Питер Френкель, шестилетний мальчик из Седар Гров, Нью-Джерси, пропал уже восемь часов назад. Обезумевшие от горя родители ребёнка, Пол и Мисси Френкель, позвонили в полицию. Задний двор дома Френкелей был напротив того места, где в лесу располагалось водохранилище. Полицейские вместе с соседями организовали поисковые отряды. Привели и полицейских собак; а соседи - даже своих собственных. Помочь хотели все.
Чтобы найти Питера, времени понадобилось немного. По всей видимости, мальчик забрался в соседский сарай с инструментами и заснул. Проснувшись, он толкнул дверь, но она застряла. Конечно, Питер испугался, но ничего худшего, тем не менее, не произошло. Все вздохнули с облегчением. Сигнал свистка, обычно оповещающего о пожаре в городе, дал команду всем, кто принимал участие в поисках, возвращаться назад.
Но одна из собак свистку не вняла. Немецкая овчарка по имени Уолли забежала глубже в лес и стала размеренно лаять - до тех пор, пока офицер Крейг Рид, новичок в отделе служебных собак, не подошёл посмотреть, что же так взволновало Уолли.
Подойдя, он обнаружил, что пёс лает на мёртвое тело...
Вызвали медицинского эксперта. Заключение его было следующим: жертва, женщина в возрасте от двадцати лет, была мертва менее двадцати четырёх часов. Причина смерти - две огнестрельных раны в затылок, нанесённые с близкого расстояния.
Часом позже Шерил Хаттон, запасной капитан баскетбольной команды "Нью-Йоркские дельфины", уверенно опознала тело как принадлежащее её подруге и в жизни, и по команде Бренде Слотер...
...Машина до сих пор стояла на том же месте.
- Я хочу проехаться, - сказал Мирон. - Один.
Вин двумя пальцами вытер глаза. Потом, не говоря ни слова, вышел наружу. Мирон скользнул на водительское сиденье. Нога придавила акселератор...
Он проезжал деревья, машины, знаки, магазины, дома, и даже людей, так поздно ночью ещё гуляющих. Из колонок в машине неслась музыка. Мирону было не до того, чтобы её выключать - он продолжал ехать. Образ Бренды то и дело пытался прорваться в его сознание, но Мирон словно бы отражал его и отходил в сторону.
Не сейчас...
К тому времени, как он доехал до дома Эсперансы, был уже час ночи. Она сидела на ступеньке одна, почти как если бы ждала его. Он остановился и остался сидеть в машине.
Эсперанса приблизилась. Ему видно было, что она плачет.
- Входи, - сказала она.
Мирон покачал головой.
- Вин говорил о "прыжках веры"... - начал он.
Эсперанса не двигалась.
- Я не совсем понял, о чём он говорил. Он то и дело обращался к своему собственному опыту жизни в семье... Он сказал, что женитьба привела к трагедии... Это было так просто... Он видел бесчисленное количество людей, которые женились, и почти в каждом случае они заканчивали тем, что калечили друг друга. И нужен был бы огромный "прыжок веры", чтобы заставить Вина изменить своё мнение...
Продолжая плакать, Эсперанса взглянула на него.
- Ты любил её... - сказала она.
Он крепко зажмурил глаза, подождал немного, потом открыл их.
- Я говорю не об этом. Я говорю о нас. Всё, что я знаю - весь мой прошлый опыт - говорит мне, что наше партнёрство обречено на провал. Но потом я смотрю на тебя... Ты - самый прекрасный человек, которого я знаю, Эсперанса... Ты - мой лучший друг. Я люблю тебя...
- Я тоже... - сказала она.
- Ты стоишь того, чтобы прыгнуть. Я хочу, чтобы ты осталась...
Она кивнула.
- Хорошо... потому что я всё равно не могу уйти. - Она подошла ближе к машине. - Мирон, пожалуйста, войди вовнутрь. Мы поговорим... хорошо?
Он покачал головой.
- Я знаю, что она для тебя значила...
Он снова крепко зажмурился.
- Через несколько часов я буду у Вина, - сказал он.
- Ладно; я подожду тебя там.
Он отъехал прежде, чем она успела сказать что-нибудь ещё.