не бывает так, что вот всю карьеру отпел в ключе одной школы, а потом вдруг поменял школу, и поехали по новой. Глупости это. Ну, слушал я «Парсифаля» в исполнении Маэстро. Он пел там с Джесси Норман, а Джесси Норман известно, что за девушка. В ней сто двадцать кило негритянского сурового мяса, смотреть на нее не шибко приятно на сцене (в быту приятнее). Зато она как ротик свой откроет (на сцене) - все остальные исполнители могут домой идти. Потому что такой мощи и такой чистоты ни у кого не найдешь. Не труба и не туба - тоннель метро у нее, а не глотка. В общем, Маэстро с нею рядом померк, впечатления на меня никакого не произвел. Тут еще сыграло роль то, что «Парсифаль» - опера смурная, непредставительная. Сложная для понимания, и часто, местами, откровенно алгебраическая, скучная. Не говоря уж о том, что дирижер ее может запросто испортить, ****ствуя с темпами (что такое ****ство с темпами - это, опять же, в «Семинаре» освещено). В общем, не впечатлило, нет, не впечатлило!
И прошло лет пять. И ужасно мне захотелось послушать «Валькирий» живьем. Ну, посмотрел я, кто дирижирует, кто поет нынче. Оказалось - Маэстро исполняет Зигмунда. Покривился я, но все-таки пошел слушать. И, да - поразил меня Маэстро! Уел. Убил. Ему к тому моменту было лет шестьдесят пять. По сцене двигался стройный молодой человек, выпевая эффектные прото-веристские музыкальные фразы голосом необыкновенной красоты, настоящей немецкой школы. Голос сильный, молодой, не раскачивается, не темнеет. Проникся я страшно, и уважение мое к Маэстро выросло во много раз, соединясь с тем, что я знал о Маэстро помимо его певческих потугов.
А знал я вот что. Когда-то давно Маэстро, человек невероятно обстоятельный, прикинул, что рассчитывать на одно лишь пение - мало и глупо. Что его исполнительское дарование способно на большее. И начал он дирижировать операми. Я помню разгромную статью в «Нью-Йорк Поуст», где в заголовке критик-мудак написал «Лучше пой».
Дирижирует Маэстро уже лет двадцать, последние годы все чаще. И дирижирует он - на славу. По нескольким причинам. Таким вот -
Первая. Он - Маэстро. Палец ему в рот не клади. Он слишком известен, у него слишком много добрых знакомых среди людей влиятельных, у него мировая слава, он состоит художественным директором нескольких оперных театров, у него много денег, он снимался в кино. Поэтому если у вас есть претензии к деятельности Маэстро (если вы певец, или оркестрант, или продюсер, или устроитель оперных зрелищ) - можете смело положить их себе в жопу. Поскольку - он Маэстро, а вы кто такой? (Приятно, когда такой властью обладает человек достойный, а, поселяне? Вот если, к примеру, чмо какое-то, хамло бездарное, имеет такую власть - хочется сказать, что власть эта несправедлива, что ни у кого такой власти не должно быть, и вообще пора устраивать революцию, зажрались, сволочи. А когда власть дана такому человеку, как Маэстро - аж мурашки по спине, так хорошо - правильно, пользуйся, Маэстро, всем на радость, дай всем этим бездарям по мордасам!)
Вторая. Как я уж докладывал - у Маэстро всегда наличествует огромное уважение к композитору. К автору. Он очень тщательно работает с партитурой, и в исполненни его НИКОГДА нет никакой отсебятины. Главное достоинство дирижера - не «талант» (в наше время часто путают исполнительский талант с творческим, а зря), не умение «осмыслить» или «интерпретировать» - потому что ни то, ни дрогое совершенно не нужно, вредно, плохо, глупо - а умение НЕ ИСПОРТИТЬ то, что написал автор. Не тронь. Делай так, как автор хочет. Если у тебя есть склонность к «творчеству» - напиши свою оперу, а Верди оставь в покое, скотина! Если ты такой умный и Пушкина читал, что ж, запрета на писание опер нету ни в одной конституции мира - напиши СВОЮ «Пикуху», а Петрухину - руки прочь! Какие там есть, у Петрухи, темпы - такие и изволь публике преподносить. Так вот - у Маэстро, как у дирижера, всегда все на месте. И когда вы слушаете в его исполнении Пуччини, или Верди - будьте уверены, что это именно Пуччини и именно Верди, а не «а у меня особое понимание, своя интерпретация, вот, послушайте - а Верди жил давно, понимал мало, писал так себе».
И если в городе вашем идет какая-то опера, а за пультом Маэстро - пропускать нельзя. Он не просто лучший дирижер сегодня - он единственный такой дирижер. Во всех остальных случаях получается у дирижеров от раза к разу, и полное слушательское удовлетворение получите вы один раз из пяти, или из десяти (это я говорю вам, как оптимист, на самом деле может и хуже быть, увы).
Такой вот Маэстро. И вот вдруг в прошлом оперном сезоне сделался в оперном театре, и городе, вокруг этого театра построенном, скандалище. С участием Маэстро. При этом Маэстро, насколько мне известно, не сказал по поводу скандала публично - ни одного слова. Ни одного. Прекрасная позиция (см. пункт первый достоинств Маэстро), но мне было за него невероятно обидно. Тем более, что большинство горе-слушателей поверило тому, о чем написали безмозглые критики в безмозглых газетах и в интернете.
А появилась как-то на оперном небосклоне некая ... хмм ... назовем ее Райзинг Стар. Типа, восходящая звезда. Это я саркастически так говорю. Потому что есть такие девушки, у которых это не стадия карьеры, а перманентное амплуа.
Опера так же бюрократизированна в наше время, как все остальные области человеческой деятельности, так же корпорационна, увы. Поэтому дорога наверх затруднена и занимает годы. У Райзинг Стар она заняла, дорога эта - некоторое время, да. В общем, выскочив в мировые знаменитости, обнаружила она, что ей, Райзинг Стар, уже за тридцать. Причем хорошо за тридцать. Это я не со злорадством говорю, а наоборот, с сочувствием. Поскольку - свинство это. Надо бы бюрократию поворошить слегка, зажрались, ходу не дают никому, сволочи.
Голос у Райзинг Стар оказался неплохой. Неплохо поставленный. Т.е. слух не режет, мне, во всяком случае. Остальное - постольку-поскольку. На сцене ей мешает двухметровый рост, угловатость, которую никакими костюмами не спрячешь, полное отсутствие актерского таланта, и неумение, тоже полное, вписаться в исполнительский ансамбль. То есть, она всегда выбивается из игры остальных, неуклюже, глупо, привлекает к себе внимание именно неумелостью, потерянностью.
Есть такие актеры театров и кино, которые всю жизнь играют романтизированную копию с себя. Нормально и почтенно, некоторые даже награды за такое получают. И Райзинг Стар была бы непрочь все тоже самое делать на оперной сцене. Беда только в том, что оперные роли, особенно в репертуаре сопрано, к таким играм не располагают. Это в кино Джек Николсон может задирать в каждом фильме брови и говорить с характерными для него паузами из фильма в фильм, и получать за это Оскаров немерянно, потому как если что-то в тексте не сочетается с задиранием бровей, то сценарист перепишет так, чтобы сочеталось. А Верди уже умер, и некому менять партитуру, чтобы совпадало с характером и походкой Райзинг Стар.
У многих разных влиятельных людей изначально была к Райзинг Стар симпатия. И, знаете ли, дамы и господа, я совершенно не против, совершенно! Пусть! Голос неплохой, слушать приятно. Только иногда следует режиссеру (наверное) говорить ей - мол, не верти в этой сцене головой, а то на танец живота похоже, а Джильда в «Риголетто» не может исполнять танец живота по определению - она не знает, что это такое. Италийцы того времени - темные они были. Знали только Мантуа свое сраное, про Индию слыхом не слыхивали. Но - есть симпатия, и очень хорошо. Лучше пусть ей симпатизируют, чем каким-нибудь проходимцам в сфере финансов.
Благодаря этой симпатии капмания по продвижению Райзинг Стар в небожителей от оперы наметилась - вселенских масштабов. Я пришел слушать того же «Риголетто» в Мете - не поверите, сразу после проверки билетов человек в оперной накидке, служащий, сунул мне в руки, выпростав из пачки, видеодиск с ее испонением двух арий из разных опер, очень эффектно снято! Бесплатно. Придешь домой - слушай себе на здоровье. В газетах - шквал хвалебных рецензий. Она и красива, и стройна, и привлекательна, а голос, голос! (Остается только пожалеть, что у покойной Анны Моффо такого пи-ара не было никогда. Умерла она незаметно, никаких больших статей в газетах, никаких разворотов, никакого телевизионного траура. И так же, несколько лет назад, ушел из жизни великий дирижер Георг Шолти - заметка десятистрочная в газете, и всё).
В общем, пи-арили Райзинг Стар на славу. И, повторяю - не против я. Скорее за. Есть у нее голос, есть.
Но - случился этот самый скандал. У меня с этим скандалом (помимо обиды за Маэстро) сделались непонятки, и я поспрашивал, и в реале, и в инете, знакомых - чтобы прояснили мне ситуацию. И один московский знакомый, знаток всей этой околооперной возни, сам профессиональный музыкант, прояснил. У него есть свой ЖЖ, кстати говоря, мы с ним приятели, иногда он мне хамит напропалую, и я ему тоже, но есть у нас с ним какая-то взаимная симпатия, всегда присутствует почему-то. Он воспринимает меня, типа, свысока, и меня это смешит, потому что парень он неплохой, ежели подумать. Сказал он более или менее следующее -
В карьере каждой не очень выдающейся певицы наступает момент, когда она вдруг понимает, что возраст уже солидный, а славы как у Галли-Курчи все равно почему-то нету. И что-то надо с этим делать. И один из способов делания - кричать, что ее кто-то обидел. Это вызывает сочувствие публики, и на некоторое время индекс известности певицы прыгает вверх. Этим и занялась Райзинг Стар. То есть, не она сама, а ее группа поддержки, по ее наводке.
(Оговорюсь. По нескольким причинам я недолюблвиаю Дмитрия Хворостовского. Да. Я слежу за ним давно, за его карьерой, и мне многое не нравится - чисто технически, в исполнении. У меня есть некоторые сомнения по поводу его данных. Дело вкуса, и это действительно мое личное мнение, на универсальность в данном случае не претендующее. Да. Так вот, как-то в интервью сказал Хворостовский, что у него конфликтов с коллегами не бывает. И быть не может. Сказал он это таким тоном, что понятно было, подразумевалось - «Я слишком хороший исполнитель, у меня слишком хороший голос, а конфликты я оставляю посредственностям». Мне захотелось его обнять, так я проникся. Молодец! Наш человек!)
Да, так вот. Группа поддержки нашла повод поскандалить во имя продвижения Райзинг Стар. Сделано это было следующим образом ...
В некий прелестный вечер сделалось в Метрополитан-Опере представление первого шедевра Джакомо Пуччини. Это такой верист из Италии, не очень известный. Сама эта опера тоже не очень известная, я даже название иногда неправильно выговариваю, не на слуху оно потому что - «Ла Боу-эм». Почти никогда ее не исполняют, эту оперу.
Шутки шутками, а хорошее исполнение этой оперы в наше время услышать трудно. Вечно нарываешься на какую-нибудь гадость. То вдруг кто-то решил проявить «творческое начало» в декорациях, наставил кубов и цилиндров на сцену, и говорит - вот вам Париж середины девятнадцатого веку. То вдруг главный герой, поэт, пишущий на чердаке при свечке зажигательные статьи в левый журнал, живущий в проголодь - килограмм двести весит. То вдруг чахоточная главная героиня весит столько же. То вдруг (и это хуже всего) дирижер начинает «доносить» до слушателя «каждый ньюанс», растягивая, растягивая, между нотами возникают лакуны, которые затем превращаются в паузы, и затем в еще более длинные паузы. ****ь, нет в опере никаких «ньюансов», есть в ней ноты, и есть метроном, скотина - купи себе метроном, адрес магазина могу дать, ежели не знаешь! Так вот, «творят» дирижеры. В результате опера получается не опера, а говно. А у малоизвестного вериста ведь еще и мелодии развернутые, длинные. Ну так - слушаешь первые две ноты, пауза, снова ноты, а когда последние ноты в мелодии слушаешь, первые уже забылись, и мелодия в голове не складывается.
Но любят дирижеры этой гадостью заниматься, а еще ею любят заниматься некоторые певцы и певицы. Для чего? А чтобы ноту потянуть. Эка у меня голос красивый какой. Эка я, люди добрые, пою как - проникновенно! Никакого нету удержу, так я пою! Заплачьте все теперь, как я только что ноту эту исполнила.
И иногда (как объяснил мне упомянутый московский знакомый), какая-нибудь восходящая договаривается заранее, на репетиции, с дирижером. Мол, не угодно ли в этом месте замедлить, чтобы я покрасовалась слегка? Всегда - на репетиции. Никогда на генеральной репетиции. И тем более не перед исполнением. Потому как если восходящая будет ноту тянуть, а дирижер будет играть, как написал композитор, музыка развалится.
Ну и наша Райзинг Стар забубенная исполняла в тот вечер «Ла Боу-эм», со всею проникновенностию. Со всею широтою украинско-русской ейной душеньки. Не договорясь с Маэстро, дирижировавшим в тот вечер, решила она потянуть ноты в арии. Некоторые. И потом еще. Почему не договорясь - понятно. Или не очень? Объясню, пожалуй.
Ежели бы Райзинг Стар на репетиции сказала бы Маэстро - а нельзя ли в этом месте замедлить? Маэстро бы сказал ей - дорогая моя дылда, мы ведь играем Пуччини, а не ваш бенефис по заявкам. У Пуччини тут никаких замедлений нет, и прошу меня глупостями не беспокоить. И если бы Райзинг Стар возразила бы чего-нибудь, то и сказал бы ей Маэстро - а знаешь что, чучело, а вон ведь дверь, иди, а мы какую-нибудь дуру помоложе на эту проникновенную роль возьмем. Вон стоят, штук пятьдесят, ждут очереди, надеются, что вдруг у тебя грипп случится или споткнешься на улице, морду расшибешь.
Посему и не попросила на репетиции. Знала, с кем дело имеет. Нет, не так. Не попросила, очевидно, в рамках запланированного скандала. Вот, так правильнее, наверное.
На следующий день появилось в газетах и в инете некоторое количество критических статей. На одну из них доброжелатели обратили мое внимание, и я по наводке нашел все остальные.
Критики из группы поддержки писали, что Маэстро дирижировал «машинно», «метрономично», и «не позволил» прекрасной певице проникновенно спеть многие места. И что это позор. И что нельзя так с певицами. И что туп и бездарен Маэстро («лучше пой»). И что он не понимает многого. И так далее.
Во все это, конечно же, поверило большинство благодарных поклонников и читателей. Ах, какой козел этот Маэстро. Ах, какой он нечуткий деспот. Ах, он просто номер отыгрывает, дирижирование ему нужно только для денег.
Читать и слушать весь этот позорный треп было противно и обидно. И особенно обидно, что - не прослушавшим мой семинар любителям не объяснить было - а что здесь не так.
В настоящее время, дорогие читатели, опера находится в загоне и в упадке. В некотором смысле опера - очень нежный жанр, ее легко испортить, исказить, построить неверное о ней представление у широкой публики (этим неизменно занимается сама оперная индустрия, начиная со Второй Мировой). Маэстро - один из немногих, а в наше время чуть ли не единственный, который НА НАШЕЙ С ВАМИ СТОРОНЕ. На стороне публики, которая хочет слушать оперу, а не восхищаться исполнительскими трюками и возмущаться карьерными неувязками двухметровых певиц. И - на стороне композиторов он. Они ведь умерли, они безответные, не могут ни возразить, ни обругать. Маэстро сделал для оперы столько, что затрудняюсь я сказать - кто еще из исполнителей (дирижеров ли, певцов ли, постановщиков ли, архитекторов, продюсеров) равен ему по полезному вкладу в благородное это дело - поддержание жанра в достойном состоянии.
И ежели пришло певице в головушку буйную - поскандалить во имя карьеры, что ж, вольному воля, да и дело неплохое, привлекает внимание собственно к опере - но не следовало ей было ввязывать в скандал именно Маэстро. Не следовало. Не та кандидатура. Настолько глупо, что граничит со святотатством. Поскольку многие, и из группы поддержки, и из публики, возьмут ведь да и поверят, что Маэстро дирижирует только для денег, и грош ему цена, как дирижеру. Поверят, поскольку большинство - невежественно, и «Семинар» не слушало. И затруднят ему жизнь и карьеру. И от этого пострадает не просто он сам, но и сама опера. Пинающие Маэстро таким способом пинают заодно - Верди, Вагнера, Чайковского, Бизе и Пуччини. Всех пятерых. Не дело это, дамы и господа, не дело.
В кои-то веки мне удалось послушать нормальное, достойное исполнение «Риголетто». Было это за год до скандала. Дирижировал Маэстро. (Именно тогда мне и всучили в фойе диск с Райзинг Стар). Все исполнители были молодые и стройные, а это так приятно! Маэстро дирижировал как всегда - я слушал именно Верди, благодаря ему. В игровых сценах - зал смеялся, плакал, сочувствовал, благоговел. Не шучу. Настолько было все хорошо, музыка, действие - прекрасные сочетания, идеальные. И только Райзинг Стар выделялась, и, увы, не только ростом. Топ, топ машревым шагом по сцене, голову вбок тюх, пытается изображать восемнадцатилетнюю девочку, а в третьем акте девушку обиженную и влюбленную, страстную, а получается ... ничего не получается. И когда Герцог, молодой, подвижный, в отличие от обычных толстопузых, толстожопых Герцогов, при выходе Риголетто за ограду дома, кошачьим прыжком, мягким, переместился к стене и распластался по ней, чтобы его не увидели - и когда Маддалена, на столе сидя, босой ногой герцогу грудь погладила, а он по столу ее провез, схватив за икры - как все это было реально, неподдельно, как захватывающе - благодаря возрасту и исполнительским данным! Но появлялась Джильда, и становилось стыдно.
У Марии Гулегиной есть одна роль, которая - лично ее. Лучше нету. Если вы слушаете «Тоску» в записи, с нею, ничего вы не поймете. Это нужно слушать на сцене - когда ее, Машки, актерские данные дополняют ее вполне обычный голос, и получается идеальная гармония, идеальная, неподдельная Тоска. Правда, следует Машке похудеть, она растолстела недавно. Пока не похудеет - никаких Тосок.
Во всех остальных ролях Машка - она просто певица. Неплохая, но особого величия я что-то не вижу. А Тоска она - великая. Ничего, что я повторю? Машка Гулегина - величайшая Тоска всех времен и народов. Была. И будет снова, если похудеет.
Так вот, у каждой певицы, наверное, есть звездная роль, котороая ее личная, в которой с ней никто не сравниться. Возможно, у Райзинг Стар тоже есть. Почему нет! Ан попробует - и все совпадет, и все будет как нужно, и ахнет мир, и я ахну и порадуюсь совершенно искренне. Я люблю, когда у людей хорошо получается. Но ни Джильда из «Риголетто», ни Мими из «Ла Боу-эм» - этими ролями в случае Райзинг Стар не являются. И на Маэстро нападать по этому поводу ей не следовало.