Петров сидел на кухне и злился. Злился так, что начал рычать. Из нутра Петрова что-то рвалось наружу. А потом Петров как даст кулаком по столу. Чашка с чаем подскочила и, ударившись о блюдце, раскололась. Чай разлился и раздосадованный Петров, потирая от боли правую руку, взбесился еще сильней. «Вот как!» – подумал Петров и врезал левой рукой по столу, прямо по лужице чая, так что брызги разлетелись во все стороны и попали в лицо Петрову и, что обиднее всего, на новые обои. Петров вздрогнул от неожиданности случившегося, вытер лицо рукавом, посмотрел на красную от удара левую руку, потом на правую, затем на левую, опять на правую, вскочил на ноги и пнул в ярости стену с пятнами чая. От боли в ноге Петров повалился на пол и схватился за ногу. От боли и досады Петров вцепился в ковер зубами и пытался его рвать, как рвет пес кусок тряпки, мотая головой из стороны в сторону. Ковер не поддавался. Выплюнув ковер, Петров ударил ковер головой со всего размаху. Кровь тонкой струйкой потекла из правой ноздри Петрова. Петров почувствовал, что выбился из сил. Тело начинало болеть. Петров замер на полу, стеклянными глазами смотрел куда-то мимо стенки и не шевелился. Отойдя от приступа гнева минут через 15, Петров кряхтя поднялся, осмотрел, что натворил, и сказал сам себе:
– Придурок, - думая о том, как было бы все замечательно не случись того, что случилось.