Глава 13
"Поцелуй смерти"
Лапы, истертые в кровь, скользили по мокрой траве, волк несся вперед не разбирая дороги, дважды спотыкался о поваленные деревья, падал кувырком на землю, но вскакивал, не обращая внимания на боль и усталость и вновь продолжал преследование. Глаза, заполненные болью и гневом, следили за огромной птицей, которая уносила в своих лапах добычу.
Все выше и выше поднимали белые крылья своего хозяина, и он, то скрывался за облаками, то снова выныривал и дразнил преследовавшего его охотника.
- Это твоя вина, Грен! Это твоя вина!
Туман на время расступился, и человеческий разум проснулся. Грен попытался перекинуться обратно, но не смог, слишком сильна оказалась натура зверя, а горе, заполнившее душу не позволяло выплыть из омута воспоминаний.
- Я не хочу оставаться в этом теле! – Вскричал человек. Но сторонний наблюдатель смог бы услышать лишь пронзительный волчий вой. - Выпустите меня! Верните мне его!
Жертву привели на рассвете. Красивая женщина испуганно переводила взгляд с одного своего сопровождающего на другого и тоненько плакала.
- Отпустите меня, я не хочу… - Шептали ее губы.
На голову жертве надели душистый, сплетенный из луговых трав, венок, шею красавицы украшали ярко-красные бусы, оттеняя белизну платья жертвенной невесты. А тело стянули прочные веревки. Не убежишь, не вырвешься, не спрячешься.
Один из мужчин, подошел к девушке, погладил по голове нежно, не смотрел в лицо, отводил глаза.
- Все, Рада, теперь ты жена волка, смирись, девка! – С силой дернул шнур на волосах, распуская тугую, рыжую косу девицы.
Заголосили на краю поляны женщины, они не смели приблизиться к жертвенному дереву, прятались за колючим кустарником, провожали свою любимицу Радушку.
- На кого же ты нас покинула, почему оставила, ушла от нас столь юная, такая красивая?!.. – Плакали, будто хоронили.
Девушка не справилась с эмоциями, закричала от безысходности, когда увидела, как уходят ее сопровождающие, оставляют одну в густом лесу, одинокую, беззащитную, жертвой лютому зверю.
На алтаре, что построен рядом с жертвенным деревом, на крыше вырезан страшный черный волк, на спине его пламя, из ноздрей пар идет, а зубы, что колья, огромные.
Страшно Раде, задергалась она в своих путах, будто птичка в силках, попыталась освободиться, да узлы лишь сильнее затянула. Нет спасения жертве, только дожидаться когда явится чудовище и пожрет несчастную.
Садогир ведь приметил, когда рядом с деревней охотился. Залюбовался красавицей, позвал в свою палатку. Она бы и пошла, да венчана с лесным божеством, с рождения обещана волку лесному. Красное подвенечное платье, вручную расшитое матерью, давным-давно убрано в глубокий сундук, не наденет девушка обрядового платья, уготован ей белый саван, - такова воля богов.
Узнал царь, рассвирепел, приказал лес рубить, да жечь, извести лютого зверя, а Раду решил против воли деревни с собой увести.
- Не бывать на свете такого, чтобы я, Садогир, отдал любую мне на поругание чудищу! – Вскричал правитель человеческих земель.
Да в этот же день выскочил огромный вепрь и ударил Садогира в бок, сильно ранил, думали богам свою душу отдаст. И когда принялись за упокой души молиться вдруг вышла к деревне ведьма Розалия, покачала головой и сказала:
- У нас жених поспел, а у вас невеста на выданье, так чего же медлить? Коль принесете жертву великому заступнику лесному, спасу я вашего короля. Ну а нарушите договор… Пусть подыхает!
Садогир и думать не стал, на все дал согласие. И вот омыли Радушку в трех водах на рассвете следующего дня, обрядили жертвенной невестою и привели на священную поляну, отдали зверю лютому.
Плакала девушка, звала на помощь, сколько слез пролила, уж и не счесть, а волка все нет, не приходит за своей жертвой. Люди, что прятались в кустах на краю поляны, притомились. Хотелось им на чудище глянуть, да не дождались и домой пошли, оставили Раду одну одинешеньку.
Как только на небо взошла луна полнощекая, яркая, смолкли все звуки в лесу и один лишь ветер тихонечко шуршал в кронах деревьев, укладываясь на ночевку, вышел на поляну юноша, красоты неописуемой. Подошел к дереву, глянул на испуганную девушку и выхватил нож.
Обмерла Рада, даже не вскрикнула, когда острое лезвие взметнулось над нею и опали веревки, а вместе с ними и девушка. Подхватил молодой человек ее на руки и побежал, так, что только дух занялся.
- Куда же ты несешь-то меня, молодец? – Рада пришла в себя, раскраснелась. – Не тебе ведь я обещана, а чудищу, а вдруг оно осерчает, да накажет тебя, а заодно и деревню мою?
- Я и есть то чудище, а ты невеста моя! – Огрызнулся парень и припустил еще быстрее.
- Как чудище? – Не поняла девушка, ее огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам и пряди развевались на ветру, будто всполохи жаркого костра. – Ты и есть волк, хранитель леса?!
- Я и есть!
Грен принес девушку в свой терем, что прятался в густом ельнике, и только тогда отпустил ее. Пошатнулась Рада, едва не упала, но молодой человек поддержал.
- Отдохни! – Он указал рукой на хоромы. – А я тебе поесть принесу, небось голодная…
Убежал он так быстро, что девушка и крикнуть ему вдогонку не успела.
Так и зажили вдвоем, ни бед, ни горя не зная. Привыкла Рада к своей лесной жизни, зверей и птиц перестала бояться и сторониться, свыклась с их постоянным присутствием. О доме Рада не горевала, поскольку муж не препятствовал, ходила она в свою деревню, с родными виделась, про свое житье бытье им рассказывала. Показывала дары, что муж преподносил, обновками хвасталась.
А спустя год появился наследник, красивый мальчик с огненными волосами и ярко-зелеными глазами.
Нелюдимый и необщительный Грен, преобразился, ребенка с рук не спускал, баловал. Приносил ему игрушки из янтаря вырезанные, яркие, блестящие. Оберегал и жену свою и сына, никому в обиду не давал. Круглосуточно у терема дежурили волки, глаз с людей не спускали, охраняли, берегли потомство своего повелителя.
Однажды, пришел муж домой хмурый, даже на малыша не взглянул, спрятался в самый дальний и темный угол. И показалось Раде, будто стонет он, от боли или от горя не поняла она сперва. Подошла женщина к мужу, обняла за плечи.
- Что тревожит тебя, любимый?!
- Проклят я, Рада, пора тебе знать правду. – Грен повернулся, схватил жену за руки, глянул в ее глаза, так страшно, в зрачках его пылал огонь, напугалась несчастная, но вырываться не осмелилась. – В ночь красного полнолуния обернусь я зверем и забуду тебя, и сына, стану люто ненавидеть весь род людской. Дабы оградить вас от напасти, научу тебя обереги ставить, да взгляд зверя отводить. И как бы не просился волк домой, не пускай его, гони прочь. Жги травы, какие укажу, да ворожи против ярости звериной. Так и спасешься.
- Страшные вещи ты говоришь! – Рада отшатнулась от мужа, закрылась широким рукавом платья, заплакала. – Не верю я, что ты можешь нас забыть!
- Это ненадолго, Радушка, все образуется, пройдет страшное время и я снова домой вернусь. Наберись терпения и храбрости, да и справимся с горем. Береги сына, он самое дорогое, что есть у меня!
Каждую мелочь предусмотрел оборотень, и в первое кровавое полнолуние, все прошло гладко. Пролетел еще год, а за ним еще один. И вот боги небесные потребовали, чтобы их слуга явился и представил своего наследника.
Грен с трепетом ждал этого дня, поскольку все помыслы его были направлены к небесному дворцу, ведь по древнему обычаю, если богиня признает в отпрыске оборотня нового властелина леса, прежний становится стражем небесного дворца. Больше того, Грен был выбран стражем госпожи в долине грез, куда уходили бессмертные боги, дабы обрести покой. И оставаясь в этой долине, полубог так же обретал бессмертие.
- Я первый среди проклятых получу прощение! – Радовался оборотень. И ничто не могло омрачить его радости.
Он явился в назначенный срок и привел с собой сына.
- Это человек! – Вскричала повелительница, лишь глянув на рыжеволосого мальчика. – Неужели ты сам не распознал в нем это, Грен? Зачем ты привел в мой дом человека?
- Госпожа, он мой наследник, какая разница, может он перекидываться или нет, в его жилах моя кровь, а это ли не цель?
- Глупец! – Вскричала богиня. – Мне нужен волк, а не человечий выродок! Убей его, а заодно с ним и женщину, неспособную зачать бога! Скоро подступит срок и мы объявим о новой жертве, надеюсь, с ней тебе повезет больше. И не перечь!
Грен явился домой чернее тучи, набросился на жену, которая посмела разрушить его планы, замахнулся, намереваясь убить с одного удара, как было ему приказано.
Рада испуганно отпрянула, глянула так, что аж душу перевернуло.
- Прости меня, любимая! – Только осознав, что должен потерять ее, Грен вдруг понял, что не может расстаться с женой, убить ее по приказу госпожи.
«Не бывать этому!»
Схватил волк в охапку жену и ребенка, побросал, все что смог унести из вещей в узел, да и скрылся с ними в самой густой и непроходимой чаще леса, а терем спалил, только головешки от него и остались.
Укрыл любимых в потайном логове, где проводил, обернувшись волком, томительные и болезненные ночи, полные тоски и лютой злобы.
Не понравилась Раде пещера, стала она ругаться на мужа.
- Почто нас из дома погнал? Привел в эти дебри, как тут сыну расти, если будет жить словно зверь дикий? Раньше-то я в деревню ходила, с родными виделась, а теперь что?
- Рада, любимая, послушай, надо потерпеть, иначе худо будет. – Уговаривал несчастный оборотень свою жену.
Только женщина ничего слушать не хотела. С каждым днем все сильнее злилась, будто вселился в нее нечистый дух, да и бередил сознание, заставляя изводить истериками мужа.
- Отпусти ты нас в деревню, а сам здесь оставайся! – Предложила однажды Рада.
- Как ты не поймешь, не будет тебе нигде жизни, только рядом со мной. Сама подумай, как тебя родня встретит, коли прознает, что ты от мужа ушла?
- Хорошо встретит, если расскажу, что ты в зверя перекидываешься и про нас забываешь, а от лютой ненависти на людей, даже сына родного готов разорвать.
Грен тяжко вздохнул, махнул рукой:
- Делай что хочешь, препятствий чинить я не буду! Только если пойдешь, одна иди, сын со мной останется!
Не смогла Рада бросить сына, осталась в пещере, хоть и не прекратила роптать на мужа, тем самым разрушая мир в семье.
Грен воспитывал сына, терпел нападки жены, пытался облегчить жизнь своей семьи и это ему в какой-то мере удавалось. Стало казаться, что богиня забыла о своем приказе. Но однажды прилетел на поляну белый ангел. Выбрал он подходящее время, когда кровавая луна царствовала на небе.
- Здравствуй, красавица!
Рада взглянула в глаза ангела и обомлела. Такого красивого человека она встречала впервые, по сравнению с ним даже красота Грена блекла.
Белоснежные волосы крылатого гостя струились по плечам, отливая серебром в неясном свете звезд. Лицо, тонкое, белое, могло соперничать с ликом самой лучшей красавицы. Стройный, высокий и прекрасный. Он обнял Раду, распахнул свои белые крылья и поднял женщину к звездам, вскружил голову, заворожил голосом, нашептывая слова любви и клятвы верности.
- Зачем тебе этот зверь? Я заберу тебя с собой на небо. Ты познаешь блаженство, ты станешь бессмертной, все падут ниц перед твой красотой. Пойдешь ли со мной, Рада?
Разомлела женщина от сладких речей, от объятий крепких, да от полета чудесного, ранее ей неведомого.
- Да, я с тобой пойду куда ты захочешь! Я на все готова!
Спустился ангел на поляну, покрепче обнял Раду за плечи, впился в ее губы поцелуем, раскрыл языком нежные створки и змеей скользнул в рот. Гибкий, длинный язык проникал все глубже, вытягивая жизнь из несчастной жертвы.
Крик обреченности и страха огласил округу.
Всколыхнулась в звере человеческая душа. Очнулся Грен, сломал сопротивление волка и заставил его к пещере прийти. Да только поздно, увидел он лишь поцелуй смерти, подаренный крылатым Раде.
- Тварь! – Взвыл волк, бросился на обидчика, да наткнулся на обереженную защиту. Снова и снова бросался оборотень на барьер, да все напрасно, лишь шкуру опалил, да поранился.
Грен взревел, царапая землю, пытаясь сбросить с себя звериную шкуру. Но все было тщетно. Обереги не пускали его, отгородив пещеру, а значит спасая убийцу от страшного возмездия.
- А, ты пришел на зов своей самки? – Крылатый отбросил тело жертвы и вытер окровавленные губы. – Ты не послушался повелительницу, за это наказан. Я возьму твоего щенка в чертоги, хочешь спасти его, - приходи за ним следом. Богиня будет ждать тебя!
Хлопнули белоснежные крылья, и ангел, подхватив, ничего не понимающего со сна, мальчика унесся с ним в небесные выси.
- Я поймаю тебя и ощиплю, ворона облезлая! – Волк несся вслед улетающему ангелу, выкрикивая проклятия, призывая на голову вандала различные кары. Но лишь стер в кровь лапы, да рассадил себе бок о корягу, а крылатого не догнал.
Вернулся в пещеру, едва переводя дух, и даже не заметил, когда Гура вошла вслед за ним. Водяная принесла с собой лекарства. До этого-то ей в пещеру путь был заказан, дабы Рада не ревновала.
- Как она? – Спросил Грен, когда пришел в себя.
- После поцелуя крылатого редко кто выживает! – Отрицательно качнула головой Гура. – Ты поплачь, может тоску выплачешь из сердца.
- Не стану… - Волк попытался подняться на лапы, но пошатнулся и русалка подхватив, поддержала.
- Эх, братец, скоро ты снова станешь человеком, а тогда горе затопит тебя, перекорежит. Ты ведь еще не ведал его, горюшко-то.
- У меня сына забрали, некогда мне слезы проливать, да горе изливать, будет еще время, нарыдаюсь!
Грен встрепенулся и выскочил из пещеры. Занялась огнем его шкура, полыхнуло алое зарево в глазах зверя, открылся проход между миром земным и небесным, и ринулся оборотень во врата.
- Куда, глупый?!
Гура ухватила зверя за уши, не пустила.
- Али забыл, дурной, что в образе волка ты служишь богине, и проклятый облик твой никакой силы против нее не имеет? Только бог, равный ей по праву крови может противостоять госпоже.
- Твоя правда… - Вздохнул волк, встрепенувшись и сбивая пламя со шкуры. Проход между мирами захлопнулся с оглушительным грохотом, распугав всю живность в округе. – Не время сейчас! День остался до моего обращения, вот тогда и поговорим.
Азуринг опередил намерения Грена, сам явился к нему в пещеру.
- Почему же ты не пришел, мы так тебя ждали? – Он погладил лобастую голову, почесал зверя за ухом, игнорируя его оскаленную пасть и горящие гневом глаза.
Оборотень вскинулся, отошел от своего врага и встряхнулся, пытаясь освободиться от неприятного ощущения, которое оставила ласка гостя.
- Советую быть со мной посговорчивее, Грен, или ты никогда не увидишь своего щенка.
Волк перестал скалиться, будто заледенел, навострив уши и обратившись в слух.
- Госпожа отдала мальчишку мне, и его жизнь в моих руках. Будешь со мной поласковее себя вести, верну щенка невредимым, станешь артачиться, прикажу крылатому сожрать его.
Азуринг присел на шкуру и похлопал рукой, будто пса подзывая.
- Ну что, каков будет твой ответ?
Волк опустил голову, исподлобья глянул на гостя и едва заметно качнул хвостом.
- Вот и славно. Тогда я приду сюда снова, когда ты станешь вновь человеком и ты докажешь мне свою преданность. В чертоги небесные и носа показывать не смей! Только тогда я верну твоего щенка.
Азуринг хлопнул в ладоши, и в пещеру вошел крылатый. Оборотень оскалился и напрягся, весь собрался будто для прыжка.
- Ну?! – Осадил хозяин, и волк прижал уши и отвернул морду, хотя и продолжал скалиться. – Не забывай, что твой сын в моих руках, и от твоего поведения зависит, оставлю я его в живых или нет!
Крылатый обнял хозяина и вылетел с ним из пещеры.
Волк метался по клетке, рвал железные прутья зубами. Воспоминания ранили человеческую сущность, звериная же беспокоилась и сама не знала отчего так происходит.
Азуринг подошел к вольеру, в котором разместили оборотня.
- Грен, я не хотел, чтобы все так было, но ты сам выбрал свой путь. Ты знаешь, я люблю тебя, люблю так сильно, что убью, если ты не станешь моим, но прежде уничтожу всех тех, кто претендует на твою любовь. Ты должен любить только меня, только на меня смотреть с восхищением и обожанием. Никто не встанет на моем пути, я уничтожу всех и вся!
- Тварь, пожру! – Взбеленился волк, вздыбил холку, с белоснежных острых клыков капала слюна, а глаза горели лютой ненавистью.
- Пойми, госпожа давно уже жаждет уйти в долину грез, и тебя она выбрала своим стражем, помнишь, как ты радовался этому, ведь это я просил за тебя, я уже тогда любил тебя, хоть ты ничего не знал о моих чувствах. Еще бы, куда мне низшему сословию и замахнуться на любовь к богу, пусть и проклятому, изгнанному из небесных чертогов.
Я просил тебя, усмири гордыню, но ты же ведь все хотел решить по-своему. Вот и решил…
Знаю, ты родня богам, хоть и проклятый, но все же брат небесным владыкам, только вот, забыл ты, что твои предки отдали свою свободу в обмен на человеческий облик, и теперь по древнему обычаю, ты обязан слушаться и почитать свою госпожу, а не перечить ей. Вот за это и наказан.
Ты уж прости, что я тебя морочил, по-другому ты бы не обернулся волком, а в человечьем твоем обличье мы бы не смогли тебя удержать, ты хоть и полубог, но все-таки властелин, и только зверь отдает свою силу небесным богам, так завещано.
- Ты уничтожил тех, кого я любил! – Захрипел Грен, на миг, лишь на мгновение приходя в себя, прорываясь из тумана забвения. – Ты забрал все самое дорогое и теперь! Ненавижу тебя! Дай только срок, убью!..
Чернее тучи вернулся к себе в покои Азуринг, скинул плащ, только переступил порог спальни. За прозрачной занавесью паланкина зашевелился человек, он потянулся, сладко зевнул и приподнял огненно-рыжую голову.
- Что там, господин?.. Такой шум, гам подняли?..
- Не обращай внимания, просто зверь из зоосада сбежал, ловили по всему дворцу.
- Поймали? – Молодой человек всполошился, присел на кровати, ласково обнял, подошедшего господина, поцеловал его в губы, заискивающе заглядывая в глаза.
- Поймали, не беспокойся. Зверь посажен в клетку и заперт на надежный замок. Ты спи, устал ведь за ночь, Грендельф, спи и ни о чем не беспокойся.