Юрий Фельдман
Х Э Н Д И
Всё-таки хорошо, когда тебе двадцать два, по-немецки считай ребёнок, Кindergeld получаешь. Здорово, что лето ещё впереди, а семестр в университете позади. Хорошо даже, что муторный роман с Вернером, похоже, закончился и ты свободна как ветер! Уж очень мы оказались разными. У него главное - порядочек, всё по полочкам. Даже секс, слово какое-то нечеловеческое, вроде как собачий гавк, должен состояться в пять утра и не иначе! Время-то самого сладкого что ни на сна! По мне любовь рождается в сердце - порыв, страсть. Или я напридумала, вычитала? Короче, уже месяц мы не видимся, и не скучаю. Он мне не звонит, ждёт, наверно, а я что, хуже его - напрашиваться? Не дождётся!
Нет, лучше уж думать о чём-то приятном, например, о том, куда полечу снова через две недели, о Питере. Ведь уже восемь лет мы с мамой в Германии. Казалось, пора бы забывать Ленинград. И гимназию я здесь кончала, и в университете учусь, но кроме Наденьки, с ней мы снимаем квартирку и делимся всем, от одежды до тайн, друзей-то нет! Одни знакомые. А компания, с кем мы жили по соседству, росли, учились в одной школе, всё там. Почти каждое лето неудержимо тянет меня в лучший на свете город, где друзья, где мне легко и весело, и понимают с полуслова. Не знаю, сколько раскорячка будет длиться: тело здесь, а душа где? Хотя не всё так просто, нет, нет.
Разве Штутгарт мне не нравится? Нравится! Например, сегодня - время есть, солнышко сияет, и захотела я прогуляться от университета до Главного вокзала. Вот уже и Лидерхале позади. Сколько раз мы классом или с мамой там бывали на концертах отличных музыкантов? А вот турецкая кебабная, частенько недорого и быстренько перекусывали. И, наконец, я вышла на главную улицу города - Кёнигштрассе. Тут сразу подтягиваешься, как и на Невском в Петербурге. Ведь Кёнигштрассе - это не только бесконечные магазины, но и улица смотрин.
А смотрины - дело особое, то ли мужчины ловят беспроблемных девушек, то ли девушки кого-то себе присматривают. И я поймала себя, что иначе постреливаю глазом на мужчин. Здесь не сразу и догадаешься - кто на этих стрельбищах охотник, а где добыча. Себя-то по крайней мере жертвенной овечкой никогда не считала.
Зашла в молодежный магазин и купила миленькую футболку за пустяковые деньги - благо летняя распродажа. Какая женщина не радуется удачной покупке! Зеркала витрин льстили мне, отражая по модному тощую девицу. А вот и центральная площадь, место по мне в Штутгарте самое красивое. Слева - новый прозрачный куб картинной галереи, замечательное украшение центра. Справа - сквер, пересечённые дорожками подстриженные газоны. На скамейках греют косточки аккуратное старичьё, на траве поодиночке и парочками валяется на солнышке молодёжь. За сквером нарядное каре Нового замка, когда - то резиденция правителей Вюртемберга. За ним, на высоком холме, утопая в зелени, разбросаны дома и усадьбы Штутгарта. Место симпатично мне, чем-то похоже на Марсово поле в Питере. Только вместо горы, за Марсовым полем открывается красавица Нева, на ней Заячий остров с Петропавловской крепостью и золотой иглой собора. Кроме друзей, мне не хватает здесь широкой, украшенной дворцами реки. Я решила пройтись по парку мимо оперного театра и пруда, в нём картинно выгнув шеи плавали лебеди. Белые красавцы, тесня уток, не только хозяева в воде но и ворчливо неуступчивы людям, гуляющим возле их пруда.
И вдруг я увидела его. Притом засекла издалека. Темноволосый, в очках, голубая спортивная куртка, фирменные джинсы, ярко красная рубашка. Не знаю почему, мне нравятся мужчины в очках. Он не спешил и время от времени делал энергичные движения правой рукой. Понятно! Он говорил по хэнди. Почему-то подумалось - не русский ли? Краснорубашечник, продолжая разговор, окинул меня снизу вверх цепким взглядом. Наши взгляды встретились, и тут я услышала:
- Тридцать восемьсот сто - это моя последняя цена! Понял?
"Ого, ничего себе гусь, такие деньги мне и не снились". И я засмеялась. Пройдя мимо, спиной почувствовала, - меня рассматривают сзади. Ничего, пусть смотрит! Обернулась, игра в гляделки, мне весело, я прыснула и отвернулась. Походка сама собой стала раскованной. Пошла медленней, помахивая сумочкой, догадываясь, он колеблется - подойти или нет. Но я как будто знала, чувствовала - никуда не денется, пойдёт за мной! Не прошла и двадцати шагов, слышу, -
- Entschuldigen! - голос глуховатый, может, курит?
Отвечаю:
- Можно и по-русски, - мы оба рассмеялись.
Он протягивает руку, -
- Аркадий.
- Надо же какой самоуверенный. Вы уверенны, что хочу с Вами знакомиться?
- Моя самоуверенность гораздо больше, чем Вы думаете, но чтоб узнать это, Вам придётся назвать своё имя.
- Ну, допустим Аня.
- Хорошее имя. Анной, точнее Ханной звали мою бабушку. Прекрасное имя дали Вам родители.
- Представьте, мне оно тоже нравится. Что дальше?
- А дальше мне хочется пригласить Аню вместе поужинать, скажем, в этом ресторанчике около вокзала. В восемь часов Вам не поздно?
- Так сходу? Я не привыкла к таким гусарским наскокам. Может лучше в кино?
- Хотите в кино? Но тогда Вы не узнаете, какая там отличная кухня и замечательные вина. Кстати, откуда Вы приехали?
- Из Питера восемь лет назад.
- Надо же какой сюрприз, и я ленинградец, но заграничный стаж побольше. Ну что, решились?
Мужчина за тридцать, не мальчишка. На бандита не похож. Опять же земляк и в очках. Интересно. Все прежние мои знакомые - инфантильные ровестники, надоели.
- Пожалуй, Аркадий, я приму Ваше предложение, хотя Вы немного торопитесь. Как-то непривычно это.
- И жить торопится, и чувствовать спешит. Забыл, Анечка, чьи стихи, и потом, поверьте, с кем попало я не ужинаю.
Он предложил отвести домой на машине, я отказалась, сославшись, что мне на метро удобно. На том и расстались.
- Мамуля, привет!
- Здравствуй Анечка золотко моё, как дела?
- Знаешь, хорошо. Сессию скинула, билет в Питер купила. Наши меня уже ждут, но перед отлётом заскочу к тебе обязательно, соскучилась.
- Я по тебе всегда скучаю.
- Мамчик, у меня вопросик. Сегодня я познакомилась с мужчиной. Он лет на десять старше, тоже из Питера, чем занимается, пока не знаю. Вроде не дурак. Опять же очкарик, как и мой папаша. Внешне - ничего себе. Пригласил в ресторан поужинать, а я в растерянности что надеть. Посоветуй, мам, ты ж мой шикарный гардероб знаешь.
- Понятно, доча, дай подумаю. Ага! Надень, пожалуй, черный топчик на лямочках с шелковыми брюками или то коротенькое платьице. Ты в нём неотразима как принцесса Диана, любого сразишь наповал!
- Спасибо, мне её судьбы не надо! Это мамам кажется, будто в их дочек все влюбляются. В меня пока только через одного. У тебя всё в порядке? Пока!
Я выбрала платьице, что купили на окончание гимназии. Коротенькое, ворот по шейке, зато руками и ногами любуйся на здоровье! Теперь макияж. Тени ни к чему, у меня под глазами и так темно, а вот малокровные щёки подрумянить не мешает. Туфли придётся надеть на низком каблучке, хоть и люблю на высоком. Кажется, потенциальный ухажёр ненамного выше меня. Жемчужину на шею, колечко с жемчужинкой на пальчик и девчонка хоть куда! Да, прихвачу курточку на молнии, вдруг к вечеру похолодает. Интересно, как далеко наши отношения продвинутся в первый вечер? Ах, зачем решать заранее, лучше вести себя по обстоятельствам и настроению.
Аркадий заметил меня первым и посигналил розой. В другой руке - хэнди, но когда я приблизилась, он разговор закончил. Осмотрев меня цепким своим взглядом, одобрительно кивнул. Роза красивая, тёмнокрасная в блёстках, но без запаха. Извинился, что не спросил моего адреса, заехал бы на своём "мерсе", обещал впредь исправиться. Взял под руку и ввёл в ресторан. Столик на двоих уже резервирован для нас. Официант принёс вазочку для розы, зажёг свечу и вручил папку в вензелях, меню - "speisekartе". Заметив, как я поглядываю на внушительные цены блюд и вин, Аркадий улыбнулся, небрежно проронив, чтоб я выбросила из головы эти глупости. У нас приняли заказ и я впервые разглядела его. Лицо продолговатое, бледное, усталое. Глаза за тонкой оправой очков живые, умные. В волосах проблескивают первые седины. Одет в тёмно-синий, наверное, дорогой костюм, и белоснежную рубашку без галстука. Крепкая шея. Рука узкая, нервная. В общем, вполне в моём вкусе.
Тихо звучала приятная музыка, вечер начинался славно. Вино и еда оказались отменно вкусными, и настроение моё стало весёлым, романтичным. После первого бокала мы перешли на "ты". Я рассказала, какая у меня замечательная мама, и какие мы с ней друзья. Оказалось, Аркадий по образованию историк, специалист по средневековью на Руси. Шутит, что знатоки его профиля нужны Германии ещё меньше, чем погонщики слонов. Университетский диплом однако не мешает ему продавать машины в Россию и Прибалтику. Сам авто, понятно, не гоняет, это делают другие, он же выполняет заказы. Аркадий разведён или разводится, не поняла, но четырёхлетний Лёвушка живёт у его родителей. С женой разошелся, говорит, потому, что "с ней невозможно жить". После второго бокала глазки его заблестели, и он завладел моей рукой. Я освободилась, якобы поправить причёску. "Терпенье мой друг, терпенье" - мысленно поддразнила его. Совпало что мы оба любим живопись, начали вспоминать Эрмитаж, картины, и, как назло, первый раз затрезвонил его мобильник. Звонил ребёнок, сынок. Невольно услышала: "Нет, Лёвушка, не хнычь, сегодня сказку прочитает бабушка. Мне надо ещё немного поработать. Спокойной тебе ночи, малыш, целую". Поговорив с сыном, он улыбался.Значит есть сын может он еще и женат? Чтобы отвлечь его от семейных радостей, я позволила овладеть моими пальцами. Он вдохновился и переставил свой стул рядом с моим. Музыка, вино и вроде непротивный мужчина расслабили меня. Вот он любознательной рукой проверил, есть ли на мне лифчик - нет, есть ли трусики - да. И в это время неподходяще, заставив вздрогнуть, резво проснулся телефон. Он тут же отпустил меня, отвернулся. До меня доносилось: "да, нет, модель, цвет, резина, сколько, перегон", ещё какие-то непонятные словечки. Я злилась и не могла отвести взгляда от прыща на его шее. Романтика встречи стремительно улетучивалась. Поговорив минут пять, он повернулся и первые секунды, кажется, не врубался кто с ним. Потом торопливо схватил за руку.
- Думаешь, - я, освободила пальцы, - у меня нет хэнди? Сказать, где он сейчас находится? Дома!
- Забыла? Вот что значит девичья рассеянность!
Видно не пожелал понять моего намёка…. Аркадий продолжил свои ухаживания. Решительно обнял меня за талию и влажно чмокнул в щёку.
- Хорошая музыка, правда? Жаль, что в немецких ресторанах не танцуют.
Я отодвинулась от него.... Попробую всё же спасти вечер.
- Действительно жаль. Но здесь рядом дискотека. Может сходим, там и попляшем.
Он озабоченно наморщил лоб, -
- Дискотека? Хм-м. Поехали лучше ко мне, знаешь какая у меня фонотека!
- Прямо таки сходу домой? Какой ты, однако, торопыжка!
И вновь противно забормотало у него в кармане. Аркадий сразу забыл обо мне. Разговор, видно, вышел неприятным.
- Как слинял? На тачке? А бабки? Нет? Вот козёл! И конто пустое? Да, влипли. Что ж этому гаду оторвать?
Больше я не прислушивалась. Мне стало скучно и холодно, очень хотелось домой и под одеяло. Липкой паутиной пеленала усталость. Я надела курточку и застегнула молнию до шеи. Закончив разговор, некоторое время сидел спиной ко мне, барабаня пальцами по столу. Когда он повернулся, лицо его было расстроенным, немолодым. Он вроде и не видел меня.
- Аркадий, я еду домой.
- Что? Ко мне?
- Нет, к себе.
- Почему?
- Просто я устала и хочу спать.
Он расплатился, и мы вышли. Роза осталась на столе. Бог с ней, она и не пахла.
- Я тебя отвезу.
- Не нужно, не хочу.
- Что случилось? Скажи свой мобильник или домашний, я позвоню.
- Нет, не дам.
- Не пожалеешь?
- О чём? Спасибо за ресторан. Отдельное мерси господину хэнди и прощай!
В вагоне почти никого. Покачивает. Тошно. Пусто. Сами собой выскакивают царапающие мысли, -
Противная Германия?
Нет! Нет!
Противный Аркадий?
Не зна-ю!
Противный хэнди?
Да! Да! Да!
Влюбиться хочется! Всё, девочка, забудь! Скоро в Питер, там ждут тебя друзья, там буду весела.…
Stuttgart, den August 2007