Теннис был отличным способом держать себя в хорошей спортивной форме, именно поэтому Эльжбета Батори предпочитала каждое утро по часу проводить на корте. Однако сегодняшнее утро было исключением. Эль даже не успела толком разыграться, когда охрана сообщила о прибытии важного гостя.
Кабинет в собственном коттедже Эль обставила очень скромно, в отличие от кабинета в административном корпусе. Стиль хай-тек преобладал в небольшом помещении, но обойтись без кожаной мебели Батори не смогла. У стеклянной этажерки с бумагами стоял широкий диван, обтянутый белой кожей, а у стола – такое же глубокое кресло, в котором сейчас сидел видный мужчина, с темными, мастерски уложенными волосами, пристальным взглядом тёмных, почти черных глаз с холодной улыбкой на холёном лице с тонкими чертами, присущими детям северных наций. Темно-серый костюм сидел на его спортивной фигуре как влитой.
Эльжбета вошла в свой кабинет как-то излишне быстро, словно сбегая от кого-то, бросила на диван ракетку и с ухмылкой посмотрела на дорогого гостя.
- С приездом, мистер Аярти. Чем обязана так рано?
Мужчина ухмыльнулся, откровенно рассматривая красивое женское тело, едва прикрытое узким белым топиком и короткой теннисной юбочкой. Затем остановил свой взгляд на красивом хоть и слегка застывшем лице.
- Ты не рада меня видеть, Эль?
Эльжбета мило ухмыльнулась, подходя к столу.
- Почему же, рада, Макс. Ты ведь не отдыхать приехал?
Она улыбаясь села на край стола, Макс скользнул взглядом по едва прикрытым бёдрам и демонстративно сглотнул.
- Не отдыхать, конечно. Но я думаю мы совместим работу и развлечения, ты ведь не против, Эльжи?
Эльжбета передернулась и перестала улыбаться, она ненавидела, когда её так называли. Сказывались тени прошлого, которое она так тщательно скрывала от всех, кроме тех, кто непосредственно принимал в ней участие. И Макс Аярти не входил в их число.
- Я просила тебя не называть меня так.
Уловив обиду в голосе девушки, Макс накрыл её колено ладонью, мягко поглаживая. В карих глазах холод постепенно сменился разгорающимся пламенем.
- Прости, Эль...
Он провёл рукой вдоль её ноги, нежно гладя бедро под юбкой, склонил голову, и ласково поцеловал колено девушки.
- Ты свободна сейчас, Эль?
Девушка слабо улыбнулась, прикрывая его руку под юбкой ладонью.
- Смотря для чего… и для кого.
Макс поднялся из кресла, подтягивая девушку к себе и нависая над ней, едва не касаясь губами её губ.
- Для меня…
Вторая ладонь скользнула под топик, накрывая левую грудь. Макс горячо выдохнул в приоткрытые губы девушки и жадно её поцеловал. Эльжбета ответила на поцелуй, скрещивая ноги за спиной у Макса и притягивая его к себе.
Продолжить им не дали. Словно сговорившись, одновременно постучали в дверь, заработала лежащая на диване рация, и подал сигнал селектор. Эльжбета мягко отстранилась от Макса и на мгновение уткнулась в его плечо, успокаиваясь.
- Мэм, прибыл мистер Ван Давас.
Девушка вздрогнула от боли, которую ей причинил Макс сильно сжав её плечо. Он с силой отстранил от себя девушку и переспросил с холодной улыбкой.
- Ван Давас?
Он отошёл от Эльжбеты к окну, на ходу поправляя пиджак. Эль слегка улыбнулась, чувствуя как мучает его зацепленное чувство собственника. Он считал её своей вещью, и она об этом знала. В их отношениях любви не существовало и не могло существовать. Вообще было сложно понять, что вообще их связывает, кроме ни к чему не обязывающего секса, впрочем подобные отношения вполне устраивали обоих. Именно поэтому сейчас Эль просто соскользнула со стола, оправляя юбку и направляясь к небольшому шкафчику, заменявшему ей бар.
- Луциан слегка не успел, чтобы приехать первым…
- И трахнуть тебя до моего приезда?
Эльжбета, уже успевшая налить себе виски и даже отпить его, едва не подавилась. С трудом сглотнув, она удивлённо посмотрела на него.
- Ревность, Макс?
Макс громко хмыкнул, отходя от окна. Он не спеша подошёл к девушке, взял из её рук стакан и сделав глоток холодно и с презрением сказал.
- Ревность? Слишком много чести для шлюхи.
На лице Эль не дрогнул не один мускул, хотя обида была очень болезненной и глубокой.
- Действительно, я зарвалась, прости.
Она села в кресло, продолжая хранить на лице ледяную улыбку, хотя сейчас больше всего ей хотелось ударить мужчину.
- Мэм, мистер Ван Давас в холле.
Не глядя на Аярти, который все своим видом демонстрировал нежелание уходить из кабинета, Эль коротко приказала.
- Проводите мистера Ван Даваса в мой кабинет.
Она села в кресло, спокойно выдерживая пристальный взгляд Макса, который словно ждал хоть какой-то реакции на оскорбление.
Луциану Ван Давасу было двадцать девять лет, и в отличие от Макса, он выглядел мажором, а не самостоятельным и взрослым мужчиной. Темно-русый, с густой копной слегка вьющихся волос, с живым взглядом синих глаз и фигурой перекачанного мачо. Появившись в кабинете, он словно принес с бой шум острова и свежесть океана – настолько ослепительным был его белый костюм и освежающей его мягкая улыбка.
- Доброе утро, Бет! Прекрасно выглядишь…
Его взгляд остановился на Максе и помрачнел.
- Добрый день, Макс.
- И тебе того же, Луциан.
Между мужчинами словно промелькнула молния, и Эльжбета подумала, что зря столкнула в своем кабинете двух соперничающих мужчин, к тому же подозревающих, что они соперники в постели.
- Макс, твои комнаты уже готовы.
И едва не подавилась словами – на ней сошлись два почти одинаковых мужских взгляда. Оба были недоумевающими и злыми. Наконец Макс, видимо решив, что не имеет смысла удерживать напряжение в кабинете, он встал, бросив властный, хозяйский взгляд на девушку и вышел.
Луциан проследил взглядом за соперником и мрачно посмотрел на Эльжбету, которая даже расслабилась, когда Аярти вышел.
- Он снова живет в твоем коттедже… Ты с ним спишь, Бет?
Эльжбета поморщилась – ревность Луциана её раздражала, заставляя радоваться тому, что она его бросила три года назад. В тот момент, когда он был готов сделать ей предложение руки и сердца, вот только Эль этого не знала, пока год назад, во время одного из приступов ревности, Луциан сам не сказал ей об этом. И ещё он сказал, что не успокоится, пока она снова не станет принадлежать ему, он действительно не успокаивался.
- Сплю и это далеко не секрет.
Луц неожиданно шагнул к ней, выдёргивая и снова вталкивая в кресло, Эль не успела прикрыться и получила сильную пощёчину. Ярость обожгла горло и в следующее мгновение Луциан, прижимая ладонь к ушибленному колену, завалился на диван. Разъяренная женщина нависла над ним.
- Никогда не смей поднимать на меня руку! Иначе я тебя убью.
Она отошла к окну, чувствуя, как клокочет внутри слепая ярость.
- Эллегия уже подготовлена для тебя. Уходи.
Шаги за спиной уведомили румынку, что она осталась в кабинете одна. Ледяные пальцы не охлаждали повреждённую кожу щеки, пылающую болезненным жаром. Впервые за много лет на Эль подняли руку, впрочем сегодняшнее утро было богато событиями подобного рода – сначала её поставили на место, а затем и ударили. Для полного комплекта не хватало только внештатной ситуации в клубе. А она гордилась своим «Шенганом».
* * *
Сложно было понять, даже ей самой, как девочка из приличной польской семьи стала сначала американкой, живущей в приюте для брошенных детей, затем румынкой-стриптизёршей из портового кабака в Дувре, наркоторговкой в маленьком городке на Гаваях, после боевиком в боевой группе одного испанского мафиозного клана, киллером, без страха и совести, и также резко сменить своё амплуа на респектабельную управляющую, а официально и владелицу престижного вип-клуба на острове Шен, где проходили даже встречи на высшем уровне – вне прессы, конечно же. И именно её идеей была безотказность персонала. Именно она занималась искусной рекламой клуба, умудряясь скрывать истинное его предназначение. Именно её организаторские способности подняли маленький клуб на уровень вип-класса. Впрочем Эльжбета прекрасно понимала, что без возможностей трех мафиозных кланов и без их опеки, она бы ничего не смогла. И поэтому терпела и оскорбления Аярти и домогания Ван Даваса…
- Что случилось, Эль?
Девушка обернулась, отвлекаясь от печальных мыслей. И слабо улыбнулась, лишь полуулыбкой, потому что даже улыбаться было больно. Кьяла Донатас, единственная женщина в тайном обществе «Содружество», единственная подруга Эльжбеты, выглядела идеально в свои сорок два года. Бедная гречанка, сама достигшая высот в бизнесе и не терпящая на своём пути никаких преград, была лесбиянкой. И наверное единственной женщиной, с которой у неё были исключительно дружеские отношения была именно Эль. Красивая брюнетка, с греческим профилем и густыми черными волосами, Кияла привлекала внимание мужчин, но познав в первом и последнем браке все прелести семейного насилия, гречанка навсегда отказалась от мужчин.
- Ничего, Кия…Очередной приступ ревности у Ван Даваса.
Гречанка подошла к Эль, внимательно рассматривая покрасневшую щеку, и слишком холодный и пустой взгляд.
- Он посмел тебя ударить?
Эльжбета отстранилась и села в кресло.
- Посмел. Хромать будет как минимум неделю.
Кияла рассмеялась, подходя к портативному холодильнику и доставая лёд, и завернув его в салфетку, протянула Эль.
- А что случилось между тобой и Максом?
Эльжбета помрачнела, и молча приложила к щеке лёд. Ей совсем не хотелось признаваться Кие в том, что Макс назвал её тем, чем она была на самом деле. Кияла внимательно посмотрела в глаза подруге и ласково коснулась её руки.
- Эль, я же вижу, что что-то произошло…
Прикусив губу, Эльжбета несколько секунд раздумывала, а затем, вздохнув, сказала.
- Макс назвал меня шлюхой, когда узнал, что приехал Ван Давас. Похоже, он считает, что я и с Луцианом сплю.
Донатас ухмыльнулась, неверяще глядя на Эльжбет.
- Он тебя ревнует?
Эль фыркнула, и подошла к бару, налила себе полный стакан текилы и залпом выпила. Поморщившись, девушка поставила стакан на стол.
- Когда я спросила тоже самое, он сказал, что слишком много чести для шлюхи.
На лице гречанки появилось выражение крайней ярости.
- И ты даже не ударила его?
- Зачем? Он сказал истинную правду, указал мне на мое место. Куда уж глупой полячке сравнится с истинным итальянским аристократом. Пусть даже и бастардом.
Кияла схватила подругу за плечи, и сильно встряхнула, словно стремясь выбить из Батори не только хмель, но и всю глупость, которым, как ей казалось, было признание Эльжбеты.
- Прекрати немедленно! Ты не шлюха и никогда ею не была! А если его что-то не устраивает пусть идёт к чертям… в Талии стриптизёрш хватит. Идём, тебе надо переодеться.
Эльжбета, которая находилась на грани истерики, неожиданно успокоилась от слов подруги, и позволила той, увести себя в ту часть коттеджа, где находилась её спальня.
Максу Аярти в коттедже Эль было выделено целое крыло – спальня, кабинет и ванная комната. Когда он только там начал останавливаться, по его желанию была полностью сменена обстановка, поэтому итальянский мафиози чувствовал себя как дома. Макс бросил пиджак на кресло у дубового стола, и подошёл к окну. В небольшом дворике звенел женский смех, выглянув, он увидел, что в небольшой открытой беседке сидели блондинка и брюнетка, на низком столике стояли чашки, и женщины что-то активно обсуждали на незнакомом Максу языке. Аярти несколько минут понаблюдал за ними и отошёл от окна. Его конечно интересовало, о чём говорит его любовница с подругой, но понять греческий он был не способен.
Включив воду, он стал под ледяные струи душа и прикрыл глаза. Он не испытывал никакого желания делить женщину с Ван Давасом, пусть и такую, что слово «любовь» рядом с ней казалось издевательством над чистым чувством. Макс ухмыльнулся, тщательно умываясь, даже в мыслях у него не было даже уважения к Эльжбете Батори. Только стойкая эрекция даже при мысли о красавице-блондинке. Аярти позволил ледяной воде охладить его желание, и вышел из душа. Решив, что сегодня он может позволить себе расслабиться – до приезда его отца оставалось пять дней, он не стал одевать плотный костюм, который привёз с собой для переговоров. Вместо этого, он нашёл в своём чемодане достаточно свободные светлые джинсы и тонкую льняную рубашку, которую он даже не стал застёгивать.
- И ты снова пустишь его в свою постель?
Эльжбета отпила кофе, и с лёгкой улыбкой посмотрела на подругу. Гель, снимающий воспаления творил чудеса, позволяя Эль не чувствовать боль, хотя она прекрасно понимала, что синяка избежать не получится.
- Нет.
Даже улыбка на её лице не скрыла стальных ноток в её голосе.
- Отдыхаете?
Обе девушки одновременно обернулись, окатив Макса такой волной призрения, что тот едва не шагнул назад. Кияла мгновенно совладала с собой, что с трудом удалось Эльжбете, которая повернулась обратно к столу и сделала вид, что заинтересована кофе. Гречанка же продолжила улыбаться Максу.
- О, смотрю вы тоже уже здесь мистер Аярти. Рада видеть.
Вот только радости в голосе Киялы не было ни на грош. Она словно испытывала отвращение к человеку, с которым сейчас поздоровалась, но вынуждена была его скрывать.
Макс удивлённо посмотрел на женщину, но комментировать происходящее не стал. Он был не в курсе, что Эльжбета не скрывает своей связи с ним, и поэтому просто присел рядом с управляющей клубом, не касаясь её ни клочком одежды, но при этом его дыхание едва касалось её шеи.
- Я тоже рад вас видеть, миссис Донатас. Мне сообщили, что вы покинули остров, однако я смотрю, что это не правда и меня это радует, я всегда счастлив вас видеть.
Кияла едва удержалась, чтобы не скривиться и тем более не съязвить.
- Я собиралась покинуть остров, но я не могу не попрощаться с моей подругой, к тому же у нас конфиденциальный разговор.
Эльжбета повернулась так резко, что едва не хлестнула волосами Макса по лицу. На её лице царила холодная улыбка самоуверенного и абсолютно спокойного человека.
- Не настолько конфиденциальный, Кия, чтобы скрывать его от мистера Аярти. Этот вопрос касается клуба, а не только нас. – Она мило ухмыльнулась, словно собиралась сказать самую большую гадость в своей жизни. – В клубе три дня назад клиент уволил одну из официанток. – Расшифровывать слово «увольнение» она не стала, в клубе все прекрасно знали о том, что он означает только одно – смерть девушки от рук клиента. –Она как всегда оказалась в морге, вчера днём горел первый этаж административного корпуса, и во время тушения пожара из морга пропало её тело, при этом охрана ни на секунду не отлучалась, а камера слежения стабильно показывает чистый коридор без признаков присутствия своих, кроме охраны и тем более чужих. Тело до сих пор не найдено.
Макс внимательно слушал женщину, но всё его внимание больше было сосредоточено на её губах, и холод воды уже не чувствовался, от того как мягко двигались её слегка уже подкрашенные губы. Он отметил наличие помады, просто потому, что не было ее вкуса, когда он целовал её около часа назад. От этого воспоминания, по телу пробежались лёгкие мурашки, а в висках мягко застучали молоточки. Его взгляд скользнул по телу Эльжбеты, едва прикрытому нежно-бежевым платьем, из очень тонкой полупрозрачной ткани, которое страстно облегало изящную спортивную фигуру. Девушка сидела свободно, но какое-то напряжение в ней наблюдалось, но Макс принял это напряжение на свой счёт. Несмотря на то, что он старался слушать то, что говорила ему Эль, все его мысли были сосредоточены на том, чтобы остаться с ней наедине в тени беседки, и дальше вести уже совсем не деловые разговоры.
- Мистер Аярти!
Макс вздрогнул и отвлёкся от Эльжбеты и непонимающе посмотрел на Киялу.
- Вопрос очень важный, и его нужно разрешить как можно быстрее.
Аярти усмехнулся, уже довольно осознанно посмотрев на гречанку.
- Этот вопрос, я думаю в большей мере проблема мисс Батори, чем моя, я здесь для того чтобы подготовить встречу, и вмешиваться во внутренние дела клуба я не намерен.
Эльжбета слегка скривилась и видимо даже хотела что-то сказать, но не успела, в очередной раз её прервал звук заработавшей рации.
- Да… хорошо, я сейчас его встречу. – Она посмотрела на Киялу с каким-то странным выражением, словно хотела что-то сказать, но при Максе не хотела этого делать.- Приехал Хуан Кавалес, я оставлю вас ненадолго, но ещё вернусь.
Кияла коротко кивнула Эль, а Макс неожиданно поднялся.
- Не возражаете, мисс Батори, если я вас провожу к месту встречи с синьором Кавалесом?
Эльжбета неожиданно холодно и неприязненно улыбнулась и покачала головой.
- Благодарю, мистер Аярти, но у меня личный разговор с синьором Кавалесом, и поэтому ваше присутствие на нем нежелательно.
Не дожидаясь его ответа, девушка вышла из дворика, за ней, отставая всего на шаг, вышли двое охранников, которые появились, словно материализовавшись из воздуха.
* * *
Как только Эльжбета ушла, Кияла неприязненно посмотрела на всё ещё стоящего Макса.
- Вам не кажется, мистер Аярти, что вы чересчур навязчивы?
Макс ухмыльнулся, закуривая и присаживаясь в кресло.
- Мне кажется, миссис Донатас, что вы изменили своё мнение обо мне с момента нашей последней встречи. Насколько я помню, при нашей последней встрече вы пили вместе со мной, танцевали и даже целовались. А теперь вы встречаете меня более, чем холодно, и даже в штыки. Что произошло, Кияла?
Гречанка откинулась на спинку кресла, эффектным движением поправляя слегка растрепавшиеся черные как смоль волосы. Не спеша отпила глоток из чашки, а затем внимательно посмотрела на мужчину.
- Произошло, Макс? Ничего не произошло. Изменился ты сам, и изменилось моё мнение о тебе. И не потому что на последнем вечере мы целовались и пили… - Она слегка прикусила губу, чтобы не ухмыльнутся. – А потому что так относится к моей подруге, как относишься к ней ты, я тебе не позволю. Эль заслуживает лучшего отношения.
Аярти громко и заливисто расхохотался.
- Браво, Кияла! Я не думал, что Эльжбета будет жаловаться на меня тебе, а тем более просить воздействовать на мое отношение к ней.
Донатас поморщилась, и с грохотом поставила чашку на столик, и встала, закуривая тонкую сигарету с ментолом.
- Я думал, что ты умнее, Макс. Эльжбета возможно и рассказывала мне что-то, но она слишком горда, чтобы просить о помощи, тем более меня.
- Так вот именно поэтому я ничего больше не скажу, и даже не буду пробовать оправдываться, потому что единственная женщина, которой я что либо скажу в ответ на подобные обвинения – это Эльжи.
Он уже не скрывал, что их отношения более близкие, чем они это демонстрируют. Его сейчас бесило осознание того, что Эльжбета осмелилась кому-то не просто сказать об их совместном времяпровождении, но ещё и пожаловаться на его «какое-то не такое» отношение.
- Она никогда тебе этого не скажет.
Кияла зашагала по дворику, вымещая свой гнев на плитах, которыми он был вымощен, её обоюдоострые каблуки-шпильки словно вбивались в плиту всякий раз, когда она шагала. Сигарета мелькала в её руках как маленький маячок, и еще больше раздражала Макса, который едва сдерживался, чтобы не сорваться и не остановить Киялу, которая мелькала перед ним разноцветным пятном.
- Ты не понимаешь, Макс, Эльжбета не игрушка, и её нельзя выкинуть на помойку, чтобы так свободно распоряжаться её чувствами.
Кияла сделала паузу, чтобы затянуться и Макс не мог не воспользоваться этой паузой. В его глазах бушевал пожар эмоций, но на лице ничего не отражалось.
- О каких чувствах может идти речь?! То, что происходит между нами - только физиология, трах! секс! – Он резко умолк, понимая, что сказал лишнее, коря себя не за то, что так грубо сказал об отношениях с Эльжбетой, а за то, что он так резко и чересчур откровенно выбросил наружу свои мысли, свои ощущения. Аярти глубоко вдохнул и уже спокойно продолжил. – Тебя это никак не касается, Кияла… Это касается только нас с Эль.
Кияла с ухмылкой посмотрела на мужчину, выбросила окурок и снова села в кресло, глядя на остатки чашки, которую Макс раздавил в приступе гнева.
- Охотно верю, вот только тогда не смей больше устраивать ей сцен ревности. Она заслуживает большего уважение, как то презрение, которое ты к ней проявляешь.
Макс резко сорвался с места и подлетев к Кияле, ударил по столу – вторая чашечка с лёгким всхлипом развалилась на части от резкого удара, и вибрации стола. Он навис над женщиной, тяжело дыша, едва ли не задыхаясь от снедающей его ярости.
- Не смей лезть в наши отношения! Я не ревную! – Он резко отскочил от женщины, едва не снеся стол – Эта шлюха не заслуживает другого отношения.
Он смахнул со стола остатки чашек на пол, резко развернулся и ушёл в дом, зацепив плечом появившегося на шум охранника. Кияла лишь усмехнулась ему вслед, посмотрела на охранника.
- Вызови девочек, пусть уберут… И пусть в спальню к мистеру Аярти приведут официантку-брюнетку, на твой вкус. – Она ухмыльнулась ещё гадостнее, но с некоторой нежностью. – А в мой коттедж, пусть придёт Лидия.
Охранник кивнул, и словно испарился, Кияла поднялась и вышла из дворика, направляясь к своему коттеджу, носившему романтичное название «Лагуна Нежности».
- Эльжбета, вы прекрасно выглядите…
Батори через силу улыбнулась, чувствуя, как слегка онемевает левая сторона лица от обезболивающего, но на лице, да и в глазах её не было ничего, что могло бы указать на эту маленькую слабость, внешне очень сильной женщины. Сидящего перед полькой мужчину сложно было назвать красавцем, но в свои шестьдесят семь Хуан Кавалес, правая рука главы третьего клана, того самого который дал ей возможность начать свою жизнь заново, выглядел максимум лет на пятьдесят. Невысокий, коренастый, напоминающий боксёра, только-только сошедшего с ринга, с лицом, на котором жизнь оставила не только несмываемую печать лжи и порока, но и свои очевидные следы в виде трёх шрамов на правой щеке.
- Вы тоже, синьор Хуан. Я рада, что именно вы приехали для подготовки совета клана, мы всегда рады вас видеть в нашем клубе. И я особенно.
Хуан с хитроватой улыбкой коснулся губами её руки, и галантно повел девушку по причалу к коттеджу, в котором жил в каждый свой приезд. Эль прекрасно помнила, что Кавалес был одним из немногих клиентов, для которых никогда не менялась обслуга в коттедже.
В коттедже девушка, одетая в небесно-голубую форму, несвойственную для клуба, но бывшую пожеланием самого Кавалеса, налила им чай и испарилась. Эль, предпочитающая чаю кофе, лишь из вежливости пригубила ароматный напиток, внимательно глядя на Хуана, и ожидая, что он скажет. Испанец не спеша отпил глоток чая, и посмаковав, наконец, обрадовал Батори первой фразой, которой впрочем, она ожидала.
- До сигнора дошла информация, что в твоей постели завёлся мужчина, которого там быть не должно. Ты не забыла, что однажды ты едва не поплатилась за неразрешённого мужчину?
Эльжбета ухмыльнулась, чувствуя как ярость, постепенно отвоевывает уже сданные позиции, причем гораздо быстрее и сильнее погружая женщину едва ли не в состояние аффекта. Она уже успела устать от того, что все лезут в её личные дела, её личную жизнь и в ее постель. Но ответила она совершенно спокойно.
- Ещё немного, и клан начнет выбирать мне любовников? Между мной и Аярти только сухой и откровенный секс. Ничего кроме секса, и никогда ничего иного не будет. И я хочу, чтобы клан на этом остановился. Точка.
Хуан улыбнулся, как умудрённый опытом отец неразумной дочери, и аккуратно поставил чашку на столик.
- Хорошо, хорошо, Эльжбета, мы закроем этот вопрос. Но если ты выдашь ему в постели что-то, что он не должен был знать, ты убьешь его своими руками.
Эльжбета коротко кивнула, чуть поморщившись.
- Хорошо. Я достаточно хорошо помню кодекс.
Хуан мягко переместился на диванчике, беря руку девушки в свою.
- Я привёз новости, которые тебе вряд ли понравятся.
Эль слегка вздрогнула, но руки не отняла.
- Я готова слушать.
- Сигнор хочет, чтобы ты вышла замуж за Дарио Сорринньянтино, он давно положил на тебя глаз. Отсюда проблемы с Аярти, он не должен получить то, что предназначено другому.
Эльжбета резко вскочила, толкая столик, загремели чашки, перекидываясь и лопаясь от толчка. Дыхание сорвалось в галоп, а ярость переросла в стадию берсеркера.
- Я не выйду ни за кого замуж! ХВАТИТ!
Она выскочила из коттеджа как ошпаренная, закусив губу и едва сдерживая неожиданно сорвавшиеся с губ рыдания. Пройдя несколько метров к пляжу, она отпустила охрану и выбирая место побезлюднее, проскочив общий и один из частных пляжей, вышла на закрытый пляж, куда не допускались вип-гости. Добравшись до ближайшего шезлонга она почти рухнула в него и закрыла лицо руками. Слёз не было, но было состояние моральной опустошенности, которое высасывало, стирая любые границы памяти и преграды, воздвигнутые самоконтролем.
Она чувствовала себя препарированным животным, которому не оставили выбора, и растянули его внутренности по крестам и полочкам, заставляя раскрыться сполна и не давая возможности хоть на мгновение закрыться, спрятать свою душу во тьме своего дыхания. Она опустила глаза пытаясь найти в песке ответ на свой вопрос. «Всё закончено, моя игра была слишком серьёзной для маленькой полячки…. Которая не умеет проигрывать и предпочитает смерть проигрышу.» Она собрала песок в руку и долго смотрела на него, пропуская сквозь пальцы, и думая, что возможно для неё игра бы закончилась ещё на Гаити, когда был выбор – умереть или быть управляющей элитным клубом. Она сделала свой выбор тогда, а сейчас сомневалась, а был ли он правильным?
- Мэм…
Эльжбета сбросила с ладоней песок, и встала, гордая и прекрасная, в лучах, наконец восшедшего солнца. Эль ухмыльнулась думая, что в последнее время стала слишком пафосной.
- Что случилось?
* * *
Девушка была прекрасной, просто ошеломительно прекрасной, но Макс с какой-то обречённостью осознавал, что он её банально не хочет, просто тело не хотело именно эту девушку, и девушек вообще, кроме одной. Но признаваться себе в этом безумно не хотелось. Рассматривая мягко движущееся гибкое тело, не вызывающее никаких лишних эмоций, только эстетическое наслаждение, не более. Макс мягким жестом остановил девушку, понимая, что это едва ли не признание в собственной несостоятельности, но сейчас он думал только об одной женщине, и ни одной мысли кроме, у него не было.
- Спасибо, ты свободна.
Девушка удивлённо посмотрела на мужчину, слегка приоткрыв коралловый ротик, и старательно правильно и сексуально дыша полной, крепенькой грудью. Макс едва не сплюнул. Всего какие-то сутки назад он бы спокойно трахнул брюнеточку, и забыл о ней, но сейчас перед глазами стоял светло-русый локон, скользнувший из причёски на нежную шейку и застывший на мягком подбородке. Серо-стальные глаза, застывшие с выражением боли… БОЛИ? Макс сделал резкий, гневный жест, и девушка просто испарилась, а Аярти заходил по комнате, пытаясь припомнить всё, что происходило при их утренней встрече, и неожиданно осознал то, что уже несколько раз повторял за сегодняшний день в порыве гнева. «Я назвал её шлюхой! Я действительно её так назвал… вот откуда столько презрения у Киялы и резкое охлаждение Эль…» Он не слышал девушку утром, но сейчас как кадр кинохроники вспомнилась, её фраза о том, что он прав и она действительно большего не заслуживает. Но Макс так не считал! Если бы он действительно был уверен в том, что Эльжбета спит не только с ним, он не за какие деньги, а тем более просто так не стал бы с ней спать. Он предпочитал, чтобы женщина принадлежала только ему., и она принадлежала… принадлежала, несмотря на то, что фактический его соперник, возможный соперник, всеми правдами и неправдами добивался её, и каждый раз обжигался. А с ним она была нежна и открыта… Или?
В коридоре зазвенел смех, перекрываемый мужским голосом, прозвучало имя «Эльжбета» и Макс не удержался, чтобы не приоткрыть дверь. В коридоре флиртовала с охранником та самая девушка, которую Аярти выгнал из собственной спальни. Итальянец напомнил себе, что стоило бы выяснить, кто прислал девушку в его комнаты.
- Это не так интересно! Она сегодня схлопотала оплеуху от Ван Даваса…
Девушка смотрела на охранника широкими, не верящими глазами.
- Ударил? И её любовник даже не попытался её защитить?
Охранник приобнял девушку, лапая её за полуобнажённые ягодицы и достаточно громким шёпотом сказал.
- Да кому она нужна, сучка фригидная. Наверно только этому чокнутому Ван Давасу, который всё никак не успокоится. Если ей одного Аярти хватает, нахрен она голландца мурыжит? Она же ему чуть ногу не поломала за пощёчину, а он ухромал довольный, что она его не только не убила, но ещё и видеть захотела через пару часов.
Охранник повёл девушку куда-то в явный темный закуток, оставляя Макса в состоянии, близком к лёгкому недоумению. С одной стороны он понимал, что верить всему, что рассказывает охрана персоналу, было нельзя, но с другой он видел напряжённость Эль, малоподвижность её мимики, что никогда не было её особенностью, и теперь, узнав, чем закончился утренний визит Ван Даваса.
Прикрыв дверь и усаживаясь в шезлонг, Макс решил отвлечься от волнующей его темы и подумать о делах, но задуматься надолго ему не удалось – в мыслях о бизнесе и предстоящей встрече глав кланов, постоянно проскальзывали мысли об Эльжбете, Ван Давасе и чересчур осведомлённой охране, мешая сосредоточится на более важных, как ему казалось вопросах безопасности глав кланов и «протокола» встречи. В какой-то момент Макс понял, что если не поговорит с Эль, то не сможет спокойно работать.
Но найти Эльжбету Батори на территории клуба, если она сама этого не хотела, было практически нереально. Пару раз натолкнувшись на холодность охраны, Макс прекратил бесполезные поиски, и, пройдя вдоль кортов и ряда бунгало, вышел на небольшой пляж. И вышел как раз так, чтобы увидеть, как исчезает девушка в бежевом платье в коттедже Киялы Донатас. Не раздумывая, и не останавливаясь ни на мгновение, Макс последовал за ней.
Кияла сидела в кресле, облаченная только в тоненький халатик, и внимательно наблюдала за тем, как мягко движется по комнате роскошная блондинка, тонкое бежевое платье которой не скрывало великолепных полных форм. Гречанка едва сдерживалась, чтобы не облизнуться.
- Иди сюда…
Блондинка медленно приблизилась к Кияле. От неё исходил густой и сильный аромат дорогих духов, которые, похоже, были с феромонами, потому что гречанка ощутила, как нарастает возбуждение только от этого дурманящего, сладкого запаха.
Проведя пальцами по бархатной щеке девушки, Кияла опустила руку ниже, лаская тонкую шею и ниже, едва касаясь мягкой ткани и спуская её с красивой груди. Девушка чуть застонала, запрокидывая голову, и приоткрывая просящие поцелуя губы. Гречанка жадно вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и жадно впилась в коралловые губки поцелуем, и уже не контролируя себя, запустила руку девушке под платье.
Девушка не сопротивлялась, наоборот она подалась вперёд шире, разводя стройные ножки и чуть постанывая в губы Кияле. Гречанка ловко стянула с блондинки платье, заваливая ту на небольшой диванчик.
- Кияла! Эльжбета!
Сквозь туман, скрывающий разум прорвался мужской голос. Кияла подняла глаза и слегка сморгнув, различила в дверном проеме мужской силуэт, освещённый ярким солнечны светом.
- Какого чёрта тебя сюда принесло, Аярти?
Макс прошёлся вдоль порога, наблюдя из-за спинки дивана только лицо Киялы, и несколько светлых локонов, которые он принял за волосы Эльжбеты.
- Так вот что объединяет двух подруг. А я и не подозревал, Эль, что ты тоже лесбиянка.
У Киялы вырвался истеричный смех.
- Лидия, милая, покажись мистеру Аярти, он принял тебя за хозяйку клуба.
Макс удивлённо приподнял бровь, ожидая когда та, кого назвали Лидией, соизволит приподняться. Девушка действительно была чем-то похожа на Эльжбету. Но лишь на первый взгляд. Макс чуть поморщился: в лице девушки не было ничего хоть каплю напоминающее волевое лицо полячки, где тонкие черты сочетались с выражением стальной воли. Девушка была, несомненно, красивой, но какой-то сладковатой, напоминающей мягкую куклу. Макс внешне смутился, хотя его мало волновало, что он так грубо прервал развлечение Киялы.
- Прости Кияла, я не хотел вам мешать.
Он развернулся, чтобы уйти, но голос гречанки заставил его обернуться.
- Ты не найдешь сейчас Эль, Макс. Она уехала на Большую землю и вернётся только вечером. Так что прими мой совет и развлекись с хорошенькой брюнеточкой. Вряд ли Эль станет тебя слушать, после того, что ты наговорил ей утром.
Макс фыркнул и вышел из коттеджа, захлопнув дверь.
Он не торопился возвращаться в коттедж Эль, прекрасно понимая, что вряд ли сможет сосредоточится, ему необходимо было прогуляться и подумать над тем, что происходило.
- Мистер Аярти.
Макс обернулся. Его догонял один из подручных Хуана Ковалеса.
- Синьор Кавалес хотел бы поговорить с вами, мистер Аярти.
Макс слегка поморщился, но кивнул.
- Тогда проводите меня к синьору Кавалесу.
Кавалес встретил Макса на пороге своего коттеджа, но внутрь не пригласил, предложив расположиться в небольшом патио. Как только девушка, накрывавшая на столике чай, ушла, Хуан перестал улыбаться, и вальяжно откинулся на спинку стула.
- Вы влезли не на свою территорию, мистер Аярти.
Макс приподнял бровь, с неким пренебрежением рассматривая испанца. В карих глазах не было ничего, кроме унизительного для Кавалеса, презрения.
- Я не понимаю о чем вы, синьор Кавалес.
Хуан ухмыльнулся.
- Я, наверное, неверно выразился. Между нашими кланами давно существует дружба, иногда более крепкая, чем внутри кланов. Наверное, только этим можно оправдать то, что ты спишь с женщиной, предназначенной твоему брату.
Если бы в руках у Макса сейчас было что-либо, Кавалес вряд ли бы сумел бы увернуться, но в руках у Аярти ничего не было и, ко всему прочему, он прекрасно умел держать себя в руках.
to be continued