Каждый страдает в одиночку. Фельетоны

Владимир ЛИТВИНОВ-ЛУБИНСКИЙ







КАЖДЫЙ СТРАДАЕТ
В ОДИНОЧКУ

Эссе и фельетоны

Караганда
2008






ББК

В.И. Литвинов-Лубинский
«Каждый страдает в одиночку»
Сборник эссе и фельетонов.
Караганда.2008


Благосклонный Читатель! Прими еще один мой сборник эссе и фельетонов под девизом: «Иду на вы, бездушные!»
Перефразирую героя фильма давних времен: «За грехи люд-ские в одиночестве муки примаю!» Потому примаю в одиночку, что коллеги мои, журналисты и писатели, почему-то не рискуют нынче заострять свое перо против всяческого негатива, предпочи-тают изливаться в тихих мемуарах или негромкой публицистике. Наверное, не хочется им, как довелось мне, попасть под жернова бесстыдного судизма за острое слово по адресу бездарной ва-лют-поэтики и злобной лжи.
Но не могу молчать! Уж больно разгулялись те, у кого «совесть пропала вдруг… почти мгновенно», как удивлялся М. Салтыков-Щедрин.

ББК

0000000000
В. И. Литвинов-Лубинский,
«Каждый страдает в одиночку»
Сборник эссе и фельетонов



ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО
НЫНЕШНЕЙ «СМЕЛОСТИ»
В КРИТИКЕ,
и… – МОЁ ПОКАЯНИЕ

Меня вдруг озарило! Я понял, что глубоко неправ и вредоносен в своей творческой концепции. И – в работе!!
Помните слова давней-давней советской «ментовской» песни, став-шей гимном «ментизма»: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет...» Помните, конечно! Этому гуттаперчевому правилу уже пяток лет следует региональный портал правовой помощи СМИ, с за-видной регулярностью публикуя критические («в остро-критические», типа: «Одна баба сказала…») разборы-блохоловы газетных публикаций под смехаческими псевдонимами, навроде Пана Злобинского. У них, об-зорщиков, одно правило: критиковать анонимно. Упаси Боже назвать имя автора какой-нибудь… как бы это помягче назвать?.. проскочившей «глупости» – нет, нельзя, это грубо!.. «чуши»? – да что вы, это оскорб-ление! Чтоб не обидеть халтурщиков, называют их «ляпы» неточностя-ми, оговорками, оплошками. Таким манером авторов не обидишь, а на читателя – начхать, он все проглотит.
Они, эти критики, пользуются тем немудрящим способом, который еще лет 175 назад высмеял Михаил Лермонтов в стихотворении «Жур-налист, писатель и читатель»:

…Читаю. Мелкие нападки:
На шрифт, виньетки, опечатки,
Намеки тонкие на то,
Чего не ведает никто.

И этот стиль критики действует благотворно! «Хоть поверьте, хоть проверьте…» Говорят (или врут?), что теперь ни в одной газете города и области не встретишь упомянутых «оговорок-неосторожностей», ни один журналист – с Дипломом КарГУ, иных уж нет! – не позволяет себе… «вранья», «брехни»… Вот беда, опять рвутся у меня с языка «староре-жимные» словечки! Нет, ни один птенец, вскормленный пестунами каф-жура КарГУ, не позволяет себе о ком-то сказать даже мизерную, вот та-кусенькую! неточность, двусмысленность, резкость. Любим же мы… «нас возвышающий обман»!
А если вдруг газета едва ли не самого популярного у нас Героя Со-ветского Союза перекрещивает в Героя Социалистического Труда, при-том величая его, рядового технического работника, широко известным ученым… Так это сделала… не эта газета, а та!
Словом, непререкаемая Грамотность и повальная Правда воцари-лись у нас в «СМИшном» пространстве, благодаря мудрым и корректным оценкам самого предусмотрительного портала в «Инете»!
Только я – злой, неумный, не дипломатичный! – позволяю себе бесстыдно унижать своим критическим словом наших «акул пера».
Но сегодня, 8 октября 2008 года, в 8.08 утра, во всеуслышание за-являю: все! кончаю!! критиковать!!! с упоминанием ФИО и титулов!! (в документах «позывные», естественно, оставляю).
Не потому, что меня взяли за ж… (нет, это не то, что вы подумали!) …взяли за жабры! (варианты: наступили на хвост, вытрясли душу, под-цепили под микитки, довели до дрожи, переполохали!) и я от этого уср…ся, т. е.  или устыдился.
Хотя этого очень хотели безбожно путающий понятия «подзаголо-вок» и «предисловие» местный «Эгон-Эрвин Киш» (был такой америка-нец-репортер) и взявший под крылышко сего Херувима слова местный «Кони» (был такой адвокатище!), а шуршащей мантией прикрыли его местные «Шемяки» (был такой сказочный судья, который понимал что к чему, когда ему показывали мешочек с чем-то). И совместными усилия-ми они осудили меня даже за идиому-упрёк: «С этим делом вы, извини-те, банально пукнули в лужу!»
Итак, отныне перестаю негодовать по поводу вранья и безграмот-ности, потому что понял вдруг: у нас почти все в государстве – и народ, и лидеры – страдают от бессилия Сизифова труда! Был в мифологии та-кой мужик, Сизиф, что сдуру катил в гору тяжеленную каменюку… И как только достигал вершины, она выскальзывала у него из рук и скатыва-лась вниз. Он, поминая всуе всех Богов Олимпа, скатывался вслед за нею и снова принимался толкать ее вверх. И так всю жизнь!
Нас эти муки постигли давненько…
Наконец-то поняв это, я, как Есенин, прекращаю «похабничать и скандалить» и, как Маяковский, буду «не мужчина, а облако в штанах»!

P. S: А «Киши-Кони-Шемяки», ну те, что пришпандорили мне вы-плачивать в пользу лгуна и невежды 64.000 тенге (рано или поздно, и хлюзда на правду выйдет, Бог шельму пометит!), опять «пукнут, из-звините, в ту же лужу!»






















«Кто такие»… болт с гайкой
и шприц с иголкой?

Картинки из сферы обслуживания

Такое впечатление, что Казахстан
решил обойтись без профессионалов! –
воскликнул как-то,
Бахытжан Мукушев,
известный в Республике журналист,
безвременно ушедший из жизни

ЧТО БЫЛО

Вы испытывали почечные колики? Нет еще? Вы – счастливец! Вы не знаете, что это – самая мерзкая и болючая болячка! Лет двадцать на-зад она прихватила меня впервые, да так, что «скорая» схватила и по-везла меня в больницу почти в исподнем. А там начались стандартные «надо!»: надо сделать «телевизор», ввести «зонд», надо терпеть «сис-тему»! А я эти «надо» не переношу, поскольку «наелся» процедур за многие годы лежания пластом. Словом, уполз я в страхе из 4-й горболь-ницы… в шахтерскую, под надзор истинного лекаря Миши Лейбовича. И тот  без «зондов» и «телевизоров» за три недели выгнал из меня колику так, что я не вспоминал о ней четверть века.

Теперь пример из области гигиены. Вы, конечно, мытарились с за-меной сантехники. Значит, думаете, постигли всё?
А вот нет! Лет десять назад в нашем подъезде меняли трубы и стояки. С головы до… в поту «мантулили» несколько дней два не старых и не молодых слесаря. Так мантулили, что я присвоил им японский ти-тул: «сантехники-сан»! И ни разу – честное-пречестное слово! – ни разу не взяли они в руки главный инструмент сантехника!
– Да брось, как без разводного ключа? – скажут мне.
Нет, я имею в виду… стакан! Даже закончив работу и прибрав за собой мусор, что у нас вообще-то не водится, отказались мужики сесть за стол и… принять на посошок!
Одно печально: и мудрый эскулап Миша Лейбович, и честные тру-женики-сантехники Сережа Гольцов с Мишей Дергачевым покинули на-шу страну, уехали, один – в Израиль, двое других – в Россию.

Как бы ни согревали, как бы ни холили мы тело, как бы ни исцеля-ли наши чресла, первее всего – наше душевное здоровье. Для моей ду-ши многие годы жизни в Караганде лучшим снадобьем были участие ко мне Людмилы Семеновны Каплан, её добрый взгляд и мягкий укор, если я что-то как-то не так… и её поэзия под именем Людмилы Луниной.
Когда жила она здесь, дважды была героиней моих «Земляков», мы  общались творчески, встречались по-семейному, а уехала с детьми к старым родителям в Израиль, переписываемся, обмениваемся литера-турными новостями. И всё ждал я её новой книги. Наконец, вот он, за-мечательно изданный в прошлом году в Москве–Тель-Авиве сборник стихотворений «Поле судьбы». На 188-ми страницах! В бордовой иллю-стрированной обложке, с цветными фото-вставками! Таких больших книг Людмиле Семеновне у нас не довелось издать. А стихи в книге – и давние, еще карагандинские, и новые. Много новых, и тоска по Родине проскальзывает в них ярко и властно:
Хотелось просто жить – но просто жуть:
Тяжелый вечный труд и просто бег.
Земля святая не дает уснуть,
Но можно упокоиться навек.
На этой почве нет полутонов:
Здесь иль блаженствуй, или умирай.
А думалось когда-то: еду в рай –
Читать, стареть, воспитывать сынов.

Эта моя книжка – бой бездушным. На судебную мою беду – шутка в деле: клеветники и не дюже мудрые судьи полтора года гнобят меня! – здешние коллеги за малым исключением не откликнулись, не подстави-ли плечо в поддержку. Трое «земляков» попросту предали меня… Люда Лунина, узнав о несправедливости, тут же поспешила на помощь. Дваж-ды звонила из Израиля со словами поддержки, прислала электронное письмо с отповедью клеветникам-фальсификаторам, потом его же с ксе-рокопиями своих документов – по обычной почте. И если в этой клоаке лжи я не дрогнул, то во многом за это Спасибо Поэтессе Людмиле Луни-ной!

ЧТО ЕСТЬ И БУДЕТ

А сегодня… Рассказывает мне одна пациентка моего возраста: мо-лодая медсестра вводит ей в вену магнезию. Пациентка вся в напряге, волнуется: вена всё же, с нею не шутят! Она морщится от боли и страха, а медсестра, отвернув «головы кочан», болтает с подошедшей к ней коллегой.
– Может, вам на процедуре сосредоточиться? – мягко произносит пациентка. – А потом уж с подругой поболтаете?
Мед-стерва зыркает в нее раздраженным взором и… выдергивает иглу. Из вены бьёт упругая струйка крови! Красивые глазки милосердой сестрицы округляются, свободной рукой она лихорадочно рвет из кар-машка халатика ватку, накрывает фонтанирующую вену… Только тут собеседница её схватывается, выхватывает у подруги мешающий ей шприц и смывается, а слегка «взбледнувшая» процедурщица наконец-то останавливает кровь.
– Дома мы с дочерью два дня боролись со здоровенной гематомой  на сгибе руки… О продлении процедур пришлось пока забыть, – горест-но досказала мне страдалица. 

…Сейчас у нас в быту мода на пластиковые окна. Но делают их за-частую те ещё мастера! Бригада из «хозяйства» С. Гладкова поставила моему соседу два окна. Но запенить подоконник с улицы «забыла», а в комнате оставила пару «свищей». И свистит по квартире ветер – хоть в июне, хоть в ноябре! Все тряпьё собрали несчастные, чтобы законопа-титься. Не одну неделю телефоны бессовестного «хозяйства» рвали. От-вет следовал премиленький:
– Ой, извините! Завтра приедем и запеним как следует!
Скоро обещания сыплются, да не скоро дело делается. Так и про-шел в обещаниях «завтра приедем!» весь гарантийный срок. Пришлось приглашать других мастеров.

Волосы на голове дыбом встают, когда вспоминаешь поистине ле-гион мастеров, кто покинул «Третью всесоюзную кочегарку» и «Кос-мическую гавань СССР», каковой знает весь мир нашу Караганду!
Мастера подземной проходки Иван Фабер с сыновьями Иваном и Василием с шахты имени Горбачева, горняк «Западной», Народный де-путат СССР Ярослав Дончак – живут теперь в Германии и России.
Профессор-ботаник и писатель Андрей Куприянов – в России, вир-туоз-аукционист, к тому же врач, Вячеслав Ким – в Канаде.
Мастера-медики Михаил Сигал и Леокадия Зайдлер (признанные карагандинские «повитухи») – в Израиле и Германии.
Я перечисляю лишь героев моей авторской радиопрограммы «Зем-ляки» 90-х годов. Где они научились мастерству, где размахнули свои крылья?
«Где-где… – говорят повсюду: – В Караганде!»
…Мастера журналистики Эдуард Широкобородов и Валерий Розен-берг, о ком я писал в своих книгах, – в России и Германии.
Мастера теле- и киносъемки Ян Витебский и Николай Митин живут и работают в Австралии и Чехии.
Мастерица-затейница Анна Бондаренко продолжает радовать лю-дей своими выдумками и обаянием в Белоруссии, а наш «Страдивари» Леонид Лящ, наверное, делает инструменты – в Израиле.
Мастера музыки Алексей Комаров и Олег Ярыгин несут людям ис-кусство в России.
Признанные командиры производства: шахтер Лев Штыбен – в Германии, котлостроитель Анатолий Ботов – в России.
Спортсмены Владимир Муравьев, спринтер-уникум, и Боря Аврух, юный шахматист, первым из наших ставший международным гроссмей-стером, – в России и Израиле.
И они, уверен! если спросить: «Ну и чем же вы горды?» – ответят: «Мы горды – что из Караганды!» 
А театралы Марк Фридман и Абрам Мендельштам умерли в России и Израиле.
Жутко далеко это случилось. Но сердца наши от потери болят здесь, в Караганде.
Нам так остро не хватает мастеров, кому «кто такие» болт-гайка, шприц-иголка, известно без сомнений, а в труде им подвластны такие тонкости мастерства, что будь жив уникальный мастер русской прозы Николай Лесков, он бы не тульского кузнеца Левшу, что подковал аг-лицкую блоху, а наших, карагандинских умельцев воспел!

У нас же все чаще случаются печальные и постыдные картинки. Где-то от забывчивости и ротозейства, где-то от незнания и неумения.
Одну вашу знакомую, читатель, прихватил на работе мини-инсульт. С великим трудом дошлёпала она до поликлиники. Первую неделю её и лечили от этой напасти. Правда, почему-то не специалист-невропатолог, а терапевт. Потом переключились на исцеление её сердечка. Правда, не кардиолог наблюдал, а тот же терапевт. А выписали на работу с диагно-зом: пиелонефрит. Правда, диагноз установил и лечение назначил не уролог, а… Догадались, конечно. Так пациентка и не знает, какая же болячка свалила ее с ног на целый месяц, и какой режим жизни избрать ей.

…Картинка из сферы обслуживания. Никогда не забуду эпизод с присланным в наш дом еще из ЖРЭПа сантехником. Ему дали задание проделать «окно» в подвал для вентиляции. Наверняка точно указали и место работы. Но бедолага забыл этот «сложный» адрес! Ранним утром разбудил меня: «Можно мне у вас позвонить на работу?» Я выставил ему в прихожую телефон.
Но как он ни бился, набрать номер не получалось. Телефон пока-зывал занятость! Но кто намертво может занять номер в 7.30? Я при-смотрелся и прыснул: мастер набирал номер ЖРЭПа наоборот, то есть сзаду наперед: не 56-24-40, а… 04-42-65! Я взял трубку и сам набрал ему номер.
Мастер спросил: «В каком подъезде делать окно?» Ему ответили: «Не в подъезде! А под первым этажом у первого подъезда!» Он положил трубку на рычаг, повернулся от меня к дверям и пошел, повторяя адрес:  «Первый подъезд – первый этаж… Первый подъезд – первый этаж».
Наверное, до прихода в наш ЖРЭП парень закончил «егиндыбулак-скую академию сантехники»…

…И о «духовной» сфере надо опять вспомнить. О том, насколько «грамотны» наши газеты, мною много писано-переписано. С цитатами, оценками фрагментов, как ныне модно говорить, – доказательно. Но все до единого из наших «печатных зеркал» за мои и похвалы, и хулы кровно на меня разобиделись. «Какое он имеет право делать обзоры газет?!» – даже вскричала в гневе одна, ну оч-чень  большая  метресса.
Словом, мастера диктофона и клавиши дружно послали меня по из-вестному адресу. От «Индустриалки» – до «Взгляда на события», от «Авитрэка» – до «Максимума». То-то радуются «акулы пера» из «Ве-чёрки»!
Некоторые писатели тоже изобиделись на меня, осмелившегося стать критиком… Хотя во многих своих книгах и сюжетах на 5 канале я побольше, нежели они обо мне, добрых слов сказал о них.
Так что, бережа себя, я теперь почти не трогаю их «за перлы». Критика, если ее не умеешь понимать, она ведь и настроение портит, и вдохновение снижает. Чего же вредить коллегам?

Но об одном авторе просто необходимо именно здесь поговорить. Ибо он – из творцов литературных «болтов с гайками», хотя один чудик и написал, что сей «творец» – «если не Шекспир, то…», если «не как Толстой, то…».
Есть в городе пара наивняшек-простаков, которые взывают: «Пус-тите Ви-ку в литературу!» (это ремейк реплики из пьесы «Любовь Яро-вая»: «Пустите Дуньку в Европу!»). Он, наш прозаик, захлебываются они в восторге, «и повесть накропал, и роман накатал».
Но что-то никак не встречается мне читатель-терпеливец, кто одо-лел хотя бы пару страниц его произведений. На первой странице в сту-пор входят. А сам я с десяток лет не могу отплеваться от сценки, опи-санной в его коронном рассказе: во время «посиделок» герой так «уку-шался», что нечаянно вывернул содержимое желудка… в валенок. Ну, «эт быват». Но зачем автору понадобилось опускать в этот валенок стройную девичью ножку? Для орнаментовки зарождающейся любви?
А ведь сей «автор» похваляется красной книжицей члена «Союза Писателей Карагандинской области». Поскольку таковой союз, по сло-вам его создателя, то функционирует, то «уже два года не существует», возможно, герой моего фельетона состоит в «Союзе писателей Кирзаво-да 3-4?» Или самой Узенки? Чего ж не ходить мужику грудь колесом, нос буратиной, чего не поглядывать на не-членов свысока? Ведь нахо-дятся и газеты, и телеканалы, и даже книжки, где его нахваливают.
А про него как-то сказано было весьма метко: «Прежде чем писать, надо бы ему научиться читать!»
 
У нас коротка память за достойные дела человеческие.
Доводилось дважды услышать на юбилеях великого нашего хирур-га Сергея Викторовича Лохвицкого мнения выдающихся россиян:
– Ваш Лохвицкий – поистине всенародный исцелитель, причем не повторимый! И у нас в Москве его давно-давно зовут Академиком!
А у нас, в Казахстане, Сергею Викторовичу только после 70-летия дали почти банальное звание Заслуженного деятеля медицины. О вве-дении же его в ранг Почетного гражданина города Караганды до-о-лгие годы всё льётся и льётся вода речей и запросов. Да всё – в песок! «Ва-кансий» в списке Почетных граждан города всё нет для него. Срам! – да и только.
Или еще пример. Для Мемориальной доски на доме нашего самого известного и весомого поэта, баснописца и драматурга Михаила Дани-ловича Балыкина никак не найдут мрамора. Бедна обширная Сары Арка на мраморы!

К двум приведенным примерам по-наглому хочу и сам «присусе-диться». Оказаться, так сказать, в героях своего же фельетона… А что, мне не слабо! За тридцать лет и три года работы в карагандинской ТРК, мне посчастливилось запечатлеть её имя не только в памяти людей, но и на страницах газет и журналов Союза, да и в радиоэфире, республиканском и опять же всесоюзном.
Однако азъ грешнай из-за чьего-то «Низ-зя!» не удостоился чести вклиниться со своими воспоминаниями в юбилейную книгу филиала те-лекорпорации «Казахстан». И даже имя мое ни разу не упомянуто ни в этом «фолианте», ни на страницах спецвыпусков областных газет.
А карагандинцы звонят мне в обиде:
– Почему имя «главного земляка» не звучит в юбилейном хоре?
– Изгоем кто-то вознамерился меня сделать, – отвечаю.
 
«Фи, какая нескромность!» – скажут на это некоторые из бывших моих коллег.
Извините, господа, слово скромность имеет два смысла. Скажем, скромные заслуги, как их ни возноси, так и останутся скромными. А я, говоря по-современному, в натуре, как мой любимец Маяковский, типа, «сам расскажу о времени и о себе!» Согласитесь, в натуре, ведь досто-ин? Ей-богу, каждый третий карагандинец и спустя 30 лет вспомнит мой телевизионный клуб «Смена». А кто-то, спустя 10 лет после закрытия, запросто перескажет содержание какого-нибудь выпуска радиопро-граммы «Земляки», да и книжки мои читаются-перечитываются.
Нурлан Зайруллаевич Нигматулин, лидер области, тоже считает, что я чего-то достоин. И оценил мой труд: прислал в день празднования 50-летия нашего ТВ «Благодарственное письмо» за вклад в его разви-тие, да еще букетище шикарных голландских роз и ценный подарок – музыкальный центр «Филипс»! Так что я, старый и сентиментальный, когда одна из обаятельнейших персон власти, начальник управления внутренней политики Ирина Любарская вручала мне презенты акима, воскликнул в изумлении и волнении: «Неужели это мне?»
А через неделю после юбилея ТВ по поручению акима Нигматулина мне оказали поддержку в издании моей комсомольской книжки «Ненуж-ная», сборника прозы об учителях и шахтерах. 
Ото всей души примите спасибо, Нурлан Зайруллаевич!
На фоне столь высокого признания моей работы странным кажется холоднодушие и непризнание меня со стороны теленачальства филиа-ла корпорации «Казахстан». В 70-летие мое доброго слова не промол-вили (ни по телефону, ни «цидулькой» какой-нибудь), а сейчас и вовсе «опарафинили». Честно скажу, что ждал: вот заглянет ко мне кто-то из лидеров нашего ТВ, окропит меня теплым взглядом, ведь больному пи-сателю так нужна поддержка родного коллектива!
Хотя бы потому, что большую часть страниц выпущенной к юбилею нашего телевидения книги «Эх, снова бы в юность!» я посвятил бывшим коллегам, а всю работу – светлой памяти первых в моей карагандинской жизни телевизионных руководителей – Калия Алибековича Аманбаева и Евгения Лукича Пелещука, пригласивших меня в Караганду, а с ними и моего режиссера и друга Яши Леванта, инициатора моей «эмиграции» с Алтая в Казахстан. И в содружестве с Ириной Курабаевой, участницей  моих «Земляков», подарил эту книгу ветеранам ТВ. Но… не видят, не слышат!

ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ…

Пару лет назад Президент наш, Нурсултан Абишевич Назарбаев, хорошо так сказал, что пора уже нам взяться за ум, делать все, что тебе доверено, с мастерством и ответственностью. И еще он тогда сказал, что надо нам постараться вернуть тех, кто уехал из Казахстана, но по-прежнему нужен ему.
Я обеими руками голосую за эту мужественную мысль Президента! И сердце мое успокоится, забьется в созидательном ритме, как только перестанут уезжать от нас умные, толковые, умелые и честные люди! Я испытаю счастье, как только начнут возвращаться те, кто по разным причинам уехал отсюда!
С каким наслаждением я прижму к груди дорогих мне «земляков» – профессора Андрея Николаевича Куприянова, затейницу Анну Петровну Бондаренко, поэта Владимира Шемшученко, врача Славу Кима и любого из горняков Фаберов! И десятки других я радостно обниму, прижму к сердцу, расцелую.  И, наверное, расплачусь.

Ноябрь 2008 г.
Про то, как один Абонент
нервный тик заработал

Думать при всяком деянии
о цели оного.
      Л.Н. Толстой

Чтобы наловить бабочек для гербария, стоит лишь пойти на лужай-ку или полянку, свободные от радиации, и – махай себе сачком…
Чтобы наловить рыбки на жарево, достаточно пойти на водоем в подходящий для поклёвки день, там закинуть удочку, и – ловись, рыб-ка, большая и малая.
Чтобы набрать фактов для фельетона, у нас в городе никуда ходить и ездить не надо! Проснись утром, сними трубку телефона, набери 09 или 165, и… фельетонное настроение само придет. Да и времени часок-другой убьешь…
Но сейчас мне не до игры с номерами.
– Муж приболел! – это в волнении прибежала соседка: – Надо по аптекам звонить, а телефон замолк! И в «сотке» аккумуляторы сдохли… Вызовите, пожалуйста, ремонтников.
Надо, думаю, перво-наперво узнать номер ремонтной службы бли-жайшей АТС. У нас же телефономонтажники каждый день «играются номерами»! Первый спаситель в этом деле, конечно, государственно за-крепленный еще со времен Ленина-Сталина номер – 09!
Набираем… И начинается «благоухание»! Играют не то Глюка, не то Бряка! Лишь потом раздается металлический, как в фильме «Вратарь», голос робота:
– Ждите подключения оператора!
И снова – музицирование. То ли Бах, то ли Лох… И – тот же робот:
– Ждите подключения оператора!
А это чьи мелодии? Брусиловского? Под них опять:
– Ждите подключения оператора!
Вновь долгая музычка. Наконец, человеческий голос. Не тот, что ты слышал десятилетиями – мягкий, сочувствующий или интересующийся, но все же человеческий. А торопливый, с утра измученный:
– Справочная служба! (И «здравствуйте» как-то сказали!)
– Как позвонить в вашу ремонтную службу?
– Набирайте 165… – и клац по рычажкам.
Ладно, спасибо и за этот сервис, неприхотливый и даже не грубый. Современный сервис!
И все-таки с набором 09 была реальная жизнь. Кто же знал, что с  номером 165 начнется такое, что… Забудешь и про больного соседа, и про взволнованную его супругу, и про аптеки, нуждающиеся в сбыте не столько целебных, сколько дорогущих лекарств! И про «скорую» забу-дешь, которая ждет не дождется, чтобы ее вызвали!..
Сначала в трубке царствует изрядная порция бравурной музыки. Оч-чень громко и… до-олго! Так и хочется выразиться: «Престо-форте-модерато!» Потом:
– Ждите соединения с оператором! Предполагаемое время ожида-ния – 7 минут!
И опять музыка. Ах, эта музыка, чтоб её! И наконец:
– Ждите соединения с оператором! Предполагаемое время ожида-ния – 4 минуты!
У меня уже подрагивают губы, дергается щека… Бросаю трубку на стол. «Остановите музыку!»: ухо устало и взмокло, несчастное… Нако-нец-то еще порция «учтивости»:
– Ждите соединения… Предполагаемое время…
– Что, опять 7 минут? Вы что там, сдурели?! – Но крик мой заглу-шается смачным аккордом, который врывается мне в уши уже не от Глюка или Баха, а от железного, одурманивающего рока!
В предоставленные мне любезным роботом «предполагаемые 7 ми-нут» начинаю листать в памяти другие эпизоды из моей телефонной жизни. Было когда-то – помните? – Вавилонское столпотворение. Вели-кую беду принесло оно тогдашним людям. Кто-то из тех ещё умников предложил построить башню до самого неба, чтобы добраться в те Вы-си, где обитает сам Создатель. Как Он рассердился на такое посягатель-ство! И разделил Он единый язык строителей, и перестали они понимать друг друга!
Тут я представил, как бы мучился Александр Гаврилович Коркин, руководитель строительства нашей Казахстанской Магнитки в 60-70-е годы, если бы кто-то из рассерженной верхушки убрал бы единый язык 76-ти наций и народностей СССР, пославших своих специалистов на стройку в Темиртау. Ужас, что было бы! До сих пор бы строили метал-лургический комбинат!
А что бы мы сейчас продавали индусам да англичанам?
Мало того, что с развалом Советского Союза мы ни писем не пишем родственникам в отдалении, ни съездить, когда хочется, не можем! Так ещё и ужасное ощущение разъединенности народа принесли нам ны-не телефонисты! Каждый день вводят новые АТС и не по частям (помни-те, АТС-52 заменили на АТС-56? – т. е. всего одну циферку заменили, и можно было по аналогии найти новый номер нужного человека), а це-ликом меняют людям номера. Общайся теперь, карагандинец, с нужны-ми тебе людьми, если изощришься!
Справочник-книга еще не издан, да и как он может быть издан, ес-ли номера меняют ежеквартально! Компьютерные справочники не всем доступны. Да и откуда знать обывателю, что там-то и там-то опять по-меняли номера? И мучаются абоненты, терзая клавиши на аппаратах и кроя неутомимых новаторов от телефона… в душу, в печенки и прочие ливеры.
А у меня начинается своя борьба со справкой – 09!
– Дайте квартирный номер Е. К., выдающейся журналистки.
– Назовите адрес абонента: улицу, № дома и квартиры!   
– Какой еще адрес? Вы умудрились в ее отсутствие отключить у нее аппарат не на два месяца, как она просила, а вовсе. Так что, вернув-шись, она еще два месяца обивала пороги ваших бастыков и не могла ничего добиться! Так что вы должны…
– Домашний адрес! – уже кричат мне. 
– Она, осердившись, накатала на вас фельетон в «Индустриалку», – взрываюсь и я, – и вы включили, наконец, ей телефон. Так что кому, как не вам, известен ее адрес! Какой номер теперь ей дали?
– Назовите домашний адрес абонента! – опять следует ответ, и мне кажется, что я слышу их зубовный скрежет.
– Откуда мне-то знать ее адрес… – в голосе моем усталость.
– Без адреса номер дать не могу!
– Да вы поищите в справочнике… по имени-отчеству, – умоляю де-вушку, тоже, видимо, уставшую от бессмысленного разговора.
– Нет у нас такого абонента в справочнике.
И девушка – явно в отключке, а я – чуть не в отчаянии.
Но тут осеняет мысль: у меня же в компьютере есть телефонный справочник! Если номер и поменялся, адрес-то там может быть. И точно, есть! И номер телефона есть, и адрес есть. Звоню хозяйке, поздравляю с хорошим фельетоном и подключением телефона.
А потом – вот зануда! – набираю тот же 09 и сообщаю «Справоч-ной» все, что узнал у себя о журналистке. Мне на полном серьезе гово-рят «спасибо!» Но не извиняются за свое бессилие.
Это, в общем-то, выходящий из ряда случай. А вот из тех, что слу-чаются подряд! Кинулся раз позвонить в школу-лицей «Аян». Полдня бился – никто не берет трубку ни по одному из номеров. Идут длинные звонки – наслаждайся качеством звука! Дай, думаю, позвоню моей зна-комой, завучу этой школы. Та же «музыка»! Еще полдня бился, до само-го вечера.
Кто-то вразумил: наверное, там замена АТС. Точно! Звоню на 09:
– Вы недавно поменяли номер такой-то, а – на… какой?
– Этого мы сказать не можем!
– Ну, чего проще в ваших компьютерах напротив замененного но-мера поставить новый? И люди мучиться не будут, и вам легче.
– Говорят вам: не можем по старому номеру назвать вам новый!
Я бы каждый день впадал в отчаяние от всяких «нет», «не можем», «не положено», если б не была заполнена Караганда моими «земляка-ми» и просто хорошими людьми!
Звоню Виталию Ивановичу Долинскому, который занимается со своим ТОО «ВИД» монтажом телефонных линий, жалуюсь, что не могу найти новый номер нужного мне человека.
– Подождите минутку, – говорит Виталий Иванович и… лишь по на-званному мною бывшему номеру выдает мне новый номер телефона  нужного мне завуча. Ларчик опять, оказывается, просто открывается!
– Почему Вы без труда даете мне номер по номеру… а «справоч-ная» не может? – озадаченно спрашиваю моего благодетеля. (Виталий Иванович, кстати, кроме всего доброго на словах, еще и пять книжек помог мне издать!)
– Работать надо, – смеется он, – и мозгами, и руками.
Один из девизов, которым я шпыняю не обязательных на слово и дело людей, звучит так: «Главное – провалить дело! А оправдаться все-гда можно!»
Ей-богу, не помню, у кого я перехватил этот меткий девиз. Не у наших ли телефонистов?

Сентябрь 2008 г.
Про то, как один Специалист
от шести Хозяев улетел

И начал он перед ними действовать.
И напек столько разной провизии,
что генералам пришло на мысль:
а не дать ли и тунеядцу частичку.
М. Е. Салтыков-Щедрин

Мой друг Виссарион себя уважает.
И хочет, чтобы его уважали все. В том числе Работодатели, Хозяе-ва. Проще говоря, Рэкманы.
Хотя, по давним советским понятиям, относится к категории неис-правимых «летунов».
Но они, Работодатели–Хозяева–Рэкманы, больше, чем моего Висса-риона, уважают сверхдоход. Проще говоря, то, что открыли и обосно-вали МЭЛСы, а именно: прибавочную стоимость.
Ах, вы забыли, кто такие МЭЛСы. Вовсе не знали? Это же так про-сто: Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин! И про прибавочную стоимость тоже не знаете? Если вы – Работник, верю. А если Хозяин, Работодатель… Вы знаете, что это же проще пареной репки! То, что вы, Хозяин, не допла-чиваете своим Работникам (хотя – с ясными глазами и вдохновенным голосом! – клятвенно обещали при их найме) и прячете себе в заначку, что называется, в «оффшорные зоны», это и есть она, ваша прибавоч-ная… радость! Вы хотите подловить меня и… сказать, что прибавочную стоимость придумал Адам Смит? «Могет быть, могет быть!» – как гова-ривал бессмертный Аркадий Райкин.
Теперь уточним про классификацию специалистов. Есть специали-сты по охране. Появились специалисты по разгрузке, по перевозке… А еще есть специалисты по гигиене помещений. В недавние (отвергну-тые!) времена все это называлось короче: сторож, грузчик, шофер, уборщица. Нынче так говорить нельзя! Если простая секретарша шефа именуется ныне Офис-менеджеркой, то и сторож обидится, если его не назвать Специалистом по охране!
Так вот мой Виссарион специализируется по разгрузке, переноске и перетаскиванию чего-нибудь откуда-нибудь – куда-нибудь.
Но дело, конечно, не в названии специальности, а в тех индульген-циях, которые нынешние работодатели выдают при найме вышеназван-ным специалистам.
Простите, но сначала надо пару теплых слов, как говаривал Бенци-он Крик из Бабелевских «Одесских рассказов», сказать о требованиях к наемным Работникам. Да вы в общем-то осведомлены об этих экстра-современных требованиях, видели в рекламах по «ящику»: «Требуется специалист по охране овощного склада. Не старше 30. Высшее образо-вание. Пятый дан по кунфу». Или такое вот: «Приглашается кассир: не старше 20, стандарт 90х60х90. Высшее, университетское. Стаж работы не менее 5 лет!» А что «ноги от ушей» – не надо?
Теперь пора и об условиях найма. Тут и реки молочные, и берега кисельные, и манна небесная. Обязательно: «оплата высокая», «усло-вия работы комфортные», «перспективы роста беспредельные».
Зная все это и веря в незыблемость всего этого, я возмутился до глубины души, когда узнал, что мой Виссарион, уйдя «от волка», уйдя «от лисы», умудрился уже и от шестого «зверя» уйти!  Немедленно ко-решу моему была «забита стрелка». И как только он, пыхтя, опустил свою опорную часть на стул против меня, я подверг его перекрестному допросу! В том смысле, что парочку вопросов – мягких, сочувственных, чуть не со слезой! – я преподносил ему как бы на «серебряном подно-се», а когда «подследственный» размягчался и в стиле сказочно-былинном начинал свое повествование: «Я стопроцентный гуманитарий, – понимаете? В точных науках я не понимаю. Я не могу быть бухгалте-ром. Не могу быть тем же самым сварщиком, токарем… Бегать реклам-ным агентом, ничего за это не получая, я тоже не могу. И осталось у ме-ня только два выхода – иди либо охранником, либо грузчиком. Вот и пошел…»
Тут я  вонзал в него – один, единственный! – вопрос-крючок, типа: «С чего же начался «летун»?». Парень, размягченный, тут же сжимался, навострялся и – кололся!
– Целый месяц по протекции друга в одном колбасном предприятии я месил бетон. Раствор месил… Целый месяц. А заплатили всего… 5000! Другим моим коллегам вовсе не заплатили. По 50 тысяч должны оста-лись! Попросту: работодатель «кинул» нас!
– «Накол», конечно, научил уму-разуму?
– Помыкавшись какое-то время, пошел я в торговую фирму. Мне доверили таскать пивные кеги. По 50 литров, по 30 литров… Пообещали 35.000, но не нормированный рабочий день. Работаешь с 8.30 утра до… до того, как получится. И никаких праздников – кроме 31 декабря и 8 Марта… И по воскресеньям – только один выходной.  И контингент там был – одни алкаши. И драки у меня там случались… Так что отработал там неделю. Правда, заплатили за нее аж… 7 тысяч.
– И «полетел» дальше?
– Да, в супермаркет! Там обещали платить чистыми 25.000, а когда оформишь санитарную книжку и прочее, будешь иметь… даже 27 тысяч! Но с отчислениями – те же 25. Тут, в «супере», я проработал месяц. Ра-бота в принципе не такая тяжелая, как на кегах, но скотская, неблаго-дарная. С нас, оказывается, все время что-то удерживали, чего-то там нам не доплачивали. Например, по договору, за доставку и разгрузку мешков картошки, огурцов и прочего к лоткам и киоскам их арендаторы должны были платить нам наличными, но читать договор нам не давали и не платили. Самое паскудное: грузчики, когда работают, почем зря матерятся или шушукаются по поводу несправедливости, а как разговор с хозяином, все – молчок!
– Зачатки батраческой психологии?
– Уже сама батраческая психология!.. Месяцами копили обиды, ворчали, но… И вот однажды всех грузчиков вызвали в кабинет Хозяй-ки. Нам явно хотели прочистить мозги… Я выразил свое недовольство и то, что месяцами копили мои коллеги. Высказал недовольство и за себя, и за них! Никто из них меня не поддержал! Сделали вид, будто я от себя говорю… Естественно, все мои возмущения, возражения не были вос-приняты. И так было везде, где бы я ни работал. Все умеют говорить только за углом… «Как это плохо! Грабят нас!» – шуршат в подол!
– Аукнулось?
– Впрямую нет, сам ушел. Противно было… Устроился грузчиком в вино-водочную компанию. 32000 обещали. Но я же не знал, что там нет даже питьевой воды! Что нет даже технической воды, чтобы можно бы-ло смыть руки. Я ездил каждый день в автобусе, а это было лето, зна-чит, руки наружу… И я вот так руки сжимал и меж колен прятал, чтобы пассажиры не приняли меня за бомжа! И когда я протягивал кондуктору несчастные 30 тенге, люди на меня косились… будто я вшивый от голо-вы до рук! Разгружаешь фуры на склад, потом приходят КАМАЗы и ты перетаскиваешь ящики с бутылками в эти КАМАЗы. Вручную. Без «рох-ли», без электрокары… Вручную! И как тут не быть бою? А бой с тебя взимается, хотя он, возможно, случился при перевозке на грузовиках – дороги-то наши известны. Но и этот бой сбрасывали на нас, грузчиков! Напоминаю: питьевой воды нет. А жажду утолить берешь из товара ми-нералку или соки и записываешь их на себя! Как вам нравится? Если кто-то «затыривал» это питье под поддон или… все найденное суммиро-валось и разбрасывалось на всех грузчиков. Да… На работу нас не оф-ормляли, как положено, Хозяину же придется налог платить! Расчет из рук в руки и – без росписи... Ну, отработал я там полтора месяца, травму получил – и… Травму, естественно, мне никто не оплатил.
– Неделю отболел и вновь полетел на поиски?
– Да. Что поделаешь! Устроился в компанию по торговле шампуня-ми и прочей гигиеной – прокладками, подгузниками. Обещали оклад 42 тысячи, но так как пенсионные тебе отчисляют, на руки приходилось 35. Там оказалась иная беда. Полы в складе – цемент разрушенный, как песок. Тележку с грузом катишь, как по песку, он поднимается в воздух, и ты им дышишь. А лето, жара… Я и без того страдаю давлением, оно у меня так и запрыгало – дышать не могу. Но месяц выдержал. Получил обещанные деньги и рассчитался… Теперь вот, по знакомству опять-таки, устроился в цех колбасных изделий…
– Рай земной! Амбре, теплынь…
– Работа как у колхозных доярок – подъем в 3.00, на работе быть в 4.00… Нас такси привозит… Работаем до 13.00. Заполняем продукцией мешки, вяжем, грузим в машины. Получка за месяц стажировки 20000, потом – 25000. Но опять-таки с отчислениями налогов, в пенсионный фонд. Думаю, что зиму проработаю.
– А социальные права?
– В этой фирме – да. Мне дали прочитать договор. Гарантируется больничный, праздники закреплены. Если надо будет выйти в праздник, ставка удваивается.
– Позволь, Виссарион, несколько не адекватных, что ли, вопроси-ков. Тебя можно назвать «летуном». Не обижает этот эпитет?
– Я много об этом думал. Может быть, даже, наверное, в чем-то я виноват сам. Но, поверьте честному слову: «Служить бы рад – подслу-живаться тошно!»
– Ты сменил шесть Хозяев. Кого вспоминаешь с приятностью?
– Не со всеми мне довелось общаться… А большинство из них при всей своей вальяжности, напускной значительности – грубые, бескуль-турные, жадные. Орут на людей, как резаные, матерятся без зазрения. Случается: сам пьян, а на рабочего кидается за выпитое… даже пиво. Своими глазами такое не раз наблюдал. Рэкманы! – да и только, как вы обрисовали «новых» в книге «Приговор». Кое-кто из них, смело могу сказать, не Работодатели, а, скорее, рабовладельцы по своим амбициям и «деяниям».

Не знаю, является ли этот мой труд фельетоном. Не в жанре суть!
Все мы помним первые общественно-значимые фразы в «Букваре» советских времен: «Мы не рабы. Рабы не мы». Я очень долго восприни-мал вторую фразу именно в такой, как привел, транскрипции. А много позже сообразил, что там имелся в виду иной смысл: рабы немы! То есть, как над ними ни изгаляются рабовладельцы, рабы молчат.
И в сердцах поведанное мне Виссарионом показывает, что не толь-ко батраческая, но и рабская психология пришла в наш народ. Пришла и долго-о-нько теперь не уйдет из нас.

…Как и многие из моих читателей, я учился духовности и нравст-венности на социалистическом реализме. И хотя кое-кто сейчас от него открещивается, произведения Максима Горького, Михаила Шолохова, Александра Твардовского, Сергея Довлатова «мы не только за это лю-бим». И мне хочется закончить фельетон о Виссарионе-работяге почти в духе соцреализма. Именно для этого я спросил своего собеседника под конец:
– А кем ты видишь себя… лет эдак через пять-шесть?
– Вернусь, возможно, в журналистику. Когда появится честная га-зета… Честная! Независимо от того, государственная, общественная или частная… Возможно, и книгу напишу…
– Я верю в это, Виссарион, – почти пафосно воскликнул я в по-следнем нашем разговоре. – Ты прямо неистовый, мой Виссарион! Но… чуть-чуть пореже бы летать с места на место! Одерживал бы ты себя, а? Ведь не от хозяев ты уходишь! От самого себя.
– Да понимаю, что от самого себя, – поморщился специалист.
– А приходишь опять… к самому себе, – беспощадно давил я.
– Да понимаю! Понимаю я и это! – вскочил с моего дивана Висса-рион. – Но не могу терпеть несправедливости, хамства! И… и… зеленого барства, с которым относятся к своим рабочим хозяйчики!
– Ладно, друг, утихомирься, – смягчил я напор. – Может, я просто… перевлюблённый в тебя, может, ты меня самого, двадцатилетнего, мне напоминаешь… Но я не сужу тебя. Любя – предостерегаю! Ты сейчас – по глупости или с хитрецой, не знаю, – упрямо топаешь чернорабочей тропкой – Ну прям как Горький и Джек Лондон! Сумеешь потом… напи-сать о своих исканиях смысла жизни… глядишь, и появится вновь у нас пролетарская книжка! А то несчастного читателя у нас забросали мало-грамотными книжонками бывшие пресс-секретари, главные редакторы и даже один технический директор ТВ. Грамоту толком не одолели – а ту-да же, в Литературу. Кому на пользу?

Сентябрь 2008 г.
Оптимизация по-нашенски,
или «Даёшь мировой масштаб!»

   Слава коням быстроногим!
 Слава быкам круторогим!
  Слава орлу в поднебесье,
      Робкой косуле в лесу!
   Из Священной Песни

В принципе, оптимизация – это приведение к идеалу. Но какой к чёрту идеал, если мы в начале 90-х распродали и разогнали чуть не все детские садики, а сегодня за местом в детсад – очереди как за хле-бом в войну! В помещении такого оптимизированного садика и зародил-ся тогда некий нового типа вуз, которому вскоре суждено было стать жертвой нескольких оптимизаций. Перед очередной «оптимизацией» экспериментального вуза свыше кривили губы: «Что это за экспери-мент с двумя сотнями студентов? Вот если бы… в мировом масштабе!»
В 1998 г. вышла моя первая книга «Сердца раскрываются». Один из ее очерков – «Ни дня – без результата!» – начинался так:

«Помните, Петька с печки говорит легендарному начдиву Чапаеву: «Не-доступный ты моему пониманию человек, Василий Иванович!»?
Вот и моему пониманию почти недоступен Валерий Иванович Цой – Ректор университета предпринимательства и культуры менеджмента в 1992 году, Директор института предпринимательства и культуры менеджмента в 96-м, Де-кан факультета предпринимательства и управления в рамках Карагандинского технического университета – в 98-м…
Словом, руководитель учебного заведения, статус которого так карди-нально меняла и меняла наша «культура» мышления, а точнее некий зуд, пре-красно отраженный в любимом анекдоте В. В. Горецкого, одного из героев этой книги: «Назовите слово из тринадцати букв, – со смаком загадывает он, – ко-торое на «Р» начинается и никогда не кончается!» Вы правы, реорганизация. Именно зуд во имя ее и трансформировал так радикально новое, интересное и перспективное дело».

Немудрено было мне сознаться в непонимании человека, который решился на создание первого в регионе частного вуза, да еще с такой заковыристой целью: научить молодых предпринимательству и культуре менеджмента (управления) в то время, когда страна только-только на-щупывала не пути, а тропки рыночной экономики! И создал! И привнес новую (не только в нашей области – в Республике!) учебную дисципли-ну – методология мышления, а ведь сам – лишь кандидат техниче-ских наук! И на зов самого молодого в нашем городе Ректора откликну-лись зубры научной педагогики: профессор экономики А. Алимбаев, профессор философии В. Батурин, профессор-химик и философ В. Ма-лышев, «профессор» шахтостроительных дел А. Фридлянд.
К слову, именно мудрый Аркадий Матвеевич Фридлянд, художник, поэт, остроумный собеседник и лектор, о котором в той же моей книге сказано, что «он построил 20 шахт, заработал 5 высших орденов СССР и 5 инфарктов», спустя пару лет заявил: «Если у нас какой-то вуз и дает молодежи настоящее образование, так это Университет В. И. Цоя!»
А сегодняшние студенты так говорят: «Валерий Иванович специа-лист-методолог, более того, он, пожалуй, единственный в Караганде, кто владеет методикой ведущего методолога России О. Анисимова. Он профессионал в этой науке, благодаря ему в Караганде этой методикой уже владеют многие. Но он пока один, кто ее настоятельно и последова-тельно транслирует, проводя сотни деятельностных игр для управлен-цев, бизнесменов и педагогов».
Тем горше для меня было узнать, что ныне университет–институт–факультет оптимизируется в кафедру. И опять во главу угла ставится коли-чественный показатель…
Не буду высказывать своих мнений по поводу очередной «Р-ции». Я – писатель, а не «остепенённый» ученый, не преподаватель вуза.
Однако имею право, как теперь говорят, транслировать читателям, может, не в меру задорно-сумбурное, но заявленное от всей души «об-щественное мнение». Почерпнуто оно на сайте газеты «Новый вестник», то есть из «Интернета». Это импульсивное «мнение» я обозвал «под-слушанной тусовкой». Вот ее фрагменты:

Газета «Новый вестник» от 25 июня 2008 года:
«Студенты и родители письменно спасают самый маленький факультет. Недавно они узнали, что их отделение скоро закроют. А кафедру с ними вместе включат в состав факультета экономики и менеджмента. И главная беда, как считают родители обиженных студентов, в том, что их детей перестанут учить по новейшей, не стандартной инновационной технологии.
Новый метод обучения в вузе пока считается экспериментальным. Для его апробации, уверен заведующий кафедрой, много студентов не надо. Тех двух-сот, что сейчас учатся, вполне достаточно. Однако с его мнением не согласно руководство «политеха».
Родителям заботы ректората неведомы. Они платят за обучение своих де-тей и уверены, что вправе требовать, чтобы студенты окончили тот факультет, куда поступали».

ВРЕЗКА ОТ АВТОРА: Сказанное, на мой взгляд, вполне резонно. И народ, вопреки Пушкинскому «Годунову», не безмолвствует. В элек-тронной почте развернулась бурная дискуссия, которую я и «подслу-шал» как тусовку:

«Да, вот дела! Кто бы мог подумать, что родители и так активны! Навер-ное, задел их ректорат за живое! Интересно, а кто контролирует реакцию на письмо, которое подготовили родители? Какая реакция будет, им в ответ напи-шут чего-нибудь, или... как?»

«Это был первый частный ВУЗ в Караганде. Его открыли в 92-м.  Потом, в 1998 г., его вынудили войти в состав КарГТУ. Чем он не устраивает сейчас? Там реально дают инновационное образование, там хороший преподавательский состав. Там отсутствует коррупция среди преподавательского состава. Факуль-тет нужно сохранить, за его образованием будущее!»

«Я – студентка ФПУ, и, честное слово, очень хочется, чтобы всё осталось на своих местах. В случае расформирования преподаватели и кафедра уходят в частный вуз. Мои родители против диплома частного вуза, не смотря на то, что он тоже гособразца».

«Факультет, на котором только одна кафедра,  это, конечно, – нонсенс! Но задача решается просто: нужно передать ФЭМ (факультет экономики и ме-неджмента) в состав ФПУ (факультета предпринимательства и управления)».

«Ничего они не понимают в инновационных технологиях, поэтому тупо действуют!»

 «Интересно, а в чем суть-то этой инновационной технологии обучения? Если она столь инновационна, почему её не перенимают другие факультеты и ВУЗы?»

«Я выпускница данного факультета, и говорю от имени всех выпускников: нам горестно осознавать то, что больше не будет прежнего ФПУ, у нас сейчас такое чувство, что нет больше нашего отчего дома! У меня есть опыт сравнения ФПУшного и неФПУшного образования. Так я говорю, если мы хотим сформиро-вать костяк управленцев-инноваторов, которые будут развивать Казахстан, то ФПУ имеет право быть. Ведь инновации в практической деятельности начина-ются с инновации в образовании».

«Хочу сказать, что если ФПУ закроют, пострадают многие, во-первых сту-денты. Может быть и правда, что по каким-то критериям факультет не соответ-ствует стандартам ВУЗа, но ведь можно найти взаимовыгодное решение про-блемы!»

«Может кто-нибудь объяснит законченному скептику, что такого особен-ного в методике обучения ФПУ? А то все только и твердят: мы такие уникаль-ные, необычные. Чем славны сегодня выпускники ФПУ?»

«Я выпускник этого факультета и могу с уверенностью сказать, что такого образования невозможно получить ни в одном вузе Караганды (я полагаю, и Казахстана). Тот инновационный подход, который существует на ФПУ, карди-нально меняет мышление и мировоззрение. Несомненным плюсом является и отсутствие коррупции».

«Я учился в те времена, когда факультету выделяли гораздо больше средств. К нам приезжали преподаватели из Москвы, мы выезжали на игровые семинары, тренинги. Затем финансирование стали сокращать и теперь до конца решили убить факультет».

«На нашем факультете – самое главное человек, его мысли, его содержа-ние, его чувства, его действия! И у меня вызывает ужасное негодование все, что происходит сейчас!!! И обидно за преподавателей, за то, что система не считается со студентами, не считает педагогов людьми».

ВРЕЗКА ОТ АВТОРА: У меня немало личных впечатлений от универ-ситета-института-факультета В. И. Цоя. Как журналист, присутствовал  на защите дипломов, где процедурой руководил профессор Алимбаев. Дважды участвовал в итоговых праздниках вуза. Как писатель, встре-чался с группами студентов. Они с интересом слушали меня, но и «щи-пали» мои произведения. Умные, чертенята, «зрят в корень» и за сло-вом в карман не лезут. Но больше всего мне запомнился дух братства, дух единения. И – воодушевление студентов!

«За 10 лет существования факультета – лишь 1 педагог с КарГТУ созна-тельно и добровольно пришел на семинары, заинтересовался нами. И ни души больше! Инновации не нужно ВНЕДРЯТЬ, их надо ОСВАИВАТЬ и ПРИМЕНЯТЬ!»

«На ФПУ основополагающий принцип обучения  – чем больше разных мнений, тем больше потенциал развития мысли. Нужно только уметь с ними ра-ботать. И еще, момент: если человек видит действие (прежде всего свое собст-венное), он становится свободным от своих прежних стереотипов».

 «Ладно, все это вздор. Главное: сотрудникам ФПУ почему-то предлагает-ся поучаствовать в игре «докажи, что ты не верблюд». Мол, не внедряете, не распространяете, да сами вы «карликовые», и кафедра у вас, смешно произне-сти, – одна, и на государственном языке не преподаете. Да еще и вдогонку: мол, спровоцировали студентов и родителей, и прочий бред. А с какой стати, позвольте спросить, ФПУ-шники должны оправдываться? У ФПУ есть цель, есть идеи и средства для их реализации. Сам ФПУ есть, несмотря на то, что сущест-вует решение ученого совета о том, что его больше нет!»

«...На ФПУ воспитывают людей будущего. Людей нового общества!»

* * *
Пора мне подключиться к народной тусовке. Но намерен я опери-ровать не своими умозаключениями, а выдержками из документов.
Вот фрагмент из письма Общественного объединения «Молодежное крыло «Жас Отан» (от 30.06.08), подписанного ни мало, ни много Пре-мьер-министром Молодежного правительства РК, депутатом Мажилиса парламента РК Е. Тайжановым:

«В составе нашего Молодежного правительства РК работают Ваши учени-ки – выпускники факультета предпринимательства и управления КарГТУ. Это Министр энергетики и минеральных ресурсов Исенова Татьяна и Министр обра-зования и науки Даулетбек Саят.
Т. Исенова за время работы добилась больших результатов. В частности, ею разработан и одобрен Правительством РК проект «Сбережение и рацио-нальное использование энергетических ресурсов Республики Казахстан». Её работа по созданию Центра молодежных инициатив по энергосбережению по-лучила Гран-при в Республиканском конкурсе «Интеллектуальная нация-2020» Сама Т. Исенова вошла в «Кадровый резерв РК» как менеджер новой форма-ции. С. Даулетбек разработал проект «Центры молодежной политики РК», ус-пешно реализует Национальную программу по развитию и воспитанию детей и подростков в рамках проекта «ЖасКанат».

Пострадавшая сторона, то есть сотрудники ФПУ, огорчены тем, что созданные в КарГТУ комиссии ни до заседания ученого совета, ни после него не удосужились вникнуть в сами идеи экспериментальных образо-вательных программ (ЭОП), реализуемых на факультете предпринима-тельства и управления. И не приняли во внимание, что эта новая модель управленческого образования была утверждена приказом Министра от 17.07.06 г. – сроком до 2009 года. Базой эксперимента определён ФПУ, а не кафедра, тем более не ФЭМ.
Выходит, «отредактировали» приказ Министра? Во имя чего? В под-слушанной «тусовке» говорилось: «во имя экономии средств и чтобы финансисты не придрались».
На мой взгляд, сегодняшняя оптимизация несет две неприятности.
Во-первых, экспериментальная работа факультета, реорганизован-ного в кафедру, поставлена под дополнительный контроль.
Во-вторых, сама идея эксперимента поставлена под сомнение. И не какое-нибудь, а руководящее.
Словом, создана кризисная ситуация. Из которой, конечно, желате-лен позитивный выход…

Ох, и стар я, оказывается! Помню даже последнюю речь И. В. Ста-лина, переданную по радио с заседания XIX съезда Партии.
А сейчас всплыло в памяти воспоминание о нестандартном выходе из куда более крупной кризисной ситуации, чем наша вузовская...
В годы войны Наркомом земледелия СССР работал верный ленинец А. А. Андреев. И не просто ленинец, не просто Нарком, а – член Полит-бюро ЦК ВКП(б), позже – КПСС! И этот верный ленинец додумался до того, что отменил… социалистическое соревнование в сельском хозяйст-ве. Основу основ нашей жизни! Дескать, «война, так люди напрягают-ся». Но по большому счету, это было явное вредительство. И по тогдаш-ним законам гр-на Андреева должны были арестовать, сослать, к стенке поставить. Но проштрафившегося большевика вызвал к себе вождь И. В. Сталин. И сказал ему:
– За то, что ты натворил, у нас, сам понимаешь… Но вот тебе газе-ты «Правда» и «Известия», вот тебе Радио: проси прощения у народа! И у Партии проси прощения!
Андрей Андреевич мужиком был, конечно, гордым и твердым. Но и очень умным. Он попросил прощения у народа и Партии.
А Народ и Партия, конечно, простили его. И тов. Андреев А. А. ус-пешно продолжил свою работу в Правительстве. И в Политбюро!
Мужественные поступки – это лучший выход из всех ситуаций.

P.S. Идея, для реализации которой 16 лет назад родился Универси-тет предпринимательства и менеджмента, после сегодняшней «оптими-зации» не умерла. Около 60-ти преподавателей и студентов ФПУ во гла-ве с В. И. Цоем 1 сентября 2008 года перешли в другой карагандинский вуз. А два десятка выпускников туда же пришли продолжить обучение в   магистратуре.

Октябрь 2008 г.
Про то, как у нас учителей пасут,
или Решение Галии Адамовны

Призвание учителя
есть призвание высокое и благородное
Лев Толстой
Построим дорогу – дракон притащится,
 а там, глядишь, и инквизиторы нагрянут…
Из х. ф. «31-е июня»

Помните, у слова пасти есть два общепринятых смысла?
В криминально-ментовском обиходе оно обозначает: послать за нужным человеком «топтунов». Ну, это вам понятно. А в житейском смысле: пасут стада коров, отары овец, шаловливых коз и стайки гусей. Помните, Алла Пугачева пела про одну красавицу? «У стен дворца она пасла гусей!» В общем, смысл слова пасти простой: хворостинкой или бичиком кого-то куда-то направлять.
Именно в этом смысле в нашем изобретательном на чиновничьи придумки городе слово пастьба и применяется к учителям. Ну, к тем самым, кто, по мнению вождя мирового пролетариата В. И. Ленина, «должен быть поднят у нас в государстве на такую высоту, на какую он нигде и никогда не был и не будет поднят».

…Дочь сегодня так припозднилась, что Любовь Федоровна вся из-велась, наверное, и сахар подскочил. Но вот – быстрые, сбивчивые ша-ги на лестнице… Галия Адамовна, впрянув в дверь, кинула свои сумки под вешалку и опустилась на стул со словами:
– Ну-у, тягомотина! Укатали всех призывами да обещаниями.
– Ты откуда, Галичка? – забеспокоилась мать.
– Нас опять гоняли в ДК… – выдохнула дочь, – зал заполнять. Ре-дактор какого-то столичного «Литера» завихрялся. А мы все гадали: по-чему мы тут? зачем учителям эта неведомая газетка? – Галия Адамовна, закинув голову, вскрикнула: – Го-осподи, как подписка, так мучения! Ну зачем мне именно эта газета, когда мне нужна другая? где набрать денег, чтобы всю обязаловку-то вытянуть?!
– Да-а, – горестно протянула мать. – Кричали, что новое общество строим… А порядки те же вернулись. С газетами у меня тоже случай был. Дали нам разнарядку: подписать 10 «Индустриалок» и «Орталы-ков». Семеро учителей со скрипом подписались. А что с остальными тремя экземплярами делать? Не возражающие подписаться на них есть. Да вот «денег сейчас нет!» Подписала эти экземпляры сама, думаю: по-том отдадут, не будут же грабить директора. А в день получки одна кра-савица шаг свой так и печатает ко мне. Резко кидает деньги на стол и тем же темпом – к дверям. Словно плюнула мне в глаза! Догнала ее в коридоре: «Возьмите свои деньги! – говорю. – Я не обеднею, если два экземпляра будет у меня дома!» Теперь уже она за мной бежала, но я перед ее носом дверью – хлоп!… А дома, вечером, не знала, куда себя девать от этого своего поступка. Сорвалась по глупости…
 
Первое авторское отступление.
Учителей пасут (и это стыд для общества!) для того, чтобы они за-полняли: сегодня – просмотровый зал, что им абсолютно не нужно по учительским обязанностям, то есть создать массовость на встрече с за-езжим чиновником, вчера – стадиончик возле бывшего завода отопи-тельного оборудования для слушания речей кандидатов в депутаты, что им тем более не нужно, поскольку, избираются эти депутаты у чёрта на куличках: кто на Юго-Востоке,  кто в Пришахтинске. А завтра училок погонят (под роспись, чтобы «не откосили»!) заполнить центральный стадион, где играется элитный матч, хотя большую часть «болельщиц-учителей» тошнит от одного слова «футбол»! А, бывает, «мобилизуют» наводить «ажур» на автобусных остановках…

– Это всегда с учителями было… – ушла в воспоминания мама-ветеран. – И в давние времена, и в недавние. Организованные же мы, учителя! И сознательные! А уж такие покорные… безропотные… Никогда не забуду, как из автобуса, где мы чистоту на остановке наводили… вы-скочила молодая такая, красивая женщина и закричала: «Люди, да вы посмотрите, что делается! Моя любимая учительница… дворником рабо-тает!» Я не сразу узнала свою выпускницу – голос подсказал. Кинулась к ней: «Да не кричи ты, ради Бога! Не дворник я! Это по поручению акимата!» Но эпизод этот сразу напомнил мне… о моих седых локонах. И что я – учительница.

Ещё одно авторское отступление.
Думаю, что «пастьба» учителей – это придумка не какого-то одного большого начальника. Скорее, это делается по народной примете: «За-ставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибёт». Только формулиров-ка нынче осовременилась: «Заставь работника-угодника Боссу молиться – он и копчик отобьет».
Но пора, видимо, познакомить читателя с хозяйками квартиры, ку-да мы забрались без приглашения.
Галие Адамовне 40 лет, она потомственный педагог, историк. Мама ее, Любовь Федоровна, 40 лет отработала математиком и директором школы, ей 60, а казах-прадед Галии учительствовал еще в дореволюци-онном ауле. 20-летняя дочка её, Ксения, тоже упёрлась: «Предать про-фессию предков? Ни в жисть!» – и уехала в столичный вуз. Теперь ей каждый месяц надо отстёгивать от маминой зарплаты и от бабушкиной пенсии. Спасибо, девка старательная, грант заработала! Да кое-какую денежку дают за погибшего в Афгане ее отца.
Ксюша – красавица и остра на язык. Заметила нынче перед отъез-дом в alma mater:
– Смотрите, какая у нас арифметика круглая: Ксении – 20, Галие – 40, Любови – 60. Три педагога, три круглых дуры общества!
– Нет, внучка, – тихо возразила бабушка, – мы не три дуры, а три одураченных… – и никто из них не засмеялся каламбуру.

…По вечерам, когда отужинают тем, что наготовила старшая, а при-пасла младшая, педагогини тихо занимаются своими делами: мать что-нибудь читает из классики (книжки некоего Литвинова она тоже  любит перечитывать), а дочь готовится к урокам на завтра. Нет-нет, да и обмениваются впечатлениями.
– Мам… знаешь, мне все чаще приходят мысли… о никчёмности на-шей профессии, – отрывается от своих конспектов Галия Адамовна.
– Да что ты, дочка! Побойся памяти прадеда! – в испуге откликает-ся мать. – И вспомни тысячи пар глаз твоих бывших и сегодняшних уче-ников. Это же твои дети! И души их благодарные вспомни…
– Помню, мамочка! Но ты подумай… Зарплата – ниже, чем у офис-менеджерок, а про банковских да судейских людей и вспоминать не на-до!.. Общественное уважение? Так это, по-моему, в далеком прошлом. Ленин и тот лишь мечтал о «той высоте учителей»… Сейчас в почете чи-новники да торговцы, артисты, юристы. Ты же постоянно смотришь по телеку «Культурную революцию» Швыдкого. Ну и кто там фигуряет? Бизнесмены, артисты, юристы, да двое-трое одних и тех же писателей… Вишневский, Устинова, опять Вишневский. Где умницы-учителя? Где ра-зумные инженеры, мастера-рабочие? А смышленые врачи где?
– Ну, нету их… – без охоты соглашается мать.
– Учителя нынче – это измызганные, затурканные проверками и ревизиями людишки! – Галия все больше ожесточается. – Законов для нас написали, кажется, вдвое больше, чем для других профессионалов. Только и слышишь в учительской или у директора: «К нам едет реви-зор…» С проверками только по исполнению законов Республики пальцев на руке не хватает:  Закон о всеобуче, Закон о труде, Закон о госзакуп-ках, Закон о языках, Закон о коррупции, Закон о налогообложении… Мать моя, мамочка!! То прокуратура проверяет, то налоговики, то мини-стерские проверки! А эти еще и по тематике делятся: комплектование школы, содержание школы и детей, сохранность оборудования, компью-теризация-а, а-аа! Я уж не вспоминаю о нашенских проверках, профес-сиональных – от гороно и выше. Все эти проверки держат учителей в постоянной дрожаловке, а школу в не прекращающемся дрожании! Но учителя – это самые безобидные из всех Божьих тварей на земле!
– В мое время, доча, тоже была дрожаловка от проверок.
– Мамочка, я ведь почти два десятка лет учительствую, как ты помнишь, и знаю, что еще 3-5 лет назад такого количества проверок не было! Прокуроров, к примеру, я тогда и не видела. А сейчас?
– Да, – вздохнула мать. – Помню в Ленинград на лето ездила… В БДТ смотрела спектакль «Тяжкое обвинение». Фраза из него врезалась в память: «Какая еще держава вынесет такое число учетчиков?» Так и у нас… Какая еще структура, кроме школы, вынесет такое число прове-рок, как ты перечислила?!
– Так я же не все перечислила! – хохотнула дочь: – Еще остались пожарники и акиматовцы районные, санэпидстанция, акиматовцы го-родские. Им несть числа! Мам, может, как мужики, выпьем с горя, и – полегчает?

Третье авторское отступление.
Я уверен, что, готовясь сегодня к урокам, учитель плачет от жало-сти к своим ученикам, которым завтра предстоит открыть учебник!
Как не плакать, если 6-клашкам учебник «Русская словесность» го-ворит лишь о шести русских писателях? Зато англичане Р. Стивенсон и Т. Мэлори там есть, и Г. Уэллс есть, и баллады о Робине Гуде есть, а там еще Д.Р.Р. Толкиен и К. Льюис. «На Вильяма, понимаешь, нашего Шек-спира 6-тиклашки замахиваются»! Зато слыхом не слыхивали любозна-тельные детки о чародеях русской словесности Никитине и Кольцове, Бажове и Пришвине, Гайдаре и Паустовском!
А учебник географии для 7-клашек сообщает, что проекции карт бывают цилиндрические, конические, поликонические и азимутальные. Я, фельетонист, человек «с верхним» образованием, умудренный опы-том, прочел про четыре формы проекций карт и через полчаса не мог вспомнить их названия! Еще вот: в учебнике истории для 7-го класса великий исследователь-казах зовется Чоканом Валихановым, а в упомя-нутом выше учебнике географии его зовут уже Шоканом Уалихановым.
9-й класс, «Новейшая история Казахстана». На стр. 11 читаешь: «25 июня 1916 г. был опубликован царский указ, по которому всё не-русское мужское население должно быть «реквизировано» для работ по созданию оборонительных сооружений… Всего должно быть мобилизо-вано 390 тыс. человек». А в учебнике «История Казахстана» для 11-го класса естественно-математического направления на стр. 52 совершен-но другие цифры, приписанные тому же царскому указу: «25 июля 1916 г.» было приказано «призвать 240 тыс.»
В учебнике истории для 6 класса авторы умудрились запутаться в эпохах и эрах: на стр. 21 возникновение земледелия и скотоводства в Казахстане датируется мезолитом. А на стр. 26: «люди начали зани-маться земледелием, приручили диких животных в эпоху неолита».
Интересно, как школяры после штудирования таких учебников должны на ЕНТ отвечать на вопрос: «Когда появилось земледелие и скотоводство в Казахстане?»
Закрыв учебник, сам учитель не враз осмыслит все эти «заумности-премудрости». А каково 13-летним егозам?
Правильно пела Алла Пугачева, что «нынче в школе 1-й класс вро-де института!» 7-й – тем более!

А наши героини – в тихом общении.
– Знаешь, мам, у нас есть завуч… Мы его «перестарком» кличем. Еще у нас говорят, что он «засиделся в педагогах». Пенсионер он уже даавным давно, но его не увольняют. Слух ходит, что он – «сродствен-ник Самого»! А других, только достиг пенсионного потолка, – в тычки… То приказом, то шепотками. Но «перестарок» наш – старикашка без-обиднейший. Зато остроумный, о-о! То и дело шпарим его крылатыми словечками! Например, вот его афоризм: «Учитель должен быть катали-затором общества, а наши «химики» сделали его заполнителем!»
– Умничка – мужик! – улыбнулась мать.
– Ещё он говорит: «Газеты бывают желтые и – бесцветные», «Био-логи – это биолухи, а историки – стоики»… А я не стоик, мама! И, ка-жется, вконец изнемогла от переизобилия разных «иди», «беги», «под-пишись»… Я буду уходить, мамочка, из священного Учительства… Подружка на рынке торговое место «забила». Пойду к ней в напарницы. Там и заработок намного выше, чем в школе. И так не пасут, и не столь-ко дрожать от проверок приходится…
Любовь Федоровна вздрогнула, задвигала правой рукой по левой стороне груди. Наконец, еле выговорила:
– Страшная мысль это! Давай, доченька, не спеша… подумаем.
На том и порешили. И утонули в теплых одеялах. До отопительного сезона еще целая неделя, а учителю чихать да кашлять никак нельзя!


P.S. Перед включением фельетона в книжку я апробировал его на встречах и в беседах с ветеранами педагогического труда: Ниной Пав-ловной Максимовой, Лидией Федоровной Гаврилиной, Иваном Алексан-дровичем Чернецовым, Риммой Иосифовной Черецовой, Людмилой Алексеевной Копыловой, Антониной Инсеновной Ким – и получил от них одобрение: «Фельетон объективный, злободневный. И интересный!»

Октябрь 2008 г.
Про то, как один Проситель
трех Предводителей напужал

    Мельчаем – хоть в микроскоп
нас разглядывай!
Из некоего классика

«Жили-были в одном городе три солидных, влиятельных персоны, а потому все трое были ПРЕДВОДИТЕЛЯМИ.
Первый был Предводителем ветеранства областного масштаба, вто-рой – Предводителем ветеранства городского уровня, а третий и вовсе грандиозный чин имел – Предводитель писарства. Всякого-всякого пи-сарства, то есть и областного, и городского, да еще и в республикан-ском Правлении писарства одной ногой стоял.
И случилось, что в один ужасный момент эти Предводители пере-жили ужас, потому что к ним за поддержкой пришел некий Проситель…
Холодным потом покрылись они, начиная от места, которое в наро-де называют думалкой, и, кончая тем, что поляки именуют зевакой».

Так должен был начинаться очередной фельетон этой книги. А за-канчиваться душераздирающей картинкой: получив у Предводителей полный отлуп на свои ходатайства, Проситель отправляется восвояси, каясь в своем посягательстве на блаженный покой каждого из Предво-дителей чьими-то покаянными строчками: «Ведь я червяк в сравненьи с ним! В сравненье с ним, С лицом таким – С его сиятельством самим».
Но – стоп! Фельетонное ёрничанье здесь неприемлемо. За высоко-мерие и бездушие надо бить правдой!
Поэтому отбрасываю выстроенный фельетонный сюжет, прячу по-дальше найденные метафоры-гротески и предлагаю читателям докумен-тальный рассказ о том, как началась травля писателя Литвинова-Лубинского, и чем это закончилось. Если закончилось…
Пишу эти строки, а по «ящику» рассказывают, как смеялся Маяков-ский. И как он в одиночестве отражал нападки недругов и врагов. Как и любимому с детства поэту, мне тоже приходится защищать свою честь самому. Так что…

Иду на вы, ваше сиятельство Бездушие!

Страницы из Дневников 2007-2008 гг.

Прежде чем листать дневники, заглянем в мою книгу очерков «Я с вами», изданную в 2005 году.

«Меня, бывает, попрекают в нескромности, – пишется там на стр. 243, – заявляю не в первый раз: «Я не собираюсь умирать от скромно-сти! Скорее всего, кончину мне обеспечит один из современных брат-цев-злодеев, то есть инфаркт или инсульт. Поэтому позволю себе зая-вить, что почитаю себя сегодня третьим по значимости и популярности журналистом в Караганде».
– Почему! – спросите. – На каком основании?
А вот знайте! Даже и 8 лет спустя, после «прихлопа рукой басты-ков» живет в памяти карагандинцев авторская программа «Земляки». Это, во-первых. Пришли к читателю за эти годы 10 моих книжек, во-вторых. (Приведенные цифры – тогдашние, сейчас они резко измени-лись.– В.Л. 30.10.08). И уж скромно не говорю о том, что четырежды удостаивался журналистских премий республиканского уровня. Тем не менее, безо всяких сомнений впереди себя ставлю Владимира Рыжко-ва, собкора «Казахстанской правды», и независимую теперь (мы оба с нею на заслуженном отдыхе) журналистку Екатерину Борисовну Кузне-цову…»

Минувшие три года внесли, конечно, изменения в наши анкеты. В. И. Рыжков стал вседержителем главной газеты области; Е. Б. Кузнецова – писателем и получила две премии, российскую и карагандинскую. Я издал еще 15 книг и стал лауреатом премии акима области в номинации «Золотая строка».
А своей «нумерацией» журналистов я, видимо, сглазил лидеров, которых поставил впереди себя.
Простите, но тут я вынужден повторить кое-что из уже известного некоторым читателям по предыдущим публикациям – это необходимо для убедительности  рассуждений.
27 февраля 2007 года желтая по сути, безграмотная по исполнению газетка «Вести Сарыарки» плюнула мне в лицо злобной и лживой стать-ей «Секс-воспитание по-карагандински», фальсифицировав как «порно-графическую» мою литературно-критическую брошюру о безграмотном языке поэта-олигарха. Авторитетный В. И. Рыжков, видимо, прочтя ста-тью по «диагонали», поскольку в тот же день не мог припомнить ни ее названия, ни авторов, тем не менее дал мне покровительственный со-вет: «Делай выводы!» (Один из ее авторов за убийство своей матери был осужден и исключен из университета. Видимо, я тем более должен был делать выводы из его «критического» лепета?)
Ровно месяц спустя эта же газетка опубликовала комментарий, в котором мне вменялось в вину, что я в своем ответе лжецам и фальси-фикаторам «ёрничал над акимом области и представителями казахской национальности». Там же говорилось, что обвинения меня в «секс-воспитании» поддержали «многие известные карагандинцы, в том числе Е. Кузнецова и некий Е. Боровец». (Неравноценная, однако, парочка!)
Интересная деталь: ни «вестевцы», ни Е. Кузнецова с Е. Боровцом, ни почему-то сам шеф «Индустриалки» не обратили внимания на то, или «забыли», что в «Индустриальной Караганде» от 1 марта была опубли-кована гостевая полоса под названием: «Владимир Литвинов: уроки ка-рагандинской литературы». И что рассказывала она о многочисленных встречах ошельмованного писателя Литвинова с детьми… вопреки кли-кушеству «изобретателей секс-воспитания»: «доколе вульгарная энер-гетика пенсионера Литвинова будет витать в школьной атмосфере?»
Что случилось с мэтрами? Поносная статья Лысенко-Уржанова де-завуировала полосу «Индустриалки»? Или «две вершины Эльбруса жур-налистики» обиделись, что я назвал себя третьей?

Теперь можно перейти к дневникам.
В июне 2007 года Казыбекбийский суд № 2 под председательством Ж. М. Егоровой начал рассмотрение моего иска о защите чести, досто-инства и творческой репутации.
В августе 2007 года в ответ на походы «вестевцев» в органы обра-зования замзаведующего горОО Н. Г. Окарская обнародовала в «Вечер-ке» и газете «Максимум»… запрет на встречи писателя Литвинова с детьми. Наложили, так сказать, чиновничью анафему.
В сентябре 2007 года наиболее злобные формулировки газеты «Вести Сарыарки» ушли на лингво-стилистическую экспертизу в Астану, где скрупулезно изучались почти три месяца. Решение эксперта оказа-лось уникальным литертуроведческим «открытием»: «Крайне негатив-ная оценка «эта грязная и омерзительная галиматья Литвинова» отно-сится лишь к его книге и не несет негативной оценки автору».
На основании этого постулата 25.04.08 г. суд под председательст-вом Ж. М. Егоровой отклонил мой иск о защите чести и достоинства.
Апелляционные жалобы в две коллегии областного суда не дали результата: высокие судьи тоже уперлись в постулат эксперта, словно в  Пирамиду Хеопса.
Зато «в пределах закона» на меня посыпались иски А. Лысенко, одного из авторов статьи «Секс-воспитания по-карагандински», «про-славившегося» далеко не журналистским мастерством. Сначала он по-требовал наказать меня 20-тысячной суммой за мою ответную статью на его ложь «Известно: честь всего превыше. Из них об этом кто-то слы-шал?», опубликованную в книге «Где-где… В Караганде!»–2+, а затем еще 20-тью тысячами за… ту же статью, но с некоторыми поправками и под названием «Ханжество с невежеством по-альмагамбетовски», опуб-ликованную в книге «Где-где… В Караганде!»–4.
Я не мог являться в суды под председательством А. Даненовой и Е. Мухамедина я, как и на слушание у Ж. Егоровой, по известной читате-лям причине. Адвоката у меня на сей раз не оказалось. И справедливые судьи (у нас других и нет!) «в пределах закона»  припаяли мне выплату двух месячных пенсий в пользу А. А. Лысенко. А затем Ж. Егорова пере-адресовала мне и выплату за  экспертизу в сумме еще одной моей пен-сии, хотя, не выпроси у суда эту экспертизу, Лысенко-Уржанов навер-няка проиграли бы процесс и оплачивали бы нанесенный мне мораль-ный вред. Ведь куда уйдешь от уголовной окраски одного лишь наве-шенного на меня и мою книгу клейма: «эта грязная омерзительная га-лиматья Литвинова-Лубинского»? А обвинения 70-летнему автору фель-етона, что он «изобразил постельную сцену с собственным участием», как классифицировать?

Мне ничего не оставалось, как искать справедливости иными путя-ми… Толковый друг-юрист посоветовал обратиться к Прокурору области с ходатайством, чтобы он подал в облсуд Надзорный протест. «Будет надежнее, если Ваше ходатайство подкрепят еще чьи-нибудь. Авось это поможет…» – добавил он.
Сначала, 12 сентября, я обратился к председателю Правления об-ластной организации ветеранов труда и войны. Все-таки мне 73-й год, имею государственную награду – медаль «Ветеран труда».
Выслушав мою просьбу, г-н Мустафин протестировал меня:
– Вы в первичную организацию обращались?
– Я не состою ни в какой первичной организации.
– А в районную организацию ветеранов обращались?
– Я не состою в районной организации.
– А в городскую организацию обращались? – уже с недовольством спросил Жуман Хасенович.
– Но я и в городской организации вроде бы не числюсь.
– Тогда вы не можете обращаться к нам, в областной совет… – и раздался долгий шорох газетной страницы, видимо, я помешал предсе-дателю читать «Индустриалку», – именно её страницы трудно перевора-чивать.
– Простите, Жуман Хасенович, но я обращаюсь к вам не как пен-сионер за сотней тенге на лекарства или продукты, – как можно мягче возразил я.
– Но члены правления областного совета не согласятся выполнить вашу просьбу, если вы не пройдете по инстанциям, – с ещё большим не удовольствием сказал он.
– Извините, Председатель… Я обращаюсь к вам как писатель и из-вестный всем карагандинцам автор радиопрограммы «Земляки», – ни обиды, ни недовольства, как ни странно, в моем голосе не было, –  одна гордость за свой вклад в ветеранство: – Более половины программ «Земляки» было о ветеранах, о них же написано мною три книги…
– Все равно… вам надо обратиться сначала в первичную, потом в районную организации… – и послышался непонятный звук «ик-ык»: то ли дверь скрипнула, то ли прозвучало то, за что, говорят, «казах барана готов отдать». – А мы не можем принимать такое решение!
В трубке раздались гудки, а мой лоб покрылся испариной, и мельк-нула мысль: «Что я теперь скажу добрейшей Нине Павловне Максимо-вой, которая до болезни была каким-то чином в областном совете вете-ранов и посоветовала мне туда обратиться»?
Как и следовало ожидать, Нину Павловну очень расстроил такой поворот дела. Ее дыхание в телефоне участилось, речь сбилась:
– Простите, Владимир Иванович… Не думала я, что они так… Давай-те попробуем в городской совет ветеранов…
 И через день, поговорив с заместителем председателя, я отправил в городской совет в порядке иллюстрации свой главный гимн ветеранам Караганды – книгу «Я с вами», а также копию статьи газеты «Вести Са-рыарки» и свою брошюру с критикой «валют-поэтики», и что-то вроде проекта письма-ходатайства прокурору области от имени городского со-вета ветеранов, где говорилось:
«В неприятную беду попал ветеран телевидения и радио, автор по-пулярной радиопрограммы «Земляки», в последние 12 лет – известный карагандинский писатель Литвинов В. И. Ему 73 года, он инвалид 2 группы с детства и очень больной человек. Но полтора года его мучают судебные процессы, хотя вина его лишь в том, что он защитился словом правды от слова кривды.
Просим Вас, г-н прокурор области, подать надзорный протест в об-ластной суд на решения его коллегий»…
И эта моя безобидная, в общем-то, просьба была резко отвергнута. Председатель городского совета ветеранов сказал моему курьеру: «Кто посылал сюда, пусть тот и подписывает эту бумагу!»
Об этой переадресовке я, конечно, Нине Павловне Максимовой не стал говорить. И вступать в нравственно-этический диалог с г-ном пред-седателем я не намерен, ибо наслышан о его «твердости» в отношениях с отдельно взятыми ветеранами, когда они решаются обратиться к нему за помощью. Вот если бы это была какая-нибудь общенародная пробле-ма, тогда бы он… ого-го!

ЮРИДИЧЕСКИЙ «КУЛЬТПРОСВЕТ»:
Если Некто подает ходатайство прокурору о внесении надзорного протеста по закончившемуся делу, это еще не значит, что прокурор удовлетворит это ходатайство.
Если прокурор удовлетворит ходатайство о внесении надзорного протеста, это еще не значит, что суд согласится с протестом.
Если суд согласится принять надзорный протест прокурора, это еще не значит, что он примет решение об отмене ранее вынесенного реше-ния.
Ну, а если Кто-то отказывает просителю в поддержке, это чаще всего значит, что этот Кто-то или человек, мягко говоря, не храброго десятка или бездушное существо.

14 же сентября ушло письмо Руководителю областной организации Союза журналистов РК РЫЖКОВУ В. И. – от члена СЖ СССР с 1970 г., писателя Литвинова В. И.:

«Уважаемые коллеги! Г-н Председатель!
Более полутора лет длится изнуряющий судизм надо мной. Мною фактически проиграно пять судебных заседаний в трех инстанциях; с меня в пользу А. Лысенко, лжеца и фальсификатора моей пародийно-фельетонной композиции для старшеклассников о безграмотном языке «валют-поэтики» и духовных последствиях ее, уже взыскано 64.000 тенге, т. е. почти три моих месячных пенсии, а «экстравагантный адво-кат» Е. Танков кликушествует со страниц «Вечерней газеты», что «как по проторенной дорожке, пойдут иски и от Б. Альмагамбетова», соавто-ра Лысенко под фамилией Б. Уржанов в почившей в бозе газетке «Вести Сарыарки». 
Судебные репрессии против меня опираются на сомнительный «по-стулат» филолого-лингвистической «экспертизы»: «крайне негативная оценка книги не носит негативной оценки её автору».
А я уверен, что книга – это душа и интеллект автора. Думаю, и вы так считаете. Если, к примеру, о вашей проблемной статье «акула пе-ра», как называют Лысенко в «Вечерке» и на «АРТ», напишет: «грязная омерзительная галиматья Елизаровой» или «вульгарная энергетика пен-сионера Зинчука», – вы тоже, уверен, посчитаете это оскорблением! Возможно, в суд не подадите, поскольку у вас иное социальное положе-ние: вы не прикованы к домашнему креслу, как я, и вам чиновница из горОО не запрещала – через газеты! – встречаться с читателями…
Ни на одно из доброй полусотни заседаний я прийти не мог и со-лидного адвоката послать не имею возможности. Вот и принимались ре-шения в пользу… хоть и неправых, но присутствующих истцов!»
И далее следовала, как и к Предводителям ветеранства, просьба к правлению областной журналистской организации: «обратиться к про-курору области…». Только коллеги-журналисты, в моем представлении, более авторитетно оценили бы спорный постулат эксперта. И я на их поддержку очень рассчитывал
Поэтому предложил такой вариант обоснования обращения к про-курору области:
«Мы считаем, что книга – это душа и интеллект автора. И когда о ней в малограмотной статье желтой прессы и в INTERNEТе говорится: «грязная омерзительная галиматья Литвинова» или «вульгарная энергетика пенсио-нера Литвинова», это нельзя не считать оскорблением автора и распростра-нением порочащих сведений.
Книга «Го-го банан… с фитилем на десерт!» есть пародийно-фельетонная композиция для старшеклассников о безграмотном языке «ва-лют-поэтики» (четы олигархов Беляевых) и духовных последствиях ее. Она просто не заслуживает, чтобы ее называли грязной, то есть испачканной, или омерзительной (вызывающей тошноту), ни тем более галиматьей (бес-смыслицей). Тем более нельзя заявлять о какой-то «вульгарной энергетике пенсионера Литвинова, которая витает в школьной атмосфере». К писателю идут с экскурсиями сотни школьников города и области и он поводит с ними «уроки карагандинской литературы», о чём писала «Индустриальная Кара-ганда» 1.03.07 года.
С нами солидарна и наша коллега и известная поэтесса Караганды Людмила Лунина, живущая сейчас в Израиле, но регулярно печатающаяся в журналах Казахстана. Она пишет так: «заклеймили журналисты Лысенко и Уржанов писателя Литвинова «по полной программе», как автора «вульгар-ной энергетики», «пошлости», «сексуальных фантазий» и «грязной, омерзи-тельной галиматьи». Но поскольку, как показал мой текстологический ана-лиз, ничего подобного в книге нет, а журналисты просто где-то недопоняли, где-то поленились внимательно прочесть, эти определения являются прямым оскорблением журналиста, писателя, пенсионера, инвалида и гражданина Литвинова».

ЭТИЧЕСКИЙ «КУЛЬТПРОСВЕТ»:
Миновало полтора месяца. По Закону я должен был уже дважды получить ответ от журналистского начальства. Увы!
Но до меня дошло, что оказать поддержку ветерану-журналисту ор-ганизация по имени Правление Союза Журналистов оказалась потому, что визави ветерана были якобы такие же журналисты. То есть ветера-на-писателя и журналиста поставили на одну доску с А. Лысенко, недо-учкой и убийцей?
Что, по «понятиям» журналистских лидеров, душитель и его жерт-ва… равны? Или они опасаются «замараться», закрепив свое отношение к судизму надо мной хоть каким-то документом?

P. S. Несколько лет назад В. И. Рыжков вручил мне Почетную Гра-моту Конгресса журналистов Республики Казахстан за подписью Дариги Назарбаевой и премию в 10 тысяч тенге.
После очередного неблаговидного поступка В. Рыжкова по отноше-нию ко мне я намерен вернуть и Грамоту и премию в Конгресс, посколь-ку мне неприятно знать, что переданы они мне, как я теперь ощущаю, фальшивыми руками. Конечно, извинюсь перед Даригой Нурсултанов-ной за вынужденный шаг. Если кто-то другой мне привезет награды об-ратно, приму их с благодарностью.
Мне очень горько, что именно Владимиру Ивановичу Рыжкову к ли-цу слова Маяковского: «Я думал – ты всесильный божище, а ты всего лишь крохотный божик…» Так что делай выводы, тёзка. Делай выводы!

       Октябрь 2008 г.
Дуют в уши… трепачи

Скажет слово, что булатно,
     И возьмет его обратно –
          Разве тот мужчина?
Расул Гамзатов

Самым большим трепачом в советской истории стал верховный правитель СССР Н. С. Хрущев, когда на весь мир сделал историческое заявление: «В 80-е годы советские люди будут жить при коммунизме!»
А мы с вами именно в 80-е годы оказались в глубокой жопе! Сна-чала появилось страшное понятие «дефицит» (вспомнишь – мурашки по спине!), потом из-за него именно – очереди за продуктами сельского хозяйства – хлебом, молоком, мясом, по производству которых мы «до-гоняли-перегоняли» Америку. То есть за самыми необходимыми продук-тами стали выстраиваться злые очереди, как в блокадном Ленинграде.
Потом на телеэкранах, трибунах и всенародных тусовках появился обаятельный Мишаня. Так одна моя подруга называла первого и по-следнего Президента СССР М. С. Горбачева. Он умудрился на полном серьёзе пообещать, что к 91-му году каждый советский гражданин будет иметь отдельную квартиру.
Может, и имел бы, если бы в том же 91-м нас всех не поимели. По-дорванный дефицитами, коррупцией и сговором трех трепачей в Бело-вежской пуще… пал и весь Советский Союз. Исчезло новое историческое сообщество – советский народ, а с ним и советские люди. Вместо ком-мунизма они пришли к капитализму, национализму, индивидуализму… Вот она, глобальная цена трепачества!
А если спуститься с небесных высей на грешную землю, то болту-ны, трепачи, то есть люди не обязательные на слово, – сейчас, кажется, самое большое зло в жизни!
Помню, года три назад карагандинцам впервые аж на 600 тенге по-высили цену за газ. Жидкие волосёнки встали дыбом на головках божь-их одуванчиков! «Как жить-то теперь?» Не знаю, как у вас, а у меня растительность на голове дыбилась потом еще дважды: большого бал-лона моей семье всегда хватало на 65-70 дней, а привезенный после повышения цены баллон кончился через… 45 дней! Что, его недозапол-нили аж на треть? Шумел я на райгаз, конечно, шумно, извинялись они, конечно, сдержанно: «Может, вы больше жгли газ?» А следующий бал-лон иссяк и того раньше – через 40 дней. Это уже был грабеж!
И я принялся узучать мои правовые возможности. «Беспредел ка-кой-то, – ворчал, листая Гражданский Кодекс РК, – то «Караганда-Пауэр» полмесяца морозит квартиру, то райгаз грабит…»  Но оказалось, что своей правоты в законном порядке я доказать не могу: газовщики до сих пор не заключили с потребителями типового договора – и, так сказать, взятки с них гладки!
Сведущий человек, а именно советник городского мэра Д. М. Бой-ко, сказал мне: «За последние четыре года сменилось несколько руко-водителей ТОО «Алемгаз». Каждый из них обещал разработать Договор с потребителями на снабжение емкостным газом. Но Договора как не было, так и нет, хотя он предусмотрен и Гражданским Кодексом, и по-становлением правительства! Нет Договора, и частное лицо не может защитить свои права, если газ поставляется безобразно». 
Так и тянет воскликнуть: «Ох, и дуют нашего брата, ох, и дуют!»
На мой взгляд, государственные дела у нас идут не так уж, чтобы… потому что и само государство, и главный ныне класс – средний – не умеют держать слова, не обязательны в Слове. В какой-нибудь Америке крутой бизнесмен говорит коллеге: «Хорошо, завтра я предам тебе с секретарем миллион долларов…» – и этот коллега (безо всяких распи-сок, без договоров с печатями нотариуса!) получит тот миллион в срок.
А у нас… Господи, слова не крепки, клятвы не святы, контрактами… Ну, сами понимаете, освежаться можно.
А помните? «Сначала было Слово…»
Всякий фельетон – это некое исследование явления. Если говорить о трепачестве лишь в глобальном масштабе, исследование будет не полным. Значит, заключать разговор надо штучным трепачеством.
В штучном варианте трепачество – это не сдержанное слово или не выполненное обещание. Как часто они вовсе не укус комара в щечку или в носик, а жестокий удар шершня по нервам! Вас кусал когда-нибудь шершень, эдакая не оса, а осища? Нет? И благодарите Бога, по-тому что укус нескольких этих тварей может свалить с ног быка!
Я по себе знаю, сколь болезненны для сердца и нервов бесконеч-ные не выполненные обещания, то есть штучное трепачество. «Я пере-звоню тебе через десять минут, – говорит, прерывая вдруг важный те-лефонный разговор, одна педагогиня, а ныне – признанная вумен, и я могу ждать этого «через десять минут» и неделю, и десять дней! «Ты дома? Не сильно занят? Я тут рядом, через полчасика зайду…» – говорит она в другой раз. Я, старый дурень, прихорашиваюсь, облагораживаю обстановочку (только что, простите, не подмываюсь!), хотя сердце чует: это «через полчасика» может продлиться и месяц! Мне говорят: «Ну, что ты ворчишь? Ну, забыл человек, закрутился…»
Трепачество – извините! – это не занятость, не забывчивость! Это бескультурье, бесстыдство, это признак заурядного быдла.
…Трепачество бывает, как бы это помягче сказать?.. сопливого ка-чества. Мне часто приходиться обороняться такой вот байкой:
– Вся Караганда жалуется мне на нехватку денег. Как будто я са-мый богатый в городе человек! Потом вся Караганда жалуется мне на плохое здоровье. Будто я самый здоровый в городе человек! Наконец, все жалуются, что совершенно нет времени, заняты позарез, будто я самый большой бездельник и нагло отвлекаю людей от дела… Извини, славный город! Я-то, грешный, думал, что тоже чем-то занят…
Знаете, как бороться со Штучными Трепачами?
Я завел себе некий Кондуит. На первой странице у меня список  трепачей-мужиков. Он, как правило, содержит три-четыре фамилии. И долго возглавлялся одним ну очень грамотным, очень толковым челове-ком, но… Погиб он недавно, и сердце мое сжимается от боли, как пона-добится о чем-то посоветоваться, спросить про что-то… Нету его!
Женскую страничку уверенно возглавляют упомянутая выше педа-гогиня и две красавицы-журналистки. Динамят они народ, скажу вам, токо так! Спросите: а на кой ляд этот кондуит? Ответ проще простого: загляну в списочек и сразу соображу, надо ли по этому адресу сейчас звонить и стоит ли переживать, если меня опять обманут. Говорят же:  предупреждён, значит, вооружён!
…А мысль опять рвется в выси! Говорят, «Чубайс натянул Россию на ваучер!» А кто нам, казахам, засадил пики? Помните, как обнаде-живали: «Каждый из вас станет владельцем недвижимости!» Позже бы-ла суета вокруг мыльного пузыря по имени Фонд обязательного меди-цинского страхования… Где всё это, ау?!
Между прочим, кое-кто из моих друзей, читающих эти фельетоны, советует: «Об этом бы не надо… А это тоже бы…» Почему, а?
7 ноября 2008 года




Как угольные генералы благо творили,
а «полковники» отписки творят

Заявка на фельетон

        Подписано – так с плеч долой!
        А. С. Грибоедов


Испокон шахтерского века карагандинцы чтят имена угольных ге-нералов.
И. А. Костенко, Н. И. Васькин, Герои Социалистического Труда В. Т. Шибаев и П. М. Трухин, Лауреат Государственной премии СССР Н. А. Дрижд, Доверенное лицо на выборах Президента Г. М. Презент!
 Что ни имя, то веха в развитии не только угольной промышленно-сти в регионе, но и культуры, общественных отношений. Если строилась шахта – тут же строились детские сады и школы, Дворцы культуры и концертные подмостки. В эфире начинали звучать «Шахтерские радио- и телеканалы». Мне самому довелось в 1991 году создавать «Шахтер-ский радиоканал». А с участием Николая Александровича Дрижда и Гри-гория Михайловича Презента выдавать в эфир множество теле- и ра-диопередач о шахтах и угольных разрезах, горняцких заводах. В автор-ской радиопрограмме «Земляки» звучали коллективные рассказы о шахтах имени Костенко и Кузембаева, им. 50-летия Октября, трех маш-заводах, а героическим шахтерам Николаю Гульницкому, Ивану Фаберу, Валерию Литвинову, Ярославу Дончаку, Александру Романюте – да я всех не перечислю! – посвящались портретные радиоочерки. С легкой руки директора машзавода № 1 Анатолия Васильевича Исаева я полу-чил «графский» титул – «Певец машиностроителей и шахтеров». Види-мо, учитывая эти мои заслуги перед горняками, Г. М. Презент выделил на издание третьей моей книги 10000 тенге (тогда это были большие деньги – почти три моих месячных пенсии), а в день моего 70-летия мне вручили солидный шахтерский подарок.
И все же недостаточной казалась мне моя шахтерская «палитра». В новой книжке прозы «Ненужная» так и написано: «Я схватился за голо-ву: шутка в деле, забыл рассказать о встрече с первым карагандинским шахтером!» И сразу же восполнил пробел: родилось большое эссе «Как один земеля в забой ходил…», прообразами героев которого стали про-ходчики краснознаменной комсомольско-молодежной бригады Федору-ка–Белайца.
Оплата услуг типографии оказалась равна моей полугодовой пен-сии. Почесав «тыковку», решил обратиться за помощью к сильным мира сего. Аким области Н. З. Нигматулин сразу дал «добро», а вот горняки, от которых я ждал даже более скорой реакции… Стоп, тут надо сделать ссылку на мое прошение:
 
Уважаемый Мурат Абдукадырович! – написал я исполнительному директору УД АО «АлселорМиттал Темиртау». – К 90-летнему юбилею комсомола (29 октября с. г.) мною подготовлено издание сборника про-зы, куда входят повесть-быль об учителях вечерней школы, которые претворяли в жизнь призыв ЦК ВЛКСМ «Каждому молодому рабочему – среднее образование!» (в том числе комсомольцам «Каргормаша»), а также большое эссе о знаменитой комсомольско-молодежной бригаде проходчиков Василия Федорука–Евгения Белайца с шахты им. Кузем-баева, удостоенной переходящих комсомольских знамен всех уровней – от райкома до ЦК ЛКСМК.
«Завершая своё эссе, – написано в книге, – хочу зёмно покло-ниться всем карагандинским горнякам, кто знаменит и не знаменит – всем и каждому в отдельности. Хотя, кто сейчас знаменит, неизвестно – газеты и прочие СМИ не за трудовыми подвигами следят, а гоняются за сенсациями, особенно с кровавой окраской, и совесть их при этом не гложет!
Хочу сказать им, Шахтёрам, перед спуском под землю, как принято во многих странах мира:
– Gluck auf! Счастливо вернуться наверх!»
Прошу Вас оказать поддержку мне и читателям моих книг. По рас-четам типографии «Форма Плюс», для издания книги потребуется около 80 тысяч тенге. Но я, пенсионер, к тому же больной, с пенсией в 24 ты-сячи тенге. Трудно и очень долго мне придется накапливать требуемую сумму. Прошу Вас, Мурат Абдукадырович, по возможности помочь мне в благородном деле».

Через недельку позвонил в Угольный Департамент на предмет, на-деяться ли мне на поддержку, или… На проводе оказался незнакомый мне директор по социальным вопросам и персоналу. И состоялся бук-вально такой диалог:
– Вам звонит Литвинов В. И., писатель, журналист, и, как меня на-зывают, «певец шахтеров»…
– Что вам нужно конкретно?
М-да, резковато, грубовато… Может, думаю, смутившись за чужую бестактность, большой человек сильно занят, может, его расстроила с утра жена… Но очень уж не так отвечают ныне горняки! Словно вот именно сейчас на них тяжеленные «пачки»  летят.
– Я посылал вам письмо… – успеваю сказать в смятении.
– Согласно законодательству, получите ответ в течение десяти дней! – и гудки в трубке.
Может быть, я чересчур высоко заношусь, но говорить таким мане-ром с любым человеком как-то… м-мм… А с персоной, пишущей очерки и фельетоны, общаться в таком стиле ей-ей чревато. В подтверждение этой мысли привожу здесь и письмо от 29.09.08 за № 9-9/2-Л-183:

«Уважаемый Владимир Иванович!
На Ваше письмо об оказании материальной помощи для типографского издания сборника прозы сообщаем, что все вопросы, связанные с оказанием благотворительной помощи в г. Караганде и Карагандинской области, коорди-нируются в соответствии с заключенным меморандумом на 2008 год между акимом Карагандинской области и генеральным директором АО «АлселорМит-тал Темиртау».

Директор по  социальным вопросам и персоналу         А. С. Базаров»

Эта казенная в полном смысле бумага, хоть и обращаются на Вы и по имени-отчеству, сознаюсь, обескуражила меня даже больше, чем те-лефонный разговор с Директором. Так вот, запросто, отказали в под-держке моему «земеле, что ходил в забой», а с ним и Белайцам? или нас всех отпасовали акиму и «генералу»?
Оставаясь в недоумении, я познакомил с «высоким» посланием 10 (десять) наиболее образованных и сообразительных моих знакомых и задал один вопрос: «Что, по-вашему, сообщает мне «сей тугамент»?»
Двое сказали: «Тебе завуалированно дали «отлуп» (20%).
Трое сказали: «Тебя отфутболили! Но к кому, неясно» (30%).
Пятеро честно признались, что ничего не поняли (50%).
А у меня, 11-го чтеца, этот шедевр бюрократического жанра уже неделю все крутит-прокручивает в голове вопросы:
– Разве я в своем письме к М. А. Перзадаеву просил о материаль-ной помощи? Там же четко сформулировано: «прошу оказать поддержку мне и читателям моих книг».
– Почему «поддержать книгу» именуется «благотворительной по-мощью»? Неужели издание книги и покупка колбаски, итальянских са-пожек и пр. шмоток (даже лекарств!) в понимании наших лидеров стоят в одном ряду?
– Почему прямой отказ надо зашифровывать в набор канцеляриз-мов?
– Почему, наконец, вслед за желтыми газетками, Угольный депар-тамент сгусток духовности и знаний, то есть КНИГУ, относит к категории товарных вещей?
Хочу в конце заявки на фельетон повторить моим визави сказанное всем шахтерам:
– Gluck auf! Счастливо вернуться на верх!
Только применяю другое написание обстоятельства места, а именно вот так: на верх. То есть, счастливо господа, вернуться на верх культу-ры и этики.

Чтобы смягчить эмоциональность заявки на фельетон, приведу свою басенку, родившуюся как-то в аналогичной ситуации:

Прошение историк-крот
Отправил олигарху Хомяку:
– Задумал я трудягам обелиск.
Чем можешь, на постройку поделись!

Который день молчит Хомяк:
Какое ему дело до трудяг!
Ведь если он откроет рот,
Повысыплется из-за щёк добро!

В одной земле копается зверьё.
Не знаешь, чья работа краше.
Хомяк гребет к себе: «Моё!»
А крот-историк пишет наше…
P.S. После консультаций со знающими людьми поясняю читателям: меморандум между акимом Карагандинской области и генеральным ди-ректором АО «АлселорМиттал Темиртау», о котором шла речь в отписке из Угольного департамента, предусматривает, что АО передает значи-тельную сумму средств акимату области на развития культуры и проч.  Для решения глобальных областных проблем это, возможно, исчерпы-вающий шаг. Но когда речь заходит о пропаганде в литературе, искус-стве конкретного шахтерского подразделения или возвышении самой профессии Шахтер, может ли Угольный департамент перекладывать все заботы на плечи акимата? Полагаю, что тут угольные «полковники» впали в недуг по имени формализм. Не ту статью экономии нашли.  Ок-тябрь 2008 г.

Про то, как Родина «кинула»
увечных шахтеров,
или Регрессники – репрессники?


Я мир сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь, а пешки мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили,
И в темный ящик сунут на покой
Омар Хайям

До гроба не забуду то унижение, которое пережил, когда суверен-ная наша власть в 90-х годах отняла льготы у инвалидов. Даже у воен-ных! Правда, с фронтовиками «шутка» не удалась: и в новом Парламен-те, и в обществе улиц и кухонь сам Президент получил такой убеди-тельный ответ, что пришлось сдать «назад». А инвалиды детства, бо-лезней, несчастных случаев так и потеряли одно из завоеваний Совет-ской власти.
Мне думается, что такое безбожное действо над несчастными людьми случилось не в силу экономической или политической необхо-димости, а в результате административного восторга. Великий Досто-евский ещё 138 лет назад его подметил: «Администратор внове, то есть новоиспеченный, новопоставленный… тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером… Дай-ка, дескать, я покажу над тобою мою власть!»
До того «соломонова решения» власти я лично никогда и никому не жаловался на нехватку средств к существованию. Льготка на проезд, газ, электричество и прочую «коммуналку» вкупе со смешной в общем–то зарплатой журналиста позволяли не только дотянуть до получки, но и, скажем, подписаться на десяток газет и даже периодику. А пару лет спустя «дотянуть» уже не получалось: за 3-4 дня до получки «сжимали экономией каждый пятак»! Потом капитализация общества потянула за собой инфляцию, коррупцию, оптимизацию медицины и образования, и… проституцию в людских поступках. Теперь уже за 7-10 дней до «сро-ка» наши люди, особенно старики и инвалиды, стали «петь и смеяться, как дети»! Куда там до десятка газет! – на одну бы наскрести. Куда там до разносолов – от шутки КВН, вместо слез от смеха, слезу горечи было не сдержать:
– Как называют людей, которые не едят мяса?
– Вегетарианцы.
– Нет, пенсионеры!
По всему по этому мне глубоко понятно сегодняшнее душевное и физическое состояние шахтеров-регрессников.   
В греческой мифологии был такой царь, Тантал, и чем-то он про-гневил пахана олимпийских богов – Зевса. Тот взял да и наказал Танта-ла муками голода. Вокруг все обжираются, а Тантал в сторонке слюнки глотает, не имея права добраться до пищи.
В нашем государстве нечто похожее произошло с Божеством Труда – шахтерами, которые, говоря по-военному, являются дивизией проры-ва, ударной силой в экономике. Наш пахан, то есть Отечество, однажды не справился с управлением своей ударной дивизией: часть шахт вме-сте с техникой и живой силой были проданы зарубежным и местным ин-весторам, а часть, говоря по-научному, обанкрочены. И ликвидированы. Тот чумазый народ, что был силен и крепок, стоял на ногах и мог  сжи-мать кайло своей мозолистой рукой, либо продолжил забойные и про-ходческие дела во имя капиталистов, либо ударился в торговлю. И стало – кому-то хорошо, а кому-то и вовсе… лучше.
Но было среди горняцкого племени некое число несчастных, кто пострадал на добыче черного золота или проходке, да и превратился в инвалидов. Те инвалиды, что трудились на шахтах, отошедших к капи-талистам, обиженными не оказались: им с пенсией и разными надбав-ками упитанные кассиры отсчитывают до 70 тыс. тенге. А те, кто оказа-лись выброшенными с обанкроченных шахт, вскоре стали «репрессни-ками». Закон о банкротстве, принятый в 97-м году, своей 77-й статьей отнял у них все льготы и надбавки! То есть, ты теперь «за гранью»: или умирай, перейдя за седьмой десяток, или влачи существование под свист тяжких «пачек из цен» на лекарства, продукты, одёжу-обужу. И стали «регрессники» вдвое беднее, чем их собратья-инвалиды из тех, кто оказался под сенью «капитала, его препохабия», как говаривал Маяковский…
Чудовищная по своей сути ситуация: до 70-летнего возраста чело-век имел право хоть на оскорбительную, но все-таки – компенсацию за угробленное на производстве здоровье, а после 70-ти приобретал иное социальное звучание. Никакой он, дескать, не инвалид производства, а просто пенсионер по старости. Такое можно было придумать только в состоянии административного восторга от своего административного по-ложения!
И кто же это выдумал? Народные слуги, кем величают себя канди-даты, когда распинаются перед избирателями и умоляют избрать их де-путатами!
Дмитрий Макарович Бойко, беспокойная душа и народный заступ-ник, узнав, что я пишу книгу о бездушных, воскликнул:
– Сам Бог велел вам, Владимир Иванович, острым словом вступить-ся за регрессников! – и дал мне «позывной» на лидера борцов-инвалидов, Дулата Амирхановича Аккошкарова.
Еще четверть века назад слышал я эту фамилию. Бригадир проход-чиков с шахты имени 50-летия Октябрьской Революции Аккошкаров (кавалер, между прочим, крупнейших советских орденов: Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции, а также Знаков Шахтер-ская Слава трех степеней) стал тогда со своими товарищами инициато-ром движения «Нам доверено – нам и отвечать!». Этот девиз аккошка-ровцев был подхвачен многими горняками и в нашем бассейне, и в дру-гих угольных центрах Союза. Сам ВЦСПС (был такой верховный орган профсоюзов СССР) поддержал инициативу карагандинцев по повыше-нию личной и коллективной ответственности за строгое соблюдение требований правил безопасности, работу без травм и аварий.
Но хоть Бог и бережет береженого, да только не под землей!
Сам Дулат Амирханович и некоторые из его товарищей на шахте стали-таки инвалидами. А всего инвалидов производства среди кара-гандинских горняков, которые попали в число регрессников, до двух тысяч! И, по чьей-то глупости получая от государства вдвое меньше коллег в «капиталистическом горняцком мире», испытывают горькую обиду и чувство бессильного голода ничуть не меньше, чем тот Тантал.
Мне удалось вызвонить и склонить к неприятному разговору об ин-валидных заботах-буднях  нескольких горняков. Вот что сказал сам Ду-лат Амирханович АККОШКАРОВ:
– Шахтеры сейчас ничто. После забастовок немного поднялся зара-боток, а теперь… Тем, что статья 77 Закона о банкротстве  отменила льготы шахтерам, нарушены пять статей Конституции Казахстана: по имущественному положению, по социальному, по инвалидности… То есть попраны наши гражданские права! Эта статья начала действовать с января нынешнего года. И шахтеры-инвалиды тех шахт, что отошли к угольному департаменту «АрселорМиттал Темиртау» оказались куда бо-лее в лучшем положении, чем мы… с государственных шахт. У них про-цент утери трудоспособности увязывается с размером заработка. Об этой несправедливости мы писали Президенту и Премьеру, спикерам Парламента, министрам. Бомбили письмами, теребили, толкали чинов-ников с места… Но все упирается в эту неколебимую 77-ю статью!

СЁМИН Анатолий Константинович на мой звонок откликнулся  шут-ливо-задорно: «Дежурный на связи!» А ведь человек страдает ужасной шахтерской хворью – всю жизнь задыхается.
И дальше Анатолий Константинович поведал свою «одиссею»:
– Начинал полвека назад на шахте 37. Ушел на пенсию с шахты имени 50-летия Октября. По причине острого пылевого бронхита… Пен-сия сейчас 27300. Жена тоже на пенсии. Одна из наших пенсий почти целиком уходит на лекарства… Как это «не боремся за свои права»? Пи-сали министру соцзащиты, говорили с ним здесь, при встречах. Он не в силах ничего сделать. Пока Парламент не уберет из Закона 77-ю ста-тью, никто ничего не сделает. Мы спикеру Мажилиса гуртом об это пи-сали – молчит больше двух месяцев! Президент мог бы, но почему-то не делает… Да, я еще работал после назначения пенсии. До 95-го… ждал «гробовые». «Генерал» Презент обещал, что нам дадут по сто тысяч, поскольку все с шахт стали уходить. Но ждали мы зря – нас «кинули» опять!

Мухитдин Искандерович ШАРАФУТДИНОВ тоже отвечал мне без старикашечьего стенания. Очень бойко, со смешком и подробностями. От таких интервьюируемых журналисты пару дней ходят в приподнятом настроении! 
– Начинал еще в 57-ом. На бывшей 17-ой, после – имени Калинина. Потом перевели на 22-ую, ну… 50-летия Октября. Да, поздравляю вас с праздником! С 91-й годовщиной Великого Октября! В каком почете был тогда шахтер, а! Да… Был я комбайнером на добыче, мастером взрыв-ных работ был… Попал в аварию – получил перелом хребта... И 40 лет – «колясочник». Да… два моих знакомых – Воробышкин и Вишневский с «Костенко» – уже по 45 лет… на колясках. Но они, знаешь, получают по 40 тыщ регрессных, и пенсия у них под 30 тысяч. В итоге почти 70!  А у меня, схватившего инвалидность на госшахте, – около 28-ми. Во даёт Отечество, а! Как живется, спрашиваете? Тянемся!
…Слушаю горький рассказ Мухитдина Шарафутдинова, горький, но с усмешкой, и думается: сегодня инвалиды-шахтеры живут в каком-то третьем измерении. При советской власти им кроме зарплаты дополни-тельно платили за медицинский уход, за бензин, за транспорт. А как стало государство суверенным… все отняли. Почему? На буржуйских предприятиях, управляемых «Митталлом», это есть, а у тех, чьи пред-приятия разогнало вдруг обедневшее государство, ничего нету!
ШАРАФУТДИНОВ: – Ни транспорта, ни путевок в санатории – ниче-го нету. Я последний раз в 1991 году путевку получал, и здоровье не-много поправилось. А у нас таких санаториев нет. В Латвии были, в Крыму, Донбассе… У нас – нету… Мне недавно две операции сделали. После них мазь нужна, а она 2000 стоит за 20 граммов. «Нету, – гово-рят, – двух тысяч – до свидания!»

Грохаю в своем эссе-фельетоне пенсионными цифирищами – 30 тысяч! 70 тысяч! – и вдруг рука на взлете «спотыкается», замирает над «клавой» компьютера. У двух моих знакомых учителей-пенсионерок, да не просто учителей, а многолетних директрис школ, пенсии… по 18 ты-сяч, а вчера вот бывшая учительница из Есенгельдов заезжала – у нее 14000 пенсия… У меня, писателя, всего под 24000 – хреновато, конечно, так не 14-18 же тысяч... Но учителя! Боже ж мой! Неужели никому во власти за это не стыдно? Учитель ведь и на пенсии остается интеллек-туалом, жаждущим и лекарств, и пищи, но не менее того – газет с жур-налами и книжных новинок! И мне даже стыдно, что поднимаю голос за тех…  кто, хоть и без льгот, но почти 30 тысяч имеет.
Но – стоп! Уверен, что ни один учитель, ни один журналист-писатель в борьбе за увеличение государственного вспомоществования все-таки не поставит себя впереди увечного шахтера! Тот, кто каждо-дневно многие-многие годы рисковал жизнью и здоровьем, добывая нам свет и тепло, имеет несомненное право оставаться первым во всех че-ловеческих шеренгах!
И то, что больных, увечных шахтеров, получивших жуткое имя рег-рессники, наградили еще и статусом репрессников, все мыслящие лю-ди страны – уверен и громко заявляю об этом! – все считают нацио-нальным позором.

Ноябрь 2008 г.







ОГЛАВЛЕНИЕ

1. ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО НЫНЕШНЕЙ
     «СМЕЛОСТИ» В КРИТИКЕ
     И… – МОЁ ПОКАЯНИЕ 3
2.  «Кто такие»… болт и гайка? 6
3.  «Ждите подключения… ждите!» 18
4. Про то, как Специалист все уходит
и уходит от Хозяев 24
5. Оптимизация по-нашенски,
или Нарком-то извинялся! 32
6.  Учителя в дрожаловке 41
7.  Просителя – подальше… 50
8.  Дуют в уши… трепачи 54 
9. Как угольные «генералы»
благо творили, а «полковники»
отписки строчат 62
10. Про то, как Родина «кинула»
увечных шахтёров,
или Регрессники – репрессники? 68














Владимир Литвинов-Лубинский
Серия «Где-где… В Караганде!»–6
КАЖДЫЙ СТРАДАЕТ
В ОДИНОЧКУ…
Эссе им фельетоны
Автор сердечно благодарен
Вадиму Широкобородову
за помощь в создании книги,
Мереке Жусупову – в издании ее.
Компьютерный набор
Любови Литвиновой
Корректура Лейлы Черногоровой
Фото для обложки
Вячеслава Фетьковского
Дизайн обложки Мереке Жусупова
При подготовке книги помощь
добрым словом автору оказали
Александр Абдуллович Акбердин,
Дмитрий Макарович Бойко,
Лидия Федоровна Гаврилина,
Кирилл Петрович Васильев,
Нина Павловна Максимова.
Лариса Михайловна Харитонова.
Поддержку в работе над книгой
и её издании автор получил
от Ф. Ю. Армасова, Т. М. Ашимова,
В. И. Долинского, В. Г. Литвинова
___________________
    ТОО «Типография «Норма Плюс»
    Тираж 200 экз. Цена договорная