Полиглот
В этой части города я давно не был, прибавились магазины, плотнее стали друг к другу жилые дома, но дух семидесятых, казалось, продолжал витать в воздухе. Вспомнилось, что где-то здесь жил Василь Васильич – легенда города и старший коллега по работе. Подумалось: его, наверное, уже и нет в живых, а если и жив, то совсем стал старым и дряхлым. Он же 27-го или 28-го года, и ему, в таком случае уже за восемьдесят.
Вхожу в книжный магазин с названием «Глобус», начинаю листать книги, присмотрел полилингвистический словарь на четырех языках. Протягиваю руку, но чья-то впереди выхватывает книгу с полки, и моя зависает в воздухе. Машинально оглядываюсь: вот тебе раз – Василь Васильич, который отродясь кроме шашек, городков и тенниса ничем не интересовался. Я даже на работе не видел его ни разу с газетой в руках, а тут языки.
Здороваемся; Василь Васильевич совсем не дряхлый старик, стал посуше, седее, но бодр, жизнерадостен, чего многим нам, пятидесятилетним, не хватает. Спрашиваю, давно ли языками увлекается. Говорит, что с прошлого года.
-Ну и как успехи ?
-Да, представь себе есть. Знаю уже около трехсот английских слов. В прошлом году отдал репетиторам иврита, армянского и немецкого 400 рублей…
-И чему они тебя, Васильич, научили за четыреста рублей?
-Они меня научили, как посылать на этих языках.
-А зачем?
-Как зачем, пусть едут к себе, нехрен тут Россию загаживать. Из-за них на работу приличную русаку не устроиться…
-Ладно, Васильич, скажи, ты вроде бы в филармонии охранником работал – ушел?
-Ушел… Можно и так сказать, ушли - после того случая.
-Какого случая?
-Да надоело ходят жиды туда-сюда.
-Какие жиды?
-Ну, артисты, режиссеры. Там же ни одного русского. Вот и пришлось учить иврит.
-Ну и ?
-Не выдержал я как – то; поднимаются два жида толстых, а я им как врежу на иврите «Лех па-байста, Бен-блияал!» - Василь Васильич для большей убедительности режет воздух рукой. – Они остолбенели, спрашивают: «Что ты сказал?» Говорю им: «Скоты вы такие, своего языка не знаете. Я вот и то выучил ваш язык поганый». Сам понимаешь, после этого я работать там уже не мог. Один из тех двоих был директор филармонии.
- Да… Не жалеешь?
-Не. А че жалеть, я хоть душу отвел.