Когда младшему сыну Илье исполнилось 18 лет и он окончил первый курс Индустриального института, его призвали в армию.
Видные московские ученые доказывали нецелесообразность призыва в армию недоучившихся студентов, но генералитет настоял на своем. Как там у поэта: “Все возьму, - сказал булат”. Рано утром после длившегося всю ночь застолья - прощания с друзьями мы привезли сына на стадион – место сбора новобранцев.
Попрощались, наблюдаем издалека. Вот он уже в автобусе, вот уже автобусы с новобранцами пошли в Донецк. Все машут руками, матери вытирают слезы.
Я поставил машину в гараж, взял отгулы, сел на рейсовый автобус и следом за сыном – в Донецк. Устроился в гостиницу и поехал искать призывной пункт.
Призывной пункт – это огороженная высоким кирпичным забором территория примерно 250 на 250 метров со служебными помещениями и казармами, частично асфальтированным двором, с редкими деревьями по периметру.
По территории бродят новобранцы, кое-кто спит прямо на асфальте, играют в карты, изредка читают.
Время от времени офицеры – “покупатели” начинают собирать команду, сформированную чуть раньше по анкетным данным. Они выкрикивают фамилии через громкоговорители. Когда собирают команду моряки, многих новобранцев недосчитываются, так как они где-нибудь прячутся (во флоте служить нужно дольше). Потом скажут, что спали и не слышали. Вместо них берут других.
Потом и во флот стали собирать новобранцев сухопутные офицеры, чтобы не отпугивать их. Они заводят команду в автобус, затем выходят из него, а вместо них заходят морские офицеры.
Когда команда садится в автобус, раздается тысячеголосый рев: оставшиеся прощаются с уезжающими.
Балансируя на вымощенных с наружной стороны забора ящиках, прошу паренька позвать Илью из Краматорска. Ребята хорошо ориентируются в этой толчее – минут через пятнадцать появляется Илья.
Продуктов, которые мы дали ему из расчета на три дня, уже нет. Добротной куртки тоже нет: - Тут одного паренька взяли на Север, а у него ничего теплого с собой не было.
– А ты уверен, что попадешь не на Север?
Какой-то военкоматский офицер кричит Илье:
- Кому было сказано не подходить к забору! Убери бумажки, набросали, как в свинюшнике!
Не на того напал! Илья поднимает двумя пальцами бумажку, но, когда офицер отворачивается, брезгливо бросает ее на землю.
Договорившись о встрече через два часа, иду в магазин за продуктами. Возвращаясь, встретил старшего сына, который приехал для моральной поддержки Илюши.
Илью зачислили в какую-то команду спецсвязи на Урал. Отправление поезда – рано утром. Договариваемся, что придем на вокзал попрощаться.
Едем в гостиницу. Ну, конечно, Борис не взял паспорт. Долго ищем милицию, чтобы получить для него разрешение поселиться без паспорта. Майор обещает позвонить. Когда вернулись в гостиницу, оказалось, что звонка не было. Уговариваем администратора позвонить майору. С трудом уговорили, она, чертыхаясь и разбрасывая бумаги, оформляет Бориса в одну комнату со мной.
В этот момент кто-то толкает меня сзади. Оборачиваюсь – о, Боже, Илья!
- В чем дело, Илюша, у тебя же рано утром отправление!?
- Потом расскажу, устраивай и меня!
У администратора больше нет злости, выдохлась, осталось одно ехидство: - У вас только два сына, больше никто не придет?
Оформляет Илью на раскладушку в нашу комнату.
В комнате Илюша не хочет ни есть, ни пить – спать! Заталкиваем его под душ, постепенно он приобретает свой естественный цвет.
Рассказывает, что на вечерней перекличке в списке той команды, что отправляется утром, его не оказалось. Перед этим начальник команды вызывал его и, уточнив, что Илья - еврей, вычеркнул из списка. Поэтому он может спать до восьми часов утра, чтобы в половине девятого быть на месте.
На следующий день Илья уехал в танковую часть под Минском.