Правило номер 15… Если у тебя большая проблема – сохраняй спокойствие и думай о том, что лично ты можешь сделать для улучшения ситуации.
Натянув на голову капюшон, он удостоверился, что его лица не видно. Он очень рисковал, поставил свою жизнь под угрозу, и надеялся, что в здании нет никого, кроме Киёхару. Он знал, если там окажется Кё – то проклятый ублюдок выстрелит без колебаний, придумав остроумное хамство, что-нибудь на тему своей полезности для Киёхару. Он пристально смотрел на вход в здание, и наконец оттуда вышел последний человек. Или он так наделся. Глубоко вдохнув, он быстро перебежал улицу, заглянул сквозь стеклянные двери, никого не увидел и поспешил вовнутрь. Поднимаясь по ступенькам, он мог только надеяться, что тот находится там и в достаточно хорошем настроении, чтобы выслушать его. Особенно после того, что он сделал всего лишь несколько часов назад. Кисаки не был всепрощающим, и он не понимал – ни как вышел от него живым, ни улыбку на Кисакином лице.
Открывая дверь на этаж, на котором, как он знал, находился кабинет Киёхару, он бросил взгляд вниз и убедился, что возле дверей никого нет, и на миг подумал, что бог на его стороне. Хотя в любой другой момент он сомневался в его существовании. Расстояние между ним и дверью Киёхару сокращалось, он по-быстрому заглянул внутрь и увидел Киехару, копающегося в каких-то документах, как всегда, с сигаретой в руке. Резко вдохнув, он открыл дверь, надежно прикрыв ее за собой, и направился к столу, и только тут заметил, что в кресле сидит связанный бизнесмен. Он явно пришел не вовремя, если здесь сидит клиент, пришедший насчет уплаты. Мысленно ругаясь, он по-прежнему держал голову низко опущенной и сам держался вне поля зрения Киёхару, и наконец он собрал остатки смелости, приблизившись к столу пред светлы очи Киёхару.
– …Хочу вернуться обратно.
Голова повернулась взглянуть на пришельца, стоящего перед столом, на секунду он не понял, что это за новоприбывший, но тут же идентифицировал его по выбеленным прядям, выглядывавшим из-под капюшона. С их последней встречи прошел всего лишь день, и ирония играла жестокую мелодию с человеком, стоящим перед ним. Глубоко затянувшись сигаретой, он выпустил ее изо рта. Из ноздрей полился полупрозрачный дым, он медленно поднялся из-за стола и раздавил сигарету в пепельнице. Или это дурная шутка, или он заснул и видит сон.
– Ты действительно ожидаешь, что я, или, в данном случае, вся банда примет тебя обратно с распростертыми объятиями, не подозревая, что ты пытаешься снова нас натянуть?
– …Нет.
Нахмурив брови, он приподнял его за подбородок и внимательно рассмотрел его лицо. Заметил синяк на лбу – похоже, это его прикладом, порез, порезы на губах. Похоже, Кисаки не спустил ему предательства, хотя, возможно, это была просто уловка, чтоб его приняли обратно в родную банду, чтобы выудить и слить еще какую-нибудь информацию. Он пристально взглянул ему в глаза и на миг подумал, что перед ним снова тот сломленный духом бомженок, но тот сморгнул и все эмоции пропали. Покачав головой, он отпустил его подбородок и выпрямился, стоя за столом.
– Откуда это у тебя?
– Я не убил тебя, и Кисаки это не одобрил.
– А ты знаешь, что тебе надо сделать, чтобы тебя приняли обратно? Тебя-то примут, но накажут строже, не так, как Кисаки тебя. Не знаешь? – Рука совершила путешествие в стол и извлекла нож, выщелкнув лезвие, отразившееся от глади стола. Рику завороженно уставился на него и на его нож, зажмурился и мотнул головой.
– Надо отрезать все пальчики. Обычно один пальчик или два, но за то, что сделал ты – надо отрезать все пальцы, чтобы угодить дону. Все-таки, это ему решать, но он обычно не возражает против моих решений.
Пальцы неуверенно потянулись к столу, глаза зажмурены. В конце концов, лучше уж с Киёхару, как бы ему было ни противно признавать это. Киёхару наблюдал, как с лица Рику быстро сбегает краска при легчайшем прикосновении кончика ножа.
– Что побудило тебя вернуться?
В ответ тишина, и Рику только проглотил комок в горле, быстро мотнув головой и не открывая глаз.
– Давай быстрее.
Улыбка тронула уголки губ Киёхару, даже когда ему предстоит такой болезненный процесс, он все еще внаглую чего-то требует. Просто кивнув головой, он ткнул ножом, кожа порвалась, и по пальцу потекла струйка крови, он пристально смотрел за выражением лица Рику – у того в уголках глаз появились слезы, но он не издал крика боли. Тот, похоже, был так решительно настроен отвоевать его былую благосклонность, что был даже согласен пройти через это. Глубоко вздохнув, он убрал нож, раздраженный сам на себя за свои намерения.
– Это не должно просочиться наружу. – Убрав нож и вытерев кровь с лезвия, он обошел вокруг стола, вынул из кармана платок и сунул в рот бизнесмену, Рику только смотрел в замешательстве – почему Киёхару остановился в последний момент.
– Мистер Омари, вы на три месяца просрочили с уплатой, а проценты выше, чем вы можете предложить. Подумайте об этом как о способе укоротить запросы.
У бизнесмена расширились глаза – Киёхару зашел за его кресло с ножом, и комнату заполнили придушенные вопли.
Рику приклеился к месту, он мог только в ужасе наблюдать за действиями Киёхару, зажмуриваясь с каждым придушенным воплем. Бизнесмен покраснел, из глаз брызнули слезы. Показалось, что прошли часы, но всего через несколько минут Киёхару вытащил платок у бизнесмена изо рта, крики стали громче, а Киехару наклонился и собрал пальцы с пола, сощурившись при виде кровавых пятен на ковре. Замотав пальцы в ткань, он положил сверточек на стол, разрезал веревки и приставил нож к горлу немолодого человека.
– Если об этом узнают, я без колебаний отрежу вам еще кое-что.
Бизнесмен, краснолицый от крика и плача, быстро замотал головой и набросил куртку на руки.
– Долг все еще за вами, срок – к следующему воскресенью, проценты – половина от всей суммы.
Толстяк средних лет быстро кивнул головой, хныкая, и кинулся на выход, закапав пол кровью. Киёхару снова обратился к Рику, который стоял, отвернувшись.
– Никому не показывай руки, а то они узнают, что я дал дону не твои пальцы. – Он сложил сверток с пальцами в пластиковый пакет, сунул в карман и прошел мимо него, но тот ухватил его за рукав и остановил.
– Почему?
Быстро вырвав руку, он прошел мимо него и остановился у двери.
– Потому что, видимо, ты мне все еще небезразличен, несмотря на то, что ты сделал мне и всей банде. Подумать только, а ведь я тебя любил. – Качая головой и смеясь этой мысли, пытаясь выбросить ее из головы, он покинул помещение, предоставив Рику самому себе.
Любил его? Вот почему Киёхару не убил его в доках? А ведь мог без труда. Глубоко вдохнув, он прислонился к столу, глядя на лужицу крови, впитывающейся в ковер, и отвернулся, его тошнило. Он не ненавидел его, если сделал это ради него. Даже после всего, что он сделал, Киёхару был выше и пошел на это ради него. Вина медленно грызла его, он не мог сдвинуться с места, потрясенный случившимся.