В далеком-далеком городе, раскинутом у подножья большой, синей скалы, омываемом самым свежим дождем, жил да был славный народ. Обычные люди, все со своими прихотями, заботами и мечтами. Кто из них спешил по утрам на рынок торговать свежими сочными яблоками и овощами, кто заниматься ремеслом, будь то керамика или ковка железа. Главная улица выложена неровным камнем, от нее отходят узковатые тропки, напоминающие проселочные лесные или горные каменистые дорожки, ведущие вглубь
темных переулков города, немного отдающих сыростью. У рынка ошиваются озорные хитрющие кошки-проныры, так и норовящие стащить только что выловленную из реки рыбу.
И было все в этом городе обыденно и изо дня в день обыкновенно. Кроме одной детали. На высоченной скале, у подножья которой и располагался город, стоял одинокий замок. Он не был не частью города, не частью какого-то другого места, он и вся жизнь в нем будто протекала в своем собственном времени, отличном от обыкновенно известного всем. Там царила атмосфера тепла и уюта, несмотря на холодный образ старинного каменного замка с острыми шпилями, и устоявшегося всеобъемлющего одиночества.
Нет. Замок вовсе не пустовал. Внутри него была жизнь, и даже более - у него был хозяин. Седая длинная борода, длинная, холщевого вида потертая накидка, повязанная на поясе не очень толстым, но прочным жгутом, глубокий капюшон, большая старая шляпа с широкими полями и высоким бесформенным концом. Добрые серые глаза на высушенном временем лице. Он был изобретателем, путешественником, волшебником. Все люди в городе его знали и уважали.
Но он был одинок. Он построил замок на самой вершине
синей скалы и жил в нем в тишине и почти что забвении. Его бесконечные изобретения и открытия скрашивали сутки своим разнообразием.
Но у него не было имени.
А что может быть страшнее для настоящего седого волшебника, чем не иметь своего собственного уникального имени! Вот почему он перебрался в замок из камня, возведенный таким образом, что из его окон весь город был как на ладони. С другой стороны, витражные окна выходили на сочную зеленую долину вокруг горной бурлящей реки. Таким образом, он был со всеми и ни с кем. И только раз в неделю он выезжал на рынок за продуктами на сооруженном своими руками мобиле. Он вовсе не был ученым, он был изобретателем, бесконечным мечтателем и гением. Намного чаще он брал свой неаккуратно отесанный посох, больше похожий на первый взгляд на сухую скрученную ветвь, и спускался по крутой зигзагообразной каменной дороге по другую сторону скалы, туда, где блаженно раскинулась туманная сочная даль. Подол его накидки впитывал в себя утреннею росу, слух приятно ласкало пение, казалось, незаметных крошечных лесных птиц.
Вокруг синей скалы и остроконечного замка на ней царила атмосфера особенного угрюмия. Будто она отражала настроение самого хозяина каменного величественного жилища. Складывалось ощущение, что над скалой нависла грозовая темно-фиолетовая туча, вот-вот готовая с первыми грозовыми залпами спустить потоки воды на землю.
Люди внизу побаивались ощущения одиночества, теней и тумана, окутывающих замок, поэтому сторонились этого места и вели себя порой так, будто его вовсе никогда и не существовало.
Никто из них не бывал в тех местах, где довелось побывать волшебнику-изобретателю, их глаза никогда не видели того, что довелось видеть волшебнику-мечтателю. Но из любого места в городе, где только видно синее небо и ночные звезды над головой, можно было видеть замок на вершине, кажущийся ничтожно маленьким издалека в сравнении с громадной треугольной скалой. К тяжелым деревянным потрескавшимся под проливными дождями дверям вела от самого подножья витиеватая горная тропа, обвивающая спиралью всю скалу от земли и до верхушки. Воздух там всегда был свеж и окутывал вершину скалы и замок на ней легкой туманной занавесой таким образом, что с первого взгляда любому путнику могло показаться, будто шпили замка прикасаются к глубоким темно-синим небесам, и что сами облака обволакивают их своими невесомыми мягкими бочками.
Одинокого безымянного волшебника жители города тоже немного сторонились. Большинство людей вообще по своему обыкновению с опаской и недоверием относятся ко всему доселе неизведанному и к тому, что не поддается расшифровке и объяснению для них. Но он был добр душой как никто другой, и с этим никто не спорил. Когда он выезжал в город каждый третий день недели, люди с удовольствием продавали ему продукты и другие товары на рынке, сдавали ему всякое по их словам "барахло", накопившееся у них в домах и чуланах с годами. Он, пожалуй, сам избрал тропу одиночества. Никак не мог простить себе, что у него не было имени, что он не сделал за всю свою жизнь ничего полезного для окружающих. Что даже у его старого хромого кота, полуслепого на левый глаз, было собственное имя. Волшебник благодарил людей по обыкновению, садился в свой мобиль, погрузив туда всё необходимое, и уезжал вверх по синей скале туда, где высокий замок его прикасался к небу. Вот, кстати, еще одна деталь, которую люди не понимали и с опаской украдкой всегда разглядывали. Это собственный мобиль Волшебника. В то время, как люди кое-где перевозили всё необходимое на повозках, запряженных лошадьми, а то и сами чаще с огромным усилием тащили за собой полуразвалившийся деревянный обоз, он ездил. И не просто так, а мобиль ехал сам. Он был сооружен как раз - таки из того самого "барахла", что люди считали бесполезным мусором. Это был красный мобиль. Сейчас можно сказать, что он по форме напоминал ракету ярко-красного цвета. Но тогда неизвестны еще людям были луноходы, космонавты и ракеты, поэтому можно было просто сказать, что он был обтекаемой формы. В нем не было крыши, Волшебник никогда не скрывался от дождя и звездного неба, к которому всегда испытывал необъяснимую тягу. Мобиль мог развивать немалую скорость, и создавалось впечатление, что это устройство заслал кто-то из далекого будущего с помощью машины времени.
Когда волшебник уезжал восвояси, после непродолжительного визита в город, люди еще долго могли провожать взглядом яркую красную точку, ползущую по спирали вверх к вершине скалы. Изобретения этого седобородого гения восхищали и в то же время пугали неумелые умы. Всё в его замке было сделано его же собственными руками, кажущимися на первый взгляд грубыми и неотесанными.
Единственное, пожалуй, что скрашивало одиночество Волшебника помимо многочисленных изобретений, это его необъяснимая слабость к ярким далеким звездам, рассыпанным небрежно на синем полотне ночных небес. Каждый вечер, с наступлением темноты, он поднимался по каменным ступеням на самый высокий выступ скалы и, очарованный красотой ночного безмолвия, стоял в ожидании первой звезды. Рядом стояло некое сооружение, отдаленно напоминающие современный телескоп, которое служило помощником Волшебнику в изучении многочисленных созвездий и звездных узоров. Он никогда не крал с неба звезд, давая им собственные имена, он просто знал их как свои пять пальцев. И никогда бы не спутал одну звезду с другой. Они только на первый взгляд кажутся однообразными светлячками. Волшебнику они стали родные за столь много лет, проведенных ночей под благородным темным небом. Он всегда с радостью приветствовал молодую звезду, только начинавшую излучать яркий теплый свет, и с грустью молчания провожал угасающие седые звезды, что много сотен лет освещали небесный путь заплуталому путнику. Там, внизу, у подножья было видно намного меньше звезд. Их скрывала от глаз людей серая вуаль тумана. А на вершине ветер благородно разводил туманную завесу легким дуновением, открывая двери в глубокую панораму звездного океана.
И так, в одну подозрительно тихую ночь, Волшебник по своему обыкновению уже стоял на отвесном выступе и ждал появления первой звезды. Ночь выдалась прекрасная, но тишина настораживала слух, и Волшебник уже было приготовился проводить еще одну звезду с небес. Потому как в такие моменты на прощание все вокруг замолкало, даже ночные голоса зверей. Вот она, первая звезда. Замыкающая в хвосте созвездия Хрустального Дракона. Волшебник улыбнулся и принялся смотреть в телескоп. И тут его поразило нечто, что раньше ему никогда не доводилось наблюдать, несмотря на то, что повидал и изучал он немало. Над самой его головой вспыхнула яркая звезда и тут же, с невероятной скоростью понеслась по небу, описывая оставленным за собой огненным шлейфом полукруг. Она плыла по темному океану, ускоряя свой ход, становясь все ярче и ярче. Волшебник с упоением наблюдал за этим изумительным действом до тех пор, пока плывущая звезда не соприкоснулась с границей горизонта и погасла. Упала. Упала! Как только эта мысль врезалась в сознание. Волшебник тот час схватил свой скрюченный, подобно ветви, посох и помчался вниз по зигзагу каменистых выступов на встречу горизонту. Свой путь он продолжал весь следующий день до наступления темноты, пока не увидел в кустах нечто необыкновенное. На земле была большая вмятина, прикрытая лопухами папоротника.
Сквозь густые заросли свежих папоротников пробивался тусклый слабенький свет. Волшебник аккуратно отодвинул ветви растений и от удивления даже выронил посох из руки. Пред ним немного присыпанная смольной землей лежала звезда. Скорее это была звездочка. Маленькая пятиконечная звездочка еще не до конца угасшая, но уже теряющая свои жизненные силы небесного тела. Волшебник стоял в оцепенении несколько минут, внимательно разглядывая звезду-малыша, затем обвернул ее в тряпичную повязку, которую снял с пояса и, поспешил обратно в замок.
Очередная темная ночь.
Вокруг замка горят огни. Старый кот, истосковавшийся за двое суток по своему седому хозяину, сторожит одиночество. И как только из-за камней появился конец высокой помятой шляпы Волшебника, кот Герман тут же кинулся, прихрамывая, ему навстречу.
Волшебник на этот раз даже не обратил внимания на Германа, нечаянно наступив ему на хвост. Он поспешил войти внутрь и углубился в тень коридора. По винтовой тяжелой Лестнице из камня без перилл он поднялся этажом выше и прошел в большую залу, освещенную мелкими, но частыми огнями. Здесь, по углам, стояли всевозможные большие и малые сооружения, клетки, телеги без колес, сами колеса и многое-многое другое. Напротив входа было большое окно без витража, скорее похожее на обыкновенное скругленное сверху отверстие в стене. Около него стоял тот же инструмент для изучения небесного океана, что и снаружи, только чуть меньшим размером. В центре каменной холодной залы находился стол, заставленный все тем же полезным «барахлом».
Волшебник быстрым шагом приблизился к столу, резким движением руки смёл весь хлам и сбросил со стола с ужасным грохотом. Он поставил сверток на очищенный стол, аккуратно развернул полотно, наклонился и замер, разглядывая интересную находку, обнаруженную в зарослях папоротника. Звезда остыла и стала похожа на странное изделие из мутного стекла. С необыкновенным свечением из нее будто ушла вся прелесть и живая красота. От нее больше не веяло неизведанной атмосферой другого мира, она превратилась в потухшую звезду. Но почему? Она ведь еще совсем мала. И тут наш одинокий Волшебник решил, что ничего уже изменить нельзя. Довелось ему увидеть звезду, шагнувшую с небес на землю, и теперь она не жива. Он отшагнул от стола и принялся что-то искать среди всевозможных больших и мелких вещей в углу помещения. Спустя несколько минут, он извлек нечто, по форме напоминающее среднего размера короб, завернутый в потускневший лоскут ткани. Он поставил предмет на стол, аккуратно развернул ткань и извлек из-под нее стеклянный аквариум прямоугольной формы. Седобородый Волшебник исчез на некоторое время в темени коридора, соединяющего залу на верхнем этаже с открытым балконом, смотрящем на горный пейзаж. Затем он вернулся с небольшим бочонком в руках, наполнил водой из бочонка аквариум. Потом аккуратно поместил звезду в аквариум. Та неспешно, плавно опустилась и растянулась на дне, подобно морской звезде.
Волшебник с тяжелым вздохом развернулся, поднял свой посох с пола и двинулся по направлению к винтовой тяжелой лестнице. Но тут его будто нечто остановило. Свечи в один миг погасли, и теперь только центр комнаты остался освещенным светом пыльной луны, смотрящей через проем в стене. Волшебник невольно обернулся, и вдруг он заметил, что со звездой начинало происходить что-то необъяснимое. Хорошо освещенный светом луны аквариум начинал понемногу излучать некий приглушенный свет. Пятиконечная звездочка будто оттаивала и начинала оживать. Волшебник уже подбежал к столу с еще большим изумлением, чем прежде, принялся следить за происходящим.
В воду в стеклянном сосуде, будто кто-то впрыснул чернила, которые начали заполнять собой все водное пространство. Странная чернильная примесь в воде распространялась все быстрее и быстрее, и вот уже вся вода в аквариуме приобрела иссиня-черный оттенок.
Волшебник не мог поверить своим глазам, перед ним творилось настоящее волшебство. Звезда-малыш вдруг оторвалась ото дна и потянулась вверх, проделав путь к центру аквариума, остановилась и, будто воспарив, осталась неподвижна. Тут наш герой заметил неожиданно для себя, что света, исходящего от помещенного в воду небесного жителя, хватало уже на всю комнату. Он растекся от стола во все стороны и осветил даже самые темные уголки большой залы. Теперь на столе, казалось, уже находился не аквариум со странным предметом внутри, а кусочек небесного полотна с сияющей звездой в центре. Вода приобрела всю глубину цвета ночного неба. Небесный океан, водное пространство неба. Звезда вдохнула новую жизнь в помещение и во всю атмосферу замка. Вокруг стало свежо и уютно как никогда.
Волшебник приподнялся, с умилением взглянул на звездочку, вдохнувшую новую жизнь в него и принесшую с собой легкость невесомых зодиакальных миров на землю. Он невольно улыбнулся самой искренней улыбкой, какую только возможно себе вообразить.
Свет, излучаемый звездой Волшебника, единственным его другом меж двух миров – небесного и наземного, был настолько ярок, настолько изумителен, что видно было издалека, как он сочится сквозь окна, двери, щели замка. Замок, будто сам, издавал мерцающее сияние. Люди внизу открыли окна и двери нараспашку. Неподдельная атмосфера свежей искренности так и манила к себе. Люди с опаской, но все же начинали движение к замку. Вскоре целая живая цепочка, состоявшая из жителей города, тянулась от подножья до макушки освещенной скалы. Подобно большой змее, обвивающей скалу своим гибким телом, люди гуськом продвигались на встречу завораживающему свету. Слухи о происходящем быстро ползли вниз от уже увидевших людей волшебство в зале к тем, кто еще ждал внизу.
Звездочёт. Так именовали доселе безымянного Волшебника с добрым сердцем и сияющими серыми глубокими глазами. Никто раньше и не знал, что он интересовался жизнью в другом измерении, у всех над головами. Да и никто не придавал особого значения тому, что не имело отношения к их насущной жизни на земле. Звездочет. У него теперь было свое имя. Теперь, когда выходил он в город с посохом в руках на прогулку, люди приветствовали своего Звездочета и спрашивали его о той жизни, скрытой за глубиной туманных облаков от их взора. Он не уставал им рассказывать о многочисленных созвездиях и угасающих звездах, уступающих свое небесное местечко новеньким звездам – малышам.
Звездочет не стал жить среди людей в городе. Он так же сторожил покой и уют в своем замке вместе со старичком Германом, так же отправлялся с упоением в ночные прогулки со звездами, перескакивая с хвоста медного и хрустального драконов на головы горгульям и малым всадникам с вереницей конных карет. Так же спускался к папоротникам, собирая подолом своей просторной одежды, свежую росу.
А что же малая звезда? Все так же наполняет она жизнью каменный замок и самого Звездочета, что подарил небесную жизнь на земле ей. Стоит кусочек темноглазого неба с яркой звездой в сердце в замке у Звездочета и по сей день.