28. 03. 74
Дорфману и Крику разрешили выезд! Не зря сидели! Бела и Гена Крики вышли из ОВИРа и заплакали. Не от радости или от счастья – это, само собой разумеется, а от того, что неопределённость закончена. Трудно жить без завтрашнего дня. У Дорфмана официального разрешения ещё нет, якобы документы устарели, нужно подать заново.
С именем Дорфмана связана организация регулярных встреч около Кишинёвской синагоги. Религия для большинства отъезжающих в Израиль не играла существенной роли, особенно для молодых. Поколения воспитывались под «великим» лозунгом «религия – опиум для народа». В СССР книга Тора не издавалась, древнееврейский язык иврит считался языком запрещённым, а еврейскую историю можно было познать только из книг Фейхтвангера, более близкую – из произведений Шолом-Алейхема. Синагоги в некоторых городах сохранялись властями только ради общественного мнения на Западе. Кишинёвская синагога размещалась в тесном, около двухсот метров длину и пятнадцати в ширину, Якимовском переулке. С одной стороны переулок упирался в центральную баню на улице Котовского, с другой – лёгким изгибом незаметно вливался в пыльную и шумную от транспорта улицу Фрунзе. Синагога, будучи единственным еврейским символом в некогда еврейском городе Кишинёве, в обычные дни недели и даже по субботам практически пустовала. В еврейские праздники, о которых узнавали из различных «голосов» (Голос Америки, ВВС, Израиля…) или случайно оставшихся в живых пожилых евреях Якимовский переулок, как горная река во время дождя, набухал евреями различного возраста. Еврейское население демонстрировало солидарность со своим народом, протест против антиеврейской политики властей.
В последнее время каждую субботу с двенадцати до часу дня Якимовский переулок заполнялся евреями и субботниками, которые решили покинуть Советский Союз. Приходили получить консультацию у более опытных отказников, увидеть друг друга, обменяться новостями. Возле синагоги рождались стихийные протесты, подписывались коллективные письма.
КГБэшники тоже установили дежурство возле синагоги. На ближайших деревьях смонтировали подслушивающие устройства, фотографировали из окон центральной бани или демонстративно во устрашение подсылали своих людей для провокаций. Иногда по переулку проходили работники ОВИРа, чтобы наглядно увидеть результат своей работы, оценить опасность взрыва, вовремя открыть клапан. Отказники с ним здоровались ироническими подчёркнуто вежливыми поклонами – всё же таки, коллеги оборотной стороны медали.
26. 04. 74
Неделю назад Иосиф приступил к работе, но, судя по всему, руководство Водоканалтреста решило от него избавиться. Почти ежедневно его вызывают в отдел кадров, дают знакомиться с приказами, заставляют подписываться. Иосиф отказывается, ему грозят увольнением. Так увольняйте! Но нет, не увольняют.
Сегодня Иосиф отправил заказное письмо председателю горисполкома, в котором отказники просят разрешить им принять участие в Первомайской демонстрации под лозунгами на иврите и на русском, призывающими крепить дружбу еврейского народа Израиля с народами Советского Союза, с молдавским народом, совместно бороться за мир. Под письмом подписалось тридцать человек.
01. 05. 74
Власти всполошились. 30 апреля подписавших разыскивали по городу и приглашали на беседу в горисполком, за многими установили круглосуточное наблюдение. За Иосифом приехала «Волга» с двумя работниками ОВИРа, но он не поехал, а санкции на арест у них, очевидно, не было. Беседы, как информировали Иосифа друзья, свелись к запрещению проведения демонстрации. 29 апреля Иосифа вызвали в отдел кадров и объявили, что он назначается первого мая дежурным электриком. Иосиф отказался, мотивируя необходимостью участия в демонстрации солидарности с еврейским народом.
Утром Иосиф вышел из дому и направился в центр города. За ним немедленно увязался хвост, а к дому подъехала милицейская машина. Милиционеры пробовали выяснить у Мины с какой целью её муж ушёл из дому. В это время к Мине приехали в гости её мать и сестра. Увидев милиционеров, они перепугались до смерти. Такими застал их Иосиф, вернувшись через час. Демонстрация отказников не состоялась, всех участников нейтрализовали, в условленное место никто, кроме Иосифа, не пришёл.
15. 05. 74
На работе стало совсем плохо. Пропуск у Иосифа забрали сразу после первомайских праздников, мотивируя не подчинению приказам. Иосиф потребовал увольнения и возвращения трудовой книжки, но не увольняли. Важно было получить трудовою книжку с записью об увольнении, тогда труднее будет властям обвинить Иосифа о паразитизме, посадить в тюрьму или выслать из города. Иосиф подал жалобу в конфликтную комиссию. Пропуск забрали, трудовой книжки не отдают. Цирк да и только! Три человека, в том числе начальник отдела кадров, описывали моральный облик Иосифа, старались втиснуть его в рамки советской трудовой дисциплины. Иосиф спокойно записывал противоречивые выступления. Когда те кончили, он рассказал в каком положении находится сам и многие другие евреи, которым отказали в разрешении на выезд. Начальник отдела кадров подытожил, что Иосиф неисправим и никогда уже не будет советским патриотом. Комиссия вынесла решение об его увольнении. Но случилось непредвидимое. Через день Иосифу позвонил тот же начальник отдела кадров и сообщил, что он может выйти на работу, все приказы отменены, пропуск ему будет возвращён. Иосиф понял, что вмешалось КГБ, его увольнение не входит в их планы.
20. 05. 74
Иосифа послали чистить громадный, метров 15 высоты и 30 в диаметре, подземный резервуар для воды. Железные ступеньки-скобы прогнили, спускаться пришлось по веревочной лестнице. Свет от электрической лампочки растворялся в темноте, люк светлым солнечным пятном в высоте подчёркивал бездну, громкое эхо от малейшего звука долго не утихало. Сначала мощным напором воды из шланга отбивали грязь со стен, а потом нагружали её в вёдра и подавали наверх. Иосиф работал с напарником, которого вскоре начальник отозвал. Иосифу стало не по себе. А что если кто-либо случайно и ли неслучайно откроет задвижку? Авария? Намёк? Всё может случиться?
К концу дня Иосиф наконец-то вылез и пошёл звонить домой. Телефон не отвечал ни короткими, ни длинными гудками. Иосиф набрал телефон соседки Фимы Вайсман и получил ответ: «Недавно Мина заходила, чтобы позвонить, так как телефон у вас дома испортился. Мина звонила и на телефонную станцию, там обещали проверить».
02. 06. 74
Неделю Иосиф бился, как рыба головой о лёд, чтобы починили телефон. Техники отвечали, что линия исправна; ответственные на телефонной станции уклонялись от прямого ответа, а потом вообще прекратили отвечать, ссылаясь на занятость. Иосиф применил старый испытанный приём: нашёл знакомых, и те под большим секретом передали, что телефон отключён по приказу КГБ. Ради спортивного интереса, не надеясь на ответ, Иосиф обратился в редакцию газеты «Советская Молдавия».
«Уважаемая редакция! С интересом прочёл заметку Ю. Романова «Алло, ЦРУ у телефона» Разделяю точку зрения газеты: Возмутительно! Безобразно! Противозаконно! Только в капиталистическом обществе может такое случиться! В мае сего года у меня тоже отключили телефон, и никто мне не может сказать за что, глухая стена, а ведь уплачено за четыре месяца вперёд. Может быть вы, уважаемая редакция, возьмёте на себя гражданскую смелость напечатать по этому поводу заметку, разобраться в причине отключения телефона 56866 по ул. Толбухина 34, кв. 26. Или у вас, как и многих, не хватит даже мужества ответить на это письмо».
Самое неудобное в отключении телефона – прекращение удобной связи с родителями. За что их наказали? За то, что их сын разговаривает с Западом? Если он делает нечто противозаконное, так осудите его. Но нет, не судят, а гадят безлико и безнаказанно, пользуясь грубой силой.
Работать становится всё труднее и труднее. Непосредственный начальник Дергач беспрерывно провоцирует, кричит, чтобы Иосиф убирался в Израиль. Сегодня утром приехала бригада по замеру производительность скважин. Дергач отсутствовал, и они обратились к Иосифу поделиться опытом, особенно по поводу механических расходомеров. Особое внимание Иосиф уделил прибору «Вентури». «Что касается отечественных механических приборов, - в это время подошёл Дергач, - то они менее надёжны». Дергач, услышал последние слова Иосифа, обиделся за советскую промышленность, грубо оборвал Иосифа криком, что если он, Иосиф, не доволен советской властью, пусть убирается в Израиль, и, вообще, ему не место на свободе. Гости отвели глаза и поспешили в летучку, показывая за спиной Дергача, что у него не всё в порядке с головой. Иосиф собрал вещи из рабочего шкафчика, переоделся. Хватит! Он не хочет терпеть безнаказанный антисемитизм. Он не относится к тем, которых можно ударить кнутом, а они только вздрогнут и потянут дальше свою несправедливую ношу. В отделе кадров Иосиф написал объяснительную записку, потребовал наказания Дергача за антисемитизм и подчеркнул, что рад бы убраться в Израиль, да не пускают.
Возле синагоги собираются всё больше и больше отказников. Академик Гохберг, известнейший по городу врач Тукан, Вайсман – орденоносец Финской войны, председатель, вернее, бывший, ибо уволен, одного из лучших колхозов Молдавии, Ройзман – бывший заведующий гаражом Министерства Внутренних дел и многие, и многие. Внешне все производят впечатление преуспевающих людей, а в душе неуютно, потому что завтрашний день похож на кочку в болоте, шаткую и не надёжную.
Узкий переулок возле синагоги бурлит протестом. Шестнадцатого июня выборы в Верховный Совет СССР. За что и за кого голосовать отчаявшимся? Выборы не должны пройти спокойно. На квартире у Миши Абрамовича четыре отказника Сендер Левензон, Юра Шехтман и Иосиф решили бросить в толпу призыв к трёхчасовой стоячей забастовке возле стен приёмной Верховного Совета МССР. Они подготовили письмо-протест в Министерство Внутренних дел, Иосиф запомнил содержание, и письмо немедленно порвали – опасно оставлять улики, организация наказывается сурово, до двадцати лет тюрьмы.
12. 06. 74
Только что от Иосифа ушёл Беня Фрукт. Иосиф так и не понял до конца цель его визита в столь позднее вечернее (ночное) время. Беня, инженер электронщик, назидательно и много говорил, беспрерывно возвращаясь к ближайшей субботе. «В субботу я не смогу подойти к синагоге. Моя сестра уезжает, мне нужно будет ей помочь сколачивать ящики, к тому же, я не здоров. Иосиф, скажи мне: «Что вы будете делать в субботу? В какое время ты придёшь к синагоге? Я советую тебе устроиться на работу и даже берусь помочь. Завтра встретимся возле ОВИРа, и мы пойдём к одному человеку, он поможет».