Нужно было понять гораздо раньше их сущность. В какой-то момент один начал завидовать другому. Обоим не было дела, до предмета их соперничества. И не важно чего это касалось, вещей или же людей. Никто не хотел уступать!
Когда между ними возник спор из-за нее, все уже слишком далеко зашло!
А она, даже не подозревала, как над её счастливым миром начали сгущаться тучи…
Пока она проводила время с одним, другой наблюдал за ними, и его обида, злоба, росли день ото дня. Она не предавала значения его печальным взглядам, брошенным в ее сторону, она просто свыклась с тем, что он всегда грустит. Из-за этого она и выбрала другого, с ним было веселее, с ним мир казался добрее и ярче. Он умел быть разным, и это она ценила. Им было хорошо вдвоем!
Но другой пытался оказывать ей знаки внимания, дарил цветы и милые плюшевые игрушки, постоянно встречая лишь взгляд благодарности, смешанный с легким недоумением. А ему хотелось большего! Он жаждал увидеть в ее глазах те восхищение и радость, которые он видел, лишь, когда появлялся с ней рядом другой. Тот свет, которым светились ее глаза, когда другой сжимал ее в своих руках.
Он стал его ненавидеть, он не мог понять, почему она предпочитает ему этого другого. Но она была для него словно ангел, он прощал ей все и надеялся…
Ночами он беззвучно рыдал в подушку, сжимая ее руками, словно в смертельной хватке горло врага. От бессилия что-либо изменить, он не находил себе места и подобно дикому зверю метался по квартире, как по клетке. В своих мыслях он доходил до предела, но каждый раз останавливался, повторяя себе, что это не выход. Он знал, что готов пойти на что угодно, ради достижения своей цели, но все ещё не осмеливался сделать шаг за грань.
А тот другой, он не был безвинным, он знал все о том, что происходило с соперником. Он все понимал и использовал любой удобный момент, что бы раз за разом подтверждать свое превосходство. Во время поцелуя она закрывала глаза и растворялась в ощущениях, а он смотрел в глаза наблюдающему ревнивцу, и тот видел в них надменность и ликование.
На одной из вечеринок у общих знакомых он решил пошутить. Зная, что соперник за ними наблюдает, он взял ее за руку и повел в одну из пустых комнат. Он оставил дверь приоткрытой так, что бы другой мог видеть все, что происходит в комнате. Он начал целовать ее, медленно расстегивая пуговицы рубашки. Он знал, что другой смотрит на них. Он слышал шаги, которые затихли в коридоре у двери комнаты. Каждую деталь одежды он снимал с нее так, чтобы другой мог оценить все черты ее тела, звук ее вздоха.
Она же протягивала руки к нему и лишь вновь и вновь повторяла его имя.
Она не знала о том, что по ту сторону двери стоит человек, который сейчас всем своим существом падал в бездну ада.
Не знала она и о том, что тот, который находился сейчас рядом с ней, на минуту развернувшись к просвету двери, ухмыльнулся довольный собой...
Наблюдающий же стоял и смотрел, не в силах оторвать взгляда от происходящего, он все ещё не мог поверить. Внутри него кипела ярость, он видел, как ее тело извивается под тем другим, образ невинности и чистоты рушился на глазах. К горлу подступил комок, когда он услышал ее стоны. Развернувшись спиной, он пошел по направлению к входной двери.
На вопросы друзей он не ответил, просто захлопнул за собой дверь.
На улице, дав волю своей ярости, он долго бил кулаками в стену подъезда. Он ненавидел сейчас весь мир, но тех двоих особенно. Его руки были разбиты в кровь, но он не чувствовал боли.
В его сознании возникла вдруг яркая и четкая мысль. Он уже не сомневался, он принял решение.
Следующим вечером он встретился с тем другим. Встреча состоялась в заброшенном, недостроенном здании, которое уже давно никого не интересовало и даже вечно любопытные подростки обходили это место стороной. Поэтому все разборки проходили именно в этом месте, там никто не мог помешать.
Он пришел на встречу, пытался сохранять хладнокровие, но как только он посмотрел в глаза этому другому, ненависть заполнила его.
Он пытался говорить спокойно, но от злости голос срывался и переходил почти в хрип. И все же он говорил, обвиняя другого в том, что тот исковеркал и опошлил самое дорогое в его жизни.
С усмешкой на лице, отвечал ему другой: “Такому неудачнику не стоило даже надеяться на победу. Поражения надо принимать с достоинством. А если хочешь её, то забирай, для меня она больше не представляет интереса”.
Сказал и, развернувшись, пошел прочь, не обращая внимания на то, как потемнели глаза у противника.
А тот стоял и смотрел, как уходил другой.
Нет, он не отпустит так легко этого ублюдка.
Резкими шагами он догнал уходящего, и, схватив за плечо, развернул лицом к себе.
Тот другой, не ожидал подобного и не успел среагировать, сильный удар в грудь сбил его с ног.
Парень хотел встать и ответить, но в лицо ему ударил носок ботинка, послышался противный хруст, из сломанного носа хлынула кровь. Захлебываясь её потоком, он попытался подняться. Череда ударов заставила его вновь упасть. Они обрушивались на него сверху, боль от них растекалась по телу огнем. В голове появился звон, который с каждым новым ударом лишь усиливался, переходя в одну высокую пронзительную ноту. Наконец, сознание сжалилось над ним, и он утонул в спасительной мгле.
Нанося удар за ударом, ревнивец не замечал ни чего вокруг, он весь полыхал изнутри. Ненависть питала его и каждый новый удар получался с еще большей силой. Он не мог и не хотел останавливаться даже в тот момент, когда его противник перестал стонать и двигаться. Он приподнял его голову за волосы и со всей силой несколько раз ударил лицом о бетонный пол. Реакции не последовало, тогда он остановился, отпустил голову поверженного и посмотрел вокруг. Кровь растеклась огромной алой лужей, вокруг них.
Он тяжело дышал, руки сжимались в кулаках…
Оказавшись дома, он снял с себя одежду и уложил ее в мусорный мешок. Невыносимая усталость навалилась на него каменной плитой. Не в силах сопротивляться ей, он уснул.
Он не видел снов, просто провалился в темноту. Последнее, о чем успел подумать, как хочет поскорее увидеть ее.
Она шла безумно счастливая домой, тот вечер изменил для нее жизнь – любимый стал для нее всем. От воспоминаний по телу пробежала волна тепла, а голова слегка закружилась. Невозможно было забыть то, каким внимательным и нежным он был с ней! А раз так, значит для него – она важна, потому что так ведет себя лишь любящий человек. Он сказал ей вчера, что сегодня днем у него будут дела, но вечером он обязательно придет к ней.
Вдруг захотелось петь, и она тихо запела какую-то мелодию, думая, что скоро он ей позвонит, и они увидятся.
Но он так и не позвонил. Она ждала его звонка, но не в этот вечер ни в следующий телефон так и молчал. Она тщетно набирала вновь и вновь его номер, сначала были пустые гудки, а потом и вовсе телефон отключился. Она сердилась и плакала, она придумывала ему оправдания и пыталась понять, но безмолвие телефона убивало всякую надежду. Тогда она позвонила друзьям, узнать, где он. В ответ она услышала то, после чего земля ушла у нее из-под ног. Она узнала о его смерти.
Она не пошла на похороны. Она не смогла встать с постели, на которой провела последнюю неделю. Все вокруг потеряло смысл и померкло. Каждый раз засыпая, она молила Бога, чтобы все это было лишь страшным сном. Она просыпалась, но все оставалось прежним, и она вновь закрывала глаза, повторяя молитву, как заклинание…
Он и так слишком долго ждал... Вся тоска и грусть уже ушли.
Теперь только радость.
Теперь же все будет хорошо, ведь он стер все преграды разделяющие их.
Только она и он, того другого больше нет.
Он стоял около ее дверей зная, что пришло его время.
Она одна там, с той стороны двери, и ей некому помочь, кроме него.
Он нажал на звонок и тот отозвался пронзительной трелью.
Сквозь пелену забытья она услышала звук дверного звонка. Как лунатик она поднялась с постели и медленно пошла открывать. Тело ее было словно ватное, она шла по коридору, опираясь на стены. Когда она открыла дверь, и перед ее взором предстал тот другой, она зарыдала.
Он увидел ее, бледную, опухшую от слез, в старом халате. Она выглядела потерянной и убитой горем. Под глазами четко прорисовывались темные круги, щеки впали и губы имели безжизненно бледный цвет. Он хотел ее обнять, но она вдруг, покачнувшись, начала оседать на пол. Подняв ее на руки, он понес ее в комнату.
Он обнимал ее, она плакала и дрожала всем телом. Какой хрупкой она была в этот момент, он прижимал ее к себе, повторяя, что все будет хорошо. Запах ее волос, ощущение ее тела в своих руках, сводили его с ума. Он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал. Она резко высвободилась и отстранилась от него. Не понимая происходящего, она спросила, что он делает. Он начал говорить, о том, как любил ее все это время, как мечтал о ней. И что теперь им никто не сможет помешать. Она качала головой и говорила, что это невозможно, что она не любит его, что он никогда не сможет ей заменить того, другого.
Волна негодования захлестнула его, он начал говорить, что она даже не подозревает о том, каким подонком тот был. Он рассказал ей обо всем, кроме их последней встречи...
Она молчала, в глазах ее стояли слезы, она не верила ему. Единственное что он услышал, это были слова, чтобы он убирался ко всем чертям и никогда больше не возвращался.
Он опустил голову и почти уже вышел из комнаты, как вдруг ярость вновь охватила его. Он не мог допустить, чтобы все так закончилось, она слишком была ему нужна.
Он вернулся в ее комнату, она так и осталась сидеть. Он подошел к ней и резким движением толкнул на кровать. Она закричала, в глазах отразился испуг. Он ударил ее по лицу и сказал, что бы она заткнулась. Она пыталась сопротивляться, но он был слишком силен, буквально вцепился в ее запястья.
Его трясло, он держал ее руки и повторял ей, что она все равно станет его. Он осыпал ее заплаканное лицо поцелуями, она же сквозь слезы умоляла отпустить. Он не слышал ее слов, он лишь ощущал ее всю.
Он приблизился лицом к ее лицу и заглянул в глаза. Он хотел увидеть блеск ее сияющих глаз, подобный снежинкам, кружащимся в потоке солнечного света. И он увидел, но то, что он разглядел, принесло с собой лишь боль и новое безумие…
Нет, она никогда не полюбит его, он смотрел ей в глаза и понимал это. В глазах девушки – страх и отчаяние, но не любовь. Он готов был отпустить её, но ярость переполнила его сущность. Руки сами легли ей на горло, ее зрачки расширились от ужаса, она все поняла и как сумасшедшая забилась, стараясь освободиться. Пальцы все сильнее сжимали ей горло, он смотрел в глаза, но теперь видел лишь тот образ в просвете двери.
Видел, как она была счастлива с тем другим, какой податливой она была тогда, и он давил, не останавливаясь, словно старался раздавить все это…
Красной пеленой накрыло все вокруг, не слыша хрипов, не чувствуя, как ослабли ее удары по его телу, он разжал руки лишь тогда, когда видение растворилось в глубине его сознания.
Он упал рядом и посмотрел на нее. Она лежала мертвая, тихая, глаза ее были широко раскрыты. На шее, горели багровым отпечатком, следы его рук.
Он подумал, что даже сейчас она прекрасна, и, может быть, ещё больше, чем обычно...