Квартиру, где жил Николай, нашли быстро. А вот зайти к нему сразу не решились. Прошли мимо раз, другой, третий. Наконец Иван Спиридонович, крякнув, сказал.
- Да что же мы, право, как овцы вокруг корыта! Вот что! - подумав сказал Иван Спиридонович, - Давайте-ка сначала в лавку зайдем, купим чего. А то и негоже как-то с пустыми-то руками идтить.
И все развернулись и пошли в лавку. Игнат Матвеевич, увидев гостей таких, вышел навстречу:
- Иван Спиридонович! Анна Егоровна! Оля! Вот Господь порадовал гостями дорогими! Вот день-то какой счастливый! Ну, пойдем, что-ли, посидим, выпьем по чарочке!
Иван Спиридонович, не удержавшись от такого радушного приема, пошел было в кабинет, но Оля дернула его за рукав:
- Батюшка, не надо, а? Ну, не за тем же мы пришли сюда. Ну, давайте возьмем чего хотели и айда? А то ведь засидимся и не успеем ничего толком. Не ходи, батюшка, не надо.
- Ты, дочка, помолчи. Помолчи. Негоже людей хороших обижать. Они к нам всей душой, а мы вот так вот? Негоже так, - начал было Иван Спиридонович, но увидев слезы на расстроенном лице дочери, добавил вполголоса, - Ты, Олюшка, не сердись. Пить я не буду, а вот с полчасика посидеть - посижу. Русские же мы люди-то, - и уже обращаясь к Игнату Матвеевичу, - Ты, Игнат Матвеевич, не серчай. Мы с тобой еще успеем посидеть. А мы по делу к тебе, по делу! В гости собрались, да вот гостинцев забыли прикупить. Вот в лавку-то и зашли прикупить чего.
- Да мы сейчас подберем гостинцы! В лучшем виде! Что надобно, то и берите! А в гости к кому? Коли не секрет?
Иван Спиридонович переглянулся с женой и дочкой и сказал:
- К человеку в гости. К хорошему человеку. Ты вот что - дай-ка водки штоф, да к водке чего набери.
- Уж не к тому ли господину собрались, с которым Олю-то молва уже и оженила? - сказала вошедшая Варвара Петровна.
При этих словах Оля уткнулась в грудь матери, и замерла. Иван Спиридонович сурово взглянул на вошедшую женщину, а Варвара Петровна, сообразив, что сболтнула лишнего, закрыла рот платком. Назревшую угрозу тишины разрешил хозяин лавки:
- Цыц, баба! Чего мелешь? Как помелом языком сучишь! Марш отцедова!
Варвара Петровна мышью проскользнула за прилавок и исчезла. А Игнат Матвеевич продолжал:
- Не слушайте вы ее! Знаете же мою хозяйку - брешет, как собака дворовая, за языком своим и глазу никакого нет. Ну-ка, - уже своим работникам приказал Игнат Матвеевич, - что застыли как столбы соляные? Слыхали, что Иван Спиридонович сказывал? Быстро обслужите! Да самого лучшего! Смотрите, я вот вас!
Через несколько минут сверток со снедью был готов. Иван Спиридонович принял его с хмурым видом и все вместе пошли к выходу. Так бы и ушли, но Игнат Матвеевич догнал их отвел в сторону Ивана Спиридоновича и сказал просто:
- Ты Иван не серчай на меня. Баба у меня - дура! Никакого слада с ней нет. А я тебе всегда уважал и, пока жив, уважать буду! Не обижай меня, Иван, если что надо будет - зови. Я ж для тебя все сделаю. Для тебя и для дочки твоей, - и через паузу добавил тихо, - Виноват я перед ней. Кругом виноват.
- Ладно, Игнат. Ладно. Мы с тобой после поговорим.
Мужчины обменялись рукопожатием и разошлись каждый в свою сторону.
Теперь уже не ходили кругами, а пошли прямо по указанному адресу. Постучались в дверь. Никто не ответил. Постучались еще. Снова тишина. Вышли на улицу. Постояли. И пошли обратно в лавку.
В лавке распаковали тот самый сверток, хозяин добавил еще и засели надолго. Женщины оставили мужчин одних и пошли втроем на базар. А два мужика стали обсуждать не очень хорошие дела. Конечно же, про то, что про Олю молва стоит недобрая, Игнат Матвеевич с Варварой Петровной знали, потому разговор шел без утайки.
- Ты вот скажи, Игнат, скажи, - басил захмелевший Иван Спиридонович, - ну вот зачем Ванька так Олюшку мою? Ну вот за что? Али изъян какой в ней? Нет. Али по характеру она вредна да колюча? Нет. Али нечиста она в помыслах своих? Нет. Ну что ему не хватало? То что его от водки удерживала, так то правильно! Не может Ванька пить. Не может! А ей что? Моей Олюшке? Постоянно его с гулянок на горбине волочь? А? Не для того она такая гожая и пригожая! И не такую судьбу я ей желаю! Чего ж злиться то на это? Ну чего?
- Молодой ишо. В башке окромя ветра ничего и не было. Все им хочется чтоб по ихнему было. И чтоб и напиться всласть и чтоб и девка не бросила. Ты, Иван, правильно ему харю почистил, правильно! Жалко меня не было - я б ему ишо добавил разов несколько! Такую девушку - и так дерьмом, прости, Господи, облить! А я вот и не знал, откуда слова такие ходють. Я ж его теперь и на порог не пущу! Пускай отоваривается где хошь, только не у меня. Вот! – ударил кулаком по столу Игнат Матвеевич.
- Нет, ты погоди, - зарокотал Иван Спиридонович, - погоди. Зачем так? Ну, парень, конечно, дурной, да и с гнильцой немного. Ну зачем же так его прямо открыто?
- А он твою дочку не открыто? – закричал Игнат Матвеевич, - Не открыто? Да он!..
- Не шуми, - остановил его Иван Спиридонович, - выпьем давай лучше. За дочь мою.
- За твою Олюшку всегда и с удовольствием! Дай Бог ей счастья!
Мужчины ударились стаканами и выпили.
- Так ты говоришь, выдел этого господина? Николая? – спросил Иван Спиридонович, изрядно закусив.
- Видел. Он нередко ко мне в лавку заглядывает. То бумагу, то чернил, то перья. В общем пишет.
- Я теперь тебя прямо спрошу, Игнат. Потому как знаю, что Олюшка моя и тебе не чужая. Что и ты ей только добра желаешь...
- Иван, я ж за твою Олюшку!..
- Погоди, не сбивай. Не сбивай. Я вот хочу спросить тебя, Игнат. Как друга, хочу спросить. Скажи мне, Игнат, может этот Николай счастье моей дочке сделать? Он ей люб - она сама мне сказывала. А вот самого-то я и не видывал ни разу. Что скажешь?
Игнат Матвеевич задумался. Налил еще водки себе и товарищу своему, но пить не стал. А вот так и застыл за столом. Иван Спиридонович молча ждал.
- Что я тебе могу сказать, Иван. Да и как тут сказать можно? Это ж дело такое... полюбовное... Могу сказать только, что Николай этот всегда спокойный, всегда вежливый, никогда ничего плохого от него не видел и не слыхал. И выпимши его ни разу не видал. А сила есть у него. Точно. С месяц назад у лавки моей мою же работницу Варьку какой-то недоумок щипать стал и уйти не давал. Так это самый Николай вступился, хоть этот недоумок был не слабого десятка.
- И что дальше?
- А что дальше? Ничего дальше.
- Ну с Варькой этой?
- Да что ты, Иван? Что ты? Ничего промеж них не было! Клянусь! Она все время на виду у меня. Я бы знал. Точно не было!
Так мужчины говорили долго. И выпито было немало. А ничего так и не решили. Договорились только, что идти к этому Николаю больше не след, а за Олей присматривать надобно. И поменьше ее с глаз выпускать. А для этого надобно ей обратно в лавку вернуться. Только вот пойдет ли она?
Домой Иван Спиридонович вернулся глубокой ночью на радость встревоженным жене и дочке. Ничего не сказав, лег на кровать. Да, видя его состояние, его и спрашивать ничего не посмели. Только стащили сапоги с ног и тоже отправились спать.
ВАН © 30.06.2009
Жена поэта, часть 10 (http://www.proza.ru/2009/07/01/966)
Жена поэта, часть 8 (http://www.proza.ru/2009/06/28/309)