Сапоги вышли из моды.
Типичные сапоги типично вышли из нее и отправились, куда глаза глядят. Так, глядя по сторонам, они шли в поисках чего-то нового и свежего. Свежемороженные новости никого бы не устроили – это было всем известно. Как дважды два. Ать, два! Шаг влево, шаг вправо – считается за побег. Прыжок на месте – приравнивается к расстрелу. Если только вам не наплевать. Весь вопрос – кому плевать и куда.
– Можно через левое плечо впереди стоящего, – сказал правый сапог. – Но только не против ветра. Себе дороже.
– Ах, ты Боже мой, – всплеснул руками левый сапог. – Это где же это видано! Чужими руками жар загребать!
– Нет, нет, – успокоил правый. – Всегда должно быть право налево. Это даже в законе написано.
– Правда? – удивился левый. – А кем написано? Каким образом?
– Раз написано, надо полагать, писателем, – предположил правый. – Они по праву пишут. Хотя, может, и по леву.
– Это надо уточнить, – заключил левый. – А то как бы путанницы не вышло, что должно быть справа, а что слева.
До писателя дойти нелегко, он всегда витает в облаках, но сапоги решились. Иначе как же жить без точных представлений о жизни как таковой.
Правый сапог залез на самое высокое дерево и крикнул в небо во все горло.
– Алле! Алле-о-о-о-! Там есть кто-нибудь?
Небо поморщилось, но промолчало.
- Ну, в конце концов, - поддержал товарища с земли левый сапог, - это же не прилично не отвечать на запрос.
- Мне можно, - возмутилось небо.
- А ваше жизненное кредо? – спросил, не унимаясь, правый.
- Вообще, да.
- Ага, - обрадовался правый. – Значит, все-таки она вертится?
- Ну, лично я не утверждаю, - засомневалась заоблачная синь. – А что, возникают сомнения?
Оба сапога открыли от удивления рты.
- Подметки на ходу рвете, ребята, - сказало небо. – Уважаю.
- Нет, нет, нет. Не так быстро. Нам бы только войти. И все. А то не успеем войти, как не с чем будет. У нас все-таки форма важнее содержания, - притормозили сапоги.
- Ну, как хотите. В цену вхождения знаете? – небо прищурило один глаз и стало смеркаться.
- Знаем, знаем. Не в первой.
Сапоги заторопились. Они боялись, что дверь закроется раньше, чем они успеют сказать: «Раз». А ведь им-то надо было как минимум «два». А то, может, и «три», хотя это, конечно, был бы перебор или секс втроем, что кому нравиться.
Хотя о каком сексе могла идти речь, когда надо было попасть внутрь. Жизнь приходилось оставлять на потом – главное быть в обойме.
- Как это «на потом»! – возмутилась жизнь. – Ишь, пострелы. Или все, или ничего. Хотите все?
- А что, можно? – удивились сапоги.
- Нет, вы хотите или нет?
- А что, это правда реально?
- Да или нет?
- А с нами ничего криминального?..
- Отвечайте!
- Да-а-а… - изо всех сил проскрипели сапоги и оказались там, где медом намазано, дорога цветами устлана, а мир смотрел на все через розовые очки.
Осипшие и усталые, они поняли, что вошли. И кто после этого скажет, что от пары сапог, калош, лаптей – не важно чего еще – ничего не зависит?