Правило номер три… Когда здороваешься с кем-нибудь на улице, постарайся при поклоне согнуть спину в форме иероглифа «ку».
Он пытался держать глаза открытыми и сфокусировать взгляд, облокотясь на менее чем удобное офисное кресло. Даже с тех пор, как Киёхару стал новым доном, он недосыпал и больше времени проводил в офисе. Честно говоря, он не понимал, как эта должность могла быть столь почетной, если она требовала столько стресса и труда. Он представлял себе, что дон просто сидит в кабинете за столом и имеет важный вид, толстеет и лысеет, но Киёхару не делал ничего этого. Бросив взгляд на него, уставившегося в документы бесчисленных товаров и списки должников, ему даже не хотелось думать о работе, которая состояла в раздаче заданий по выбиванию долгов и еще черт знает каких заданий.
Услышав щелчок зажигалки и вдох, он понял, что Киёхару опять курит, перевел взгляд на противоположный край стола, где пирамидой было сложено более дюжины пустых пачек. Он даже сомневался, поел ли тот хоть раз за последние несколько дней, если сигареты и кофе считаются едой. Надо покормить. Переместившись в кресле, он перевесил ноги через подлокотник и положил голову на изгиб кресла, хотя это было в высшей степени неудобно, но его усталому телу было уже все равно. Он медленно проваливался в бессознательное состояние, звуки затяжек и запах никотина только убаюкивали его.
Заметив, что Рику слишком затих, даже при своей усталости, он бросил ленивый взгляд, захватив пальцами кончик сигареты, он вынул канцерогенную палочку изо рта и узрел спящее тело. Покачав головой, он положил сигарету в пепельницу, поднялся со стула и подошел к нему, упрямившемуся сходить домой и отоспаться. Схватив его за руку, он стащил его с кресла, но зря, зря – тот рефлекторно пнул его в ногу. Сощурившись, он встал, более чем смутившись, узрев, что это всего лишь Киёхару.
– Иди домой, отоспись. – Пальцы обхватили его за руку, и он толкнул его к двери с большим усилием, поскольку очень устал.
– Нет, я остаюсь здесь. Я держу свое слово. – Каблуки вонзились в ковер, и он попытался толкнуть его в ответ, но потерял равновесие, почувствовав руку у себя под ногой, поднявшую его с пола и перебросившую через плечо Киёхару, и, сощурившись, он заколотил начальство по спине. – Поставь меня на пол, козел. Я никуда не пойду.
Киёхару даже не потрудился сказать ни слова – вышел из кабинета с Рику на спине, игнорируя удары, и поставил Рику на пол, подтолкнув его в направлении выхода.
– Иди домой, Рику. Поспи, блин.
– Мне не на… – Дверное хлопанье оборвало слова, и в замке повернулся ключ. Он сощурился на закрытую дверь. Он мог выколупать замок, или проломить проклятую дверь, но был не в настроении. Нахмурясь, он наподдал ногой по двери, чтобы тот уж точно услышал его неодобрение.
– Сволочь! – Сунув руки в карманы, зная, что раз уж дверь заперта, то выбор у него небольшой, он вытащит оттуда этого ублюдка, но в данный момент он последует его совету, не потому, что хочется или надо, а потому, что больше ничего не остается. Пусть этот ублюдок лишает себя сна, какое ему дело?
Пройдя мимо охранников, он направился домой, а дом находился более чем в десяти кварталах отсюда, но он не хотел садиться в машину с каким-нибудь неловким парнем, которому не хватает мозгов поддержать разговор – или, в такое позднее время, желающего поболтать. Он просто хотел прогуляться домой, наслаждаясь ночью и освежая голову.
Полузакрыв глаза, он пытался не заснуть. Наверно, ему не надо было пробовать способ здоровых, поскольку его тело было измождено, и просто сесть нафиг в машину. Зевая, он смотрел под ноги, считая шаги, чтоб не заснуть на ходу, и не замечал крадущегося позади человека.
~~~
Подобрав недокуренную сигарету, он снова уселся за стол, уставясь на попавшие к нему несколько месяцев назад фото Рику и Кисаки. Он хранил их не в качестве напоминания о случившемся или упрека, а просто в надежде, рассматривая каждую фотографию и язык тела, получить какой-нибудь ответ или разгадку. Почесав висок, более чем раздраженный тем небольшим фактом, что Кисаки всегда был на шаг впереди, заранее зная, когда прибывают грузы. Кто-то знающий из банды сливал информацию, но он знал, что это не Рику, – по той простой причине, что тот вообще не знал, когда увозят один товар и когда привозят другой. Остальных своих людей он знал достаточно близко, чтобы исключить подобное предательство, так что, должно быть, это кто-то из менеджеров, работающих в доке.
Он лениво рассматривал фотографию, сжав губами сигарету. Ему было просто нужно найти того, кто сливал информацию, избавиться от него, и потом заняться добиванием Кисаки. Единственная проблема была в том, кто же это, черт побери?
Быстрый стук в дверь, дверная ручка повернулась, со вздохом он поднялся с кресла, сожалея о том, что заперся. Дотащил ноги до двери, открыл замок, отворил дверь и увидел троих человек, которые работали на банду, но он не был хорошо знаком с ними. Выражение их лиц было менее чем умиротворяющим.
– Киёхару-самa… Вам нужно кое-что узнать про кое-кого близкого к вам…
У него затряслись поджилки, но он не проявил ни признака паники или озабоченности, только каменное лицо.
– Выкладывайте… – Он еще раз затянулся сигаретой, когда ему протянули фотографии, более чем изумленный и разочарованный этими фотографиями еще сильнее, чем предыдущими. Это не мог быть Рику, по той простой причине, что он был рядом с ним каждую секунду. Этот гаденыш держал свое слово, несмотря на то, что он его уже простил. Он взял фотки, зажав сигарету губами, бросил взгляд на фотку, и чуть более, чем удивился, увидев Кё вместе с Кисаки.
– По приказу покойного дона мы должны были следить за всеми ребятами, замеченными в какой-либо подозрительной деятельности. Мы обнаружили, что это он выдавал Кисаки местонахождение всех грузов. Мы несколько месяцев следили за Кё и только на днях он вышел на контакт с Кисаки. При разговоре с Кисаки он упомянул о том, что ему не удалось устранить проблему…
Усевшись обратно за стол, он раскидал перед собой фотки и откинулся назад в кресле, глядя в потолок и пытаясь очистить усталое сознание. Банда стремительно разваливалась изнутри, и он должен был благодарить за это одного только себя. Ему нужно было упрочить свое положение, а то Ямагучи долго не продержится, но что, черт возьми, подразумевал Кё под «устранением проблемы»? Это не мог быть он. Может, Хакуэ на новой должности? Убрав изо рта сигарету и положив ее в пепельницу, он игнорировал взгляды новоприбывших, которым было более чем любопытно, о чем думает начальство. Перевел взгляд снова на фотки, пытаясь заставить себя думать о проблемах Кё. Закрыв глаза, он обхватил голову ладонями, пытаясь не пропустить ни одной мелочи, с которой в последнее время сталкивался Кё, и подскочил, осознав, в чем состояла эта проблема.
Рику.
Мысленно ругаясь, он схватил пистолет и выбежал из офиса, надеясь, что еще не поздно, или он никогда не сможет простить себя. Он совсем забыл, что оставил в комнате ребят, более чем удивленных внезапными вспышками и быстрыми движениями.
~~
Тихий щелчок быстро вывел Рику из сонного состояния, шаги замерли при тошнотворном звуке, более чем знакомом ему. В первый раз пошел домой безоружным, и вот пожалуйста! Медленно развернувшись всем корпусом, удостоверившись, что не делает быстрых движений, хотя былой страх быстро уступил место гневу, когда он увидел, кто держит пистолет, и сощурил глаза на Кё.
– Я не в настроении играть в твои дурацкие игры. – Руки снова потянулись к карманам, если этот мудак всего лишь пытался его припугнуть, то сначала это, конечно, сработало, пока он не увидел Кё, но он был далеко не в настроении иметь дело именно с Кё.
– Это не игра. Я избавлюсь от тебя раз и навсегда, и заберу свое.
Рику нахмурил брови в ответ, скрестил руки на груди.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? Какого дьявола я бы взял что-то именно твое? У тебя нет ничего, на что бы я мог польститься.
Физиономию Кё перекосила садистская усмешка, он сделал к нему шаг, но выдерживал значительное расстояние, следя, как бы тот не попытался выбить пистолет у него из руки.
– Нет, ты отнял мое положение правой руки, потому что Киёхару чересчур уж поддался своему увлечению и трахал тебя, забывая о своих обязанностях зампреда, но теперь он – дон, и я хочу быть уверен, что он не повторит одну и ту же ошибку дважды. – Большой палец отодвинулся назад, наводя пистолет, раздался тихий щелчок – пуля встала на место.
– Хватит вести себя, как сучонка, переживешь, что он нашел тебе замену. Ты не сбежишь, если убъешь меня. Кто-нибудь дознается, что ты убил меня. И ты думаешь, что Киёхару так легко тебе это простит?
Кё сощурился на миг, но тут же скрыл это за спокойным выражением и более-менее ободряющей улыбкой.
– Ты уже давно должен был исчезнуть. Весь этот план, как Киёхару узнает о твоей встрече с Кисаки и перейдет в его банду, провалился как план. Я должен был знать, что Кисаки надолго тебя не удержит. Я понял, что когда доходит до личных дел, нужно самому брать дело в свои руки и разбираться. Хотя Киёхару и относится к тебе как к говну, твое возвращение было к добру, хоть и не по плану.
Рику сузил глаза, сжав кулаки, более чем возмущенный тем, что весь этот ад, через который они прошли с Киехару, был из-за этого ублюдка, стоящео перед ним.
– Ты – позор банды, и когда Киёхару узнает об этом, ты малой кровью не отделаешься. Особенно когда он узнает, что это ты меня подставил!
Кё мотнул головой, как будто испугался, но эта иллюзия быстро исчезла, когда он снова повернул голову и засмеялся ему в лицо, качая головой.
– Болтаешь где придется, сука? Хотя, как бы я ни наслаждался стоянием здесь и ведением приятной беседы с тобой, у меня нет времени. Я уже правая рука одного дона и как только отделаюсь от тебя, в скором времени займу положение правой руки и другого дона.
Сделав последние несколько шагов и сократив расстояние между ними, нацелив дуло пистолета Рику в лоб, он имел диковатое выражение лица. Ноги Рику примерзли к месту, а глаза бегали, он искал какое-то подобие укрытия, но на таком расстоянии увернуться от пули не удастся. Он сощурил глаза, глядя на него. Будь он проклят, если он доставит этому ублюдку удовольствие видеть страх в его глазах. Глубоко вдохнув и следя за указательным пальцем, движущимся по курку, но не успел он услышать выстрел и почувствовать боль, звук заряжаемого пистолета быстро вывел его из этого состояния, он покосился – и увидел Киёхару за спиной Кё, воткнувшего дуло пистолета Кё в шею; его тело накрыла волна облегчения и благодарности непонятно кому за распределение времени.
Кё медленно повернул шею, скосив глаза, и увидел злобную физиономию Киёхару, просто усмехнувшегося Рику, и повернул голову обратно к нему, палец на курке, несмотря на прижатое к нему холодное дуло.
– Ты выстрелишь – и я тоже. Тебе будет адски больно, потому что тебе пуля продырявит позвоночник, а ему – голову.
Кё осторожно повернулся, теперь дуло прижималось к шее не под затылком, а под ухом, и нацелил пистолет уже на Киёхару.
– Пафоса-то сколько – бросился на защиту какого-то сучонка только потому, что тот ножки раздвинул. Когда он вступил в банду, ты изменился. Человек, которого я раньше знал, не похож на того, кто стоит передо мной. Все из-за какой-то тупой ****и.
Рику сощурился от такого оскорбления и надеялся, что тот, кто наблюдает, позволит ему дать тому по морде, он того стоит, но он знал, что в данный момент влезать между учителем и учеником будет ошибкой с его стороны. Он молчал, осторожно наблюдая, что Киёхару еще сильнее сощурился, словно не только он устал от ругани
– Хватит трясти стариной. Я знаю, что ты докладывал Кисаки про грузы и пытался избавиться от Рику, этого доказательства достаточно, но для тебя так опуститься… Это больше, чем жуткий позор.
Кё просто пожал плечами, как-то через силу приставив пистолет к его груди, все еще усмехаясь.
– Кисаки – не из тех, кто повышает людей в должностях только потому, что трахал их.
– Если бы это было так, ты бы уже давно получил повышение. Не идиотничай – хватило ума подумать, что я повышаю в должности тех, кого ебу.
Он отвел пистолет от груди Киёхару и опять навел его на Рику, сощурив глаза на парня.
– Я могу прямо сейчас решить эту проблему, которая нас разлучила, и все опять будет по-прежнему.
Просто покачав головой, Киёхару на миг закрыл глаза, потом открыл и воззрился на него.
– Ты честно думаешь, что этим решишь проблему, и все будет нормально? Только хуже будет. Убери свою пукалку, и твое наказание будет помягче.
Он медленно перевел взгляд на Киёхару, давая понять, что не собирается ничего такого сделать, и осмеял предложение.
– Чего? Отрежешь кому-нибудь пальцы, скажешь, что это мои, и пошлешь их самому себе? – У него тряслись плечи от смеха, он снова наставил пистолет на Киёхару. – Покажи мне свою удаль, дон. Давай. Застрели. Меня. – Глаза сверкнули, поддразнивая его.
Киёхару сощурил глаза в ответ на его насмешливый тон, крепче схватился за рукоятку пистолета, не давая руке дрогнуть, и палец двинулся по курку, чуть надавив на него, и тут же отдернулся.
Кё просто покачал головой, смеясь, все еще целясь из пистолета в Киёхару и пятясь от него, подъехала машина, открылась дверца, а внутри оказался Кисаки. Киёхару сузил глаза на Кисаки и перевел взгляд обратно на Кё.
– Уладим это в следующий раз, Киёхару-самa. – Он заскочил в машину, дверца захлопнулась, и машина сорвалась с места.
Киёхару сузил глаза, зная, что его неспособность пристрелить его только увеличила проблему – теперь надо избавиться от двоих. Глубоко вдохнув, он опустил пистолет, бросил взгляд на Рику, подходящего к нему, протянул руку с пистолетом дулом вниз, указывая тому направление.
– Иди домой. Потом подойду.
Рику сузил глаза, выхватив у него пистолет, шок от увиденного постепенно выветривался.
– Не будь ослом. Я не пойду домой без твоей тощей задницы.
– Пошел!
Прикусив губу, он глубоко вдохнул, сунул пистолет в задний карман штанов, постоял секунду, не двигаясь, но зная, что тот не пошевельнется и даже не примет его слова к размышлению. Чуть ссутулив плечи, он покачал головой.
– Спасибо.
Он знал, что не нужно распространяться, за что именно он ему благодарен, он был возмущен и в то же время благоговел, что тот его спас, и было странно испытывать два чувства одновременно. Развернувшись к нему спиной, он продолжил путь домой, зная, что тот последует за ним, когда одумается.
Он смотрел вслед фигуре, медленно растворяющейся в темноте, и прислонился к стене здания, роясь в кармане в поисках сигарет и зажигалки, быстро зажег канцерогенную палочку и сунул в рот, вдыхая никотин, чтобы успокоить нервы. Теперь он должен убить не только одного старого друга, к этому списку присоединился и второй. Прислонившись головой к стене, зажмурившись, он тихо фыркнул. Ирония судьбы временами так жестока. Он оттянул рубаху и взглянул на запечатленную на коже бабочку, группа, набившая себе этот рисунок, распалась, и он осознавал, как бы ему ни хотелось проигнорировать эту проблему и забыть о произошедшем, ему пора разделаться с ними. Игра в кошки-мышки должна закончиться.