Правило номер 14… Никогда не сдавайся, ведя переговоры. Не мудрствуй и не иди на уступки, а всегда поступай так, как брюхом чуешь, как инстинкт велит.
– Перевезти их морем в порт – будет стоить 2 миллиона 500 тысяч иен.
Лицо осталось бесстрастным, никак не проявив реакции на эту цену, на несколько мгновений повисло молчание, пока глаза исследовали сидящего по другую сторону бизнесмена, несколько нервно ерзающего в кресле. Рику сидел рядом с ним, поджав ноги и сложив руки, безмолвно наблюдая за переговорами этих двоих.
Рику был его подручным, и куда бы он ни направлялся – Рику был обязан сопровождать его и набираться познаний, так что если бы его назначили на более почетную должность, он бы уже представлял, что делать и из чего извлечь преимущество.
В основном переговоры велись в офисах, в отдельном кабинете, но этот бизнесмен предложил встретиться в местном ресторане. Это была уединенная, затененная комната. Он понял, что их привели в чуждую среду только потому, что этот человек на публике чувствовал себя в большей безопасности, в случае, если бы он разгневал его такими глупостями.
Конечно же, бордельные дела обычно входили в обязанности Кё, но в это время в еще один порт приплыл корабль с партией женщин, так что Кё отправился с проверкой в тот порт, а сюда пришлось идти другому. Он не возражал, переговоры были для него детской работой. Пальцы ухватили сигарету в пепельнице, вставили цилиндрик в рот, при вдохе никотина глаза полуприкрылись, губы сжались, он отвел руку с сигаретой от губ, полуоткрыв глаза и выдыхая полупрозрачный дым в лицо собеседнику.
– Говорите, ввоз партии рыболовных судов с Филиппин обойдется нам в два миллиона 500 тысяч иен? Я полагал, что после длительного сотрудничества с нами вы не попытаетесь нас обокрасть. – Пальцы ухватили канцерогенную палочку, сбивая с сигареты пепел в пепельницу. Глаза лениво изучали собеседника, замечая, что с каждым произнесенным им словом тот все сильнее нервничал. Он не был дураком, когда его пытались обокрасть. Боковым зрением он приметил, что Рику почему-то уставился на собеседника. Похоже, он тоже заметил. Ему обычно говорили, что подобрать с улицы бомженка и сделать его своим подручным – это ошибка, за ней обязательно последует предательство, но прошел уже год, и он ни разу не пожалел о своем поступке. Он вообще никогда не жалел о своих поступках.
– Как же я бы рискнул обокрасть Ямагучи-гуми? – Бизнесмен средних лет взял бокал чаю, пригубил, чтобы жидкость помогла ему проглотить комок, который явно стоял у него в горле с того момента, как он переступил порог маленького, уединенного помещения.
– Не знаю, как, но язык вашего тела говорит, что рискнули. Ввоз судов стоит 500 тысяч иен. Уверен, что вы заключили сделку именно на эту сумму. Не держите меня за дурака и не пытайтесь надуть меня, потому что я больше не работаю в этой области. Вы пожалеете об этом. – Снова поднес к губам сигарету, при затяжке щеки ввалились.
– Но я понесу десять процентов убытка. – начал защищаться тот, поднимаясь с колен, но тут же «расслабился», потому что с колен поднялся Рику, возвышаясь над человеком напротив стола, несмотря на его небольшой рост, глаза сузились, когда он расслабился.
– Ну вот, так и не пробуйте меня надуть, Хараши. Эта цена будет вам уроком. И в следующий раз не понесете таких больших убытков. – Пальцы снова опустили сигарету в пепельницу, раздавили ее, и он отодвинул пепельницу в центр стола, лениво рассматривая собеседника. – Ну что, договорились? – Усмешка тронула углы его губ, наблюдая за взвешивающим возможные перспективы собеседником – что, если согласиться, что, если отказаться. Нетрудно вывести чужую импортирующую и экспортирующую индустрию из игры, когда контролируешь большинством морских портов.
– Согласен. Вы не оставили мне большого выбора.
Киёхару просто кивнул и поднялся из-за стола, усмехаясь.
– Я рад, что мы достигли согласия. Скоро вам передадут деньги, но позаботьтесь о том, чтобы «груз» был нетронут и не поврежден.
Он отдернул бумажный экран, и Рику тоже встал, пропуская Киёхару вперед, и вышел вслед за ним, перед уходом еще раз взглянув на человека средних лет. Он молчал, пока они не ушли из ресторана, руки в карманы, хмурился.
– Не понимаю, зачем я был тут нужен. Чувствую себя собачонкой. Я встаю, когда ты встаешь, сажусь, когда ты садишься. Клянусь, я тебе нужен для развлечения.
Когда раздались его слова – шаги замедлились, он развернулся лицом к Рику, перекрывая ему дорогу. Рику напрягся, осознав, насколько близко стоит Киёхару, попытался сделать шаг назад, но ему помешала рука, ухватившая его за запястье. Огрубевшие, татуированные пальцы погладили его по щеке, но несколько секунд старший якудза молчал, а потом улыбнулся:
– Не переживай, ты для меня больше, чем собачонка… – Слова повисли в воздухе, пальцы выпустили запястье Рику, он заметил, как тот напрягся, когда он подошел так близко. Усмешка тронула углы его губ, и он развернулся, мысленно смеясь по пути обратно в офис.
Рику сощурился, осознавая, что опять последнее слово осталось за Киёхару. И так было всегда, с самого начала, и хотя пора было перерасти и привыкнуть, но он был упрям и не мог свыкнуться. Даже по прошествии года он не мог примириться с таким раздражающим и разочаровывающим фактом, что всякий раз, когда он пытался отвоевать шаг назад, в результате его отбрасывало на десять шагов назад.
~~~~~~~~
– Тебе нужно подстричься и покраситься. – Держа в руке барсетку, он препроводил соратника в ванную, одетый только в широкие шорты и намеренный изменить его внешность. Всего несколько недель назад он подобрал парня с улицы и медленно, шаг за шагом, воспитывал из него члена якудзы. Конечно, тот спорил и протестовал в ответ на все, что тот с него требовал, и он не торопил события.
– Зачем? Мне нравится мой цвет волос. – Он нахмурился, не понимая, как связано окрашивание его естественного цвета волос со становлением членом якудзы. То, что ему предлагалось, больше напоминало модельное агентство. Красиво одеваться, презентабельно выглядеть. Он ощущал себя наряженной куклой и не понимал, зачем тому это нужно, но знал его ответ, особенно по дорогим костюмам, которые тот носил.
– Ты похож на ребенка, а хочешь, чтобы тебя серьезно воспринимали. – Вытащил коробку с фотографией женщины с выбеленными волосами и заметил, как у Рику расширились глаза – вот в какой цвет он должен покраситься!
– Я не хочу выглядеть как американская звезда Монро, так что, блин, забудь… – Слова оборвались, когда тот пригнул его голову под кран, не давая ему возможности продолжать, снял душ с подставки и окатил его голову горячей водой. Одной рукой он пригибал его плечи к ванне, а тот пытался протестовать, пока ему мочили голову:
– Никто не обесцвечивает волосы. Почему я? – Его удерживали от бегства коленом в бок, он сморщился, хоть и знал, что сейчас он выглядит угрожающе аки крыса, которую топят.
– Потому что никто не выглядит, как ребенок. К тому же, кое-кто слегка обесцвечивается. Хотя не так ярко, как щас тебя покрасим. – его пальцы вскрыли пакет, он прочитал инструкции и под протестующие возгласы ухитрился претворить их в жизнь, после чего начал смывать краску, потянулся к вешалке, снял полотенце, вытер Рику голову и оставил на ней полотенце.
Он разглядывал мокрые белобрысые волосы, усмешка тронула углы его губ.
– Смотри, сейчас ты выглядишь круче, хоть и не крут. – Его руки лениво сушили волосы Рику, наконец он остановился и взглянул ему в глаза, усмехаясь. – Сейчас бы я тебя даже трахнул… – Набросив полотенце Рику на глаза, он забрал пустую коробку и оставил в ванной замотанного полотенцем Рику, смущенного его последней фразой, и благодарного, что его лицо закрыто полотенцем и начальству не видно, как он покраснел от этого вульгарного комментария.
~~~~~
Обратный путь в офис показался недолгим, поскольку по дороге Рику предавался воспоминаниям и даже ухитрился переспорить начальство, но все равно Киёхару легко и непринужденно испортил ему настроение, и он признал, что с самого начала Киёхару всегда и во всем брал верх.
Тихо злобствуя, он прибыл в офис, где увидел мужчину старше его, сидевшего в кресле,
в коричневых трениках, рубашка с белым воротником задралась, обнажая истатуированные руки, и он подумал – у него татуирован каждый дюйм кожи на руках. Он не задумывался о том, что только у него одного из всех якудз отсутствовали татуировки, он был и так доволен своей кожей без всякого раскрашивания.
Пытаясь судить людей по внешности, он приметил, что у мужчины постарше – отсутствующий взгляд, и он поприветствовал обоих новоприбывших многозначительной улыбкой, но Рику не заинтересовался. Он уже где-то его видел, но не помнил имени, да оно его и не интересовало. Все члены якудзы были для него почти что на одно лицо, все были покрыты татуировками, скрытыми под деловыми костюмами.
– Ну, Хакуэ, я не ожидал тебя здесь увидеть. Груз, что ли, не привезли? Я-то думал, сегодня прибывает груз из Колумбии, который ты должен проверить.
Хакуэ. Вот почему этот тип показался знакомым: Киёхару вменил ему в обязанность досмотр поставок наркотиков, ввозимых из-за границы, и всего лишь совпадение, что у того была «небольшая» зависимость. Конечно, заикнись Рику о том, что Хакуэ может присвоить и собственноручно употребить часть товара, Киёхару бы просто отмахнулся, посмеялся над ним и сказал бы, что Хакуэ бы за такое настучал ему по мозгам. Но простая ирония в назначении нарика на досмотр поставок наркотиков была в чем-то забавной, и если вдуматься – это было самое лучшее решение. Такие люди были вроде натасканных на наркотики собак и могли отличить подделанные наркотики от настоящих, и точно определяли, проставлен ли точный вес груза. Он подвергал сомнению некоторые решения Киёхару о кадровых назначениях, но наглый изящный мерзавец умудрялся всегда принимать самые лучшие решения, когда дело касалось бизнеса Ямагучи.
– В том-то и дело. Похоже, опять выползает Генёша с новым доном. Они перехватили грузовой корабль еще до входа в порт. – просто продолжал Хакуэ, видя, как Киёхару хмурится все сильнее и сильнее, и не давая ему вмешаться, пока не сообщит и новость получше: – Но мы определили местонахождение, в каком доке у них стоит наш груз.
Киёхару просто кивнул и поднялся из-за стола, явно не желая терять ни секунды.
– Прихвати людей и встретишь меня в полукилометре от этого места. Подождем, пока покажется дон, и тогда заберем свое. – Рука потянулась в ящик стола, извлекла магнум 357 калибра и несколько обойм, взгляд уперся в Рику. – Прихвати пушку, ты пойдешь со мной.
Рику не запротестовал, несмотря на питаемую им глубокую ненависть к пистолетам, зная, что, когда в бизнесе непорядок, протестовать не стоит. Киёхару уже был в паскудном настроении, спор с ним в присутствии равных ему потом бы вылился в большую неприятность. Он знал, где и когда спорить с ним, чтобы потом не переживать о том, что ему отрежут пальцы.
Из офиса направил свои стопы в заднюю комнатку, забрал свой магнум 357 калибра, проверил, что пистолет не заряжен, и сунул оружие в задний карман штанов. Тело не слушалось, он всегда боялся, что, даже если пистолет и не заряжен, и на предохранителе, вдруг он по какому-нибудь невезению выстрелит, находясь в заднем кармане штанов, и убъет его, конечно, это был дурацкий страх, но все пистолеты, находившиеся в продаже, были созданы для того, чтобы причинить боль чьей-то семье. Убийства возмущали его, потому что у каждого убитого была семья, которая оплакивала покойника, и тут он попал в самое пекло войны между бандами якудзы. Странные, неисповедимые пути судьбы.