Солнце продолжало яростно втыкать свои золотые копья в серые тучи, отчего те сначала становились фиолетово-сиреневыми, а после текли багряно-розовым. Четко между домами полыхало оно рябиновым огнем, стыдливо прикрыв свою выплескивающуюся страсть одиноким облаком, тлевшим по краям.
Внизу рассекал район бело-зеленый автобус-гармошка. Он понуро плелся в парк после жаркого напряженного дня, и не хотелось ему больше ни дорог, ни голосов, ни встреч с друзьями. Сколько людей он перевез сегодня? Скольким помог, скольких спас, скольких просто доставил по назначению? А кто сказал ему простое: "Благодарю"? Кто похлопал его по раскаленному мотору, кто улыбнулся ему издалека, ни за что, просто так? "Пфффффссссшщщ...", - вздохнул автобус и крякнул гармошкой. Он не видел в тот момент солнца, он был ниже и уже включил фары, чтобы осветить хоть немного свой бесконечный путь.
А я видел, потому что стоял на балконе шестнадцатого этажа. Видел я, и видели ласточки, носившиеся хаотично туда-сюда, размечая вечерний воздух своими стремительными остроконечными крыльями. Они надрывисто кричали солнцу: "Не уходи, не уходи! Останься еще ненадолго!" И слезы расставания струились по их бокам ломаными линиями, повторявшими рваные траектории их полета. Ласточки - романтики, живые бумеранги. Им не нужен автобус, они всё могут сами, без него. Откуда-то они появились в этом году. Раньше я никогда их здесь не встречал.