Любовь морковь Мухи Цокотухи
Глава шестая.
При непростой ситуации и напряженности складывающейся в существующей реальности, почти тринадцатилетний девственный Макс, пришел в себя только за дверями своей квартиры, краешком сознания припоминая, что до родного порога его довел друг Ерик, благо они жили в одном подъезде Зеленого дома. Времени после возвращения домой Максу хватило, на то, чтобы всё же успеть поужинать, до того как раздалась трель дверного звонка известившего, что новое действо бесконечной пьесы жизни началось. И началось оно с первого звонка и с того, что за ним пришел тринадцатилетний девственный друг Улан, в спортивном трико и кедах, как иногда он бегал на тренировку в школу, чтобы не тратить время на переодевания. По всему было видно, что одноклассник явно хотел что-то сказать, но пока еще, он как-то испуганно промолчал. Тем не менее, всем своим видом подсказав, что еще нужно было безотлагательно осуществить этим роковым понедельником шестого апреля Горького года…
По примеру товарища по команде, Макс так же сразу надел спортивную форму своей школьной баскетбольной команды под свитер и трико. Потом, в куртке и в игровых кедах, следом за другом Уланом, бегом выскочил из дома за продолжением своих юношеских приключений. Ему и его юным друзьям, этим роковым вечером нужно было возвращаться назад в школу, но уже не по делам учёбы, а по плану розыгрыша городского кубка школьных баскетбольных команд. Впрочем, бежать плечом к плечу рядом с другом, Максу было много спокойнее, чем он бежал бы в одиночестве и не факт, что он вообще вспомнил бы о необходимости этим роковым вечером еще вернуться в школу на кубковую игру. Вот он и бежал ни о чём более не думая, как-то надеясь на своего, уж очень внимательного к нему сопровождающего его друга, не замечая ничего вокруг, не обратив никакого внимания и на милицейскую машину у ворот школьного двора. Последствием скоротечной с обменами ударами, но довольно-таки физически болезненной стычки с почти пятнадцатилетним несчастным Димоном, сейчас с полчаса после этого действа, на бегу под синим апрельским небом, в каком-то навязчивом сопровождении друга Улана, Макс никак не мог растечься мыслями. Даже по такой животрепещущей теме, как его созревший и уже перезревший конфликт с почти шестнадцатилетним не девственным злым Канной. Всё потому что его первый уровень сознания,- «Реагирующий мозг рептилии» никак ни на что не реагировал. Просто не зная, какую команду подавать! Бежать! Или Бить! Да и, его второй уровень сознания,- «Запоминающий мозг гоминида» «мыслящий словами», не ведая, что вспоминать-то, устало помалкивал. И третий уровень сознания,- «Эмоционально творческий мозг человека», без того ели теплившийся, аварийно работая впервые в его «этой жизни» всего, где-то минут шестьдесят. Тем более, не имея «никаких серьезных тем» по рассмотрению собственного, скорее всего уже и не долгого бытия, никаких «мысли образов» более не генерировал. А «несерьезной темой» он видел образ тринадцатилетней девственной красавицы Тани Хава. Так что, образ этой красивой как античная Богиня девушки, даже в свете разворачивающегося большого конфликта со злым Канной, затмил всё его сознание. От чего, как-то ни единой мысли не мелькнуло в голове Макса, по теме, а как он будет героически драться, против этого знатного члена банды поселка Рабочего. Первый уровень сознания в отсутствии гормональных реакций, не подсказывал, как ему действовать, бить, или бежать. Второй уровень сознания «мыслящий словами», не перебирал доступными его словарному запасу выражения, что он будет говорить и что делать, когда его поймает беспощадный злой Канна. Третий уровень сознания занятый сакральным образом Тани Хава, вообще не рассматривал возможность его физического противоборства против членов банды поселка Рабочего. Что, впрочем, было так же бессмысленно, как рассматривать шахматный этюд, сколько ходов успеет сделать «Белая фигура», на шахматной доске сплошь заставленной «Черными пешками». Такая задача никак не решалась. Так как единственного хода хватало для того, чтобы «Черные пешки» «съели» «Белую фигуру» без остатка. А если, думать по этой теме, было бесполезной тратой времени. То Макс об этом и не думал. И его второй уровень сознания не вывалил «на-гора» «пересказ словами» того, что злой Канна, способный избить до смерти любого запоздалого прохожего, если у того в кармане не окажется дежурной пачки папирос с коробком спичек. А его,- Макса, мог убить ещё быстрее! И даже спичек не попросить. Убить за то, что он,- Макс, встал и стал непреодолимым препятствием в деле занятия злого Канны с двенадцатилетней не девственной доброй Селеной Прекрасной «любовью-морковью», а такой демарш, не прощался никому. Такое оскорбление личного достоинства большого члена банды поселка Рабочего могло быль смыто лишь обильным пролитием крови обидчика. В первую очередь крови Макса, кто первым сказал злому Канне,- «Нет», его сексу с доброй Селеной Прекрасной. Во вторую очередь Юры Крылова. В третью и несчастного почти пятнадцатилетнего девственного Димона. Потом очередь на экзекуцию дошла бы до всех остальных мальчишек шестого «А» класса «Сто восьмой» школы…
…В ситуации, когда Максу, в каждое следующее мгновенье реальности светила перспектива быть зарезанным злым Канной. Или кем-либо из его подручных членов банды поселка Рабочего. Более-менее сознание в части функционала второго уровня сознания с пониманием происходящего с ним самим, вернулось к Максу только в мужской раздевалке школьного спортзала в объятиях товарищей по баскетбольной команде. И то после того, как тренер Георгий Георгиевич Шпак сунул ему под нос пузырек с нашатырным спиртом. Тренер школьной баскетбольной команды и сосед Макса по Зеленому дому, по возрасту был на десять лет старше. В армии срочную службу отслужил в «Спорт роте» на Дальнем Востоке, многому чему там научившемуся, и как действовать сейчас он хорошо знал…
— Что с ним?- по состоянию Макса,- товарища по команде, задал вопрос злой Тамал, в плане «кубковой» игры с командой другой школы, когда его партнер по розыгрышу игровых комбинаций вел себя как не разбуженный сомнамбул, заблудившийся в видениях о красавицах…
— Макс, только что дрался с Димоном! Вот он и не в себе,- пояснил суть дела для злого Тамала, одноклассник из Белого дома, и товарищ по баскетбольной команде, друг Улан…
— И кто победил?- поинтересовался с не скрываемым волнением друг Мусса, не успевший переодеться дома, поэтому переодевавшийся в раздевалке спортзала из школьной формы в форму спортивную…
— Димона мы повели домой. У него что-то с глазами, совсем перестал видеть. Его встретили, Степа с Филей из нашего Белого дома, они сказали, что сами займутся Димоном. Как очухается, отлежится, встанет, пойдет домой… - проговорил друг Улан сейчас скорее озабоченного судьбой своего близорукого соседа живущего с ним в одном подъезде, чем проблемами победителя произошедшей драки,- Макса…
Пояснить ситуацию попытался другой одноклассник из Белого дома и товарищ по баскетбольной команде,- тихий Тепа, прибежавшего в школу следом за Уланом и Максом, но после толчка в бок Улана, поняв отданные ему вербальные команды, как-то неловко промолчал…
— Улан? А где ты Гели встретил? Ты с ним вместе в спортзал прибежал…- был новый вопрос Тамала.
— Я за ним домой зашел…- тихо произнес друг Улан…
— Понятно! Это тебя Степа попросил? Гели в школу привести? Это в его стиле, на других свою заботу перевешивать! Вся банда поселка Рабочего в школу набилась, в спортзале на полу сидят, не помещаются! Гели, ты кипишь, замутил?- поинтересовался пятнадцатилетний не девственный злой Тамал, мелкий по значимости, но физически крупный бандит местного пошиба…
На баскетбольной площадке злой Тамал слыл отличным «центровым», а в жизни остававшийся лихим хулиганом с улицы Керосинщиков имевшего личностные свойства «недоразвитого» «человека амфибии аксолотля», у которых, если был один признак. То, были и все остальные признаки. Что позволяли злому Тамалу, в свободное от учебы и тренировок время, по уличному сленгу «шакалом» в ближайших окрестностях осуществляя силовой отъем денег у кого можно было отнять их без драки, кто был согласен с этим фактом. Еще беспощадно «отвешивая» «по шеям» кому можно было, чтобы мотивировать смысл их боязни его дикой силы, в которой сомневаться не приходилось. Ладно, Макс играл в связке со злым Тамалом, обеспечивая ему атаку на кольцо соперника. Поэтому тот и не «приставал» к нему с навязчивыми предложениями «поделиться» с ним наличными деньгами. От чего другим мальчишкам отмахнуться не представлялось возможным. И только то, что в «Сто восьмой» школе верховодил со своими членами банды поселка Рабочего злой Канна, не открывало возможностей во всей своей неуемной жестокости развернуться Тамалу. А находчивый и деятельный злой Тамал, дай ему волю в стенах школы, явно переплюнул бы своими зверствами над школьниками недалёкого и ленивого злого Канну…
Продолжение обсуждения произошедшей стычки просто школьника,- Макса, с дважды второгодником несчастным Димоном, что явно начинало в шестом «А» классе новую эпоху межличностных отношений, прервало очередное за прошедшие три минуты появление в раздевалке тренера Георгия Георгиевича…
— Команда! Юности моей! Сколько можно болтать? Все дела! Вон! За площадкой! Тут только баскетбол…- взорвавшимся гейзером прокричал тренер, в каждой игре от своих подопечных требовавший, ни больше, ни меньше, а свершения подвига, с полнейшим разгромом соперника наголову, - Лёша, выводи команду на приветствие… - решительно прервал он все посторонние для кубковой игры разговоры…
И словно перед выходом на сцену для Макса исчез весь внешний Мир с его бандами Большого Города. Даже «мыслящий образами» третий уровень сознания более не отвлекал его внимания красотой Тани Хава. В его реальности осталась только маленькая модель мира,- баскетбольная площадка, где вскоре должны были закипеть настоящие, совсем не шуточные жаркие страсти. С совершением самых натуральных героических подвигов. Совершаемых во имя спортивных деяний, пусть даже не имевших никакого особого смысла. Но, деяний имеющих великую цель. Чтобы честно, по писаным правилам победить равного по силе соперника. Для чего необходимо было превзойти спортивного конкурента в стремлении к победе всей своей командной волей, чего «понарошку» сделать было невозможно. Биться за победу нужно было по-настоящему. Со всей отдачей имеющихся, да и припрятанных «на всякий случай» сил. Как полагалось по регламенту официального матча по розыгрышу городского кубка по баскетболу среди школьных команд всё началось с того, что команды вышли на приветствие. Только вот игрокам «гостей» из «Восемьдесят восьмой» школы, при таких зрителях, можно было лишь посочувствовать! В стенах чужой школы они себя чувствовали примерно так же, как ощущали бы себя игроки Московского «Динамо» случись им приехать играть в футбол в Берлин во время начала Войны. По случаю общественного мероприятия районного масштаба, явно по распоряжению завуча Нулиной, вход в «Сто восьмую» школу для всех желающих в неё попасть был свободным. Вот и набились в неё все, кому надоело просто коротать время под открытым небом ранней холодной весны, чтобы сидеть в тепле и уюте, да ещё при стечении множества всякого молодого люда пришедших поболеть за своих друзей. Что было разнообразием в серой жизни хулиганистых парней. И их молоденьких, лично им принадлежащих, разбитных подружек. Игроки «команды гостей» с нескрываемым ужасом смотрели на многочисленных представителей различных окрестных банд, по одному только своему кровожадному виду представлявшие собой весьма устрашающее зрелище. А если бы такие «болельщики» повстречались на темной, да на узенькой дорожке, то можно было сразу же распрощаться с жизнью. В соответствии с протоколом матча, ровно в семь вечера раздался свисток главного судьи известившего, что игра, про которую потом так много говорили, началась. Наконец-то! Кипящая в жилах Макса кровь, густо замешанная на андрогенах, нашла себе подобающее применение в нешуточной борьбе с постоянным единоборством со спортивной злостью, настоящей яростью во имя желанной победы над соперником. С чем, еще больше андрогенов оказалось впрыснутым в его юношескую горячую кровь заставлявших его в игровом раже превзойти самого себя! А играл он, буквально пытался наиграться перед смертью, точно приговоренный к казни, ни о чём не «думая словами», просто, пытался надышаться в свой последний час бытия в «этой жизни»…
…Откуда-то издали, словно бы из другого пространственного измерения до его сознания долетали скандирования импровизированных трибун заполненных доморощенными болельщиками…
— Гели! Гели! Давай! Давай! Жми! Жми! Дави их…- скандировали зрители, требуя зрелищ и победы…
От этих призывов прыжки у Макса получались выше, чем у соперника, пасы резче, броски точнее. Сил в его мышцах необычно прибавило. И в одном из игровых эпизодов борьбы за спорный мяч, он с невероятной легкостью оторвал от паркета площадки вожделенный предмет спора вместе с прилипшим к нему игроком противоборствующей команды. Поймав кураж, лихим гамадрилом скакал Макс по баскетбольной площадке. Используя свой вратарский футбольный навык в эффектных бросках в почти горизонтальных полетах над паркетом перехватывал распасовки соперника. Чужие атаки, оборачивая в результативные контратаки своей команды. Играл он, вдохновенно, третьим уровнем сознания, задавливая до полного молчания голос второго уровня сознания, не сомневавшегося в том что, играет он в «этой жизни» свою последнюю игру. В пылу спортивной борьбы, гормональными реакциями первого уровня сознания полностью утонув в азарте противоборства, из-за огромного количества андрогенов в крови, по-прежнему физически не испытывая чувства страха. Со всей этой несколько не слаженной работой всех его уровней сознания, он ни то что, не мог объективно видеть окружающий его Мир. Он не желал его видеть! Не желали его глаза фиксировать то, что в школьном спортзале сидят восторженными зрителями многочлены банды поселка Рабочего. В горячке игры Макс не видел и злого Канну сидящего в гуще суровых парней своей многочленной шайки…
Между тем, игра в школьном спортзале развивалась по своим законам и команда «Сто восьмой» школы к радости и восторгу местных болельщиков полностью переиграла команду «гостей». Вокруг баскетбольной площадки стоял невообразимый шум и гам. После прозвучавшего финального свистка судьи гвалт в спортзале стал ещё более невообразимо победно-яростным! По всему было видно, что зрителям это спортивное состязание очень даже понравилось, особенно радовал победный результат. Что игроки «своей» команды подтвердили высокое реноме Рабочего района,- победа досталась своим. Подтверждая старинную истину, древнеримских военных первого века, еще тогда говоривших, что нельзя жить в обществе и быть свободным от обязательств перед ним. Потный и разгоряченный Макс с финальным свистком судьи, известившим о завершении матча, так и остался на паркете баскетбольной площадке, вместе с болельщиками разделяя радость победы. На волне победной эйфории, даже не пытаясь восстановить свою способность второго уровня сознания о чём-либо «думать словами». Ему совсем не хотелось идти назад в мужскую раздевалку, где кроме радостных объятий друга Муссы. Его ожидали «лицемерные» похлопывания по спине друга Улана, по заданию злых Степы и Фили, обеспечившего нахождение Макса в школьном спортзале полного членами банды поселка Рабочего во главе со злым Канной. Кому подчинялись все! Те же злые Степа и Филя из Белого дома. Подчинился Власти злого Канны и друг Улан. Чтобы тому удобнее было сотворить такое, что собственное сознание Макса, просто отказывалось рассматривать даже процесс этой экзекуции. Всё за то, что он, где-то ста минутами ранее, как «Маленький Комарик» демонстративно не подчинился злому Канне. Не позволив тому, как «Паучку-Старичку» поймавшему «Муху-Цокотуху». В акте «любви-моркови» в добрую Селену Прекрасную «отложить роковые яйца». Но, за неподчинение власти, выразившееся охранении друга своего. Да и, за факт сакральной защиты скорее собственной, чем девичьей чести. Макс теперь должен был физически прекратить свое существование в липких лапах злого Канны. А вот одноклассник Улан из Белого дома, еще останется жить, чтобы далее еще более продуктивно служить злобным «Паучкам-Старичкам»…
…Но! Ничего не омрачало Максу радость от переживания одержанной командной победы, первый уровень сознания, сработавший автоматически, по-простому, откликнулся победным выбросом в кровь Макса дополнительной ударной дозы гормонов победителя,- дофамина. Чем обеспечивались простые естественные радости, вплоть до пьянящей эйфории. С чем, как пьяному, чего-либо бояться физически было невозможно. Да и как-то затруднительно было раскинуть мыслями, никак не работающим и всё пытающимся по-прежнему молчать, способным, если думать, то лишь в пределах набранного запаса слов, собственным вторым уровнем сознания. Зато ничего не мешало его третьему уровню сознания, найти соответствующие «образы-мысли» на реакции своего юного организма. И оказалось, что «мыслить образами» было гораздо удобнее, чем «мыслить словами»! Да и на все возникающие «мысли-образы», никаких слов было не напастись. Тем более, просто приятно было витать в образах, все сущностные явления самой реальности, видя «в визуальных картинках», а не «в наговариваемом тексте».
Удивительным в этом явлении было только то, что ему оставалось дожить, ни то, что до своего «последнего дня»! Сейчас буквально истекал последний часа его бытия в «этой жизни»! Наступление следующего утра рокового седьмого апреля ему более не светило! И, тем не менее, «ни грамма» страха и замогильного ужаса, Макс не испытывал. Похоже, при наличии третьего уровня сознания, никакой страх над сознанием человека власти более не имел! Да и «мысли-образы» третьего уровня сознания подсказали. Что, по всем раскладам, допусти он хоть на мгновенье к функционированию собственный второй уровень сознания, чтобы оценить реальность «мысли словами», в плане, что сейчас для него будет! То, завтрашнее утро для него физически и не наступило бы…
И всё же! Всё явленное в «мысли образах» было интересно! Потому что, было неисчерпаемо! В «образах» можно было легко идентифицировать любое явление. И своей способностью генерировать «мысли-образы», Макс начал любоваться тем, что было сейчас при нём,- «образами» гормона дофамина, продолжавшего бурно будоражить его юношескую кровь. А этот гормон, сам по себе, был натуральным и истинным допингом, открывающим у спортсменов «второе дыхание», у бойцов удесятерявший силы, делая их не чувствительным к боевым ранам. И вообще, действую на раны, как чудодейственный бальзам. Ещё гормон дофамин был характерен специфическим «кислым запахом», самца дикого кабана, и гоминид, людей в частности. Этим «кабаньим запахом» отмечался победитель, а победителя любят все! Всё для того, чтобы с ним лишний раз не случались разные, необязательные недоразумения с другими самцами гоминид, на подсознательном уровне обязанные знать, что победителю всегда нужно уступать. Что естественно было для природной сути гоминид, любимых созданий Матушки природы. К этому мужскому запаху победителя, особо чувствительны были девицы, рефлекторно испытывающие слабость перед победителем. Поэтому, победителю не нужно было терять время на уговоры самок. Они сами млели и падали навзничь перед ним, видя в нём самого желанного полового партнера! Ведь от него так маняще пахло победителем. Этот «кабаний запах», своеобразным призом, настоятельно призывал самок гоминид скорее физически прилететь к самцу…
…Много чего можно было извлечь, вернее, посмотреть как научно-популярный фильм посредством «мысли образов» касательно свойств гормона дофамина. От чего ясно было, почему это лечебными свойствами дофамина воспользовались советские исследователи предвоенной поры, разработавшие и синтезировавшие «эликсир жизни»: «Гравидан»,- гормональный препарат «из мочи женщин на ранних сроках беременности» с компонентной основой дофамина. В дальнейшем этих ученных проводивших данные исследования объявили «антинаучными мракобесами», причислили к «врагам народа» и репрессировали. Такая судьба постигла, к примеру, Замкова,- мужа скульптора Мухиной, автора монумента «Рабочего и колхозницы»! Потом Замков долго не умирал на Колыме в смертельных условиях существования, тихо излечивавшего самого себя собственным препаратом Гравиданом.
...Дофамин, по совместительству так же, гормон детального запоминания мельчайших нюансов происходящего; гормон «исполнительского мастерства» танцоров и музыкантов; «циклично повторяющихся движений»; азартного охотника преследующего вожделенную добычу, заядлого грибника, карьериста расшибающего всё в конкурентной борьбе, рекордсмена в спорте и игрока с маниакальной потребностью постоянно играть, не способного остановиться в азартной игре. Но! Если нет дофамина, то нет и памяти! Зато есть типичное слабоумие, заболевание Паркинсона.
А сейчас, проникнувшись «мысли образами», так и стоял Макс посреди игровой площадки, не подозревая, что переполненный дофамином, он действительно кисло источал флюиды запаха победителя, а не собственного потного тела. При этом, даже не зная, откуда он это знал? Он более ничего не опасался. Бояться ему физически было невозможно, так как его первый уровень сознания заливался дофамином, а не кортизолом,- гормоном пораженца. Что происходило при переизбытке андрогенов в его крови и полном отсутствия эстрогенов,- гормонов трусости. Всё по-прежнему, его второй уровень сознания «думающий словами», предусмотрительно не муссировал никакие слова. Так что в образном мышлении от третьего уровня сознания Макса не было картин атаки на него многочленов банды поселка Рабочего. Видений того, как они его будут бить и убивать! Что, какой-то, еще не выявленной, но явно существующей связью, соединяющей физическую и сакральную реальность, открывало для него такой вариант развития сценария бесконечной пьесы жизни. Где он, всё же, благополучно переживал этот роковой вечер шестого апреля и, живым и здоровым, встречал завтрашнее утро уже седьмого апреля Горького года. Образное мышление могло себе представить такую реальность, где «Белая фигура», вопреки всем законам физики и правилам шахмат, сакрально поднялась над плоскостью «поля боя» и физически перестала существовать для многочисленных «Черных пешек». В складывающейся ситуации этого рокового вечера нашлось нужное решение «неразрешимого» физически шахматного этюда, ставившего вопрос по теме, «сколько ходов сделает «Белая фигура» в окружении заполонивших всё игровоё поле массы «Черных пешек»…»…
За общим шумом ликования по случаю победы школьной команды в игре, сначала Макс сам не понял, что так кардинально трансформировалась в физической реальности, что всё изменилась радикально! Сейчас «Черных пешки» физически не могли достать его,- «Белую фигуру», сакрально воспарившей над ними силой собственного третьего уровня сознания. Так что, благостной получалась картина. Внизу, на «шахматной доске», кипели страсти. Многочисленные «Черные пешки» реагируя на всё вокруг своим первым уровнем сознания, толпились на поле-боя, горя желанием в дребезги раскроить голову очередной своей жертве, на роль которого был назначен Макс. Но он в это месиво не попал! Куда попал бы, после «мысли слов» своего второго уровня сознания, проговорив про себя слова, как он физически лихо бился бы на «поле боя» головой о стену из «Черных пешек», в своей первой и последней самоубийственной атаке на них. На тех, кто сплошь представляли собой «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей» в сознании которых главенствовал первый уровень сознания. Все они были теми, кто как-то, кто раньше, кто позже. Кто даже на днях. На своем жизненном пути в нежном возрасте подростка утерял свою девственность. С чем они, утеряли «самих себя», - потенциал собственного второго уровня сознания, фактически перестав принадлежать самим себе, вернее сказать, собственному сознанию. Тем более, на всю их «эту жизнь», да и на всю Вечность «той жизни», лишившись права оперировать третьим уровнем сознания…
…Похоже! За фактическое жертвование своей жизнью, не столько за честь и достоинство не девственной доброй Селены Прекрасной сто дней как ставшей «человек амфибией аксолотлем» подчиненной желаниям своего первого уровня сознания. Сколько за «чистоту реальности», отстаиваемой вторым уровнем сознания, призом Максу была его собственная жизнь, еще и осененная светом «мыслящего образами» третьего уровня сознания. Что позволяло буквально заглядывать в будущее. Видя! А может, даже моделируя это будущее. Таким, каким реальность скоро станет. Так, словно бы сила намерений третьего уровня сознания позволяла у самой реальности заказать нужное будущее. Даже такое будущее, где злой Канна переставал быть страшным членом банды поселка Рабочего. И, плавным движением судьбы, превращался в гонимое всеми несчастное существо. Главное, при этом, Макс даже не пытался вторым уровнем сознания озвучивать «мысли словами» детали реализации этого события, оставляя своему третьему уровню сознания и самой реальности, право самостоятельно найти физическое решение возникшей проблемы. Что итогом обратит неформального лидера злого Канну, с бушующими в его крови андрогенами, в по-настоящему доброго малого с булькающими в крови эстрогенами. В того, кто более ни для кого не будет представлять никакой угрозы, даже для тринадцатилетней не девственной доброй Бовы! И с такой задачей, собственное образное мышление Макса от третьего уровня сознания справилось! Притом что, второй уровень сознания «думающий словами», из-за отсутствия нужных в такой ситуации заученных памятью слов, ничем не мог помочь, ничего подобного в такой «не решаемой задаче» было не вспомнить. И первый уровень сознания в решении подобных проблем был бесполезен, скорее даже вреден вмешательством реактивных гормональных реакций, ни на что кроме спонтанных действий, «бей» или «беги», не годный. Так что, самой реальности оставалось только как-то известить Макса, что «задача решена», и он не удивился, когда за его спиной прозвучал грубовато-властный девичий голос…
— Макс, привет! Все кричат! «Гели, Гели»! А вот ты кто. Ты для меня, всё по-прежнему, Макс…
…Как ты вырос с прошлого года, настоящим парнем стал! И красивый такой! Тебя хотел забрать и порвать в клочья, сам Канна. Но, лучше я тебя сама себе заберу и никому не отдам…- встав лицом к лицу юноши, проговорила почти взрослая красивая девушка, заметно уступающая ему в росте…
И только через пару секунд реального времени он определил, что к нему подошла почти шестнадцатилетняя не девственная Людон Незабвенная, бывшая одноклассница пятнадцатилетнего девственного друга Сержа из Зеленого дома. Его «Мечта» и объект его несчастной любви, которая так благостно у них начиналась, но так трагически закончилась…
В памяти Макса нестираемым воспоминанием были картины былого, как в апреле прошлого Несчастного года, когда он, - Макс, из школы возвращался вместе с Леной Зимерман, своей одноклассницей и подругой. С кем он каждый день вел свои бесконечные диалоги обо всём на свете. Иногда к их паре, по крайней мере, чтобы вместе дойти до Зеленого дома, присоединялась пара восьмиклассников, тогда еще девственная Люда Арова и ее одноклассник девственный друг Серж. По пути все вместе слушая друга Сержа перечитавшего все книги ближайших публичных библиотек и зафиксировавшего их сюжеты в анналы своего второго уровня сознания, помня и пересказывая содержание прочитанного своим друзьям. Что было еще более захватывающе, когда Лена Зимерман, способная силой третьего уровня сознания просто знать всё. По нужному поводу, озвученному в пересказе Сержа, давала удивительно обоснованные собственные комментарии. Даже то, что еще не было зафиксировано ни в какой изданной книге. К примеру, что древне финикийские мореплаватели, в свой Карфаген, из древней Америки везли табак, из неведомой древней Австралии, а в свою метрополию доставляли эвкалиптовое масло
…Только вот сейчас, по факту неуместности этих прошлогодних воспоминаний, Макс ничего не произнес. Разве что, вспомнил то, чего сам не видел, но по рассказам хорошо это себе представлял…
…Как в стремлении скорее взять от жизни всё что нравится, в апреле прошлого года явно поспешили восьмиклассники Серж и Люда Арова уйти с головой в любовные отношения, успев углубить их до жарких и жадных поцелуев. Что скоро вошло у них в привычку, а в уже мае за это им пришлось заплатить своей судьбой. Даже понять не успев, что обоюдное удовольствие в сексуальных отношениях для лиц нежного возраста физиологически недоступно. Подростки, пребывая в своем развитии в «первом возрасте» по древне корейскому определителю, по уровню своей сексуальности вынуждены довольствоваться просто «любовью-морковью», всегда включающей в себя элементы противоестественного секса любимого досуга «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей» живущих желаниями своего первого уровня сознания. Что особого удовольствия не дает, разве что, позволяет довольствоваться «побочными ощущениями». Когда как, обоюдное удовольствие в сексе доступно лишь людям «второго возраста» физически достигших способность любить, живущим намерениями второго уровня сознания. С чем только возможна реализация требований «любовь крови». Исходя из этого, получалось, что отношения полноценных людей «второго возраста» с их «любовью-кровью». К просто сексу подростков, не выросших из «первого возраста» и, по возрасту довольствующихся «любовь-морковь». Были явления не сопоставимые. В первом случае это было актом умножения жизни на Земле. Действительно, любовью. Во втором случае являлось разновидностью взаимной мастурбации партнеров. Всё это было, как сравнивать наваристый борщ, заправленный сметаной. С каким-то нелепым «кормовым набором». Когда в емкость с сырой водой накидано полдюжины чищенных сырых картофелин, пара корнеплодов крупной свеклы, луковица как есть в шелухе, пол вилка капусты, кусок свежего парного мяса! Ингредиенты, безусловно, те же самые, но эффект-то, несравнимый.
А тогда, в прошлом году, вдоволь насосавшись друг с другом в апреле, в начале мая прошлого Несчастного года, несчастный Серж с несчастной Людон собрались на ночь глядя ехать в дачный поселок «Белая лилия» с ночевкой. Чтобы там, в садовом домике под одним сырым одеялом, на пару, поспешно и негигиенично, к гипотетическому обоюдному удовольствию физически наделить друг друга «любовью-морковью». При реализации чего, если у юных любовников что-то и получалось более-менее на терпимую оценку «удовлетворительно». То только та нудная и долгая часть подросткового секса, в которой юные партнеры погружались с головой в процедуры с низкими поцелуями. Чтобы сосать друг друга, точно детеныши рефлекторно сосут свою кормилицу, о чём в подростковых песнях и пелось, о том что, чем выше любовь, тем ниже поцелуи.
Чудом, тогда в начале мая прошлого года, несчастный Серж вместе с несчастной Людой Аровой, так и не успели выехать на дачу с бурной ночевкой. В самом начале этого пути, прямо во дворе Зеленого дома их остановил их же одноклассник несчастный Вован. Кто немедленно продемонстрировал замашки злого кабеля характерного тем, что кобель бывает особо кусачим, только от жизни собачей. Когда рядом оказывалась сука, а кобели, будучи гонимый безусловным рефлексом, реализовывали свой казус кобеля, были физиологически вынужденными быть неустрашимым. Что показательно было замечено у собак волкодавов. Когда, если два кобеля волкодава, конечно же, могли погнаться за волком! Да только, они обычно «не могли» догнать его! Но когда к двум кобелям придавалась одна сука, то эти кобели волка всегда догоняли и душили, демонстрируют суке свою личную значимость. Тогда, в мае, для убедительности собственных претензий к Сержу и Люде Аровой, Вован предъявил неоспоримую аргументацию в виде дополнительных членов банды поселка Рабочего. В их присутствии, после личного зверского избиения тогда, год тому назад, четырнадцатилетнего девственного несчастного Сержа,- своего видового конкурента, пятнадцатилетний девственный несчастный Вован отобрал у него себе несчастную пятнадцатилетнюю девственную Люду Арову. На радостях такой победы, точно кобель, по итогам пресловутой «Собачьей свадьбы». Где ясно, что суку покроют! Только изначально не ясно, кто из всей толпы кобелей осуществит это первым. По легкому намеку знатных членов банды своего поселка, предварительно сильно избив ее. Несчастный Вован пьяно и жестоко, изнасиловал несчастную Люду Арову. Итогом, Вован остановил свое развитие на пятнадцатилетнем уровне восьмиклассника. Заодно навсегда остановив на уровне пятнадцатилетней девицы и развитие Людон Незабвенной. Тогда, сам того не поняв, лежа на распростертой на полу сарая в кровь избитой до потери сознания девушке, лично им обращенной в «недоразвитую» «человек амфибию аксолотля». Он и сам обратился в «недоразвитого» «человека амфибию аксолотля». По истечению ещё некоторого времени в пару десятков часов после случившегося, злую Людон Незабвенную у как нарочно опять пьяного злого Вована, «выиграл в карты» злобный Кибич. И с мая Несчастного года она принадлежала этому крупному члену банды поселка Рабочего и большому любителю «любви-моркови» в ее противоестественной разновидности как лучшего способа предохранения партнерши от нежелательной беременности…
Но на этом трагедия «любовного многоугольника» для несчастного Сержа не закончилась. С тех пор, с того прошлогоднего мая, до недавней поры апреля этого года, шестнадцатилетний не девственный злой Вован, житель поселка Рабочего и бывший одноклассник Сержа и Людон, после восьмого класса тихо ушедший учиться в ПТУ «станочников металлообработки», всё продолжал со своей бандой приходить во двор Зеленого дома. Чтобы жестоко карать несчастного Сержа, раз, за разом изуверски избивая его. Словно наказывая своего бывшего одноклассника, всё помнившего своим вторым уровнем сознания. За то, что сам Вован теперь ходил «недоразвитым» «человек амфибий аксолотлем» с первым уровнем сознания…
А сейчас Макс стоял перед чужой девушкой, как должное принимая факт того, что именно так, буквальным образом, изменялась сама реальность. Таким было физическое проявление того, как Вечность в реальности завершила шахматный этюд, над которым легко воспарило сознание Макса, будучи вооруженным третьим уровнем сознания, оказавшееся способным исподволь сакрально осуществить всё по-своему! Да еще в таком неожиданном виде. Причем, пошло это изменение реальности по пути наименьшего сопротивления. Для этого хватило случайного присутствия в школьном спортзале злой Людон Незабвенной с ее криминальной властью, весьма распухшей под сенью авторитета крупного члена банды поселка Рабочего,- злобного Кибича. Чего вполне хватило, на жердочке иерархии криминальной власти в дальний угол задвинуть злого Канну, со всеми его страстными желаниями. Итогом чего, злой Канна, сейчас ничего не мог предпринять…
И еще! Своим «образным мышлением» Макс увидел самого себя в будущем! Как он завтра в безлюдном бассейне, живым и здоровым будет блаженно покачиваться на поплавках водной дорожки, глядя, как напротив него, на поплавках покачивается товарищ по тренировкам Диана Глиб.
— Гели! Теперь ты только мой! Надеюсь! Ты, рад этому? Теперь, если будет нужно, так дерись с Канной, скажи, Кибич разрешил! Это теперь будет один на один, никто в вашу драку вмешиваться не будет. А завтра, мы с тобой встретимся и поговорим в более интимной обстановке, может, к тебе домой пойдем. Может, где еще уединимся… - произнесла Людон Незабвенная…
Та, кто, в тот самый роковой майский день прошлого года. Когда он,- Макс, в Роковом доме Селены Прекрасной, силой ее первого уровня сознания, со своим вторым уровнем сознания, увидел себя под сенью «Черного колодца смерти» с разверзшейся бездной звезд, куда падают вверх, когда умирают. Была обращена в «человека амфибию аксолотля» живущей половой жизнью в возрасте головастика с главенствующим в ней первым уровнем сознания.
— Рад! Конечно, - ответил юноша девушке, с явно желавшей расширить поле доступа к своей любимой «любви-моркови», так и не отвешенной ей, ею одноклассником несчастным Сержем…
— Если рад мне, то я тебя зацелую! До дыр…- весело пропела она, прямо в лицо Макса…
— Как Сержа…- поинтересовался он, чуть отпрянув от нее…
— Как он живет? Еще не помер? От несчастной любви? - переспросила злая Людон Незабвенная…
— Серж? Живой…- нашел, что сказать Макс, одновременно с этими произнесенными словами воочию видя, даже не равнодушие, а невыносимую злобу в глазах бывшей Мечты друга Сержа…
— Пусть умрет, он заслужил это… - безжалостно отметила она, с этими словами шагнув прочь от Макса…
Не успела злая Людон Незабвенная в своем сером пальто скрылась за фигурами подростков Рабочего района неистово праздновавших победу в баскетбольном матче своей школы. Как всего через три секунды, около Макса появился всей своей собственной персоной злой Канна, для начала отогнавшего парочку семиклассниц уж очень близко подобравшихся со спины к герою матча, в своих спортивных трусах уж очень остро пахнувшего победителем. И сразу же знатный член банды поселка Рабочего объявил, что тут происходит и кто тут главный! Пока что, главный…
— Мочалки! Пошли вон, когда люди говорят…- прокурено прохрипел мерзкий голос злого Канны…
На что Макс никак не ответил, но андрогенов в его крови вновь прибавилось…
— Гели, ты нравишься девчонкам! Людон желает с тобой познакомиться поближе. Повезло тебе. Уговорила она Кибича не трогать тебя. А я сам хотел тобой заняться. Как Степа сейчас занимается с другом твоим,- Димоном! Ему сейчас Писец пришел…- не без сожаления произнес злой Канна, демонстрируя недовольство происходящими событиями и тем, что временно лишился права распоряжаться некоторыми до недавнего времени подчиненными ему молчаливыми агнцами…
Словно не желая портить атмосферу празднования одержанной победы в спортивном состязании, ничего не ответил Макс этому знатному члену банды поселка Рабочего…
— Гели, Димон получит, что он хотел получить. Степа его, и растянет, и натянет! Пусть «опущенным» ходит, заслужил. Но, ты, если не понравишься Людон, как ее любовник. Если не будешь ее целовать нежно и низко. То придет твоя очередь. И не Степа, я тобой займусь! Не Степе же тебя отдавать, сам порву тебя! Я люблю, в нос и хвост, в мальчиков «свои яйца откладывать»…- уточнил ситуацию текущего момента злой Канна, сожалея о том, что ничего он более не мог поделать со своим кровным врагом, кем для него теперь стал, отчаянно везучий и самонадеянный Макс…
Кого сейчас злой Канна стращал перспективой горькой участи, дважды второгодник из шестого «А» класса «Сто восьмой» школы несчастного Димона. Кто, весь недавний февраль так сладко целовался с доброй Селеной Прекрасной. Да так насосавшись, что достиг полного физиологического ее неприятия, точно переросший детеныш, которого сама Матушка природа отваживала от сосцов кормилицы. Впрочем, даже перецеловавшись с ней, Димон девственности не лишился.
…Но вот, этим роковым вечером шестого апреля Горького года, как только что было сказано злым Канной. Наверняка уже, будучи жестоко изнасилован парой «Черных пешек», кем были не девственные злые Степа с Филей. Тот всё же стал почти пятнадцатилетним не девственным несчастным Димоном, насильственно превратившись в «недоразвитого» «человека амфибию аксолотля»…
…По факту упорного молчания Макса, злой Канна так и продолжил запугивать врага своего…
— Гели, живи! Пока! Мы с тобой ещё встретимся на узенькой дорожке. - Передернувшись в нервном тике, бросил он на прощание, оставляя вопрос со своим отношением к сопернику широко открытым…
Но! Каким бы всемогущим со стороны кто не казался. Всегда находился, кто-то ещё более страшный, кому перечить было невозможно. Нашелся «зверь», какой-то злобный Кибич, кто был пострашнее злого Канны. По его потухшим глазам было видно, что в этот день он был явно ограничен в своей власти, иной властью. Хотя, пока что, всё еще хорохорился, пытаясь продемонстрировать собственную великую значимость…
Чудом! После того, как чуть ранее Макс узрел третьим уровнем сознания «думающего образами», что образ несчастного Канны перешел в разряд несчастных добрых малых. Сейчас его второй уровень сознания «думающего словами», не видел в оппоненте «источника опасности». И первый уровень сознания «реагирующим реактивно» гормональными командами, будучи переполненным гормонами победителя,- дофамином. Выбирая: «бей» или «беги»! Откровенно выбирал «бей»…
Сначала Макс, разве что, дежурно удивился живучести образа старинной истины полутора вековой давности, утверждавшей, что «страшнее кошки зверя нет»! Когда Датский флот, одним только своим существованием заставлял трепетать в страхе всю, тогда слабую и раздробленную на мелкие княжества Германию. Потом, очень удивился, жалкому виду несчастного Канны, кого на этом празднике жизни после одержанной победы в игре, и бить-то, как-то по голове не хотелось…
— Саша! Живи! Пока! До завтра… - Сурово произнес Макс, заставляя несчастного Канну побелеть от желания самому атаковать вдруг появившегося видового противника, пока тот не атаковал его сам, с самыми не предсказуемыми результатами.
Только вот, весь криминальный опыт личных драк знатного члена банды поселка Рабочего, упирался в жесткие спортивные мышцы Макса. И понимание того, что теперь ему придется драться «не в толпе», а один на один. Более, не судьба ему была бить Макса, а драться с ним, да при таком скоплении зрителей, злой Канна не решился. Зато судьба, голосом тренера команды, уже никак не позволила Максу незамедлительно врезать в скулу несчастному Канне…
— Макс! А ну, марш переодеваться… - недовольно рявкнул тренер, кому игроки школьной команды были обучены в спортзале подчиняться на рефлекторном уровне, чтобы не нервировать своего спортивного наставника и не давать ему повода повторяться…
Далее, этот бесконечный роковой понедельник шестого апреля, всё-таки подошел к своему естественному завершению. Не упомнив, как именно будучи перевозбужденным одержанной победой, вернувшись с игры победителем, Макс оказался дома и в своей постели. Разве что, понимая, что ныне он был оснащен новыми знаниями и умениями, с чем он кардинально изменился. Даже мог взглянуть на ситуацию с совершенно нового для себя ракурса. Все физические законы природы говорили о том, что этот роковой день, он,- Макс, не должен был пережить. Но, он был жив и здоров, лежа себе в постели счастливо улыбался. Ведь он всё же, сказал злому Канне священное слово свободного человека,- «Нет»! Слово, за которое тот, как знатный член банды поселка Рабочего и убить мог. Тем не менее, это слово было сказано! И, словно пояснениями того, что он пережил, в обход второго уровня сознания, образное мышление третьего уровня сознания, принудило его на грани сна и яви, фактически уже во сне, посмотреть на всё несколько отстраненно, «взглядом сверху»! Как он сам, почти тринадцатилетний девственный юноша, точно «Маленький Комарик». Не отдал двенадцатилетнюю не девственную добрую девицу в роли «Мухи Цокотухи», почти шестнадцатилетнему не девственному злодею. Кто, как «Паучок-Старичок», в соответствии со своим естеством, собрался в нее «отложить роковые яйца». Мерзко позанимавшись с ней «любовью-морковью», сексом «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей», в сознании которых всегда бушевали желания от первого уровня сознания…
…Если этим утром шестого апреля, пятнадцать часов тому назад, Макс был одной личностью, при безусловном наличии первого уровня сознания опирающегося в своей жизнедеятельности на второй уровень сознания. То сейчас в этот роковой поздний вечер, он засыпал совсем другим человеком, помимо упомянутых уровней сознания, будучи вооруженным и третьим уровнем сознания. Для чего ему пришлось, и физически, и сакрально, лихо, пройдя пресловутый сценарный круг развития персонажа бесконечной пьесы жизни. Что получилось только потому, что он вошел в конфликт. Не отказался он войти в смертельно опасную борьбу, куда его завела добрая Селена Прекрасная, для этого, в бесконечной пьесе жизни сыграв роль «Мухи-Цокотухи». Поставив его,- Макса, перед фактом необходимости, с решимостью «Маленького Комарика» атаковать «Паучка-Старичка». За такое преступление перед оккупационной властью членов банды поселка Рабочего, этим же вечером Макс должен был просто прекратить свое существование. А он, перед перспективой неминуемой погибели, по факту бунта и противоборства «Черным пешкам», априори пребывающим на темной стороне силы. По праву девственника наделенного первым уровнем сознания и вторым уровнем сознания, обрел третий уровень сознания! То есть, силу характерную для «Белой фигуры» воюющей на светлой стороне силы! Воистину! Без конфликта нет развития…
…Более того, как хранитель и носитель этой сакральной силы, он,- Макс, не замедлил с ее применением. В приступе благородного неприятия всякой животной гадости, уже успев предупредить злого Канну, еще не сложившего полномочия знатного члена банды поселка Рабочего. Что на следующий день, если подтвердится всё-то страшное, что должен был испытать на себе несчастный Дима Черняев, пережив или умерев от изнасилования злыми Степой и Филей. То, Макс атакует его,- злого Канну, приказавшему своим подручным такому случиться! И будь, что будет! От чего, уже самому несчастному Канне придется физически жестоко пострадать за все совершённые злодеяния присущие жизнедеятельности «Черных пешек» живущих своими стереотипами поведения, предсказуемыми и биологически запрограммированными действиями. Что у неразумных существ компенсирует их неспособность к интеллектуальной деятельности…
По итогам пережитого дня, когда он в живых-то остался, лишь только потому, что не стал «разбрасываться» своей девственностью. Самым настоятельным образом его первый уровень сознания через гормональное управление посредством гормона победителя,- дофамина, безусловным рефлексом призывал: «жить и не тужить»! Жить! Назло всему случающемуся вокруг него. Где главным условием выживания было никогда, даже не пытаться вкусить запретный корнеплод «любовь моркови»…
Не менее настоятельно, буквально требуя повторить действия однажды уже приведшие к успеху, второй уровень сознания, условным рефлексом старательно запоминал, на словах, внесенных в собственный «словарный запас» Макса! Что, чтобы выжить в родной «Сто восьмой» школе, ни при каких обстоятельствах, нельзя было касаться мерзостей «любовь моркови»…
И третий уровень сознания, из бездны запредельной Вечности, подсказывал, что вообще, в нежном возрасте никак нельзя было думать о потреблении «любви-моркови». И лучше было даже не начинать мечтать о гипотетической будущей «любви-крови». А вот, бороться, искать, найти и не сдаваться, пробираясь к недоступным вершинам «любовь вечности», совсем не возбранялось. Даже если, самым удивительным образом сам «грубый Мир» был устроен так, чтобы все его персонажи бесконечной пьесы жизни в своем нежном возрасте поголовно лишали сами себя девственности и сакрально превращались в «Черных пешек» с темной стороны силы. По-другому говоря, фактически физически обращались в «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей», при главенстве первого уровня сознания, чтобы далее все они, друг на друге остервенело, грызли единственно им доступную «любовь-морковь»…
…Сейчас, засыпая под гормональным прессом, наполнившим его кровь гормонами победителя,- дофамином и прочими андрогенами. На фоне чего его первый уровень сознания, на яви как-то устало помалкивавшего, на терминальной грани засыпания, пока окончательно не уснул, подтвердил своё желание, если нужно, то драться с любым внутривидовым конкурентом. С готовностью, у противника отнять всё, вплоть до его жизни. В борьбе за это, не пожалев и собственную жизнь. Чем, так или иначе, удостоверив личный статус победителя с соответствующим призовым гормональным набором.
С чувством глубокого удовлетворения засыпал и его второй уровень сознания «думающий словами». Разве что, из-за великой усталости от физического перерасхода гликогена в крови, до капельки растраченного им в игре на баскетбольной площадке, физически не имея энергоресурсов, чтобы мусолить стандартный подростковый набор слов. Даже не пытаясь пересказывать про себя, как он завтра придет в школу, и с какого удара начнет бить кулаками по голове несчастного Канну.
Зато третий уровень сознания мог сполна сверкнуть своими интеллектуальными возможностями «образного мышления», что никаким «мышлением словами» было не описать. Только вот, в ярких картинах образного видения Макса, не было никакой демонстрации его запланированной драки с несчастным Канной. В место этого он просто наслаждался гармонией Мира, в котором была его одноклассница Таня Хава. Кто, этим роковым вечером, объявила ему своё намерение дружить с ним «на весь Мир»…
…Еще в прекрасном Мире «образных видений», была партнерша Макса по хореографической паре танцевального ансамбля народного танца Дворца Культуры «Органик» Рита Тынова. Девушка идеальной красоты свойственной танцовщицам. Кто, два дня тому назад, субботним вечером четвертого апреля, сходя с паркетной сцены Дворца Культуры «Авиастроителей» после великолепно исполненного концертного номера, отвесила ему хорошую оплеуху. Чтобы он не задерживал свои горячие руки на ее упругой талии, если этого не требовала сценическая необходимость. И, даже в мыслях не допускал возможности в своём нежном возрасте мечтать о ней, как о своей партнерше по занятиям «любовью-морковью», что только и доступно подросткам в их «первом возрасте». Она как знала, что до открытия возможности заполучить приз богатства «любовь крови», молодым людям «первого возраста» нужно было дожить до «второго возраста»! Почти тринадцатилетнему Максу для этого нужно было девственником прожить еще бесконечный десяток лет…
Что бывает при несоблюдении этого правила «хранения девственности» в нежном возрасте, Макс увидел на трагическом животрепещущем примере прошлогодних отношений друга Сержа с Людой Аровой. Когда сама Вечность, пояснила всем, чем заканчиваются подобные отношения в юности…
Своим «образным мышлением», можно сказать во сне необычном своей детальностью, Макс сейчас видел, во что вылились бы его отношения с Селеной Прекрасной. В будущем, года через два. Их отношения были бы точно такими же, какими они были у друга Сержа с Людой Аровой. Так что, будь Макс вместе с девственной Селеной Прекрасной обладавшей потенциала третьего уровня сознания, способной на реализацию «любви-вечности». Сохрани они совместными стараниями сто дней тому назад ее девственность! Всё равно! Ничего хорошего у них не получилось бы! При умопомрачительной ее красоте. При ее знаниях вундеркинда из «той жизни», девственниками они рядом друг с другом проходили бы лет до четырнадцати. Однажды утром, месяцев через пятнадцать, они проснулись бы в объятиях друг друга, и осознали, что они «уже нагие» и не девственные. За одну роковую ночь, успев на пару лишиться девственности. Вместо «любви-вечности», с чем живут носители третьего уровня сознания, получив тривиальную «любовь-морковь». То, что с остервенением грызут «недоразвитые» «человек амфибии аксолотли», в которых, при убожестве второго уровня сознания, главенствуют желания первого уровня сознания. Ибо, пребывая в нежном возрасте, о чём бы всякий самонадеянный подросток ни мечтал! Начиная с вожделения «любовь моркови». Продолжая мечтами о «любовь крови». Даже, думай он о «любви-вечности». Итогом, подросток всегда оставался с торчащей в нём «любовью-морковью». Впрочем, «образное мышление» от третьего уровня сознания, знало что делать! Что в этот роковой понедельник шестого апреля, при всём благополучном исходе, он,- Макс, только отложил на время довлеющую над ним неизбежность пресловутого перехода на темную сторону силы, куда переходили все «Черные пешки», имя которым был «легион». Притом что, всякие глупые юнцы, сами вербовались туда, уподобившись «глупому ишаку» соблазненного «любовью-морковью»…
Чудом! Макс этим роковым днем не принял предложения четырнадцатилетней не девственной злой Олвы, уйти в темный школьный уголок, и там с почти тринадцатилетней не девственной доброй Молвой, безотказной в распространении пресловутой «любовь-морковь». Завершив-таки поползновения на темную сторону силы, начатые им еще утром пятого апреля с его забега в сторону Красного дома. И он, не вчера, так в этот роковой день, после вкушения «Запретного плода познания», взамен утери на всю свою «эту жизнь» девственности, получал от доброй Молвы, хорошую порцию генитальной инфекции…
Чудом! Этим вечером, Макс не принял приглашения и двенадцатилетней не девственной доброй Селены Прекрасной. Кто как «Муха Цокотуха» спасенная от лап «Паучка-Старичка» пожелавшего в нее «отложить роковые яйца», настоятельно звавшая его как «Маленького-Комарика» пойти с ней в ее Роковой дом. Чтобы там ему, на ее упругой попке «недоразвитой» «человек амфибии аксолотля», в сознании которой главенствует «Реагирующий мозг рептилии», свою девственность разменять на вкус «любовь моркови». Так, по факту утери собственной девственности в нежном возрасте, не только «потерять самого себя»,- способность оперировать намерениями своего «Запоминающего мозга гоминида». Но, так и не открыв в себе возможность, пользоваться высшим потенциалом «Эмоционально творческого мозга человека».
Удивительно! Что таких очевидных закономерностей, вдруг так неожиданно сейчас открывшихся Максу, не поняла обладатель третьего уровня сознания,- настоящая вундеркинд Селена Прекрасная. Следствием этой ее неподготовленности, сто дней тому назад обращенной в «человек амфибию аксолотля».
Не всё так просто было в «подлунном Мире», где всякого подростка могли взять за рожки и ножки, и силком вставить в него эту «любовь-морковь». Если, в этот роковой понедельник не случилось ничего подобного с ним,- Максом. То только потому, что, пусть временно, но и то, хорошо. В нём самом, в минуты роковые,- фактически перед погибелью! Был, активирован третий уровень сознания. И он «вспомнил всё»! Как на яви, почти год тому назад он сам увидел сверкавший с небес «Черный колодец смерти» с разверзшейся бездной звезд. Куда, кто на яви, кто во сне, падает вверх, когда проваливаются в сон или умирает. И, как-то само собою, слезы полились из глаз Макса.
…Так он и погрузился в сон, обильно пропитывая свою подушку собственными слезами, оттого что, на сто дней он опоздал сказать простое слово любящего человека,- «Да». С чем он, лицом, а не задом, повернулся бы к двенадцатилетней девственной Селене Прекрасной, сто дней тому назад обладавшей всей полнотой силы собственно третьего уровня сознания, что редко какому жителю Земли было доступно. Но, потерять эту ипостась в нежном возрасте оказалось проще простого,- на пресловутом перекрестке «жизненного пути» только тихо «повернуть налево», с чем и случалась «потеря самого себя». Что, сто дней тому назад с ней, оставшейся в одиночестве, и случилось. Утеряв свою девственность, она стала двенадцатилетней не девственной доброй Селеной Прекрасной,- «недоразвитой» «человек амфибией аксолотлем»…
…Между тем, от невыносимой усталости хронической в подростковом возрасте, материальные уровни сознания тихо уснули «без задних ног»! Собственное «образное мышление» сакрального уровня сознания, продолжило настоятельно демонстрировать «формы-образы». Показывая, что было в далеком прошлом. Что происходит в драматическом настоящем. И что будет в прекрасном будущем! Только вот, всё «транслируемое образами» третьего уровня сознания, восхищенно «посмотреть» и успешно записать в анналы своего второго уровня сознания, чтобы утром вспомнить всё, физических возможностей уже и не оставалось. Хорошо еще осталось бы завтра на яви ощущение понимания, как всё в Мире было прекрасно! Так прекрасно! Что слёзы продолжали обильно проливаться из глаз Макса. Являя то душевное состояние, что в древнегреческих текстах определялось как катарсис. Что так и переводилось, как: «возвышение, очищение, оздоровление». Чем описывался процесс высвобождения эмоций при переживании разрешения жуткого внутреннего конфликта вызванного страшными внешними обстоятельствами, при преодолении которого и накатывает ощущение нравственного подъема, от чего он тихо лил свои слёзы «счастья», запоздалой сакральной «любви вечности» к девственной Селене Прекрасной. Той кто, как лицо безвозвратно утерявшая девственность, уже сто дней как, физически в «этой жизни» была приговорена довольствоваться «любовью-морковью»…
…И как было не заплакать, когда видениями, пришедшими в момент засыпания, снилось ему, как он мечется по циклопическому огромному зданию со спиральной планировкой, заскакивая в как-то знакомые ему помещения, которых несколько сотен на витке, безуспешно выискивая там Селену Прекрасную. Где она должна была быть! Но! Там ее не было! В какое помещение, наполненное различными персонажами бесконечной пьесы жизни в платьях и форме разных эпох, он не заскакивал бы! Нигде в Мире грез ее не было! И слезы продолжали напитывать его подушку в Мире материальном…
****