Бывают такие замечательные весенние дни, когда сердце рвется наружу, душа просит праздника, а ноги бегут и всё никак не могут остановиться. В такие дни светит безумно яркое солнце, по стволам деревьев начинают бежать жизненные соки, небо становится голубей обычного, облака улетают в далёкие северные края, а птицы соревнуются в песнопении. Такие дни называются весной.
В послевоенные времена немцы отстроили в нашем районе целый чудесный городок из таких, знаете ли, желтых домов. Они отличаются от засилья хрущёвок тем, что состоят из трех-четырех этажей и заштукатурены. В них есть чудесные маленькие балкончики и необычные архитектурные маневры. Да и вообще, глядя на них в солнечный день, поднимается настроение.
А ещё вот знаете, существуют такие маленькие балкончики для цветов? Ну вот ставят на них горшки со всякими глоксиниями и фиалками и цветут они себе, радуя окружающих.
Так вот.
Проходя одним из таких ярких весенних дней мимо одного из этих чудесных желтых домиков, я увидела на одном из таких цветочных балкончиков кошку.
Она сидела, четко повернувшись ко мне своим гордым профилем, и солнечные лучи освещали её довольную жизнью морду.
Была она обычной дворовой кошкой: не слишком пушистой, не слишком чистой.
Но что-то было такое в её облике. Что-то, что выдавало её внутренний аристократизм.
Рука так и потянулась к карману за фотоаппаратом, но, увы, его там не оказалось.
Очень красивый, четкий, но упущенный кадр.
Зато он великолепно отложился в голове, как знать, может, это и к лучшему?