Сколько помнил себя Николай, он всегда видел сны. Сны ни черно-белого формата, а цветные. Даже полутона, запахи и звуки неоднократно насыщали мир сна Николая. Но со временем эти неописуемые ощущения, проходили. Чем взрослее становился Николай Николаевич, тем реже его посещали сновидения. Но в то же время, те редкие и недолгие сны, становились все явственней и реальней. Они были намного ярче предыдущих, детских снов, приходя в сознание Николая всей многотонной гаммой цветов. В них Николай Николаевич Ямской проживал совершенно другую, неведомую ему в реальности, жизнь. Это была жизнь, где он трудился на другой работе, у него был совершенно другой круг интересов, другой круг друзей. Со временем во снах, у него появилась и красавица - жена.
Николаю нравилось наблюдать свою собственную, «другую» жизнь со стороны. Он видел завод, где занимал какую-то руководящую должность. Ответственная работа отнимала немало времени и сил, однако Николай Николаевич был счастлив заниматься любимым делом. Видел он в своих снах теплые отношения с женой Татьяной. Они часто гуляли вместе по старой части города, посещали выставки и музеи, концерты и спектакли. Особенно нравились вечерние прогулки по паркам и скверам. Другая, параллельная жизнь целиком и полностью захватывала Ямского. В своей обыденной, реальной жизни, он после окончания ВУЗа, проработав положенное время по специальности, в дальнейшем преобразовался в «челнока». Подбив немного денег, открыл свой мелкий бизнес- небольшой бутик и пару киосков, торгующих всевозможным «ширпотребом». В настоящей жизни была только вечная погоня за прибылью, а для души ничего не было. Заключение договоров, контрактов, составление отчетов морального удовлетворения ему не приносило. Расслаблялся он только по окончании рабочего дня- со своим компаньоном они регулярно «зависали» в кабаках. Семьи в действительности у Николая не было, поэтому и контролировать его было некому.
Сны снились не часто, но по сути своей, больше походили на реальность. Николай ловил себя на том, что явь становится продолжением сна. Однажды, после очередного обмывания в ресторане удачно-заключенного контракта, Ямской во сне увидел, как повредил руку. У себя на заводе, он неудачно подскользнулся и пытаясь удержать равновесие, Николай Николаевич плечом больно ударился о угол металлического шкафа. Утром он проснулся от тупой боли в плече - внимательно осмотрев себя, Николай увидел огромных размеров кровоподтек. Под ложечкой как- то неприятно екнуло. Целый день Ямской провалялся в постели, в неприятных раздумьях и размышлениях. Что-то непонятное тяжким грузом висело над ним. Как могло такое получится: во сне, Ямской предплечьем зацепился за металлический шкаф, а в реальности же, он не падал, а видел только результат своего падения. В следующую ночь сон повторился точь- в- точь: тот же удар, та же боль, утром такой же синяк, но на другой руке. Гнетущее чувство страха перед неизвестностью. Николаю давно пора было разобраться в сложившейся ситуации. Если часть снов стали явью, то возможно и явь это всего лишь сон? Дать объективное объяснение происходящему он так и не мог. Сколько не старался, сны и реальность так тесно переплелись в одном клубке, что Ямской основательно запутался, и не мог отличить реальность от мистики. В конце концов, перед ним встал вопрос - а кто же он сам такой, где он настоящий, а где приснившийся?
На проходной его встретила улыбающаяся, пышная вахтерша: «Добрый день, Николай Николаевич!»- радостно воскликнула она и озабоченно продолжила - «Что-то Вы сегодня рановато, еще и семи нет? Не случилось ли чего, Николай Николаевич?». «Работы много»- буркнул под нос Николай Николаевич и направился к себя в кабинет. Вахтерша еще долго миловалась ему в след, рассматривая его высокую, стройную фигуру. На втором этаже он интуитивно отыскал нужную дверь, широко распахнул ее и вошел в кабинет. Устроившись в удобном, кожаном кресле, он методично стал перебирать бумаги, отвечать на телефонные звонки, встречаться с какими-то подрядчиками, представителями других предприятий, всецело и полностью включился в насыщенный событиями, полноценный рабочий день. На мгновение его сознание отвлекло от работы- а кто я такой, и что я здесь делаю? Эта мысль стала назойливо сверлить его мозг, но ответ так и не приходил. Николай Николаевич открыл лежащую перед ним папку. Записи в папке были сделаны его рукой и датированы вчерашним днем. Но как это возможно? Насколько это правда? Ведь все происходящее - это сон, и записи тоже сделаны во сне! А что сейчас, сон или явь, Николай Николаевич не понимал. Он помнил, что накануне, целый день провел со своим партнером по бизнесу - Алексеем Черновым. Затем, часов с шести, они провели в своем любимом ресторане, поужинали, на чем и завершили вечер. А теперь, Николай Николаевич, растерянно смотрел на собственный почерк, сдерживая накипающее негодование, и ощутил, как неприятный холодок пробежал по его плечам, спине, дрожь охватила все его тело.
Размышления Ямского прервал высокий, сутулый мужчина, с рыжей бородой, боком протиснувшийся в кабинет. Лицо мужчины было хорошо знакомо Николай Николаевичу. «Привет»,- поздоровался мужчина, «Вот, принес вчерашние данные»- он протянул Ямскому файл с бумагами. «Вспомнил!»- про себя радостно подумал Николай Николаевич: «Это же мой однокурсник, Серега Савельев, мы вместе на заводе работаем, он у меня в замах ходит!» От этой мысли у него на душе стало веселей. «Но какой завод, какой однокурсник, какие данные он принес?» - промелькнуло в его голове, однако в слух, с недоверием, он спросил: «А я разве вчера был?» «Ну ты даешь, заболел что ли?»- Савельев без приглашения рухнул на стоящий рядом стул и потеребил свою рыжую бородку: «Где же тебе быть то еще, как не на работе?» «Да не по себе мне как-то, неважно себя чувствую»- ответил Ямской. «То-то и жена твоя, Татьяна, и так жалуется, что ты ни дня, ни ночи без нашего производства прожить не можешь»- в своих суждениях Серега был прямолинеен. Затем он подскочил и направился к выходу: «Почитай данные, ознакомься, и мой тебе совет, отдохни- возьми отпуск. Съездите с Татьяной куда-нибудь, развейтесь. Неотложных дел сейчас нет, до квартального отчета по научно- исследовательской работе еще три недели, так что время есть»- с порога посоветовал Савельев. «Да, да, непременно»,- пробормотал Николай Николаевич. На душе было совсем противно, хотелось закрыть глаза и досмотреть все это во сне. Но в кармане неожиданно громко запиликал мобильный телефон. Взглянув на номер, он с удивлением обнаружил номер своего реального партнера по бизнесу - Алексея Чернова. «Что происходит?»- Ямской опять начинала охватывать паника. Такая накладка: реальный партнер и мнимый друг, почти одновременно возникли в сознании Николай Николаевича. Одновременно он общался с обоими! Кто из них настоящий, кто поддельный, где фантазии, а где явь – Ямской совершенно запутался, и взвыл от злости и бессилия. «Где тебя носит целый день, я задолбался тебя искать?»- в место приветствия прорычал в трубку Чернов. И не дожидаясь ответа, продолжал: «У тебя фура под разгрузкой простаивает, грузчиков нет, а ты прохлаждаешься, давай срочно в магазин, решай свои проблемы»- связь резко оборвалась, и наступила глухая тишина. Николай Николаевич был в прострации. Как зомбированый, он поднялся с кресла и неуверенным шагом двинулся к выходу. По пути его встречали какие-то люди, здоровались, что-то спрашивали, чем-то интересовались. Всем им Ямской что-то механически отвечал, подписывал, согласовывал. Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью воздух, Николай Николаевич стал приходить в себя. Неожиданная догадка пронзила его мозг: «Я свихнулся, это точно, необходимо срочно обратиться к врачу». Но в этот день ни к врачу, ни в свой бутик, Николай Николаевич так и не попал. На проходной его ждала жена Татьяна.
Высокая, темноволосая девушка окликнула его. Николай Николаевич машинально повернул голову в сторону ее голоса и медленно направился к ней. Девушка ласково смотрела на него и улыбалась. «Ты знаешь, Коля, меня охватила какая-то тревога, вроде чего-то трагически неизбежного, непоправимого, фатального и я поняла, что срочно должна увидеть тебя, убедиться, что с тобой все в порядке»- Татьяна разрыдалась. Как мог, Ямской успокаивал жену. Что он мог объяснить ей, когда сам ничего не понимал?
Молча, они направились в парк. Весенний воздух кружил голову. Татьяна нежно положила голову на плечо Ямскому - полная семейная идиллия. О чем он разговаривал с Татьяной, Ямской позже вспомнить не мог. Вроде планировали совместный отпуск, говорили о ремонте в новой квартире - все было как наяву, но в то же время, во сне. На противоположной стороне улицы внимательный супруг, увидел тетку с цветами, и ему захотелось подарить Татьяне букет. «Подожди минутку, я быстро»- произнес Ямской и бегом направился на противоположную сторону, при этом чуть не угодив под троллейбус. Закончив свою перебежку, Николай Николаевич с удивлением обнаружил, что никакой женщины с цветами нет. Растерянно оглянувшись, Николай не смог взглядом найти и Татьяну. На том месте, где только что ее покинул, стоял черный автомобиль, а рядом с ним размахивал руками Чернов. Совсем уже ничего не понимающий Ямской, стал пересекать улицу в обратном направлении. Резкий скрип тормозов привел его в чувство - на тротуаре испуганная Татьяна что-то кричала ему. Николай Николаевич перевел взгляд в противоположную сторону - та же женщина предлагала прохожим букетики весенних цветов. Черный автомобиль вместе с Черновым куда-то исчез. Что происходит, Ямской никак не мог понять - за какие-то считанные секунды дважды менялась картинка, перенося его из реальности в вымысел и обратно. Вначале вымышленная Татьяна, затем реальный Чернов. Николай Николаевич дошел до тротуара – там, вся в слезах, его ждала Татьяна. Холодный пот катился по его лицу. Резко закружилась голова, Ямской покачнулся и крепко зажмурился. Через мгновение все исчезло - и Татьяна, и букет цветов. Вместо Татьяны Николая за плечо тормошил Чернов: «Да очнись же ты, слышишь?» Ямской открыл глаза - он стоял на тротуаре рядом с черным автомобилем. Возле него суетился испуганный Алексей и что-то говорил. Николай разбирал только отдельные обрывки фраз: «Я тебя ищу, а ты, в какой-то коме, по улицам бродишь. В аварию чуть не попал, еле вытащил тебя из-под колес»- гнев Чернова был реальным, «Поставщики от сделки из-за тебя отказываются - деньги перечислить никак не можем». Хоть Николай и слышал фразы, однако мысли его были заняты Татьяной. Где заканчивается сон и начинается явь, Ямской никак не мог разобраться - все переплелось в его жизни, все стало с ног на голову и выхода из создавшейся ситуации найти он не мог.
Подавленный Николай медленно побрел прочь. Он даже не замечал, что брел под сильным, проливным дождем. Холодные струи жестко хлестали его по щекам, тяжелые свинцовые капли больно вонзались в его тело. Неожиданно впереди, посреди царившего мрака, Николай увидел небольшую церквушку, выкрашенную в ярко- голубой цвет, дивным образом высвечивающейся посреди этого осеннего ненастья. Местность Николаю была не знакома - раньше он здесь никогда не был. Ноги сами повели его в Храм. Войдя во внутрь, Николай перекрестился и подошел к свечному ящику. Вечерняя служба еще не началась, людей в церкви практически не было. Это дало возможность ему внимательно осмотреться по сторонам и немного сосредоточиться. Заказал у старушки молебен за здравие, купил свечи и расставил их перед ликами Святых. Подойдя к образу Спасителя, Николай вспомнил заученную в детстве молитву «Отче наш», которую он читал вместе с покойной бабушкой. Машинально прочитал молитву перед иконой. Его потянуло повторить молитву еще раз, с большим усердием. Читая молитву снова и снова, легко вспоминая давно забытые слова, Ямской возвращался из полузабытья в свое повседневное, реальное состояние. На душе он почувствовал огромное облегчение. Груз, тяжко давивший на него всю жизнь, в одночасье, как гора, свалился с плеч. Как будто чья-то неведомая рука развеяла все его переживания. На улицу Николай вышел уже совершенно другим человеком- тем, прежним, веселым и удачливым бизнесменом, жизнелюбом и оптимистом. А тот, измученный неврастеник, уставший от жизни меланхоликом, остался там, за церковной оградой.
По уже выработанной за долгие годы привычке, Николай Николаевич встал, как всегда раньше заведенного будильника. Побрился, заставил себя выпить чашку крепкого кофе и отправился на завод. Переступив порог проходной, Николай Николаевич увидел портрет в траурной рамке. Надпись под ним гласила «Николай Николаевич Ямской» и дата его рождения и смерти. Прощание состоится в актовом зале завода в 11 часов. «Вот это да»- подумал про себя Николай Николаевич и почувствовал какое-то облегчение, но вместе с ним и беспокойство. В заводоуправление входили люди с цветами и венками, проходили мимо, не замечая его. Много хорошего о себе услышал Ямской стоя на проходной. А люди все шли, шли. Пойти проститься с собой, у Николая Николаевича не хватило духа. Он не помнил, как добрался домой и рухнул в постель.
Вечером в чувство его привел Чернов: «Хватит болеть, ты нужен позарез - у нас налоговая проверка»- по телефону произнес Алексей. «Меня уже нет, я умер»- ответил Николай. «Так оживай быстрей, надо вопросы решать»- разозлился компаньон: «Утром жду в магазине. Все. Пока».
Сны больше не снились. Вместо исчезнувших сновидений, пришло чувство, что части его души не стало – эта часть его осталась в том ином, параллельном мире. Там остался завод, там остались проблемы производства, там остался друг Серега Савельев. И конечно – же, там осталась Татьяна. Со временем о ней, Николай Николаевич вспоминал все реже и реже. То теплое чувство, которое он испытывал к ней, постепенно проходило. Ямской физически оживал, но где-то в глубинах подсознания периодически возникала ностальгия по той, утраченной, реальной жизни. Как наркотическая зависимость цепко удерживала и манила сладостью ощущений параллельного мира, не давая в мистерии окончательно поставить точку.
Чтобы прийти на собственную могилу, потребовалось мужество и время. Кладбища Николай Николаевич не любил, его всегда угнетало наличие безмолвных надгробий. Покосившиеся серые или черные памятники, унылое однообразие горечи утраты. Вот решиться на этот шаг, у него долго не хватало мужества. Ямской бродил между надгробий и, наконец, остановился перед плитой, на которой было выгравировано его имя. Отрешенно простоял там почти час. Уже собираясь уходить, он увидел молодую женщину в траурной одежде. Она подошла к могиле и остановилась в нескольких шагах от него. Николай Николаевич почувствовал, как от нее повеяло чем-то таким родным, таким близким. Женщина внимательно посмотрела на него, глаза ее от удивления расширились. У Ямского защемило сердце- Татьяна! Она пришла на его могилу, почтить память покойного. В глазах женщины стоял немой вопрос. Так долго продолжаться не могло - не произнеся ни слова, Николай Николаевич развернулся и направился к выходу.
Вдали слышался мелодичный звон колоколов, недавно вернувший к жизни Николая, и убравший навсегда того, выдуманного Николая Николаевича, с его проблемами и увлечениями, достижениями и неудачами. Как тогда, в церкви, губы Ямского сами шептали «Отче наш», и он уходил, между посеребренными крестами и свежевырытыми могилами, от той, нереальной, навеянной снами жизни, оставив навсегда в своих воспоминаниях печальную женщину, склонившуюся к чужому, или его, надгробию.