Правило номер 9… Не рассказывай секретов банды членам своей семьи, жене или детям.
~~~
Грудь быстро поднималась и опускалась, он медленно приходил в себя после всплеска адреналина, пытаясь успокоить дыхание. Он закрыл лицо рукой, но, почувствовав прикосновение пробежавших по руке пальцев, медленно поднял ее и повернул голову, увидев, что начальство с обычной наглой физиономией водит по его татуировке.
– Считай ее посвящением Ямагучи и мне… По крайней мере, пока я не устану от твоей задницы. – Он фыркнул, а Рику со всей скоростью, на какую были способны его рефлексы, шутливо толкнул его в плечо и в то же время не выпустил.
– Козел. – Он тоже уставился на свою руку, аккуратно обводя пальцами узоры на растатуированной коже, потом перевел взгляд на тату Киёхару и обвел контур дракона. – Мой по-любому мощнее и отделает твоего дракона по самое не балуйся. – С торжествующей улыбкой он встретился с ним взглядом, более чем веселясь тому, как он придал жизнь неживому. Но в наиболее критические моменты татуировки как будто оживали. Когда Киёхару был напряжен, дракон на его руке тоже почему-то казался напряженным. Странно, как это получалось с нательной живописью, но в каких-то аспектах реально.
~~~
Рику рассматривал дракона Хакуэ, оттенки которого так красиво переходили один в другой в море его покрытой чернилами кожи, и на миг ему стало интересно, стоит ли за этим драконом какая-нибудь история, вроде его собственной. Быстро мотнув головой, он воззрился на него.
– Так что у них было за совместное прошлое?
Хакуэ потянулся в карман штанов за сигаретами, вооружился зажигалкой, и прикурил, держа сигарету между пальцами, почти как женщина. Он сам знал, что сеанс будет долгим. Киёхару всегда доверял его суждению, и он был уверен, что тот наконец согласится, что парню надо узнать, почему Киёхару злобился дольше, чем обычно. Сунув сигарету в зубы и затянувшись, он медленно кивнул головой, убрал сигарету, зажав ее между пальцами руки, под углом свисавшей с ручки кресла.
– Если бы ты оставил его ради какого-нибудь другого человека, он бы тебя уже простил. – На миг прикрыв глаза, он снова глубоко затянулся и попытался собраться с мыслями, с чего же начать историю об этих двоих. – Раньше они хорошо дружили. Они вступили в ряды якудзы в одном году или с разницей в год. Они прикрывали друг друга, особенно во время второй мировой войны, когда были времена потрудней, чем всегда, когда распределяли еду и людей эвакуировали из их домов… Но я уверен, что ты это помнишь. – На миг он помедлил, не трудясь встретиться с ним взглядом, его сознание уже переживало прошлое, но он знал, что тот вслушивается в каждую деталь и запоминает каждое слово. – Хотя серьезных проблем не было, пока не пришел к власти дон, которого ты уже знаешь. Покойный дон хотел сделать зампредом или Киёхару, или Кисаки, но новый дон благоволил к Киёхару…
У Рику сверкнули глаза – теперь мозаика складывалась.
– Так… Кисаки обзавидовался, что Киёхару назначили замом, и почувствовал какое-то предательство? – Рику заметил, что тот умолк, и мог только предполагать, что его догадка верна. – Так я прав. Это было несложно. – Он самодовольно ухмыльнулся, а он-то думал, что имела место быть какая-то запутанная история. Но с Киёхару не бывало сложностей. По крайней мере, в основном.
Хакуэ не сказал ни слова, просто закрыл глаза, зажав губами сигарету, щеки втянулись, и он выдохнул, снова открыв глаза, но сощурившись на собеседника.
– Он не возражал, что Киёхару теперь зам; они с Кисаки были по-прежнему близки, несмотря на разницу в рангах. – Рику изогнул бровь, в замешательстве, что все вот как повернулось. Он ожидал, что должности или территория – 90% поводов, почему в якудзе было столько бандитских разборок и убийств. Заметив, что тон Хакуэ стал тверже, чем раньше, он предположил, что это из-за того, что он перебил. Медленно кивнув, он ждал, что тот продолжит, догадавшись, что если он хочет выяснить, почему Киёхару ведет себя еще сволочнее, чем обычно, нужно сидеть молча и не перебивать, а то тот уйдет, прервав историю на полпути.
– Быстро схватываешь. – Чуть помедлив, он перегнулся через кресло, давя указательным пальцем пепел в пепельнице, и снова сел нормально. – Не знаю, заметил ли ты, что у Киёхару, у Кисаки, у Кё и у меня есть татуировка – бабочка. Тогда мы были неразлучны и нас нельзя было остановить. В то время Киёхару и Кисаки были ближе, и поэтому они сделали себе татухи на груди, а мы с Кё – на руках. Таким образом, показывали соотношение рангов. Кисаки был следующим кандидатом в замы, если бы что-то случилось с Киёхару.
Рику прикусил щеку изнутри, ему хотелось вякнуть, но Хакуэ – это не Киёхару, перебъешь его – и он дальше не расскажет. Он догадывался, что Кисаки все же пытался подсидеть Киёхару, или они были… его перекосило при мысли, что эти двое были ближе, чем просто друзья. Противоположности притягиваются, но эти двое были на разны полюсах, это было просто невозможно.
– Не переживай, они были просто друзьями. Вы, современные люди, думаете, что близость – это так уж сразу похоть или желание, как услышите «близость» – сразу подтекст мерещится. – Его развеселило, как было напрягшийся Рику расслабился, услышав эти слова, зная, что если бы Киёхару узнал, что он о таком подумал, он бы точно покачал головой, перекосясь от этой мысли. – Конечно, в первый год, когда Таока стал новым доном, а Киёхару – новым замом, внутри клана медленно росли проблемы. Таока с самого начала был против Кисаки. Когда он пришел к власти в клане, это только дало ему больше возможностей избавиться от Кисаки. Я не осуждаю нашего теперешнего дона, но во всех семьях есть секреты. В том же году, как он пришел к власти и стал новым доном, в 1946м, тогда он и избавился от Кисаки. Он изобрел идеальный план, в котором не было никаких следов, ведущих к нему. По крайней мере, только через несколько лет все стало ясно. Ну а хоть и стало ясно, что мы можем сделать? Он – дон, как он скажет, так и будет.
На мгновение глаза прикрылись, и на этот краткий миг Рику показалось, что тот вернулся в прошлое, а он только наблюдает издалека, как история медленно открывается перед ним.
– Нас с Кё услали на 150 км севернее от Киёхару и Кисаки. Мы с Кё встречали новый груз наркотиков, а Киёхару с Кисаки пошли заключать сделку, которая должна была принести нам большую выгоду, чем раньше, но все это было западней для них обоих и концом их дружбы…
~~~
Зажав между пальцами сигарету, он лениво смотрел через стол на людей, от которых было больше головной боли, чем они стоили. Кисаки сидел с ним рядом, скрестив ноги и сложив руки на груди, из-под темных очков осторожно наблюдая за этими людьми, и наконец Киёхару прервал молчание.
– Мы не будем вам столько платить за аренду доков, куда нам привозят товары. Скостите цену вполовину, и мы не причиним вам неприятностей.
Человек, сидевший за столом напротив него, не сказал ни слова, он был клиентом покрепче, чем большинство, и обычно с ним было больше трудностей, чем полагалось бы. Через несколько минут старший джентльмен махнул одному из своих людей, шепнул ему что-то на ухо, и кивнул головой. Он снова взглянул в глаза того, кто покосился на часы, проверяя, сколько времени утекло.
– Мори, мы не скостим вполовину. Максимум, на что мы пойдем для Ямагучи – тридцатипроцентная скидка, и не больше, и мы практически отдаем вам их даром.
Улыбка тронула уголки его губ, он просто пожал плечами.
– Наполовину даром, это ваш выбор, но мы не дадим вам другой возможностей. Не думайте, что мы не возьмем си… – Слова оборвались, когда по складу разнеслось эхо сирен. Все повскакали из-за стола, Киёхару сощурился на собеседника, мысленно ругаясь.
– Один из ваших людей нас выдал…
Рука извлекла из-под куртки пистолет, дуло уставилось на человека, и указательный палец нажал на курок, громкий звук разнесся эхом, и он услышал эхо шагов полиции по складу, приближающихся с каждой секундой. Тело рухнуло на пол, он увидел, как Кисаки выстрелил в людей, державших обоих на мушке, и усмехнулся Кисаки, когда тела попадали на пол.
– Давай отсюда выберемся, а менты пусть убирают.
Кисаки кивнул головой и ответил своей фирменной улыбкой одними уголками губ.
– С западной стороны склада должен быть выход.
Киёхару кивнул, слыша приближающиеся шаги, и сорвался с места в направлении выхода, Кисаки скакал рядом, не оборачиваясь, когда раздались вопли полицейских при виде трупов. Шаги обоих внезапно замерли, когда они добежали до места и увидели, что окно намного выше человеческого роста.
Кисаки прочитал мысли Киёхару и прислонился к стене, вынув из кармана платок и положив его на руку. И присел.
– Ну ладно, Мори, давай быстрее. – Киёхару воззрился на него, даже когда менты были от них лишь в нескольких сотнях ярдов, Кисакины старые привычки всегда проявлялись, вне зависимости от ситуации.
– Кое-что никогда не меняется… – Он схватился за плечо Кисаки, поставил ногу на его руку, прикрытую платком, подтянулся с его помощью и схватился за окно, открыл его, Кисаки подтолкнул его, и он вылез в окно. Спрыгнув, он ударился локтями об землю, встал и столкнулся лицом к лицу с доном. В недоумении, но не задавая вопросов, он развернулся помочь Кисаки вылезти. Но когда люди загородили окно, он сощурился на них и развернулся к Таоке, на его лице было написано недоумение.
– Таока, времени нет. Менты недалеко от Кисаки. – Он хотел было оттолкнуть ребят с дороги, но на него уставились дула пистолетов. Снова развернувшись к Таоке, он малёхо осатанел, зная, что счет идет на секунды, но также зная, что не может пойти против начальства.
– Попробуешь сейчас помочь ему – тебя тоже схватят. Надо чем-то жертвовать. Особенно при твоей-то должности. Если тебя схватят, представь, как ты опозоришь клан, будучи пойманным из-за такой мелочи.
Киёхару сузил глаза, втянул воздух и пытался сдержать гнев.
– Я знаю, но меня не поймают, если вы позволите мне ему помочь! Знаете, я не опозорю клан, будучи пойманным на таком мелком деле, но я не могу бросить Кисаки. Он мне помог и я хочу только ответить тем же. – Он хотел было оттолкнуть ребят с дороги, но ему в грудь уперлось дуло, один из ребят развернул его лицом к Таоке, он прикусил щеку изнутри, чтобы не утратить хладнокровие.
– Оставь его! Он того не стоит и не занимает такой высокой должности, как ты! Попытаешься помочь ему и успеть вылезти, прежде чем тебя схватят менты, – у меня рука поднимется убить вас обоих, Мори. Идти против моего слова недопустимо. А теперь решай, и сделай мудрый выбор. Можешь уйти – и вы оба останетесь живы, можешь полезть вытаскивать его – и оба будете убиты, так что спасение будет тщетным.
Когда-то ленивые глаза расширились перед такой дилеммой, к позвоночнику прижимался пистолет, а из склада эхом неслись крики полицейских, и он знал, что время и удача не на его стороне. Шанс вообще помочь Кисаки и выбраться живым был мизерным, и даже если б они и выбрались, он знал, что им с Кисаки не скрыться от якудзы. Особенно при том, сколько ее было по всей Японии. Если бы на весах была только его жизнь, решение далось бы легко, он бы рискнул, но взвесив две жизни, одна из которых была жизнью его правой руки, он не мог обречь Кисаки на верную смерть. По крайней мере, когда менты его схватят, он получит несколько лет и будет жив-здоров, и не в черном списке якудзы.
Сунув руки в карманы, он покосился на окно, зная, что Кисаки ждет его, но он принял решение, с которым ему жить остаток своих дней. Лучше пусть Кисаки останется в живых, чем погибнет из-за его глупого решения. Сжав губы, он склонил голову, прошел мимо Таоки к ожидавшей машине, не заметив усмешки на лице пожилого человека.
– Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, Мори. Вот почему я произвел тебя в замы.
Киёхару не сказал ни слова, когда рука легла ему на плечо, и они унеслись в машине.
Кисаки смотрел на окно, секунды превращались в минуты, он знал, что что-то случилось. В тот миг, когда менты окружили угол, целясь в него, он понял, что братство якудзы опозорено. Развернувшись навстречу полицейским, он вытер руки платком и поднял их в воздух.
~~
– Ему дали пять лет, и он только что вышел и принялся мстить не тому, кому надо. Когда в твоих руках человеческая жизнь, а особенно жизнь друга, выбор нелегок. Даже если у друга остается ненависть к тебе, ты знаешь, что поступил правильно. Конечно, Киёхару отринул то прошлое, но через несколько дней после появления Кисаки оно вернулось и навалилось на него. Как только ты сбежал, он связался с Кисаки, но этот тип так угнетен предательством Киёхару, что не захотел выслушать ни слова. – Расплетя ноги, он поднялся с кресла, раздавив сигарету в пепельнице, и взглянул на собеседника. – Кисаки – он человек памятливый, и теперь он хочет, чтобы Киёхару испытал такое же предательство, а для этого хочет отнять у него самое дорогое. Конечно, он принял тебя обратно, но теперь Киёхару проверяет тебя, чтобы убедиться, что ты не сбежишь еще раз. Просто дай ему время…
Нахмурив брови в ответ на слова Хакуэ, он осторожно пронаблюдал, как тот подошел к столу Киёхару, отодвинул нижнюю полку и вынул пластиковый пакет с белым порошкообразным веществом.
– Откуда ты знаешь все это про них. Особенно про Киёхару?
Татуированные пальцы сунули пакет в карман штанов, он бросил на него взгляд и задвинул полку.
– Я знаю его дольше, чем ты, и за время твоего «отсутствия» ему было нужно на кого-то опереться, на кого-то, кому он мог довериться, зная, что его не выдадут, и это был я. Вот почему Киёхару всегда присматривает за мной и дает мне дозу даром. – Вышел из-за стола, направился к двери, взявшись за ручку, посмотрел на него через плечо. – Не осуждай людей, которые употребляют наркотики, потому что они хранят намного больше секретов и имеют больше проблем, чем большинство людей. Наркотики просто служат для временного ухода от реальности и всего, что нас окружает. – Пальцы повернули ручку, и он покинул кабинет, закрыв за собой дверь и оставив Рику одного – переваривать информацию.