- Что ты собираешься делать?
- Поживу у мамы
- А потом?
Он на секунду замер, распрямившись.
- Я пока не могу думать о «потом». Какая разница? - сказал, и вяло сунул свитер в рюкзак.
- И что ты ей скажешь?
- А тебе не все равно? - ответил он резче.
- Просто подумала, что она начнет тебя расспрашивать.
Он не ответил. Подошел к письменному столу и начал рыться в ящиках.
- Ты что-то ищешь? - спросила она глупо и поторопилась добавить, - Может, я знаю?
- Выйди, пожалуйста! Ты мне мешаешь, - сказал он и обернулся.
От его прищуренного взгляда ей стало не по себе - даже мурашки предательски забегали по всему телу.
Она расцепила скрещенные на груди руки, непроизвольно встряхнула узкими плечами, повернулась и вышла.
На кухне было еще страшнее. Она сидела, безвольно сгорбившись, уперевшись руками в коленки вытянутых ног. Хотелось кричать, но пока она держалась, до боли прикусив нижнюю губу. Пока он не уйдет…
Ей все еще не верилось, что он уйдет. Вот так - просто. Так не уходят. Так не должны уходить. Он должен ей что-то сказать. Должен дать шанс оправдаться. Она объяснит. Что он сам во всем виноват. Ведь так и есть. Он должен это понять. Сколько раз она мысленно ему все объясняла - и получалось все складно, логично, неоспоримо. Она ведь знала, что когда-нибудь это случится. Она ждала этого. Ей даже уже не терпелось, чтобы это произошло скорее. Честные и злые слова оправдания, неумолимые как приговор, делали её сильной, правой, толкали к краю пропасти, где и должны были прозвучать как последнее и решительное откровение. И вот тогда…
Почему она была уверена, что эти слова что-то изменят? Что они его удержат. Их обоих. Что с них-то, с этих горьких и страшных слов все и начнется.
Начнется - что?
Она не знала, как это назвать.
Может быть - облегчение?..
Тяжесть, да.
Ей было так тяжело все это время чувствовать себя виноватой.
Но ведь виноват был он!..
Она еще сильнее прикусила губу - стало совсем больно.
Она уже не могла терпеть - и тихо заплакала.
Почему?!..
Почему он молчит?
Почему он так спокоен?
Почему она сидит здесь и плачет, прислушиваясь к звукам из комнаты, где он собирает вещи?..
Броситься туда? Встать на колени, схватить за руки, целовать их, умолять?...
Это так унизительно! Так страшно!
А вдруг он и после этого не захочет с ней говорить?
Просто улыбнется своей убийственной презрительной улыбкой, вырвет руки - и уйдет?..
Вдруг - он уйдет?!
Он ведь и собирает вещи, чтобы уйти?
Хлоднокровно! Как если бы ее вообще не было в его жизни!..
Все кончено? Край?..
Нет края. Или был, а она его и не заметила.
А теперь только бездна и пустота.