Это будет повесть об инфернальных старушках.
-А чем они инфернальные?
-Своей осведомлённостью.
-А разве всё в этом мире бывает инфернальным?
-И не только в этом мире...
-Ну начинай.
-Да не с чего мне начинать... Ну ладно. Полководец бросил шпагу, она угодила на дно колодца. Устраивает? Меня тоже нет. Ты вообще когда последний раз брился?
- Ой... Ну где-то неделю назад, а что?
-Да ничего. Делать тебе больше нечего, кроме как меня слушать. Сходил бы, что ли, побрился.
-Так ведь то дело, а то... Ничегонеделание.
-Ага. Спасибо. Был бы у тебя мозг, ты бы по-другому заговорил... Вот слушай. Жила в нашем районе кошка. Кошка была бездомная, но её уважали. Знаешь, за что? А за то, что глаз у неё не было. И жила ведь как-то... Как питалась - а инферно её весть...
-Опять ты со своим инферно.
-Ну так помнишь, как повесть-то называется?
-А где тут повесть? Ты ж вроде и не начал её.
-Эээ, нет. Я не начал. Я предупредил.
-Хочешь сказать, что ты её сейчас рассказываешь?
-Хочу сказать, что она сейчас и происходит. Её и рассказывать незачем. Мы и так внутри неё находимся. И ты тоже.
-Забавно. Всё лучше, чем бриться идти.
-Ну так вот. Твои родители-то работниками театра были?
-А ты откуда знаешь?!
-Да всё я знаю. Только нет в этом ничего интересного... Я вообще-то театр не очень уважаю. Там пахнет скверно, и играют, знаешь ли, напыщенно... Ну, вот ты такой и получился.
-Эээ, так то театр, а то жизнь! Ты не путай. Мои родители милые люди, и работа у них с домом не смешивается. И воспитали, знаешь ли, получше некоторых...
-Так в том-то и дело.
-Как это?
-А так. Давай о другом.
-Ну, давай о кошках.
-Да не иронизируй ты, всё равно никуда ж не денешься. Ты, вообще-то, чего пришёл?
-Да так...
-Так, так. Просто так вот ответ узнать и припёрся! Ну слушай. Не было его там. И всё, что ты об этом знаешь - не более, чем плод лишённой информации фантазии. Доволен?
-Нет. Не доволен. А это точно?
-Точно, точно... Сил никаких с тобой не хватит.
-Слушай... А почему вот так? Ты же это... Знаешь ведь? А почему... Почему, если я спрошу, почему... То ничего ты не ответишь. Почему, а?
-Ишь ты... Придумал ведь - не отвечу. Отвечу. Тебе кто сказал, что не отвечу?
-Никогда ж не отвечал!
-Тоже мне, вывод... Потому что я знаю, а ты - нет.
-Тяжело так вот... и мне тяжело. Осознавать, что ничего не знаю. И тебе... видимо, тоже - поговорить-то... Об этих знаниях тайных твоих... Сам говоил.
-Знаниях? И чего же я, по твоему, знаю?
-Только что говорил, что всё!
-На самом деле, одно. То, что ничего не знаю. Вот об этом мы с тобой нынче и разговариваем.
-То есть... Какое-то равенство получается...
-Ага. И братство.
Тут одетый в свой шаманский костюм Отшельник засмеялся. Потёр шею, переменил ноги в положении "по-турецки". Его гость, среднего возраста человек, держащий в руках пачку сигарет, устало направил взгляд в пол. На полу обнаружил остатки курицы. Это вызвало в нём странные ощущения... Чтобы не задумываться излишне, продолжил свои расспросы.
-Так это... Раз уж такое дело... В чём смысл жизни-то?
-Ишь ты! Не всё сразу. Пошли-ка на огород.
Отшельник встал, взял в углу лопату. Пришедший нехотя поднялся, наблюдая за действиями собеседника, вышел за ним во двор. Отшельник сказал:
-Тут, знаешь ли, иногда всё-таки действовать нужно... Тут, бывает, сидишь, смотришь... А потом повернёшься - и совсем другое... И многие потому радости не ощущают, что им лень ведро со своей головы снять...
Отшельник набрал из бочки воды в ведро.
-Ведро-то ведь... Держи-ка лопату!
Гость недоверчиво взял её. Как-то излишне аккуратно держал в правой руке, переводя взгляд то на Отшельника, то на лопату. Отшельник подвёл его к ровному месту по левому краю огорода.
-Копай.
Сначала эти слова несколько даже напугали пришедшего. Он не раз был свидетелем странных состояний своего знакомого, называл их про себя трансом, а самого Отшельника - шаманом, и даже застал пару магических ритуалов. Теперь ему показалось, что он перестаёт быть безучастным свидетелем и втайне надеялся, что, раз уж больше никому (почему-то он был в этом уверен) не пришло в голову навещать в глуши давнего знакомого, тот, боясь чувства одиночества, посвятит его в свои тайны. И тогда можно будет узнать наверняка, сумасшествие это, или всё-таки...
Стал копать. Пришлось вспомнить, как это делается. Рядом был вскопанный прямоугольник, и Отшельник велел создать такой же. Устав быстро, гость, борясь со своей ленью, всё-таки доделал нужную работу до конца. Всё это время Отшельник сидел неподалёку на пеньке и то курил, то читал газету. Когда гость закончил копать, спросил:
-Ну как?
-Устал... Не сильно, так. А что это было?
-Что - было?
-Зачем?...
-Как зачем?! Редиску тут засеять планирую. А рядом - морковь.
Гость вытаращил на него глаза. Трудно описать, какие эмоции испытал он в этот момент. Стыд, обиду, недоверие, разочарование, злость... Стоял и не знал, куда себя деть.
-Тебе сегодня к двенадцати кое-что сделать надо. Не забыл?
Пришедший не знал, как реагировать на эти слова.
-Нет. Не забыл. И правда... Пойду я.
Направился в дом, там подобрал со стола свою пачку "Винстона", взял в прихожей барсетку, и, обувшишь, ушёл. Отшельник стоял на крыльце и улыбался. Больше не сказали ни слова. Гость почему-то не мог заговорить первым, а Отшельник, судя по всему, не считал это нужным.
Гость нервно уходил по тропинке среди вишнёвых деревьев, а Отшельник... А впрочем, это сюжет уже совсем другой повести...