Правило номер 7… Никогда не сравнивай себя с другими членами банды, не пытайся свалить на других вину за свои ошибки, и не извиняйся.
Пальцы ухватили цилиндрическую палочку, с быстрыми затяжками он рассматривал фотографии. Большой палец загнул уголок фотографии, на которой были засняты два человека. Из всех людей, которые могли предать его, виноват должен быть этот. Очень немногим недостойным он доверял, зная, что так ему скажут люди, которые увидят его ошибку и скажут ему о ней. Раздавив сигарету, он бросил взгляд на дверь, ожидая, когда он войдет.
Если он хорошо объяснил, тогда винить некого, и это было простое недопонимание. Снова бросив взгляд на фотографии, он почти жалел, что приехал к себе в офис, где его поджидал конверт на письменном столе. Он не знал, кто это привез фотографии, но было ясно, что это кто-то из банды, вхожий к нему в офис. Таких было немного, но будучи зампредом Ямагучи, он не мог просто выкинуть фотографии, оставив их без внимания. Он мог только перебирать фотки, пока служебные обязанности не подопрут.
Он покосился назад – и увидел, что в кабинет вошел хмурый крашеный блондин, уселся напротив него, скрестив руки на груди.
– Надеюсь, ты понимаешь – ты сказал, что мне можно взять выходной, и тут позвонил и сказал мне приехать. Ну и в чем у тебя дело. – Никогда его в покое не оставят. Этот ублюдок всегда звал его и давал какое-нибудь поручение, или просто оставался в квартире и вытряхивал из него дерьмо. От него было невозможно отделаться.
– Это должен был бы сказать я… – Он поставил перед ним согнутую фотографию, лениво, но пристально взглянув на Рику. – Скажи мне. Что это за нафиг?
Рику равнодушно опустил взгляд на фото, и его глаза расширились и лицо побледнело при виде снимка Кисаки, протягивающего ему свою визитку. Он выхватил фото, он был уверен, что в тот день там никого не было поблизости, но почему спустя месяц это произошло? Почему сейчас? Проглотив комок в горле, он нервно взглянул на него.
– Это не то, что ты думаешь.
Он стукнул по столу, выпрямившись на стуле и не отрывая от него глаз. Сказать, что он был не разгневан, было бы ложью. Он дал ему больше, чем большинство людей получили бы от него, дал ему крышу над головой, новую семью, еду, одежду, всё. И теперь его доброту швырнули ему в лицо.
– Ты рассказал Кисаки, куда прибудет груз, правда? Вот почему он перехватывает каждый наш грузовой корабль, да?! – Его голос был суровым, сдержанный тон пропал.
– Это бредятина. Я бы не поступил так с тобой. Это просто была не наша территория, и там оказался Кисаки. Вот и все. Я не передавал никакой информации.
– Бредятина. Источники говорят, что кто-то в Ямагучи сливает информацию банде Кисаки, и когда я получил фотографии, явное доказательство твоей связи с Кисаки, мне стало немного сложнее поверить тебе.
Рику сам впал в такой же гнев, как и Киёхару. Конечно, теперь он кричал еще громче, чем тот. Факт, что его обвиняют в такой низости, да еще и кто обвиняет – Киёхару! – придал ему ярости. Он целый год терпел все, что с ним делал Киёхару, и теперь его в таком обвиняют? Он тоже ударил кулаком по столу и бросил тому фотографию, сощурившись и уставясь на Киёхару.
– Я думал, что ты хорошо меня знаешь – и знаешь, что я никогда не пойду на такую гнусь! Так знай, что я никогда не опущусь до предательства. Ради бога, ты же со мной спал! Блин, как можно быть еще ближе, в буквальном смысле! Я думал, что ты хорошо меня знаешь.
Киёхару поднялся из-за стола, их лица разделяли лишь несколько дюймов, и тут он покачал головой.
– Постель еще ничего не значит. Люди все равно могут скрывать что-то, и поскольку доказательства против тебя, у меня нет выбора – остается только поверить тому, что у меня перед глазами. Ты отлично знал, что тебе нечего делать на чужой территории, но по какой-то причине тебя туда понесло.
– Ага, меня туда понесло, чтобы я убедился, какая же ты сволочь. Ты обвиняешь меня в том, чего я не делал, и даже не хочешь меня выслушать. Кисаки тогда был прав на твой счет. Ты не больше чем ребячливая, заносчивая сволочь, потому что настоящий лидер выслушал бы обе стороны, прежде чем выхватывать пистолет. – Рику отшатнулся от него, схватил фотку и швырнул ему в лицо, ринулся вон из кабинета и хлопнул дверью.
Киёхару взглянул на разбросанные по полу фотографии, снова уселся на стул, переваривая информацию. Может, Рику был прав? Подобный поступок несвойственен Рику, но из-за фотографий и всего произошедшего ему было нелегко поверить.
~~~
Захлопнув дверь спальни, он шмякнулся на матрас, уставясь в потолок, более чем возмущенный тем, что Киёхару вообще в чем-то его обвиняет. Даже после часовой ходьбы он не мог утрясти растрепанные чувства и шок. Спустя год, после всего, что он сделал для этого мерзавца, у того хватает низости обвинить его в такой гнуси.
Какую выгоду он бы извлек, сливая сведения Кисаки? Если бы этот мудак получше обмозговал ситуацию, он бы понял, что Рику, к сожалению, был каждый день приклеен к нему. После всего произошедшего, и теперь это? Киёхару действительно не доверял ему, и он даже спал с этим ублюдком, если даже это не открыло ему зеленую улицу, особенно со стороны такого человека, как он, – тогда он не знал, что, черт возьми, ему еще сделать, чтобы тот ему поверил.
Рывком усевшись на матрас, он осторожно открыл тумбочку, медленно извлек визитку из тайника. Он уставился на визитку, читая выгравированные слова. Так Кисаки это имел в виду, говоря, что история повторяется?
Толку было оставаться при Киёхару, если он не передумает? И находясь на высокой должности, он не хотел думать о наказании за умышленное предательство группировки. Так что с того, если он уйдет? Он расстанется с этим мудаком и всем стрессом, который тот ему причиняет, и его жизнь станет лучше.
Покосясь на вживленного в его кожу дракона, он медленно провел пальцами по контуру драконьего тела. У тебя должна быть такая татуировка, чтобы было видно, что ты принадлежишь мне. Он сощурился при этой мысли. Он никому не принадлежит. И точно не мудаку, который не верит ни одному его слову. Схватив куртку, он поспешил вон из дома, сунув руки в карманы и крепко сжимая визитку.
~~~
Повесив голову и уставясь в землю, он не давал себе труд рассматривать окрестности. Бредя по ничейной территории в полночь, он более чем нервничал, но тот факт, что банда, в которой он состоял, воевала с бандой, которая в данный момент занимала территорию, на которой он находился, был далеко не умиротворяющим ощущением.
Послышалось, как тормозит машина, останавливается, и утробный голос с заднего сиденья привлек его внимание.
– Вернулся?
Он развернулся, взглянул на Кисаки, глубоко вдохнул, в присутствии этого человека он всегда чувствовал огромное напряжение, чувствуя, что одно неверное движение вызовет у того неудовольствие. Медленно кивнув, он неуверенно шагнул к окну машины, нервно осмотрев улицу, чтобы удостовериться, что его никто не видит, и снова перевел внимание на него.
– Я хочу вступить в ряды.