***

ЧЕМПИОН
***
     Закат уже коснулся верхушек гор, но человек никак не мог оторвать взгляд от теряющегося в дымке покинутого поселения. Где-то поодаль слышалось блеяние овец, приносимый казалось из ниоткуда ветер поднимал пыль и весь этот край казался диким и необузданным, где до сих пор все происходило по единственному закону, закону гор. Ведь он точно знал, что красота его под обманчивым сводом небес была призрачной.
- Мистер Файед, нам пора! – окликнула молодого мужчину дама в форме американских ВВС – По ночам тут частенько совершаются рейды боевиков, и я не могу гарантировать вашу безопасность.
Темная кожа женщины лоснилась от пота. Она постоянно жевала жвачку и переговаривалась с кем-то по рации.
- Понимаю, сержант Лорелл.
Человек в гражданском швырнул камешек, тот покатился и исчез в разломе. Но растрескавшаяся плоть земли принимала, увы, не только камни. Она поглощала души людей, их истории, их жизни. Безвозвратно. Кем и чем бы ты ни был до, и кем бы ни стал после, это будешь уже не ты, а совершенно другой человек. Он повернулся к сержанту:
- А вы не знаете, когда и куда эвакуировали поселок?
Женщина покачала головой:
- Я здесь только с февраля. Знаю только что после ряда нападений на соседние населенные пункты, правительство совместно с коалиционными войсками приняло решение переместить мирных жителей в более безопасные регионы. А куда именно мне не известно.
Мужчина кивнул, еще раз посмотрел вниз на то место, где когда-то жили люди, потом раздался печальный вздох и он стал осторожно спускаться по каменистому склону вслед за сержантом.
***
     Солнце ярко светило, поэтому разом оказавшись в темном фургоне, Сердар потерял ориентацию в пространстве.
- Хватит визжать, щенок! – послышался раздраженный окрик, он ощутил болезненный пинок, потом хлопок закрывающейся двери и темнота.
Машина тронулась. Некоторое время Сердар неподвижно лежал на пахнущих опилками тряпках, прежде чем решился ощупью исследовать пространство. Пальцы неуклюже цеплялись за ткань, и он сам себе казался беспомощным котенком в незнакомом мире.


     - Сердар, осторожно, иначе ты сорвешь все белье с веревок! – шутливо погрозила мать.
Но они с Мирмой, весело смеясь, прятались друг от друга между рядами развевающихся влажных полотен, и не обращали на возгласы родительницы никакого внимания. Жизнь только начиналась, и ее еще не коснулись взрослые тревоги. Сердар и не думал тогда, что скоро вспомнит простую идиллию с матерью и сестрой как счастливейшее время в жизни. Они жили в деревушке, затерянной между тайных троп горного хребта Hindu Cusch и Сердар был одним из тех шумных мальчишек, которые облюбовали для своих игр проржавевшие артиллерийские установки с непонятными надписями, оставленными русскими войсками несколько лет назад. Сердар тогда был совсем маленьким и почти не помнил, как во время войны они с матерью прятались в горных пещерах от обеих воюющих сторон. А сейчас ему уже исполнилось десять. Год назад отец уехал в Кабул на заработки, и так и не вернулся. Кто-то говорил, что его завербовали повстанцы в горах, кто-то – что он погиб в одном из взрывов в столице, но что случилось на самом деле, никто не знал. Мать зарабатывала на скудную пищу для себя и двоих детей стряпней и стиркой белья. Это было тяжело, но для Сердара и его сестры все пока еще казалось детской игрой. Детство закончилось неожиданно. Однажды мальчик отправился, как обычно, пасти овец дядюшки Омара. Омар был братом матери и старался помочь сестре с детьми. А Сердар уже вполне мог выполнять работу пастушка. Мальчик любил бродить со стадом в одиночестве, любил собаку Айшу, которая весело гонялась за ним и признавала в мальчике единственного хозяина, и вообще любил жизнь. Он присел на камень и смотрел, как солнце меняет угол падения после полудня. Рядом расположилась довольная Айша. Сердар не успел понять, как и когда это случилось, но внезапно из-за склона появились всадники. Они неслись во весь опор, вздымая пыль. Собака залаяла. Он обернулся, но даже не успел ничего подумать, как один из людей спрыгнул и, обхватив его сзади, забросил на лошадь перед седлом.
- Айша! Айша! – кричал мальчик, отбиваясь, но безрезультатно.
Собака отчаянно бросилась на пришельца, вцепляясь зубами в одежду, но другой наездник схватил «Калашников», Сердар зажмурил глаза. Потом раздался выстрел, и собака замолчала навсегда. Истошный детский крик прорезал пространство. Сердар собрался с силами и попытался спрыгнуть, но тут ощутил сильный удар по лицу и потерял сознание.


     Когда мальчик пришел в себя, солнце оказалось в самом зените. Щека распухла, тошнота подступала к горлу и кружилась голова. Ни похитителей, ни лошадей поблизости не было. Местность - незнакомая. Он лежал на дне какой-то повозки. Превозмогая слабость, Сердар приподнялся на локте и увидел, что в повозку впряжен тощий осел, а находится он на узком перешейке между горной глыбой и пропастью. Рядом два человека разговаривали на непонятном языке. Но Сердару не нужно было понимать их, чтобы догадаться, что речь идет о нем. Он подумал о матери, о сестре, о брошенном стаде Омара, о погибшей собаке и мальчику захотелось разрыдаться от отчаяния, страха и одиночества. Но сил хватило только на то, чтобы тихонечко захныкать. Ведь он был всего лишь маленьким испуганным ребенком. Тем временем человек в сером тюрбане подошел к повозке, посмотрел на него, что-то недовольно пробормотал и сунул хозяину осла несколько мятых бумажек. Сердар понимал, что это деньги и заплачены они, скорее всего, за него.
- Давай вылезай! – скомандовал владелец повозки на фарси, и корявый палец забрался мальчику за шиворот – Ты пойдешь с ним.
Сердар мотнул головой, чтобы увернуться от неприятного прикосновения, но человек крепко схватил его, вынуждая выбраться из повозки. Мужчина в сером тюрбане цинично улыбался и протягивал флягу с водой. Сердар не ел и не пил уже больше полусуток, поэтому инстинктивно бросился к человеку, но тот спрятал фляжку за спиной, засмеялся, одобрительно кивнул продавцу и все-таки снизошел до того, чтобы дать малолетнему пленнику напиться. Сердар жадно приник к горлышку. Он уже заметил, что его «благодетель» не имеет транспорта, но в этом не было ничего удивительного, далее перешеек сужался настолько, что даже человеку налегке следовало идти очень осторожно, чтобы не свалиться в пропасть. Бежать некуда, и Сердар послушно последовал за «серым тюрбаном». Мальчик потерял счет времени, поэтому и сам впоследствии не мог рассказать, сколько и где они петляли, между причудливо переплетенных Аллахом троп и дорог. Видя, что ребенок вот-вот упадет от усталости, мужчина вытащил из мешка за спиной черствую лепешку и дал мальчику. Только к вечеру они спустились к долине. Ветер колыхал жухлые пучки растительности сурового края. Ночью Сердар забылся тяжелым сном, прильнув к холодной земле, словно к материнской груди, а утром тягостно-молчаливый путь продолжился. Взрослый что-то говорил, но Сердар не понимал его. Ему даже в голову не приходило просить отпустить его, все происходившее само по себе казалось жутким сном, и мальчик попросту отупел до состояния животного. Ему стало все равно. Но, быть может, именно это и спасло его.


     Машина мерно покачивалась и для Сердара эта монотонность стала убаюкивающей. После того как на границе его передали водителю машины без окон, он окончательно понял, что домой уже не вернется, хотя привыкать к этой мысли было нестерпимо больно. Теперь он в руках злодеев и в руках Аллаха, который, возможно, позаботится о нем. Люди, которым его передали на границе, выглядели куда более презентабельно, чем доморощенные похитители. Их тюрбаны были чистыми, бороды аккуратно острижены, а ухоженные пальцы перебирали четки. От этого, однако, мальчику легче не становилось. И все же запах опилок внутри и довольно чистая постилка означали, по крайней мере, то, что покупатели заинтересованы в том, чтобы он выжил. Для чего? Это и было самым страшным. Неизвестность.


     На этот раз поездка оказалась долгой. И хотя дверцы машины больше не открывались, ощупью Сердар обнаружил в своей подвижной клетке три пластиковых бутылки воды и хлеб. Плакать он отчего-то не мог, хотя тоска и одиночество, словно когтистые лапы зверя разрывали маленькую душу. В конце концов, ему стало казаться, что ничего вокруг, кроме него одинокого и несчастного не существует.  Сердар будто погрузился в какой-то ирреальный мир, где люди снаружи были лишь фантомом, порожденным больным воображением. Одинокий мальчик в чужом холодном мире. Без прошлого и будущего. Внезапно машина дернулась и остановилась. Снаружи послышалась возня, а в следующую минуту резкий дневной свет ослепил его. Сердар с удовольствием вышел из своего убежища, расправляя затекшие конечности, и когда его глаза вновь привыкли к свету, он обнаружил, что панорама вокруг изменилась до неузнаваемости. Горы – единственное, что ему довелось видеть в жизни, а потому мальчик с любопытством оглядывался. Длинные мощеные улицы тянулись напрямую вдаль, потоки машин как стремительные жуки бежали по асфальтированным дорогам, мигали светофоры, а если обернуться взору открывалось невиданное зрелище – длинный и тонкий, словно гигантский карандаш, небоскреб. Сердар не сразу понял, что находится на мосту. Он сделал несколько шагов к парапету и увидел, как внизу бьются о берег лазурные волны Персидского залива. Это и пугало и восхищало одновременно. Сердар зажмурился и вцепился дрожащими пальчиками в заграждение. Величественная, закованная в камень красота поражала воображение, но не приносила успокоения. Очевидно боясь, что Сердар бросится с моста, водитель подошел и увел его в сторону. Второй сложил руки ладонями друг к другу:
- Благодарю тебя, Ильхам.
- Хвала Аллаху, нас не задержали на границе, Ахмед.
- Аллах велик! Пусть он и впредь он хранит тебя в дороге.
- А тебе принесет удачу в забегах Поставь от моего имени на фаворита.
- Непременно, Ильхам.
Потом водитель впрыгнул в авто и укатил. Сердар остался с Ахмедом. Имя человека единственное, что он понял. Потом они спустились с моста, прошли через улицу и вскоре уже находились внутри огражденной территории, центром которой оказался посыпанный песчаником стадион. О том, что это ипподром, Сердар узнал позже. Возле загонов их с Ахмедом встречала молодая женщина. На ней были надеты длинные резиновые сапоги, белый халат, и она не носила платок. Женщину звали Михремах. Она работала здесь зоопсихологом и владела фарси. Именно от нее Сердару, наконец, стало известно, для чего его привезли сюда. Окрестные земли принадлежали одному из богатейших людей эмирата, и на них располагалась огромная верблюжья ферма. Но самое драгоценное находилось как раз внутри загонов – беговые верблюдицы, стоимостью несколько миллионов американских долларов каждая. Сердара перекупили у афганских похитителей для одной цели – ему предстояло стать жокеем. Детей часто использовали для этих целей, чтобы верблюды бежали быстрее. Худенький и легкий Сердар как раз подходил для такой миссии. Мальчика впустили в загон, и что-то теплое сразу ткнулось в руку. Этим чем-то оказалась мордочка крошечного верблюжонка, который трогательно покачивался на тоненьких ножках.
- Он родился три дня назад – сообщила Михремах и улыбнулась мальчику.
Сердар ответил ей тем же. Впервые после похищения кто-то относился к нему по-доброму.
- Можно погладить? – спросил Сердар.
- Конечно.
У малыша были большие доверчивые глаза, и мягкая шерстка. Раньше Сердар не видел верблюдов. Только овец и лошадей, поэтому с любопытством наблюдал, как детеныш обнюхивает его смешными ноздрями. И сразу почувствовал что-то близкое и теплое. Двое детей человеческий и верблюжий смотрели друг на друга с пониманием и нежностью. Сердар невольно потянулся к крошечному, беспомощному дромедару, ведь он в известной степени был таким же. Внезапно что-то большое и мокрое коснулось его макушки. Мальчик вздрогнул и поднял голову. Это была взрослая особь.
- Осторожно! Это его мама! – вскрикнула Михремах – Ахмед, что ты стоишь, надо оттащить ребенка, пока не случилось чего!
- Ты у нас специалист по поведению животных, ты и оттаскивай! – огрызнулся Ахмед.
Но пока они препирались, оказалось уже поздно. Верблюдица подошла к Сердару вплотную. Взрослые с ужасом воззрились на мальчика и склонившуюся к нему верблюжью голову. Теперь все зависело от поведения животного. Но сам Сердар не испугался.
- Мама…- произнес, и глаза ребенка наполнились слезами.
Он повернулся к людям напротив:
- Если мама, значит, не причинит вреда.
Сердар прильнул к телу животного и принялся ласково гладить коротенькую шерсть. И замерзшая душа его начала оттаивать. И пришло облегчение. Он вспоминал своих потерянных родных и беззвучно плакал, уткнувшись в теплую грудь верблюдицы. Ему вдруг нестерпимо захотелось стать этим самым верблюжонком, ведь у него была мама, а у самого Сердара больше нет.  Мужчина и женщина с удивлением и даже каким-то чувством вины смотрели на это зрелище. Мальчик оказался прав. Обычно верблюдицы-матери агрессивны к людям, но вопреки всем законам природы животное не проявляло признаков недовольства и только флегматично жмурилось. Малыш сосал молоко, сладко причмокивая, а Сердар самозабвенно обнимал его мать.

 
     Потом Сердара отвели в чистую, хотя и скромную комнатку, вымыли, накормили и дали отдохнуть с дороги. А на следующий день начались тренировки. Новое место, новые навыки, и тяжелые воспоминания стали потихоньку вытесняться событиями жизни после похищения. Сердар оказался любознательным и смышленым ребенком и самозабвенная его любовь к жизни брала верх над пережитыми потерями. И хотя в обществе людей, говоривших на непонятном ему языке, он чувствовал себя не очень уютно, то, чему его учили, сразу пришлось Сердару по душе. На спине верблюда он чувствовал себя большим и сильным. Мальчик сразу подружился со своей партнершей на ипподроме. Верблюдицу звали Хадича. С виду неказистое горбатое существо со смешной мордой в момент забега превращалось в величественный и стремительный дух пустыни, несшийся сквозь время и пространство. И даже сам эмир со всей его властью не смог бы остановить его. А вместе с ним воспаряла и душа мальчика.


     И вот настал великий день, когда ему предстояло доказать всем и прежде всего самому себе, что он повелитель толпы. Привычно пустой стадион заполнился людьми в  развевающихся на ветру одеждах. Публика была крайне возбуждена предстоящими соревнованиями. А как же иначе, если сам эмир выставлял своего чемпиона. Мальчик посмотрел в сторону главного соперника – верблюдица фыркала и капризничала, готовая рваться в бой, а значит, задача предстоит не из легких. В пестрой толпе он никак не мог разглядеть Михремах. Сердар много общался с ней. Она стала для него связующей нитью с новым миром, учила мальчика арабскому, и ему хотелось, чтобы она видела его забег. И, возможно, гордилась своим воспитанником. Тем не менее, он подбадривающе похлопал по спине Хадичу. Теперь он чувствовал в себе силы дарить надежду другим. Потом дали команду на старт, и Сердар в мгновение ока возвысился над всеми, кто взирал на него с трибун. Сейчас вся облаченная влиянием толпа бездумно отдавала себя во власть нескольких малолетних жокеев. Все их взоры и помыслы устремились на песчаную дорожку. Сигнал и верблюды сорвались с места. Тряска для наездников была умопомрачительная, солнце слепило глаза. Сердар обливался потом, но все равно подгонял Хадичу, как его учили более полугода, и даже умудрялся краешком глаза следить за соперниками. Особенно за Шебой, питомицей эмира. Она - главный фаворит, поэтому ставки подчас превышали сотню тысяч долларов. Они прошли где-то треть дистанции и, как и предрекали букмекеры, Шеба вышла вперед. Тринадцатилетний Малик бросил на Сердара высокомерный взгляд. Он явно не ожидал, что новичок окажется в четверке лидеров. Рев трибун сливался в чудовищную какофонию, ветер свистел в ушах, он чувствовал частое дыхание верблюдицы, и понимал, что в любой момент может упасть, но это уже не имело значения. Он немного отстал, но воля к победе превозмогала и усталость, и страх. Догнать Малика и Шебу вот, что действительно важно.
- Давай, Хадича, милая, еще немного! Ты же можешь! Покажи им! – приговаривал он, надеясь, что верблюдица его услышит. Сигнал.
- Пройдена половина пути. Шеба по-прежнему лидирует!
Вопящий голос комментатора раздражал. Быстрее! Еще быстрее! Сердар пригнулся к горбу животного. Отныне ничто не могло отвлечь его от заветной цели. Вдруг мальчик обнаружил, что дорожки рядом с ним опустели – на финишной прямой оказались всего двое – Малик и он. Свирепое выражение лица и взгляд исподлобья Малика говорили, что он намерен победить. Поставившие на фаворита довольно потирали руки, уверенные, что выигрыш уже в кармане, но.…Остался последний шанс,…Сердар сжал ногами бока верблюдицы и рванул вперед, так, словно от этого зависела его жизнь.


     Он не сразу понял, что произошло, и еще пытался подгонять Хадичу, не обращая внимания на то, что один из работников фермы Абу уже крепко держал ее за поводья. Вокруг все кричало, свистело и кружилось. Лицо Абу расплылось в улыбке, и он подхватил мальчика на руки, не дожидаясь пока верблюдица ляжет.
- Тихо! Успокойся! Ты победил! Победил!
И тут из суетливого людского моря выделились две фигуры. Это были Ахмед и Михремах. Женщина на радостях перемахнула через заграждение, не беспокоясь о том, чтобы испачкать белоснежные брюки, и выхватила Сердара из рук Абу.
- Вот он, победитель! Молодец, мой мальчик!
И только услышав это на родном языке, Сердар поверил. Он все-таки обошел Малика! «Он лучший, несмотря ни на что! Всегда помнить об этом, что бы ни происходило в жизни!» - подумал он. Михремах поцеловала его в щеку, а он лихо сорвал с ее головы аляповатую шляпку с вуалью и стал махать ею в толпу. Даже несчастье порой оборачивается триумфом. Главное, верить и идти к цели, как бы тяжело ни было.
***
     Эту простую и в то же время труднопостижимую истину Сердар усвоил много лет назад, но и сейчас она приходила ему на помощь. Не отчаяться, несмотря на неудачи. Впереди у него маячил затылок сержанта Лорелл. Горная гряда Hindu Cusch удалялась, покрываясь знакомой с детства розоватой закатной дымкой. Прошло почти пятнадцать лет с тех пор, как он видел ее в последний раз, но сейчас расставание не раздирало душу. Внутри оставалась лишь светлая ностальгическая грусть. И пусть он не нашел, то, что искал, долгий путь домой помогал осмыслить, кем он был и кем стал.
Когда они окончательно спустились вниз, из джипа выпрыгнул человек в форме:
- Господин Файед, для меня большая честь видеть вас! – и представился - Лейтенант Уоллес.
Сердар пожал руку американца:
- Спасибо, что согласились дать мне сопровождение.
- Постараюсь, узнать что-нибудь о ваших родных. Это непросто, но и не безнадежно. Думаю, попробовать стоит.
Сердар кивнул и улыбнулся. Он точно знал, почему Уоллес так любезен, ведь он – приемный сын и один из наследников нефтепромышленника Хасана Файеда. Кто бы мог подумать, что некогда на верблюжьей ферме он боялся ее всемогущего хозяина. Но после победы в бегах все изменилось. Одна победа духа притянула другую. Хозяин Хасан Файед заметил его. Страстный поклонник верблюдов и мальчик без роду, без племени легко нашли общий язык, а спустя два года Хасан усыновил афганского подростка, дал ему имя и образование. Сердар был благодарен этому человеку, и долго не решался отправиться на поиски настоящих родственников. Боялся оскорбить отца, боялся воспоминаний. Но, Хасан оказался мудрым человеком и сам благословил Сердара в путь. Тот сомневался, и лишь сейчас оценил его мудрость. Теперь, на земле предков, молодой человек чувствовал, как тяжелое прошлое отпускает его, уступая место теплу и надежде, и оттого разочарование не казалось таким уж страшным. В конце концов, ему бы никогда не стать тем, кто он есть если бы не то похищение много лет назад. Сердар посмотрел вверх, еще раз вдохнул воздух гор, улыбнулся небу так, чтобы никто не видел и вдруг почувствовал, как что-то мягкое касается его ног.
- Откуда она взялась?! – воскликнула Лорелл.
- И, правда! – подхватил лейтенант Уоллес.
Оба улыбались. Сердар посмотрел, и стало совсем легко. У его ног вертела хвостом большая добродушная собака-пастушок. Американцы с удивлением наблюдали, как этот могущественный человек обнимает и гладит пыльную шерсть животного. Все возвращалось, и теперь Сердар окончательно уверился, что все, что он однажды потерял, потерял не напрасно, а для того, чтобы обрести ту особенную мудрость, которая приходит только с пониманием и принятием мира в себе и себя в мире. Как бы то ни было, он не отступит от намеченной цели, и однажды обнимет маму и сестру, сильным и отважным, способным дарить и принимать любовь.