Каждому, кто хоть раз бывал в большом шумном мегаполисе, будет нетрудно представить типичное современное здание вроде офисного центра. Подобные серые монолиты едва ли можно причислить к модерну или, ещё чего доброго, к классицизму, не знаю даже, возможно ли отнести их к конструктивизму, быть может, архитектурные спецы и придумали название этому порождению фантазии человеческой, но я вполне удовлетворяюсь характеристикой «стекло-бетон». Коротко и ясно.
Над парадным входом прибиты красные железные буквы, гласящие: «Житейская канцелярия. Центральное отделение». Если пройти внутрь, то в просторном вестибюле, выложенном плиткой «под мрамор» у лифтов можно увидеть указатель. На первом этаже располагаются буфет, гардероб и прочие нужные технические помещения. Второй и третий отданы под отделы Вопросов и Благодарностей соответственно. Жалобам же досталось в два раза больше места, нежели двум отделам вместе взятым. И то, толкучка на «жалобных» этажах в вечерние часы такая, что давно повис вопрос о расширении рабочего пространства отдела.
Каждый день, к девяти утра я поднимаюсь на шестой этаж, где в 678 кабинете проходит добрая треть моей жизни. Окружающие, узнавая о том, что я – служащая жалобного отдела, обычно сочувственно вздыхают или треплют меня по плечу. После чего переводят разговор в другое русло.
Если быть точнее, мой подотдел носит гордое и весьма расплывчатое название «(Жалобы) На несправедливость жизни».
Когда я впервые переступила порог этого здания, стоял такой же промозглый погожий денёк, как и сегодня. Моё начальство в лице худощавого унылого курильщика, не проявляя ко мне вообще никакого интереса, распределило меня в комнату 678.
К девяти у дверей уже выросла небольшая очередь, человек в пять. Памятуя о золотом правиле служащего канцелярии, я поспешно улыбнулась, как только в кабинет ввалился мой первый посетитель.
Ответив на мою приветственную улыбку недолгим хмурым взглядом, н бухнулся на стул напротив меня.
- Доброе утро. Изложите, пожалуйста, вашу проблему...
За последующие полчаса я узнала в подробностях всю историю его нелёгкой жизни. О том, как его не ценят на работе и отказываются выплачивать премию, как понукают родственники, как не везёт с девушками, как... На семнадцатой минуте я сбилась со счёта, мысленно отмечая его неудачи.
- Спасибо, ваши жалобы будут учтены, - произнесла я дежурную фразу. Недовольный проситель встал и вышел, даже не попрощавшись.
К середине рабочего дня перспектива отдать свою жизнь на благо людей, служа в Житейской канцелярии, кажется, окончательно потеряла для меня привлекательность. В голове уже начали складываться слова заявления об уходе.
- Я мог бы получить Первую премию по физике, а вместо этого где я?! Раскладываю пасьянсы и закупаю ручки и диски! Нет справедливости!
- А я пел ей серенады, я даже освоил гитару в три недели... А она меня бросила, сказав, что у меня нет слуха. Нет слуха!
- Кем себя вообразил мой сосед только? Художнику нужна свобода, чёрт побери! Я ему, видите ли, мешаю...
«Начальнику отдела кадров Житейской канцелярии...»
- Вокруг...бездушные, чёрствые люди...погрязшие в житейском болоте...
- Что ему от меня надо?! Я в пятый раз переписываю эту проклятую статью! Как будто сам может сделать лучше! Так и делал бы!
«Прошу освободить меня от обязанностей...»
- И всю жизнь - всю жизнь! - я спрашивал себя: что ещё я должен? Что сделать, чтобы доказать наконец, что я не хуже их?
- Я так устала...от этой вечной борьбы... Это так бессмысленно... Как же мне надоело наталкиваться на глухую стену...
- Кто угодно может издать любую глупость! Чем же я хуже?!
- Ваша жалоба принята. Спасибо. Следующий.
В дверь заглянул мой шеф:
- Отбой, время истекло.
- Какой счастье.
Начальник снял очки и потёр переносицу.
- Действительно. Пойдёмте, кофе попьём. После тяжёлого рабочего дня.
- Ну, как вам в Канцелярии?
- Если говорить откровенно...
- Хочется уволиться, да? И можно без пособия?
Я кивнула.
- В этом есть доля здравого смысла. Нам выпала не самая завидная участь. Мы почти заменяем людям психотерапевтов... Им, правда, платят больше.
- Что верно...то верно, - я поставила чашку на блюдце, - я бы переименовала наш отдел в «Ассоциацию непризнанных гениев».
- Даже так? Вообще, день на день не приходится. Знаете, у меня есть предложение. В отделе Благодарностей сотрудник уехал в срочную командировку. Можете попробовать свои силы.
- Почему бы и нет?...
Дальнейшее рассказывать смысла не имеет. Но через неделю я вернулась в отдел Жалоб. Стоит ли говорить, что там и остаюсь поныне.
Не далее как позавчера мой шеф заявился ко мне в кабинет.
- Позвольте побеспокоить! - он нарочито торжественно поставил на рабочий стол коробочку, запакованную зелёной обёрткой.
- Ваши претензии? - поинтересовалась я по привычке, - по идее, это мне положено давать тебе взятки.
- Ну...пару раз можно ведь и наоборот, - начальник по-хозяйски устроился на стуле, - в конце-концов, не каждый день годовщина бывает! Если не забыла, ты уже пять лет здесь сидишь.
- Да? - я с некоторой примесью ужаса уставилась на коробочку, - надо же...
- Открой хоть, - шеф улыбался.
Развернув обёртку, я обнаружила там чашку. Большую удобную чашку, расписанную жёлтыми цветами.
- Теперь тебе не надо будет таскать посуду из дома, - похоже, он был доволен своей выдумкой.
- Спасибо, - я поднялась и подошла к шкафу, - кофе?