Август в Киргизии – это райское время, бархатный сезон. На берега Иссык-Куля рвутся толпы утомленных горожан, убегающих от несусветной жары. Они преодолевают сотни километров, чтобы окунуться в прозрачной, почти минеральной воде, голубого озера. Радует глаз и базарное изобилие овощей и фруктов. Ешь – не хочу! Арбузы и дыни удобно разместились вдоль дорог, и салютуют проезжающим своими полосатыми и ярко – зелеными боками,
зазывая покупателей. Ну, просто грех не отгулять свадебку в такое роскошное время года! Не упустили такой счастливой возможности мои родные и пригласили всех на свадьбу своего сына Рината, светловолосого голубоглазого юноши, вобравшего в себя столько кровей, что сказать точно, кто он по национальности, затруднительно, и черноглазой брюнетки русской девушки Оли.
День был ярким и солнечным. Солнце вместе со всеми радовалось счастью молодых,одаривая их своим животворящим светом. И только Шамиль Мухамедович смотрел на своего повзрослевшего сына с какой-то потаенной грустью, будто сожалел о чем – то. А вспомнил он в этот радостный для всех день своих дорогих родителей. Не довелось им погулять на свадьбе любимого внука, не довелось посмотреть в его счастливые глаза.
Отца Шамиля Мухамеда Бетиргираева, как и многих других чеченцев изгнали из родных мест и как врагов народа отправили в Киргизию в красивую, но далекую и чужую страну. Только намного позже, когда у него было уже три сына, Мухамед понял, что страна, приютившая его в трудные годы, стала для него родной. Перед смертью он завещал своим сыновьям жить на этой благословенной земле, где покоится прах их предков. Не все сыновья исполнили отцовский наказ: старший Султан уехал за своей женой в ее родную Белоруссию, средний Шамиль тоже было, покинул родные места, но пожив три года в Бийске, вернулся обратно, видно, не отпустили родительские могилы. Да, и младший Ислам, хоть и не уезжал из Бишкека навсегда, но исколесил пол – России в поисках лучшей доли.
В одно время с чеченцами в Бишкек прибыла колонна грузовиков с татарами, депортированными из Крыма. Молодой чеченец, джигит в овечьей папахе, помогая молоденькой татарской девушке спрыгнуть с грузовика, успел на секунду заглянуть в ее глаза. И все. «Через неделю она будет моей женой» - сказал он, как отрезал. У чеченца слово – закон. Через три дня заслали сватов, сговорились, а еще через три - сыграли свадьбу. Всего один только раз, возле того грузовика видела своего жениха перед свадьбой пятнадцатилетняя Наиля, а прожили они в любви и согласии сорок лет. Худощавый, энергичный голубоглазый чеченец и белолицая, пышногрудая черноглазая татарка были счастливы вместе. Когда Мухамед умер, Наиле показалось, что у нее отняли руку. И, правда, через месяц с ней случился инсульт, и ее парализовало. С тех пор левая рука перестала ее слушаться. Наиля пережила своего мужа на десять лет и очень часто рассказывала своим детям и внукам историю своей женитьбы.
Кавказская решительность и умение принимать ответственность на себя передались и сыновьям Мухамеда. Двое женились на русских, старший на белоруске и у всех троих женщин были дети от первого брака.
Шамиль тоже стал отцом для четырехлетнего Женьки, мальчика с трудным и своенравным характером и растил его, как своего, в любви и строгости. Черноглазый и смуглый Женька взял в жены голубоглазую светловолосую Дину, девушку с казахской кровью. Когда родился внучок, то все в один голос заявили, что он – вылитый Шамиль. « Мой внук!» - с гордостью говорил он.
Из задумчивости Шамиля вывела жена Ирина. Она взяла его за руку и тихо спросила: Шамильчик, ты плачешь, что ли?
- Да, вот смотрю на них, родителей вспомнил, слеза и накатила, ешкин кот!
- А ты помнишь, как ты на мне женился? Из-под самого носа у жениха невесту увел!
- А что? Зевать не надо было. Я как тебя в санатории увидел и все! А себе сказал: Мне эта женщина нравится, и она будет моей.
- Ну, гордись, гордись теперь. А я вот уже двадцать пять лет с тобой мучаюсь. Что, я- дура, тогда за тебя с ходу согласилась выйти до сих пор не пойму?
- Ты что и в правду жалеешь об этом? Он взял ее за руки и притянул к себе.
- Да, шучу я, шучу! Но, ох, как трудно мне пришлось с тобой, Шамиль! Тебя же не перешибешь.
- А, ты тоже не сахарной оказалась. Сколько мне пришлось намучиться, чтобы усмирить твою цыганскую прыть!
- Укатали сивку крутые горки, присмирела я, не пру напролом, хитрее стала с годами.
- Умница, ты, у меня, Иринка! – сказал Шамиль и крепко обнял жену.
А свадьба веселилась. И пусть правительства окружают свои страны границами, устраивают межнациональные распри и войны, а для настоящей любви преград нет.
И если в одной отдельно взятой семье живут в любви, мире и согласии чеченцы, русские, татары, казахи, белорусы и растят новое поколение детей без расовой принадлежности, то не все для нас потеряно.