Когда я была маленькой, я мечтала завести черного кота. Но мама не разрешала мне – ни черного, ни какого другого. Мне же хотелось, чтобы он был без единого белого пятнышка. И когда я выросла, желание мое не пропало, оно было так велико, что я написала объявление в газету с просьбой подарить мне такого кота. Однажды, когда я накрывала стол к приходу гостей, раздался телефонный звонок. Добрый женский голос сообщил, что у ее кошки появилось несколько маленьких котят. Один из которых, самый маленький - совсем черный.
Самсон с самого начала почувствовал себя полновластным хозяином. Он важно разгуливал по комнатам или грациозно лежал на своем «троне» - моем любимом кресле. Согнать его оттуда было трудно, поэтому мы нашли компромисс: когда я усаживалась в кресло, он ложился мне на колени.
Однажды моя подруга попросила на лето, пока она будет в отъезде, взять к себе ее собаку – добермана Тину. Тинка была добрая и любопытная собака – она любила смотреть телевизор. Первое знакомство Самсона и Тины прошло в коридоре. Недовольный Самсон обнюхал собаку, и, фыркнув, удалился в спальню. Тинка, весело виляя хвостом, проследовала за ним.
Самсон со временем свыкся с соседством собаки. Она не претендовала на звание хозяйки дома, поэтому Самсон относился к ней благосклонно. Правда, он считал своим долгом «воспитывать» собаку. Если кто-то из членов семьи говорил Тинке, чтобы она шла на место, а та не слушалась, через минуту перед ней возникал Самсон. Даже если он находился в самой дальней комнате дома, слова «Тина! На место!» были для него своеобразной просьбой проконтролировать выполнение команды. Самсон становился перед Тинкой на задние лапы и бил ее по морде передними с громким недовольным криком. Он шлепал ее до тех пор, пока Тинка, сдавшись, не улепетывала на свой коврик.
Когда кто-то из членов семьи выгуливал Тину, Самсон усаживался на подоконник и наблюдал за ней. Может быть, он завидовал ей, так как его мир ограничивался только стенами нашей квартиры и дачным участком. И вот однажды мы решили взять Самсона на прогулку в лес. Поначалу он сидел у меня на руках, но чем ближе мы подходили к лесу, тем интереснее становилось Самсону. В итоге, он забрался ко мне на плечо и сидел там, как попугай у пирата, глядя из стороны в сторону. И вот мы в сосновом лесу. Столько деревьев мой кот не видел ни разу в жизни. Он, получив разрешение гулять, спрыгнул с моего плеча и с разбегу, как белка, забрался высоко на сосну. Он и сам стал похож на белку, только очень большую – уши прижал, глаза раскрыл пошире и, открыв рот, высунул язык. Его глаза светились счастьем. В тот день я впервые узнала, что коты могут улыбаться. Самсон, оглядевшись по сторонам, выбрал дерево потолще и, спрыгнув с первой сосны, разбежавшись по земле, забрался на вторую. Он прыгал с дерева на дерево, пока ему это не надоело. Потом он придумал себе другое занятие: скрывшись в траве, резко выпрыгивал оттуда, пугая бабочек и стрекоз.
А когда наступила осень, мы вернули Тину хозяйке. Оказалось, что общение с Тиной кое-чему научило Самсона. Когда мы однажды пошли в лес, я заметила, что мой кот ходит вокруг меня и недовольно урчит. С каждым разом круг его становился все меньшего диаметра. Оказалось, так он старался защитить меня от чужих, гуляющих поблизости. И чем ближе к нам подходил чужак, тем ближе ко мне становился кот. Вот из кустов выпрыгнул веселый глупый щенок коккер-спаниеля. Самсон предупредил его недовольным урчанием, встав между мной и щенком. Но тот, ничего не поняв, направился ко мне. Тогда Самсон, встав на задние лапы, ударил того по морде передними, как он до этого проделывал с Тиной. Щенок заскулил, поджал хвост и убежал. Я похвалила Самсона:
- Да ты у меня теперь сторожевой кот!
Потом мы с ним собирали грибы – дашь ему понюхать подберезовик и он, побегав недолго по лесу, сядет у такого же гриба (даже червивого) и будет сидеть и орать во все горло, пока его не похвалишь и не срежешь грибок. Если дашь ему другой гриб, он найдет точно такой.
Той осенью мы с Самсоном набрали много грибочков, а сколько еще наберем, ведь мой сторожевой кот всегда рядом. И с ним мне ничего не страшно.
О Самсоне я могу рассказывать очень долго, но об этом в следующий раз.