Пепел далеких времен:
ОБРАТНАЯ СТОРОНА МЕЧТЫ:
Глава 1.
Призрак в штормовой ночи.
Х Х Х
Синее море, чистое и прохладное под играющими лучами яркого летнего солнца нежно плескалось у босых ног молодой стройной девушки. Красная, с узлом на боку, косынка, повязанная по нынешней моде купеческих дочерей, не могла усмирить буйных смоляных кудрей и постоянно сваливалась на плечи, но Ассира не спешила возвращать на место этот обязательный для женщин Амбусарета, такой докучливый головной убор. Она любила свободу и широкие просторы. Всёе стесняющее тело, мешало до отвращения, и потому ей не терпелось убежать подальше от городской суеты на пустынные берега Бернийского моря, куда не забредали любопытные гости – проезжие и где нечего делать ищущим промысла рыбакам.
Смуглая загорелая кожа и тонкие сандалии на босых ногах, едва прикрытых непозволительно коротким подолом красного, в тон платку, платья наглядно доказывали, что девушка не боится ни воды, ни ветра. А больше всего на свете она любила море, заменявшее ей дорогие косметические мази и притирания, и никто в Асбусарете не мог похвастаться лучшей, чистой и гладкой кожей лица, нежели у единственной дочери старого Шалвона.
Впрочем, юность не нуждается в дополнительных ухищрениях. Ассира недавно отпраздновала свой пятнадцатый день рождения, едва успев выйти из детского возраста, за последний год расцвела и похорошела, и прошла положенный молодым девушкам обряд заплетения косы, после которого женихи имели право засылать к имениннице сватов. За короткий срок в летнем доме купца Шалвона побывали вестники от двух десятков желающих, но старый вдовец, любивший дочь больше движимого и недвижимого имущества и даже больше собственной жизни, не торопился, поджидая для позднего взлелеянного ребенка особенной партии.
Ассира презрительно морщила точеный носик и смеялась, не принимая всерьез поползновения настырных доброхотов, желающих поскорее залучить ее в скучную и однообразную взрослую жизнь. Вот уж где нет места увлекательным прогулкам по диким скалам побережья и купаньям при луне, когда круглый диск ночного светила ярко сияет в бездонном черном небе, звезды плещутся в волнах, и вода легко несет невесомое тело в открытое море, навстречу мечте. Ассира плавала как рыба и гордилась этим неженским умением, вызывая неодобрение отца, кормилицы Минеи и досужих соседей.
Тут, в безлюдной части Бернийского побережья редко появлялись прогулочные лодки богатых граждан и проезжих гостей, прибывавших издалека специально, с целью за большие деньги полюбоваться изменчивым, как нигде, морем – обиталищем декоративных рыб и причудливых кораллов, служивших в Амбусарете украшением богатых домов респектабельных граждан. Даже султан не брезговал дарами моря, хотя во дворце дряхлого Селивана не имелось разве что птичьего молока, и то потому, что такового не существует в природе.
В любое время года Бернийское море не иссякало на сюрпризы – порой загадочные, порой величественные и показушно – помпезные, вроде высоких ребристых волн, возникающих ниоткуда и уходящих в никуда. А порой чудовищно опасные, когда разгневанные на глубине высоченные валы выкатывались из своих тайных убежищ
И с грохотом разбивались о неприступные скалы крутых берегов, либо, возникнув в непосредственной близости от суши, вырывались разрушительным буйством стихий, и тогда горе не успевшим убежать подальше от берега.
Даже в обычные, ничем не примечательные дни море гораздо на сюрпризы. Вот мгновение назад оно было тихим и спокойным, но вдруг, подчиняясь неведомым, но мощным силам подводных течений, оно начинало бурлить и метаться при абсолютно ясном небе и отсутствии свежего ветра. А уж когда с горизонта наползала огромная черная туча, тащившая за собой грандиозный шторм, и прибывшие издалека дутые валы с шапками белой пены на гребнях стремительно мчались напролом. С озлобленностью своры цепных псов бросались они вперед и лихо вспрыгивали на отвесные стены высоченных утесов, с вершин которых открывается величественный обзор на бушующее море. Но мало кто изъявлял желание любоваться водными красотами в штормовую погоду. Пожалуй, юная дочь рассудительного купца Шалвона являлась единственной из горожан, намеренно приходившая на скалы в бурю и с тайным содроганием в душе подставлявшая разгоряченное лицо долетавшим снизу ледяным солоноватым брызгам.
Ни один корабль не в состоянии уцелеть, угодив в чудовищную бурю. И потом, едва буйство волн стихает, обломки потерпевших крушение судов долго плавают в обманчиво спокойной голубой воде у побережья. Часто прибой выбрасывает на сушу тело чужеземного моряка, нашедшего бесславную погибель в далеких негостеприимных водах на подступах к маленькой мирной стране Хивар – Арахат, яркой и привлекательной столице которой свойственно истинно людское коварство. Никто не считал, сколько деревянных погребальных столбов отметили безымянные могилы несчастных, родным которых никогда не спеть над ними положенную отходную молитву…
Жители побережья провожали в последний путь своих умерших весьма своеобразно. Для отпевания уходящих существовали специально предназначенные для массовой скорби колокольни, и часто на закате, когда и положено мертвым прощаться с родными и удаляться в царство теней, на колокольнях звучал погребальный набат, и заслышавшие его граждане непременно останавливались и кланялись в сторону опускавшегося к горизонту солнца.
Приезжим предписывалось не путать вечерний обряд с утренней молитвой, когда на коленях встречали восходящее солнце, и это последнее олицетворяло жизнь, являясь полной противоположностью вечернему прощальному служению. И вообще, гостям было на что посмотреть и на побережье, и в столице, и в глубинке. Море радовало глаз прекрасными природными видами, Амбусарет привлекал разнообразием архитектурных форм, причем каждая из них служила для определенных целей. Горожане умели и любили молиться, взывали к Небесам от души, выбирая время три раза в день, почитали обитавшее наверху доброе Божество и опасались сердитых духов из глубин океана, заявлявших о себе штормами на воде и извержениями далеко в горах. Вулканы не затрагивали мирное государство, но доносились порой крутыми волнами на северном мысе побережья, где на пустынный берег изливалось раскаленное содержимое расплавившихся земных недр. Гости не рисковали посещать неприглядные северные районы. Все довольствовались городскими видами и занимательными экскурсиями на подгорные пастбища или в Южную пустыню. Там, поблизости от человеческого жилья они нанимали проводников и щекотали себе нервы прогулками по гребнистым песчаным барханам. Потом приезжие отдыхали в радовавших души великолепных оазисах, манивших вкуснейшими фруктами и чудесными прозрачными водоемами, где в отличие от богатого непредвиденными и зачастую неприятными сюрпризами океана, в безопасности можно плескаться часами. Гости не скупились на золотые монеты, и с их щедрот процветал султанский двор. Недавно дряхлый Селиван приобрел для гарема несколько десятков наложниц.
Ассира недоуменно пожала плечами. Зачем старику юные красавицы, если его парализованное тело способно лишь восседать в подушках и таращить глаза на лакомые кусочки, пуская слюни от досады? Наверно, девушки только тем и занимаются, что растирают господину холодеющие пятки, а ночами служат живыми грелками, оберегая бедолагу от костлявой посланницы из Мира Теней, собирающей в мешок грешные людские души. Говорят, у нее в одной руке плетка, а в другой колокольчик – чтобы грешники не заплутались дорогой, и если не захотят идти добровольно, то получат хорошего щелчка… как, например, старик - султан, когда начнет упираться. Кому же захочется подсчитывать совершенные за долгие годы неограниченной власти ужасные прегрешения, за которые в аду парят в лоханке с горячим дегтем колючим веничком?
Ассира ухмыльнулась, представив посмертные мучения старого султана. Остановившись на макушке высокой скалы, она оттуда с удовольствием оглядывала безбрежные просторы. Приезжие наблюдали за играми непредсказуемого Бернийского моря много восточнее, где не столь высоки горы и отлоги берега. Но Ассира любила именно это место, предпочитая побережье разнообразию суши, возможно, потому, что ее отец Шалвон водил не через пустыню караваны, а морские торговые суда и своими рассказами с малолетства привил дочери любовь к соленому ветру с ледяными обжигающими брызгами.
Отсюда открывался широкий зрительный простор – гораздо дальше, нежели с любой другой точки скалистого побережья. Здесь она поджидала отца, водным караваном возвращавшегося из заморских краев с грузом дорогостоящих товаров изобильного Адимара. Старый вдовец Шалвон был потомственным мастаком товарно – денежного обмена старинного и известного рода не только в окрестностях Хивар – Арахата, ему доверяли в ближних приморских странах, и даже сварливый султан Селиван недавно отметил его орденом.
Существовали караванные пути и через Южную пустыню, но мало кто из торговцев связывался с рискованным делом доставки оружия из крохотной, но агрессивной и нелюдимой страны Гвенд – Алхан, со злобным нравом обитателей которого часто приходилось сталкиваться вольным или невольным путешественникам, ветром странствий занесенным к подножию лесистых гор с необычными ледниковыми вершинами и низвергающимися с них бесчисленными родниками и водопадами. А еще дикари Гвенл – Алхана мастерили великолепные мечи, клинки и пистолеты уникальной ручной работы – единственное достоинство свирепых, рассеянных в горах племен, и счастье, что столь разные страны – соседи разделялись труднопроходимыми песками Южной пустыни.
В отсутствие старика Шалвона его единственная своенравная дочка пользовалась полной свободой, недоступной молодым девушкам из приличных семей ее возраста и сословия. Но разве старой няне справиться с непоседливой девчонкой, ежедневно устремляющейся к морю, как мчится туда же птица, обуреваемая жаждой высокого полета? Не раз добрые люди предупреждали торговца, намекая на необходимость подальше прятать дочку, не позволять ей разгуливать, где вздумается, особенно когда вечерами побережье и улицы города обходят дозором стражники султана. Где гарантия, что кому-нибудь из предприимчивых старшин охранных десяток не вздумается схватить беспризорницу и увезти в гарем Селивана, славившегося вздорным нравом и беспричинной жестокостью к наложницам.
В ответ на предупреждения доброхотов Ассира весело смеялась, недоумевая, как можно насильно запереть молодую свободную девушку, не рабыню, а истинную гражданку Хивар – Арахата в душном, насквозь провонявшем едкими человеческими испарениями и косметическими притираниями гареме? Или они живут не в цивилизованной стране с прямым выходом через море в Адимар и другие культурные государства с королевским правлением, а в диком горном Гвенд – Алхане, где царствует беспредел, и зверям в человеческом облике законы не писаны? Да она просто умрет взаперти, как погибает в клетке белая морская птица! Нет, ее не удастся схватить никакому ретивому стражнику, с дурных глаз решившему покуситься на свободу дочери уважаемого при дворе Шалвона. У нее быстрые ноги и крепкие мускулы, и ногти длиной в полпальца – как раз хватит вцепиться пятерней в наглую красную физиономию негодника. И никогда она не достанется старому хрычу Селивану с тощими кривыми ногами и жиденькой, в три волоска, бороденкой. Лучше уж сразу вниз головой с утеса!
Усевшись на поросший желтоватым мохом, далеко выступающий вперед козырек высоченной скалы, обеими руками едва удерживаясь за жилистые упругие кусты на его краю, с изумлением и рвущейся из груди вместе с криком радостью, Ассира созерцала великолепные картины бушующего моря. Ей хотелось петь и танцевать от избытка чувств, едва ли не менее бурных, нежели у безбрежного друга по имени Море. А еще лучше – сорваться с утеса и полететь над волнами наподобие той большой птицы с горбатым клювом, острыми кривыми крыльями смахивающей кудрявые гребешки пены между низко нависшими сверху свинцово серыми тучами и рвущимися им навстречу кипящими бурунами у скалистых берегов.
В такую бурную погоду Ассира любила мечтать. Здесь, под рокот свирепствующих волн в ее смятенном воображении родился облик идеального возлюбленного – совершенно особенного, непохожего на знакомых мужчин с Побережья. Возможно, таким, как, со слов отца и братьев выглядят богатые граждане дружественных заморских стран, откуда в Амбусарет корабли торговцев доставляют замечательные товары и безделушки, приятно ласкающие сердца кокетливых женщин. В отличие от смуглых мужчин с узким прищуром глаз и темными волосами, ее заморский избранник предстанет высоким и стройным блондином. Не обязательно очень богатым, но желательно не в нищенской робе и, пожалуй, не похожим на прижимистых, горластых и коротконогих гостей, посещающих Амбусарет с целью поглазеть, позубоскалить и заполучить мелкие оригинальные сувенирчики на память об экзотическом отдыхе. Но ее избранник не должен явиться и в облике торговца, партнера отца по морским вояжам, поскольку торгашество на взгляд благородной публики удел пусть не последних в обществе граждан, но и не элита вроде праздно прижигающих жизнь бездельников. Такие Ассиру тоже не интересовали, с ними засохнешь от тоски и скуки.
Ассира перебрала всех предполагаемых представителей достойных сословий и сморщилась. Никто не соответствовал идеалу. Пожалуй, герой ее мечты должен остаться моряком. Смелым, сильным и презирающим опасность, безрассудно бросающим вызов лютующим Стихиям. И укрощающим эти Стихии на роскошном большом паруснике под белоснежными, как крылья вон той бесстрашной птицы парусами… Он должен уметь бороться и побеждать.
Представляя воображаемого возлюбленного, громовым голосом отдающего команды, и матросы, повинуясь ему, послушно скачут вверх – вниз по мачтам, шире разворачивая белые полотнища на фоне пытающего диска падающего за горизонт светила, Ассира засмеялась от счастья. От предвкушения чего-то несказанно необыкновенного, такого, что не выразить словами, она запела громко и радостно. Влажный порыв штормового ветра с моря ринулся в лицо, туго забил рот и ноздри, Ассира поперхнулась, закашлялась, утирая мокрые глаза и, подняв взор на расходившиеся Стихии, вдруг увидела мчащийся на большой скорости прямо на скалы корабль.
- О, Небеса! Неужели вы услышали меня, и сейчас я встречу…
Тихо ахнув, Ассира замолчала на полуслове, с ужасом посмотрела на приближающееся судно. Неудивительно, почему оно показалось странным. На нем отсутствовали паруса. Вместо положенных белых полотнищ вслед стелилось плотное черное облако, возможно, представляющее собой обман зрения. Все знают, какие причудливые видения возникают порой над неспокойными водами. А между скалами и морем тянулась невидимая гряда подводных рифов, которых никак не миновать гонимому прибоем к берегу неуправляемому судну – язык не поворачивался назвать непонятное сооружение парусником. Сколько их разбилось здесь, у диких утесов! Дно усеяно обломками и человеческими костями.
Но никогда в жизни Ассира не встречала корабля без парусов!!!
Девушка хотела крикнуть от ужаса, но не смогла, лишь инстинктивным жестом отчаяния закрыла лицо ладонями, стараясь не смотреть на готовую разыграться в море трагедию. На ее глазах огромный, странной черно- желтой раскраски корабль со спущенными либо сорванными ветром парусами, отчего оказалось невозможно определить его принадлежность какой-то из дружественных стран, летел навстречу неминуемой гибели, и странное черное облако продолжало полоскаться над ним, образуя нечто вроде кокона или округлого шатра. Злое колдовство, не иначе, накрыло чей-то парусник в открытом море и волокло на заклание в пучину бездонную…
Ассира отпрянула назад и забилась в расселину, уткнувшись лицом в землю, и на некоторое время окружающее пространство потонуло в свирепом реве сплошного массива из воды, мены и брызг, поглотивших грохот ударившегося о скалы неимоверно тяжелого предмета. Девушка почувствовала малозаметное в общей какофонии ужаса сотрясение почвы под лежащим пластом собственным телом. Свист и вой неведомого происхождения раздавались над головой. Ассира рада была вскочить и умчаться, но болезненное оцепенение приковало ее к месту, и ноги не шевелились. И она глубже забивалась между камнями, моля Небеса защитить и помиловать от бешеным вихрем кружившегося в воздухе колдовства, мысленно обещая могущественному Божеству исправиться, стать хорошей девочкой и тихонько сидеть возле няни с вышиванием. Как хорошо сейчас дома! Топятся печи, кипит казан с похлебкой, повар с кухаркой готовят на кухне разную вкуснятину, и старая нянька Минея то и дело выглядывает с балкона, поджидая непутевую гулену.
Не скоро осмелилась она выбраться из укрытия и заглянуть вниз. Ветер немного стих, но волны продолжали налетать на скалы, ожесточенно плюясь желтоватой пеной, но от разбившегося на рифах иноземного корабля не осталось ни единого обломка, ни крохотной дощечки. Черно – желтый призрак исчез, растворившись в тянувшемся следом дымчатом шлейфе.
Вся в холодном поту, Ассира вспомнила предупреждения добрых людей, легкомысленно пропускаемые мимо ушей. Какого только ужаса не натерпишься на берегу, в бурную штормовую ночь! Умные люди давно спят в теплых постелях и видят сладкие сны. Пора и ей бежать отсюда, пока жива и здорова…