Портупея
Это было ещё в прошлой жизни, вернее сказать,- в той жизни, когда я ещё жил, а не боролся за существование.
Советский Союз плавно подходил к своему логическому завершению. Была осень 1988 года. Я тогда работал в строительном тресте, будучи молодым специалистом, так как не минуло ещё два года с тех пор как я завершил своё Высшее образование. И вот тут-то Родина позвала меня послужить в её Вооружённых Силах, исполнить, так сказать, свой почётный(не путать с
супружеским)долг.
Ну что-же, раз надо так надо и я пошёл. Тем более, что призван я был в доблестные Строительные Войска, в качестве офицера-прораба. Получил я в Военкомате проездные документы и предписание явиться в такую-то воинскую часть в городе Свердловске(который в старые времена назывался Екатеринбургом и в наши времена тоже называется Екатеринбургом,- парадокс!). Собрал я чемодан, попрощался с женой и маленьким сыном, сел в поезд и тронулся, в лучшем смысле этого слова,- поехал, значит...
Итак прибыл я в славный город Свердловск, который, как оказалось, был лишь первым пунктом на моём пути к месту службы, а конечным пунктом, как оказалось, был маленький военный городок в огромном Казахстане, который в то время был неотъемлемой частью единого и, как нам тогда казалось, неделимого СССРа, прямо на берегу чудесного озера Балхаш, но речь не об этом сейчас, об этом после как нибудь...
Итак прибыл я в Свердловск, явился в указанную в/ч, которая оказалась УИРом, что в гражданском понимании, соответствует строительному тресту и выяснил там, что далее надлежит мне следовать в небольшой уральский городок Карталы, где дислоцировался УНР(по-нашему,- Строительно-Монтажное Управление), где мне и предстояло служить.
Ну раз нужно,значит нужно. Я уже начал потихонечку втягиваться в суровую воинскую действительность, а по сему, уже вечером, я уселся в поезд Свердловск - Магнитогорск, а ранним, промозглым утром следующего дня десантировался на невзрачной станции Карталы, которая знаменита была лишь тем, что на ней, в 195-каком-то году, громко и матерно скандалил Великий советский поэт Осип Колычев, по пьяной лавочке отставший от поезда, следовавшего на Целину и о чём свидетельствовала соответствующая мемориальная табличка.
"Дааа,- подумал я, разглядывая табличку,- влип не лучше Колычева!"
Но он-то был великий поэт, ему многое дозволялось, а я лишь будущий лейтенант-двухгодичник (или двугадюшник, как ехидно обзывали нас кадровые офицеры), поэтому я подхватил свой чемодан и бодро побрёл в сторону посёлка, в поисках интересующей меня в/ч.
В районе десяти часов утра я находился уже в приёмной командира в/ч ** ***
полковника С.(ну вы же понимаете, что это секретная информация и я не могу её разглашать). Фамилия полковника показалась мне до боли в сердце знакомой, как позднее выяснилось,- он оказался земляком и, более того, я учился в Институте вместе с его беспутным сыном Вовкой, кстати, сам полковник тоже в нашем Институте учился, только несколько раньше.
Секретарша доложила Командиру о моём прибытии и тот непремнул лицезреть меня лично, правда дав мне возможность набрать двадцати-минутную выдержку в приёмной.
Итак я в святая-святых в/ч ** ***,- в кабинете полковника С.
Хозяин кабинета некоторое время сосредоточенно изучал какие-то очень важные, может быть даже секретные, бумажки, уделяя мне, торчащему посреди кабинета, внимание, чуть меньше нулевого. Затем поднял на меня свой усталый взгляд и, не предлагая мне присесть, вызвал по селектору начальника вещевой службы. После чего снова углубился в бумаги, а я, как ни в чём не бывало продолжал торчать...
На зов Командира мгновенно, минут этак через двадцать, явилось нечто нелепое -облачённое в ПШ (это такой полушерстяной костюм, который военные носят обычно во время боевых действий или полевых занятий)и иллюстрирующее позор Советской Армии, а именно старший лейтенант Осташов, в чьём ведении, как я вскоре убедился, находилось всё обмундирование войсковой части.
Осташов был в том возрасте, в котором его сверстники обычно бывают майорами, или стоят в очереди за этим званием, но, по-видимому, не очень складывались у него отношения с Карьерой, а может быть просто не был он карьеристом, а может, ещё почему-то,- пребывал он перезрелым поручиком.
Осташов(бодро): Товарищ Полковник! Старший Лейтенант Осташов, по Вашему приказанию прибыл!
Полковник С.(взглянув на часы): Быстро. И часа не прошло ... впрочем, как обычно.
Осташов виновато поёжился, при этом его очки, более подходящие профессору ботаники чем бравому офицеру почему-то запотели, он снял их и стал озабоченно протирать.
Командир страстно ненавидел своего нескляшного начвеща. Вначале было устойчивое презрение, но два года назад оно переросло в лютую ненависть.
* * *
Два года назад подполковник С. сделался Полковником. Он давно уже мечтал о полковничьей папахе и вот наконец-то сбылась заветная мечта...
Новоиспечённый Полковник отправился в Свердловск, в УИР, где ему, в торжественной обстановке, вручили новые погоны и вожделенную папаху...
Когда Полковник С. сошёл с поезда на станции Карталы, на платформе дебоширил, в ожидании наряда милиции, какой-то пьяный детина. Полковник С. был истинным офицером, несмотря на небольшой рост и щуплую комплекцию. Понадеявшись на солидные погоны и новенькую папаху, он решительно приблизился к хулигану и смело призвал его к порядку. В ответ последовала увесистая затрещина, от которой папаха слетела с головы и отправилась под колёса тронувшегося поезда...
В общем хулигана скрутили и отправили в отделение, а вожделенная папаха была безнадёжно обезображена.
Прибыв в часть, расстроенный Полковник С. тут же вызвал начвеща и поставил ему задачу,- срочно раздобыть где угодно новый головной убор.
На дворе стояла зима, а ходить в полковничьих погонах и шапке-ушанке претило гордому Полковнику. Вобщем целый месяц пришлось ему рассекать в летней фуражке по лютому морозу, пока нерадивый Осташов решал поставленную перед ним экстренную задачу...
* * *
Полковник С.: Слушайте приказ, Осташов. Вот вам лейтенант, прибывший в нашу часть, для прохождения воинской службы. Ваша задача обмундировать его в кратчайший срок.(далее ко мне)А вам, товарищ лейтенант, надлежит завтра, в 9-00 прибыть в Штаб части, одетым по-форме. Вы свободны, товарищи офицеры.
И мы с Осташовым вышли на волю, после чего проследовали в его святая-святых,- вещевой склад, где я и получил своё обмундирование, состоявшее из фрагментов различных форм одежды, положенных офицеру СА. Единственно только,- ни одна из форм не была укомплектована в полной мере. В полном объёме мною получены были только носки и галстуки.
Осмотрев своё вещевое имущество, я поинтересовался у поручика Осташова, каким же образом должен я выполнить приказ Командира и явиться завтра в 9-00, облачённым по форме, если мои небогатые военные познания позволяют мне понять, что это может быть только форма одежды №1 (сапоги, трусы и голый торс). Но опытный начвещь убедил меня, что я вполне могу облачиться в полевую форму ПШ( в которую, кстати, был облачён и сам начвещь,- "сапожник без сапог", помнится подумалось мне).Я не стал спорить, собрал свой
скарб и отправился в гарнизонную гостиницу, готовиться к завтрашнему явлению...
До поздней ночи готовил я свою полевую форму. Утюжил китель и галифе, пришивал подворотничок и погоны, чистил юфтевые сапоги,- в общем трудился аки пчела...
Утром я выпил чаю с бутербродом, облачился в подготовленную накануне форму и отправился в расположение части.
По пути следования, я почувствовал, что являюсь объектом пристального внимания жителей городка, особенно военнослужащей его составляющей. Почувствовал себя неуютно и стал перебирать в уме, что-же не так может быть у меня: подворотничок пришит, сапоги начищены, погоны есть, фуражка, как и положено ей быть,- на голове... может быть выправка выдаёт, походка там... ну так я человек не военный, чего уж с меня строго спрашивать.
Уже на подступах к цели моего следования, останавливает меня майор, как позже выяснилось, в общем то не агрессивно настроенный.
Майор( с удивлением во взгляде ): Товарищ лейтенант, вы что, с Гауптвахты сбежали ?
Я: Почему ?????!!!!
Майор: А портупея ж ваша где ?
(Портупея - это такой хитрый поясной ремень с узким ремешком, переброшенным через плечо по диагонали.Неотъемлимая часть полевой амуниции офицера.)
Я: Извините, товарищ Майор, я человек не очень военный, многих тонкостей не понимаю. Имею предписание прибыть в штаб части в военной форме, но обмундирован был таким образом, что другого варианта изыскать не смог, а что касается портупеи, то имею наличие её отсутствия...
Когда Майор понял,что я двухгодичник,да ещё и Военный Строитель(а это к революционным матросам образца 1917 года,в тогдашней Армии приравнивалось),то отпустил меня с миром, только посоветовал как-то задворками пробираться,дабы не налететь на патруль и избежать частых объяснений со старшими офицерами.
Ну вобщем добрался я, Слава Богу, без дополнительных приключений, до своего Штаба. Являюсь как есть пред светлые очи Командира, ровно в 9-00, весь из себя по форме одетый, докладываю:
- Товарищ Полковник! Лейтенант Гусев( это фамилие такое у меня )по Вашему приказанию прибыл.
Полковник С.: ?!?!?!?!?!... Это что ещё такое!!! Да вы как смеете нарушать форму одежды ???!!! Где портупея ваша ?
Я(в полном смятении): Не могу знать! (чуть не вырвалось старорежимное,- "Вашскородь")
Командир, красный как готовый к употреблению рак, вызывает Начальника Штаба и известного уже мне Осташова. Я, как и во время вчерашнего рандеву, стою посреди кабинета, по стойке "Смирно"( полагаю, бравый солдат Швейк, в подмётки мне не годился ). Вскоре прибыли долговязый Майор и Поручик Осташов. Что тут было!!! Словами не передашь. Вернее передать можно, но цензура всё-равно не пропустит. Коротко говоря,- Громы , Молнии и три точки после первой буквы...
В итоге, долговязому Начальнику Штаба, который на две головы длиннее меня вырос, велено было отдать мне свою портупею. Осташову были отпущены сутки на то, чтобы я мог явиться на службу в повседневной форме одежды, далее цитата: "как нормальный офицер, а не как вы, товарищ Старший Лейтенант!"
В общем две недели мурыжил меня злосчастный начвещ, но так и не домурыжил. Так и уехал я к своему постоянному месту службы, увозя с собой отрез ткани, дабы уже на месте пошить себе повседневную форму...
Но зато на всю жизнь постиг я для чего в Армии Портупея нужна:
Для того, чтобы свободного Офицера от арестованного легко отличить можно было ...
Вот ведь оно как!