Разрезал кожу бич из бегемота
С вплетённою свинчаткой на конце.
На грудь с чела бегут потоки пота,
Мучения гримаса на лице.
Стекает кровь из рваной, вялой плоти,
И дёргается тело всякий раз,
Когда падёт зловещий бич в охоте.
А палача приводит стон в экстаз.
Лежит, кусками вырванное, мясо.
Летит по подземелью дикий крик.
И красным заливаются - кираса,
Легионера озверевший лик.
Разинут рот, в безмолвном вопле жертвы:
«Отец, ты знал, какая будет боль?!»
Но небеса хранят закон омерты,
Подчёркивая выданную роль.
Всё более туманит болью разум…
В кровавой пелене - размен эпох.
Сухие губы шёпотом: «In cassum…»,
Но бич не оставляет сил на вздох.
Вдох-выдох. Снова. Тело бьётся в луже,
Разбрызгивая кровь, мочу и слизь.
И смерть петлю затягивает туже…
Легионер, пнув крысу, цедит: «Брысь!»
in cassum (лат.) - зря