Духовная жизнь и духовидцы

В 1992 году мне удалось обменять квартиру с доплатой, что давало возможность какое-то время не работать, и я с головой окунулась в потрясающе увлекательное чтение духовной литературы: «Бхагават-Гита» и Свами Прабхупада, Рерих и «Агни-йога», Блаватская и Клизовский, «Роза мира»… Новый мир открыл передо мной двери, и поначалу все казалось таким ясным, разумным, правильным. Все точки были расставлены, и жизнь становилась понятной, а цель достижимой.
Первые облачки на ясной глади появились, когда я занялась поисками единомышленников. Новые знания переполняли меня, клокотали и искали выхода, на кого бы вылиться. Старые друзья моих духовных исканий не разделяли и, вполне возможно, считали, что я чуть двинулась умом. Впоследствии, знакомясь с многочисленными «духовидцами», я поняла, что их опасения были не беспочвенны. Как известно, подобное притягивает подобное. Работая в многотиражке одного из вузов, я узнала о физике, который тоже увлекается «всем этим».
-Вам нужно с нашим Геннадием Ивановичем познакомиться, - сказали мне, - он очень такими вещами интересуется.
Геннадий Иванович К. имел в подвале института лабораторию, всю заваленную сломанными телевизорами. На одном из столов стояла бумажная пирамида, под которой Геннадий Иванович «точил» бритвы, на другом столе – серебряный цилиндр, в котором он заряжал и очищал воду. Вода кипятилась на плитке, и гостей угощали чаем или кофе. Для краткости я буду называть Геннадия Ивановича дядя Гена. В день моего первого визита к дяде Гене я застала у него мужчину, который по внешнему виду напоминал бомжа.
-Володя-биолокатор, - представил его дядя Гена.
Бомж-биолокатор тут же заставил меня нарисовать на бумаге свой силуэт, который получился кривобоким и несимметричным. Вместе с дядей Геной они стали дружно обсуждать патологии моего организма. Потом в ужасе уставились на цепочку, висевшую у меня на шее.
-Ты знаешь, сколько на ней всего! Надо чистить!
-Это же серебро.
-А вот смотри, - сняв с меня цепочку, дядя Гена взял биорамки, которые агрессивно скрестились над моей злосчастной цепочкой.
-Не волнуйся, сейчас мы ее в серебряной воде подержим, - хлопотал дядя Гена.
Через десять минут цепочке опять устроили экзамен. На этот раз биорамки стояли прямо, как солдаты на посту.
Чувствовалось, что дядя Гена обрадовался свеженькому человеку. Он давал мне читать какие-то конспекты и просил держать над ними руки.
-Чувствуешь теплоту? Ой, я тебе скажу, какие это люди! Я был у них на лекции, они из Петербурга, карму здесь отрабатывают. Нет, ты чувствуешь тепло?!
Чтобы не расстраивать дядю Гену, я сказала, что очень даже чувствую, но он тут же потащил меня в узкое пространство между столами:
-А здесь чувствуешь? Это благотворная зона.
Бомж тем временем, выяснив параметры моего жилья и этаж, рисовал схему моей квартиры:
-Слушай, Гена, да у нее здесь выход!
-Куда выход? – оторопело спросила я.
-Как куда?! В параллельные миры, конечно!
Дядя Гена и бомж занимались биолокацией, находили в квартирах геопатогенные зоны, а также «чистили» квартиры, только не в физическом, а в духовном смысле.
-Ты знаешь, какая это трудная работа? – спрашивал бомж.
Я, конечно, не знала.
-Бывает, работаешь, работаешь весь день, чистишь-чистишь, аж взопреешь весь. У тебя есть знакомые, которым нужно квартиры чистить?
Я ответила, что как-то об этом не думала.
-Да ты знаешь, - продолжал  меня «грузить» уже дядя Гена, - что энергией можно тучи разгонять? На погоду влиять? Мы завтра с Володей этим займемся, а то в саду нужно работать.
Несколько утомившись от обилия информации, я простилась с хозяином лаборатории. На прощание дядя Гена приобнял меня с нежностью:
-Блаватская ты наша!
О Блаватской я тогда знала мало, но комплимент польстил.
Бомж зачастил ко мне в редакцию. Они с дядей Геной собирались открыть духовный центр, и он делился со мной планами:
-Люди пропадают, слушай. Придешь к человеку, а его – нет. Что творят! Что творят!
-Кто творит? – тупо интересуюсь я.
-Так параллельные же миры! В параллельные миры уходят!
Попав под влияние единомышленников-биолокаторов, я ходила по квартире с маятником, выясняя, где у нас геопатогенные зоны. Смех смехом, но от пушкиногорской иконы маятник, как ветром понесло. Сын смотрел на меня, как на сумасшедшую:
-Ты что, совсем уже?..
К этому времени он прочитал всю духовную литературу из моей библиотечки и составил свою картину мира, которая с моей никак не пересекалась. Одним словом, наши миры были параллельными.
-Нина, - спрашивал меня дядя Гена, - у тебя кровать у какой стенки стоит?
-У западной
-Надо, чтобы голова к востоку была. Нина, переставь пожалуйста кровать.
-Да не могу я, что я поперек комнаты ее поставлю?!
-Нина, я тебя очень прошу, гамак повесь.
Сам дядя Гена был безобидным и забавным чудаком, но вот о тех, с кем он водил компанию, я этого сказать не могу. Он периодически находился под влиянием очередного «духовного учителя», о котором говорил с неподдельным восторгом. В тот период, о котором я рассказываю, предметом его очередного поклонения была некая довольно известная в городе духовидка Зульфия. Дядя Гена искал помещение для группы, которую собиралась набрать среди работников института Зульфия, и кабинет редакции показался ему самым подходящим местом: я работала одна, в кабинете был телефон.
В назначенный день явилась Зульфия, чтобы провести ревизию редакции. Она взглянула на меня пронизывающим взглядом, от которого не скроешься, и, судя по всему, я ей не понравилась. Я стала горячо говорить о клубе единомышленников, об объединении всех духовных центров, показала письмо из московского центра «Путь к себе», но все мое воодушевление наталкивалось на плотную стеночку неприятия всего, о чем я толковала. Мельком взглянув на письмо из центра, Зульфия обронила:
-Это все интеллектуальные игры. Интеллект нам не нужен.
Я почувствовала растерянность и, чуть было, не брякнула: а как же без интеллекта? – но решила не демонстрировать свою дремучесть.
-И вообще, зачем нам Москва? – продолжала Зульфия. – Мы живем в Челябинске, это наш город, и этого достаточно.
-Разве Челябинск на необитаемом острове? – не удержалась я от возражения, но, чувствуя, что Зульфию совершенно не интересуют все мои доводы, предложила гостье чай с медом.
В это время на пороге появился дядя Гена, и, непроницаемое как маска, лицо Зульфии расцвело:
-Наконец-то пришел мужчина!
Разрумянившийся с мороза Геннадий Иванович вытащил из-за пазухи баночку меда, согретую его горячим сердцем и распространявшую душистый аромат.
-Вот это мед! Вот это я понимаю, - щебетала Зульфия, - вот что значит мужчина!
Чтобы как-то выйти из тягостно неловкого положения, я спросила Зульфию, подходит ли для ее занятий редакция. Зульфия окинула взглядом маленький кабинет, остановив неодобрительный взгляд на подоконнике с цветами: эти фиалки были моей гордостью. Они буйно цвели всю зиму нежными красками самой различной цветовой гаммы:
-Не знаю, не знаю. Здесь придется все менять. Вот цветы, например, нужно убрать…
И не успела я оправиться от первого шока, как она, взглянув на стену за моей спиной, увешанную рисунками, добавила:
-И эти рисунки… Вы их, конечно, оставите?
-Это рисунки моего сына.
-Ну, тем более.
Разговор был исчерпан, и в мое сердце вошла печаль. Нет, не оттого, что Зульфие не понравился мой кабинет. Просто я подумала: неужели все духовные учителя таковы?
«Духовидцы» из окружения дяди Гены зачастили ко мне в редакцию, как ходоки к Ленину, и очень скоро меня утомили. С некоторыми из них было просто опасно общаться, настолько они были уверены, что все делают по указке Бога, и настолько были агрессивны, что я попросила дядю Гену не присылать больше ко мне своих визитеров. Впрочем, с самим дядей Геной мы сохранили самые приятельские отношения. Встречая меня на улице, он открывал дипломат, демонстрируя очередные уникальные книги. Кстати, в своей лаборатории, в потайной внутренней комнате, у него была прекрасная библиотека, на которую он тратил большую часть своей зарплаты.
-Ой, Нина, что за книга, ты послушай, - и он, стоя посреди улицы, начинал читать особенно поразившие его фразы. Впрочем, если судить по тому, что все фразы были подчеркнуты разноцветными фломастерами, его поражало все.
-Не слишком ли вы много читаете, Геннадий Иванович? Вы не боитесь за свой интеллект?
-Понимаешь, я ищу истину…
С тех пор я часто встречала искателей истины. Самое печальное, что многие из них абсолютно уверены, что истина уже давно у них в кармане, и демонстрируют ее всем и каждому совершенно безапелляционно.
Я отошла от «духовных людей» и всерьез занялась журналистикой. Знакомство с новым человеком всегда чудо. Я вижу перед собой целую вселенную, вступаю в нее и начинаю осваивать. И я вижу, как на небе этой малой вселенной зажигаются звезды и прекрасный сияющий цветок распускается мне навстречу.
И, полная восхищения и восторга, я тороплюсь рассказать людям о новом чуде.
Это  м о й  путь любви.