Сталинград

      
       Первый раз они пришли, когда Василий, из простой трехлинейки, убил десятого фашиста. Проснулся среди ночи, кругом спят солдаты, в заклеенные белым крестом окна ветками стучит ветер. Скрипнув, открылась дверь и в неё проходят пять странных фигур.
       Две руки, две ноги, в форме немецких офицеров, но лица скрыты. Головы обмотаны тряпками, сквозь которые местами проступила кровь. Василий почувствовал, как зашевелились волосы на затылке, а по телу побежали мурашки. Захотелось крикнуть погромче, чтобы все проснулись, но не смог произнести ни звука.
       Как они прошли мимо часовых, неужели убили ребят, ужаснулся он. Люди медленно брели по проходу, выставив перед собой руки в перчатках, и вместе с ними приближалось зловоние полуразложившегося трупа. Василий стал дышать ртом, но сладковатый запах стал чувствоваться на языке. Вася закрыл глаза, подумав, что они не трогают спящих, но напротив него шаги прекратились.
       - Зайцев, - прозвучал низкий голос, приглушенный тряпками.
       Он с трудом открыл непослушные веки, пять зловещих фигур стояли перед ним, кто-то из них сказал:
       - Зайцев, отдай... отдай нам его...
       В горле пересохло, Вася тяжело глотнул сладковатую слюну, его чуть не вырвало.
       - Ко... кого? - проговорил он.
       - Отдай, отдай... - начали стенать уже все пятеро, протягивая к нему руки, но ближе не подходили. Незнакомцы кричали всё громче и громче, но почему-то никто из солдат не просыпался. Они даже не храпели и вообще, от спящих товарищей не доносилось никаких звуков.
       Тут словно сквозняк пронесся по комнате, мертвецы, а Василий уже не сомневался, кто к нему приходил, смешно притопывая, заторопились вон. Дверь захлопнулась с такой силой, что с притолоки посыпался мусор. Тут же все кругом зашевелились, засопели, раздался храп. Вася понял, что для него время останавливалось. Что же они хотели?
       Утром он стоял перед окном, и, глядя на улицу, курил, за спиной шумели, одеваясь, однополчане. Вася так и не уснул в эту ночь, все думал, может это мне только приснилось.
       Их взвод поселили в двухэтажном здании больницы, она неплохо сохранилось после бомбёжек. Стена дома напротив зияла дырами, словно сыр, в спешке покинутые квартиры пытались скрыть обстановку под слоем пыли и мусора. Внизу, огибая горы кирпичей, шли солдаты ещё в свежей, не ношенной одежде.
       Пополнение пригнали, бедные ребята, подумал Василий, и закурил третью папиросу, чтобы перебить запах гари, который постоянно висел в воздухе, и днем и ночью. Даже сильный ветер не мог принести свежести.
       Новобранцы направились прямо к дому, где ночевал взвод Василия, он быстренько докурил, и спустился вниз, чтобы узнать свежие новости с тыла. Одним из солдат оказалась девушка, и была она не санитаркой, а простым рядовым. Василий так и замер на лестнице, не в силах оторвать от неё глаз.
       Она сняла пилотку, рассыпав по плечам шелковистые черные волосы. Мешковатая гимнастерка не могла скрыть стройную фигуру, а синие, словно море в яркий полдень, глаза девушки затягивали и уже не отпускали.
       Василий подошел к ней, в голове что-то громко и часто бухало, представился. Девушка, сдвинув брови, зыркнула на него, и не сказав ни слова, отошла в сторону. Вася растерянно проводил её глазами, и сразу потеряв интерес к новостям, побрёл на второй этаж. Посмотрелся в зеркало, вроде нормально всё, почему же тогда такая реакция.
       Тут объявили тревогу, и он до вечера позабыл и про мертвецов и про девушку. Сегодня командир заметив, как стреляет его подчиненный Зайцев, решил выдать ему снайперскую винтовку.
       Вечером, после боя Василий снова попытался поговорить с девушкой, но она опять отвернулась. Он не понимал, что происходит. Вася раньше знакомился с девушками, бывало, они не хотели с ним общаться, но всегда что-нибудь да отвечали. Война… проклятая война, ломает людей, их судьбы и жизни.
       Ночью Василий оттягивал до последнего наступление сна, но природа берёт своё, вскоре Морфей околдовал и его. Он даже не понял, спал или нет, закрыл на секунду глаза, открыл, а они уже стоят перед ним.
       - Отдай нам свой дар… - простонал один из них.
       - Отдай… отдай… - подхватили остальные.
       - Какой дар? – спросил Вася, стараясь не дышать носом.
       - Если не отдашь, то она с тобой так и не заговорит.
       - Какой дар-то?
       - Дар снайпера… - медленно проговорил мертвец. – Отдашь, поедешь сегодня с ней домой.
       - И как это сделать? – поинтересовался Василий, он уже более-менее привык к ним, но только не к запаху.
       - Пожми мне руку… - ответил тот, что стоял первым и протянул вперёд дрожащую кисть.
       Словно в тумане Вася увидел, как его рука оторвалась от постели и потянулась вперёд, к чёрной перчатке. Он почти коснулся пальцев, почувствовав через ткань жуткий холод, но в туже секунду что-то ударило в окно, и Василий очнулся, отдёрнув руку.
       Мертвецы застонали, потянулись к выходу, словно нехотя переставляя ноги. Закрылась дверь за ними, и как в прошлую ночь повеяло сквозняком, очищая воздух от вони. Тут же со всех сторон раздался храп и поскрипывание кроватей.
       Не сон, подумал Вася, что же теперь делать, что выбрать, любовь красивой девушки или смертельный для фашистов дар. Со двора раздалось уханье филина, яркая луна освещала ветки деревьев, покрывая неподвижные листья серебром. Василий думал недолго, пока он отдыхает в тылу, его друзья будут здесь погибать, это противоречило всему его естеству. Когда мёртвые снова придут, он знает, что им ответить.
       Солнышко показало багровый край из-за горизонта, и в эту минуту по казарме прокричали тревогу, тут же помещение наполнилось шумом и топотом. Взвод принялся суетливо одеваться, Вася в числе первых бросился вниз. По пути его остановил командир:
       -  Зайцев, - Василий даже вздрогнул, ему вспомнилась первая ночь с мертвецами. – Держи. Теперь с этим будешь воевать.
       Лейтенант протягивал ему винтовку, с оптическим прицелом.
       - Она ж не пристреляна, - принимая оружие, проговорил Вася.
       - Не волнуйся, - помрачнел командир. – Эта пристреляна.
       После первого же выстрела, от которого упал фашист, Василий понял, про какой дар говорили мертвецы. Он почти не целился, увидел немца, прильнул на секунду к окуляру, плавно нажал спуск и… бац, меткое попадание.
       За сегодняшний бой он застрелил больше врагов, чем за прошлый месяц. Всё было бы хорошо, если бы не один досадный случай. Когда он целился в очередного фашиста, его кто-то толкнул под руку, и вместо врага он убил своего боевого товарища, что находился в переднем окопе, и даже успел заметить, как у бедняги сорвало каску.
       Василий в гневе обернулся, но… никого позади не было. Он посмотрел по сторонам, никто не убегал по окопу и не прятался, злость сменилась изумлением. Удар по локтю ему не показался, Вася его до сих пор чувствовал. Но бой продолжался, неподалёку взорвался снаряд, вернув снайпера к реальности. Снова оглядев окоп, Василий продолжил стрелять, но каждый раз нажимая курок, у него замирало сердце в ожидании удара по руке.
       Всё когда-либо кончается, кончился и этот бой, в очередной раз, не подпустив немцев к Волге, усталые солдаты брели, кто в казармы, кто в санчасть, кого-то несли на носилках. Над головами пролетели наши «Яки», высоко в небе грузно гудели моторами бомбардировщики, словно перелётные птицы потянулись на запад.
       Василий шёл в казарму вместе со всеми, и вдруг заметил справа от себя ту самую девушку. Она воевала вместе со всеми, лицо её перемазано пылью и копотью, но он смотрел на неё и не мог оторваться. Девушка глянула на него, и Васе показалось, что она слегка улыбнулась. Затем словно опомнилась и, нахмурив брови, ускорила шаг. Душа женщины – загадка, что творится у неё в голове, ни один мужчина понять не в силах.
       После отбоя Василий не сопротивлялся сну, он больше не боялся мертвецов и их угроз. Уже засыпая, он слышал, как под окном переговаривались часовые, издалека доносились отголоски взрывов, а перед глазами стояла полуулыбка девушки.
       - Зайцев… - раздался требовательный оклик.
       Вася открыл глаза, его покоробил резкий переход от лица девушки к голове обмотанной тряпками. Они снова толпились перед ним, мёртвые солдаты прошедших боёв, кто же вы такие. У одного из них не стало руки, Василий попытался вспомнить, была ли она раньше.
       - Что у него с рукой?
       Они переглянулись, помолчали, но потом все-таки ответили:
       - Это его БОГ наказал.
       Вася похолодел, он всегда был атеистом, но после того, что с ним случилось за последнюю неделю, а особенно после этих слов он решил изменить свои взгляды на жизнь.
       - За что? – спросил Василий, хотя сам уже обо всём догадался.
       - За то, что он толкнул тебя под руку, - ответил тот, что стоял первым, в основном он только и разговаривал. – Он у нас самый… нетерпеливый… Так что ты решил? Отдашь нам свой дар?
       - И поеду с ней домой? – уточнил Вася. – В санитарном поезде, я без ног, а она без рук, так, да?
       Главарь отшатнулся, остальные загомонили, по их реакции снайпер понял, что угадал.
       - Катитесь вы… туда, откуда пришли… к чёрту, - со злостью проговорил Василий и отвернулся от них.
       Утром он проснулся до подъёма, и почувствовал, что-то изменилось, что-то неуловимое, словно в теле появилась лёгкость. Вася подошёл к окну, солнце, поднимаясь, осветило золотом верхушку крыши соседнего здания, птицы ещё только начинали робко насвистывать, прогоняя ночь и радуясь новому дню.
       Он достал папиросы, и понял, исчез запах гари, и ему совсем не хотелось курить. Положив пачку на подоконник, Василий спустился вниз и лицом к лицу столкнулся с той девушкой.
       - Доброе утро, - смущённо проговорил он.
       - Доброе, - ответила она.
       - Меня Василий зовут, а вас?
       - Таня… - слегка покраснев, сказала девушка. – Вы не обижайтесь на меня, что я с вами не разговаривала, у меня папу недавно убили…
       В глазах заблестели слёзы, задрожал подбородок, и Таня отвернулась. Вася, протянув руку, аккуратно погладил её по голове. Она уткнулась ему в плечо и заплакала, он приобнял её и стал шептать на ухо слова утешения.
      
       Эпилог.
      
       Осенью, вечером они гуляли около церкви, у неё в руках светились в лучах заходящего солнца красные и жёлтые листья клёна. С небольшого озера, словно кипящее молоко, стелился по земле туман. За церковью находилось небольшое кладбище, они медленно зашли за ограду, рассматривая старые памятники и разговаривая обо всём… и ни о чём одновременно.
       Невысокие корявые деревья заслоняли солнечный свет, и внутри ограды даже днём царил полумрак. Вдруг неподалёку от дорожки появилась, словно из тумана соткалась фигура в немецкой форме и с тряпками вокруг головы.
       Вася остановился, Таня посмотрела туда, но ничего не увидела, а мертвец сорвал с себя погоны и нашивки, вскинув руку к голове, отсалютовал, словно товарищ по оружию. Василий рефлекторно ответил тем же, и фигура растаяла, будто и не было никого. Таня смотрела на него изумлённо, а Вася, не замечая ничего, думал, кто же это все-таки был.