Оскар Филиппович подарил Марфе Тимофеевне розу. Малиновую. Красивую.
Марфа Тимофеевна сморщилась и образцово-показательно фыркнула. Но розу всё же взяла. Как бы из снисхождения. И даже позволила Оскару Филипповичу галантно взять её под руку и проводить до подъезда.
Соседки на скамеечке, как обычно, перемигнулись и попытались скрыть откровенный сарказм. Марфа Тимофеевна его, конечно же, заметила. В очередной раз. Но в очередной раз сделала вид, что не заметила вовсе. Она гордо тряхнула своей седой шевелюрой, и на прощание посмотрела на Оскара Филипповича с ракурса в три четверти (ещё лет в шестнадцать она поняла, что из этого ракурса её шея выглядит наиболее аристократично и наилучшим способом воздействует на мужчин). Оскар Филиппович проникновенно сглотнул. Кадык, плотно обтянутый сухой старческой кожей, особенно фигурно выступал в моменты такой безысходности.
После он медленно побрёл по осеннему парку домой. Вот уже пятьдесят второй сентябрь он преданно провожает Марфу Тимофеевну до подъезда, проникновенно сглатывает, но так и не решается поцеловать. Сначала, когда они учились в школе, ему казалось, что она ещё слишком юна для таких взрослых вещей. Поэтому он бдительно охранял её девическую невинность. И даже при мысли о том, что его поведение может быть понято превратно, ему становилось не по себе.
Когда они учились в институте, ему казалось, что она слишком прекрасна для него, такого робкого и неуклюжего. Иногда он, переборов смущение, подходил к ней на танцплощадке и приглашал вальсировать. Потом провожал до дому. Но поцеловать так и не решался.
А на третьем курсе бойкий Рома Кузнечиков отбил Марфу Тимофеевну у всех, у кого только можно было отбить, и увёл под венец. Оскара Филипповича пригласили свидетелем (потому что уж кого-кого, а его Роман Кузнечиков даже и не рассматривал как серьёзного конкурента). Таким образом, Оскар Филиппович стал другом семьи. С радостного согласия молодого супруга, который безумно волновался за сохранность драгоценной Марфуши, он продолжил провожать Марфу Тимофеевну до подъезда. На этот раз он провожал её по вечерам из библиотеки, где она работала. И, разумеется, теперь у него появилось строгое табу насчёт того, чтобы поцеловать-таки Марфу Тимофеевну! Она ведь теперь замужняя женщина. А Оскар Филиппович никак не посмел бы осквернить священный союз своим вероломным вмешательством. Да и к тому же, мало ли, что соседи подумают…
Десять лет спустя, когда у Марфы Тимофеевны, уже подрастал сынок, Роман Кузнечиков скончался от сердечного приступа. Оскар Филиппович, как только мог, поддерживал молодую вдову. И теперь, уже из уважения к безутешной скорби по усопшему, он ну никак не смог бы допустить по отношению к Марфе Тимофеевне такую вольность как поцелуй.
Прошло много лет. В последней чеченской кампании Марфа Тимофеевна потеряла и сына. Скорбь теперь стала двойной, что, по мнению Оскара Филипповича, сделало его мечту о поцелуе совсем несбыточной.
А когда двойная скорбь окончательно улеглась, тут уже, простите, возраст не позволяет! Радикулит, импотенция… да и вообще, не дело это под старость лет волочиться за дамами…
Марфа Тимофеевна поднялась в квартиру, разулась и сразу же поставила малиновую розу в стакан. Она, не снимая пальто, села на диван и около получаса, не отрываясь, смотрела на розу.
- Ах, ну почему, эмансипация пришла в нашу страну так поздно?! – подумала Марфа Тимофеевна. – Если бы советским девушкам не полагалось быть скромными, я бы поцеловала его ещё в тот вечер, когда нас посвятили в пионеры…
Завтра точно его поцелую! – подумала Марфа Тимофеевна, стирая с морщинистых губ кроваво-красную помаду. – Точно поцелую! Сама!
Она включила телевизор. Шёл её любимый бразильский сериал. Хуан Педро страстно сжимал в объятиях донну Луизу. От предвкушения великих перемен Марфа Тимофеевна немного разволновалась и случайно перепутала витамины со снотворным. Чтобы хорошо выглядеть на следующее утро, она выпила целую пачку. Но утром уже не проснулась.
Через три дня были похороны. Родственники и соседи подходили по очереди, чтобы проститься с покойницей. И Оскар Филиппович наконец-то решился на поцелуй… после того как его дрожащие губы коснулись ледяного лба Марфы Тимофеевны, ему стало дурно и он потерял сознание.
Несколько дней он провёл в горячке, а после скончался.
Малиновая роза так и осталась стоять в стакане… она засохла, и одна большая золотисто-зелёная муха очень любила на ней сидеть.
Потом в квартиру въехали новые хозяева и выбросили розу в мусорное ведро, а муху прибили.