Не все – правда….
Не все – вымысел…
Но все безразлично, ибо уже произошло…
Последнее, что он помнил, это её глаза. Потому что эти глаза он, как ему казалось, никогда не сможет забыть. Глубокие, понимающие и всегда немного грустные. Даже когда она смеялась, в её глазах оставалась грусть. В глубине её глаз, её души он видел печаль. И был готов на все, лишь бы её душа улыбалась
Он брел домой, спотыкаясь, наталкиваясь на прохожих. Пару раз даже чуть было не попал под машину. Но он не видел раздраженные лица, не слышал возмущенных криков и ругани. Он был в своем мире. В мире своих грез. В сотый раз не мог простить себя за то, за что уже давно был прощен. И в сотый раз вспоминал то, что клятвенно обещал забыть.
Их дружба была спонтанна. Он даже не мог вспомнить, когда она началась. Казалось, что он всю жизнь искал её, и в один миг нашел. Хотя самое странное было в том, что он её вначале боялся. А позже понял, что не может без нее.
Он не помнил всех подробностей. Помнил лишь какие-то отрывки, фрагменты, тени, неясные картины.
Вот они смотрят на звезды. В тот раз небо, казалось, хотело показать себя во всем своем великолепии. И они смотрели. Чувствуя, понимая и дополняя друг друга.
Вот ссора. Она, повернувшись, уходит. Он тогда хотел догнать её, упасть на колени, целовать её руки. Сделать все, что угодно, лишь бы она осталась. Но, сам не зная, почему, остался сидеть на скамейке в парке. Хотелось напиться. Но он продолжал сидеть. И глядеть в пустоту перед собой.
Вот фотография, которая потом была по-глупому потеряна. На ней она в позе «лотоса» и вокруг нее золотистый сияющий ореол. Они решили, что это отсвет от свитера. Но ему так не хотелось в это верить.
Он думал, что так будет всегда, что идиллия будет продолжаться вечно. Но однажды он понял, что причиняет ей боль. Она её не чувствует, она думает, что так и должно быть. Но он знал, что должен уйти. Просто знал. И он ушел. Ушел, оставив её, плачущую, перед её домом. Шумел дождь, но он не слышал дождя. Он слышал только её голос. Она спрашивала сквозь слезы: «Почему?». А он не знал, что ответить. Он бормотал что-то про то, что так будет лучше для них обоих, что они бы все равно расстались. Он и сейчас это говорил. Просто так, сам себе. Говорил, потому что хотел поверить.
А потом его пытались вразумить. Друзья, знакомые. Они не понимали ничего, а может все понимали, а он один воспринимал все не так, как они. Он не менял решений. Он оставил её в покое. Он думал, что это будет легко. Но каждую ночь видел её во сне. Она опять была с ним, и он опять был счастлив. И, проснувшись, чувствовал горечь. Дикую горечь утраты. Так продолжалось несколько ночей. Она стояла у него перед глазами. И хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось вернуть её. Плевать, как. Он набирал её номер, и не мог нажать на кнопку дозвона. Что-то противилось. Что-то в его душе. И он опять в бессилии закидывал телефон черт-те куда. Он был слаб. Он не мог пересилить себя.
Он уезжал. Он понимал, что больше её не увидит. И наверно больше радовался этому. Радовался окончанию мучений. Не понимая, что мучения только начинаются.
Он до сих пор любит её. Хоть и боится в этом признаться. Он не смог убить в себе любовь и теперь живет с тяжелым грузом на душе. А еще он знает, что она продолжает ему верить. Но сам боится поверить и в это.