Глазами была в сердце. Твоём. Душой и ногами – на небе. Небо быстрое, как река. И спокойное – как твои глаза. Всё меняется слишком быстро. Я не успеваю бежать. Я останавливаюсь. Смотрела бы и смотрела в эти чёрные зрачки… в эту голодную глубину, в которой солнечные лучи исчезают бесследно! И сама бы там растворилась… но не могу! Слишком сильно давит действительность. Слишком сильно серые будни навалились со всех сторон и пытаются раздавить… А мне бы так хотелось свободы!
Приходится возвращаться в здесь и сейчас. Приходится думать о завтрашнем дне и о том, кто помоет посуду. Этот город глотает тысячи вечных зачем, почему, за что… Глотает, и всё никак не подавиться! Иногда мне хочется, чтобы он хотя бы мной подавился! Чтобы кто-то другой, после, смог бы свободно любить и мечтать…
Вечная… да разве я вечная?! Я вечная только тогда, когда вспоминаю, как я люблю! Тебя! Потому что это чувство вечно и бесконечно! Оно, как вселенная, не знает границ! А всё остальное – иллюзия. Насмешка богов над амбициями человечества.
В тот влажный сентябрьский вечер я сидела на тротуаре и наблюдала за ботинками. Я никогда не видела столько разных ботинок, кроссовок, сапог… это так интересно: наблюдать за ботинками! Потому что в обычной жизни этого не замечаешь… а когда сядешь на влажный от дождя тротуар и посмотришь вниз и немного направо, то увидишь столько всего интересного!
Странно… но я влюбилась сначала в твои ботинки и только потом в тебя! Это самый безумный бред, который только может случится: влюбиться в ботинки… в чёрные винтажные ботинки… такие же безупречные, как Chanel №5…
Я верю в то, что всё – это проявленная суть творца. Свет, который застыл в удобной для него форме. Потому что все молекулы, все фотоны света обладают своим характером. И тогда, когда они собираются в клубы по интересам, получается что-то. Например, я. Или ты. Или твои ботинки.
- Девушка, Вам не кажется, что Вы слишком рыжая, чтобы сидеть на таком сером асфальте?! Наверное, Вам грустно и Вы бы не отказались выпить зелёного чаю…
Я подняла глаза... ты ещё недоговорил, а я уже утонула…
Вечность… вечность… вечность… даже у вечности есть конец! Даже у бесконечности есть границы!
Я смотрела на волнистую полупрозрачную кожу Невы… Ветер играл волосами прохожих. Под его напором Нева морщинилась и выглядела старухой.
Как хорошо, когда можно просто стоять и смотреть на Неву. Держать тебя за руку и молчать. Если бы я знала, что одиночество так жестоко, я бы никогда не села на тротуар и не стала смотреть на ботинки!
Питер лоялен к странностям. Здесь умеют ценить парадоксы. Здесь если грусть, то прозрачная. Если радость, то прохладная. Если любовь то вечная, и… наверное… навсегда.
Здесь так естественно гулять по крышам, писать картины, влюбляться в сказку… Здесь так естественно думать о смерти и мечтать о жизни.
Если бы я могла сама себе выбрать смерть, я бы предпочла утонуть в канале Грибоедова. Вместе с тобой. Чтобы после смерти нас не смогли разлучить. Потому что если могут разлучить при жизни… то после смерти уже не смогут. Я в этом уверена. Хотя, возможно, я ошибаюсь…
Было так горячо, когда твои губы касались моих…
Было так холодно, когда твой самолёт уходил в небо...
Знаешь, я больше не верю в вечность. Потому что вечность – это иллюзия. Но я верю в любовь, потому что она живёт в моём сердце. Или в твоём. Или оно у нас одно на двоих… Во всяком случае, я бы безумно хотела в это поверить!