Я провожу рукой по твоим волосам. Они как всегда безупречно уложены, и кажутся шелковыми на ошупь. Только отблеск от бриллиантина переливается, когда я прикасаюсь к ним.
Твое лицо - обнажено продо мной. По другому это не назвать... Оно Не порабощено привычно изогнутой бровью плотно сомкнутыми губами.. Это настолько необычно, что мне чудится, будто это лицо другого человека. Всего на долю секунды все кажется просто неудачным розагрышем. Но боль силой меня вырывает из этой сказки, возвращая к ужасающей правде реальности...
Ты так прекрасен. Наконец-то я могу сказать это тебе. Признаться, что ты для меня не просто камердинер.Признаться, не боясь, что я потеряю тебя. Теперь...
Твои губы приоткрыты. Они кажутся теплыми - художник, слишком увлекся, маскируя их от ледяной бледности... Кажется, что если поцеловать их - оживешь не только ты, оживет задержавшаяся зима, и на деревьях вырастут цветы, а вместо снега - взойдет трава.
Бледность щек - тоже замаскирована "румянцем". И, хотя, он алее твоего естественного, это ни капли не портит твоей красоты.
О, Дживс... сколько я могу сейчас рассказать тебе. И ты не сможешь меня перебить ни словами, ни взглядом. Я могу, наконец, признаться, что люблю тебя. Что любил на протяжении всех лет, что ты служил у меня. И только глупый страх, что ты отвергнешь меня не позволял излить душу. Но сейчас...
Дживс, я хотел сказать, что люблю тебя... Я люблю твой голос, твой ум, твои редкие, но тем не менее - улыбки. Я люблю все те приключения, в которые ты втягивал меня, а я думал, что это я тебя втягивал. Ты и не представляешь, как мне дороги были все твои прикосновения! Они - словно пробирались под кожу, собираясь у отчаявшегося сердца Бертрама. Ты и не замечал их, наверное. Мимолетные касания кончиками пльцев, - когда ты помогал завязывать галстук или подавал трость... Или когда твои руки были просто рядом с моими. Я коллекционировал эти моменты, прокручивая их в мозгу сотнями раз. И не мог насладиться. Мне хотелось однажды поймать тебя за руку и прижаться к ней губами. А лучше - прижаться ими к твоим губам.... заглянуть в глаза, и, по блеску в них, осознать, что ты так же сильно меня желаешь, как и я тебя...А потом запереться с тобой в доме, и заняться любовью, забыв обо всем на свете.
Чтобы ты на это ответил, Дживс? Наверное, - что молодой хозяин сошел с ума, и что ему надо лечиться. Потом бы посоветовал каких-нибудь лекарей - профессионалов в этом деле... Так знай же, Дживс, я не болен! Я влюблен... Я все еще люблю тебя... Даже не смотря на крохотное пулевое отверстие в твоем белоснежном лбу. Кто подкупил Судьбу, подстроив тот несчастный случай?!.. кто?..
Твоя кожа, хоть и качественно замаскирована под живую, - холодная и неестественно твердая. Ты сам похож на фарфоровую статуэтку. Черные брови,темные ресницы, орлиный нос, тонкие губы прелестного рта... Кто сказал, что ты - человек, Дживс? Ты - божество. Тебе должны поклоняться, преподносить дары, молиться... Тебя нельзя хоронить! Нельзя отдавать смерти твою красоту!.. Я не позволю им, не позволю тебя похоронить...
....Я заказал тебе хрустальный гроб, Дживс. К вечеру он будет уже готов. И тогда я смогу поместить тебя в твое новое ложе..., достойное только тебя. Ты будешь "жить" там, по-мвоему, и смерть не выпьет твою красоту...
Я закрываю глаза, и наклоняюсь к твоему рту. Вокруг такая тишина, что даже ветер перестал шуметь и прислушался. Сверху смотрит луна, освещая мой затылок. О, как бы я хотел, чтобы мы сейчас были героями какой-нибудь сказки, где принц будит свою мертвую возлюбленную поцелуем. И она просыпается... Поднимает веки, и смотрит затуманенным взглядом на него, пытаясь понять, что произошло. Как бы я хотел, Дживс, чтобы твои губы стали вновь теплыми, а глаза открылись, излучая невинность и удивление. Хотел бы вновь услышать твое деликатное покашливание и ни с чем не сравнимое "сэр".
Но ты холоден, на столько же, на сколько красив. Твои губы - тверды, и кажутся чужими. Вкус краски у меня во рту. Не такой приятный, как на вид...
Знаешь, я специально заказал белые розы, зная, как ты их любишь...Я узнал про это случайно, когда услышал, как ты о них говорил.Мы тогда были на выставке цветов, устроенной моей тетушкой. Я и предположить не мог, что тебе нравятся розы! Я думал, это - слишком женские цветы. Мне казалось, что мужчинам вообще не свойственно отдавать предпочтение... Послушай только меня! Я и говорить-то стал, как ты... Какими-то ранее неведанными мне словами... Так вот, я и не догадывался, что мужчины могут любить цветы. Оказалось - могут. Ты оказался... Вот я сейчас смотрю на них, Дживс, и вспоминаю, что именно ты тогда сказал: "Этот цветок обладает уникальным даром - околдовывать своей красотой"...
А теперь ты - лежишь, и околдовываешь меня своей. Даже не смотря на то, что ты мертв.Дживс... ты - роза. Теперь эти цветы будут частыми гостями в моем доме. Если мне только захочется в него возвращаться... Если я смогу в нем находиться, зная, что тебя там больше нет. Зная, что когда откроется дверь меня замучают флюиды твоего призрачного существования в этих стенах. Понимая, что если я заведу другого камердинера, он никогда не заменит мне тебя. И я никогда не привыкну, даже если он будет так же обходителен, как ты. Я не смогу..., и в конечном счете сойду с ума. Старые добрые нервы Бертрама не выдержат, и он закончит свое существование в одной из глоссепских психушек... и тогда старый хрен сможет вдоволь отыграться на мне.
О, боже, Дживс... ну почему же так все вышло???... Почему мы с тобой побрели именно этой дорогой? Почему ты настоял, что свежий воздух пойдет мне на пользу? Почему я согласился?... Кто был этот человек, который выстрелил в тебя, заставив кровь каплями барабанить на снег? Кто, кто, кто....... Ты даже не успел испугаться. Только повернул голову на звук похрустывающего снега... Не успел, наверное, даже понять, что произошло. Просто умер. Один выстрел. Всего один.... А потом - бессмысленная суета, крики, отдаленные звуки сирены... Я тогда не мог до конца поверить, что тебя - нет. Меня куда-то увели, что-то говорили. Я ничего не помню, из того, что происходило эти три дня. Я был словно в коме. Или во сне. Я и сейчас не совсем проснулся...
Вот ты лежишь, облаченный черным бархатом, в гробу из темного дерева, в окружении белоснежных роз... а я все так же не могу поверить в реальность происходящего. Кажется, стоит прийти домой, как дверь откроет высокий галантный камердинер, улыбнется своей загадочной полуулыбкой, и спросит, как я провел день... А потом, может быть, подаст идею, как избавиться от очередной "невесты". И жизнь пойдет, как шла до этого...