Решил я как-то своему коту показать море. А что? Ему уже лет-то сколько, а моря ни разу в жизни не видал, - нехорошо получается. Сам-то я частенько там бывал, а кота с собой ни разу не брал. Кот, как услышал, обрадовался страшно: хвостом своим толстым замотал, ушами зашевелил, глазами завращал и носиться по квартире затеял. Когда, наконец, успокоился, пришел ко мне и спрашивает:
- А мы на какое море поедем?
- Вот, - думаю, - задачка... Действительно, на какое?
- А на какое ты сам хочешь?
- А какие бывают?
- Бывают разные. Черное, к примеру. Или вот еще Азовское, Каспийское, Саргассово, Эгейское, Лаптевых.
- А Серое море есть? - сросил кот и почесал задней лапой серое свое ухо.
- Нет, Серого, кажется, нет. А, может, и есть. Нужно Грише позвонить, он учитель географии, должен знать точно.
- Ну давай, звони, - вздохнул кот, чувствуя, что отъезд откладывается, и, помрачнев, уткнул морду в лапы.
Я сел на диван, положил на колени красный квадратный телефон и принялся вращать диск.
- Привет!
- О, здарова!
- Гриш, а Серое море есть?
- Какое?
- Ну, Серое...
- Нет. Серого нет. Красное есть, Черное есть, а Серого нет. А тебе зачем?
- Да вот, собрались с котом на море ехать. Решаем, на какое. Он на Серое хочет. А его, оказывается, нет, - кот при этих словах отвернулся и уставился в окно, - что делать теперь, ума не приложу.
- А ты отвези его на Белое.
- Почему на Белое?
- Потому что, во-первых, оно на севере, и там ему с его шкурой жарко не будет, а во-вторых, если присмотреться, оно вполне себе серое, а вовсе не белое никакое. Белое оно зимой. А сейчас очень даже лето.
- Ага, - я прикинул, как бы приподнести эту новость коту, - спасибо!
- Удачного путешествия!
- Ну вот, нашлось для тебя Серое море. Поедем на север!
- Урра!! - кот аж подскочил от радости, - а ты говорил, не бывает! Вот Гриша - он хороший, он всё знает, не то, что некоторые!
- А я телефон Гриши знаю, - обиделся я, - так что я тоже хороший, между прочим.
- Ладно, - кот исполнил напускной зевок, демонстрируя свое полное безразличие к моей хорошести, - ты тоже. А как мы туда доберемся?
- Как доберемся - потом разберемся! Давай собираться!
Весь вечер мы провели, заталкивая в рюкзаки теплые свитера, шерстяные носки и бегая по квартире в поисках затерянных когда-то и очень нужных сейчас разнообразных предметов. Кот постоянно чертыхался, ерошил шерсть и круглил глаза, стараясь вспомнить, куда он запихал ту или иную необходимую вещь. Дважды мы чуть не поссорились.
В конце концов, уже к половине двенадцатого ночи, плотно набитые пузыри рюкзаков стояли в мрачном коридоре, а мы сидели на кухне и молча пили чай с лимоном. Кот позевывал, всем видом выказывая своё презрение к моей небрежности и неорганизованности, а я гадал, с какого же вокзала уходят поезда на Белое море. За окном шелестели фарами запоздалые автомобили, небо было еще темно-синим. Там, на севере, сейчас пора белых ночей. Интересно, как это, белые ночи? Может, они - как море, только зимой белые, а летом серые...
***
- В вагон с животными нельзя! - вид у проводницы был такой, как будто мы собираемся надругаться над ее любимой канарейкой.
- Но у нас отдельное купе, мы никому не будем мешать. И потом, это же нечестно! У нас выкуплено целое место специально для кота!
- И слушать ничего не буду. Не пущу.
- Вот же ж стерва, - негромко скинул в сторону кот.
- ЧТООО??? Да что вы тут о себе вообразили? Купили, понимаешь, билеты, и думают, что со слонами ездить могут!
- Ну, во-первых, у нас не слон, а всего лишь кот, - заметил я, мысленно "благодаря" кота за его не вполне уместные реплики, - со слоном-то оно понятно, со слоном только в багажное отделение, ему собственный вагон подавай, слону этому. Хотя, и слоны бывают разные, вот у меня однажды слон в кармане жил, однако, сейчас не об этом. Об этом, если желаете, мы вам потом расскажем. Пустите нас в вагон, пожалуйста, тетенька, нам очень надо на море попасть. Кот никогда моря не видел.
Женщина призадумалась. Кот стал немного дергать ухом - читай, нервничать, потому как думать тут было совсем некогда, до отправления поезда оставалось меньше десяти минут.
- Как это - моря не видел? Что, никогда-никогда? – недоверчиво спросила она.
- Да вот, не довелось как-то, - кот уставился в серый асфальт, и принялся тянуть паузу, обреченно взглядывая на проводницу и между делом подмигивая мне, - то в поезд не пускали, то средств, понимаешь, не хватало. А знаете, как я тоскую по морю? Целыми днями кружу по квартире, не вижу ничего, бывает, даже лбом в косяк стукаюсь иногда. А в глазах вода плещется, белые волны, шум ветра...
- Знаете что, вы нас в поезд пустите пожалуйста, - довинчивал я, чувствуя, что кот нащупал ниточку, - мы спокойные, дебоширить не будем. И потом, если мы сейчас на море не уедем, кот последнюю надежду потеряет, совсем зачахнет. Понимаете, он в детстве мечтал капитаном стать, ему даже шапку специальную на День рождения подарили матросскую, бескозырка называется, с ленточками. Он так в ней по двору целый год и проходил, пока не протерлась в двух местах, там, где уши. Его все дразнили, а он терпел, ходил, не снимал. А потом он в мореходное училище поступал, все экзамены сдал, а его не приняли, опять таки, потому что он кот. У него дома вся стенка увешана картинками с кораблями разными, уже не знаю, куда от этих кораблей деваться, он когда спать ложится, каждую обнимает, по имени называет и спокойной ночи желает. А по ночам иногда бредит, головой на подушке мотает и кричит: "Сарынь на кичку!", или "Багор мне в промежность, если это не кишон!" А уж как он чаек обожает! Поймает, бывало, во дворе голубя, и давай его белой краской вымазывать. Я говорю: "Ты что творишь?" А он мне: "Вот всех перекрашу, будет, как на морском берегу. Выходишь из подъезда, а над головой - чайки! Как будто на сейнере плывешь!" Как же вы хотите его в поезд не пустить? После всего, что вы теперь знаете, это же просто должностное преступление перед всем кошачьим сообществом получится, если вы нас не пустите!
- Ладно, - треснула пополам броня, полетели в разные стороны острые тяжелые осколки, и из под брони этой появилось что-то теплое, доброе, мягкое, - вы меня должностными преступлениями не пугайте, пуганая и без вас. Так и быть, пущу. Но! Увижу, что обивку когтями драли - будете у меня весь вагон мыть, когда приедем! - тетка пригрозила толстым пальцем, впрочем, уже не таким грозным. А когда счастливый кот прыгал через дырку между перроном и тамбуром внутрь, добавила куда-то в сторону, - и воду из унитаза пить не смейте! Техническая она!
Поезд тронулся почти сразу. Кот сидел на верхней полке, свесив толстый свой серый хвост, и мыл лапой морду. Я разглядывал неровные края дырки в занавеске, сквозь которую видны были разнолицые люди, одинаково шедшие вслед за отъезжающим составом. Некоторые из них махали руками и что-то кричали на ходу. А нас с котом никто не провожал. Только перекрашенные голуби-чайки, пугая прохожих, нарезали круги где-то там, возле покинутого дома, да пыль, встревоженная нашими вчерашними скорыми сборами, кружилась по пустой нашей квартире, опускаясь медленно на шкаф, табуретки, продавленный скрипучий диван и красный квадратный телефон, в трубке которого холодным северным прибоем гудели слова: «Серое море…».
***