Наконец-то, меня покупают. Вон тот седой мужчина. Оформляет в кредит. Для внучки.
Её приняли в музыкальную школу. Как я рад, что выбрали меня. Я называюсь «Ростов-Дон». Последней современной модели. Многие трогают, гладят, открывают мои клавиши, пробуют. Издаю соответствующие звуки. Покупают других, они дешевле. Ну, а мой звук…. А что звук? Он для большинства покупателей одинаков. У меня и цвет красивый. Тёмный каштан. Я весь полированный. А клавиши мои так и просят коснуться, обещая одарить красивым звучанием.
И вот я стою в самой большой комнате квартиры. Называется зал. Каждый день в определённое время ко мне подходит девочка. Садится. Открывает крышку, ставит на полочку ноты и начинает мучить и себя, и меня. Она хорошая. Прилежная. Аккуратная. Прежде, чем подойти ко мне, обязательно моет руки. Но я слышу и чувствую, что воспроизводить на мне звуки ей не доставляет удовольствия. Ей бы лишний раз задачки по математике решить. Это ей нравится больше.
Но надо. Мама велит.
А мне нравится, когда ко мне тайно приходит её братишка. Нажав одну мою клавишу, он долго слушает звук. Улыбается. Нажимает вторую. Пробует две одновременно. Замирает.
Входит мама. Прогоняет его.
Входит незнакомец. Наверно, гость. Подходит. Надеюсь, что, наконец, кто-то сыграет на мне что-нибудь стоящее. Хочу услышать своё звучание в полонезе Огинского к примеру.
Не суждено, видать. Собачий вальс. Надоел ещё в магазине.Каждый, кто умел
играть его, считал своим долгом продемонстрировать.
Девочка выросла. После ухода из музыкальной школы, ко мне не подходит. Только ухаживает за мной. Вытирает пыль. Наводит блеск.
Её давно не видно. Учится в университете. В другом городе. Будущий прикладник-математик. Молодец. Добилась своего. Я не в обиде.
Мальчик продолжает играть на мне уже вполне определённые мелодии. Тихо поёт. Мне нравится. Стесняется всех, кроме меня.
Теперь и его не видно. Служит в армии. Вернулся с гитарой. Но и меня не забыл. Иногда грустно перебирает клавиши, едва их касаясь, извлекая из меня печальные звуки, будто разговаривает со мной. Может, вспоминает детство, тайные наши свидания и жалеет о несостоявшейся мечте. Грущу вместе с ним.
Женился. Родился сын. Подрос. Мной не интересуется.
Родился второй. Плакса. Но однажды, чтобы отвлечь его, открыли меня, нажали на клавиши. Малыш резко прекратил плакать. На лице ещё не остыла гримаса плача, а на меня уже смотрел с явным интересом. Протянул ручки. Какие нежные пальчики!
Улыбается. В глазах радостное удивление.
Подрос. Ходит в садик. Пытается со мной подружиться, подбирая знакомые мотивы. Получается. Подпевает. Слух отменный. Удивлены родители. И в кого это он?
Я знаю, в кого. Ещё сыграем полонез.