Восхождение. Часть I. Глава 2

               

                2.

   Бескрайнов был знаком с Надеждой Черновой около полугода. Она была разведена, бывший её муж служил офицером в очередном далёком гарнизоне, и ни в какую не желал выбраться из глуши в столицу или хотя бы поближе, мечтая пройти службу чисто, без протекций, опираясь только на себя и свои способности. Надежда просто от него сбежала, ну, конечно, соблюдя все юридические формальности.
    Она была из богатой московской семьи. Отец, полковник в отставке,  после короткой трёхлетней службы в гарнизоне, пребывал всё время в столице при военкоматах. Мать её умерла и с отцом случилась редкая метаморфоза. Гулявший всю жизнь, как говорят, не пропускавший ни одной более-менее приличной юбки, после смерти супруги, доброй, мягкой, милой и терпеливой, он вдруг остепенился, и стал жить почти пуританской жизнью.
     Когда дочь приехала в родительский дом, Георгий Иванович все свободные деньги, а их у него водилось немало, стал тратить только на дочь.
     Надежде было двадцать семь и она, судя по её беседам с отцом, замуж не торопилась и, с благословения папаши, собирала еженедельно у себя знакомых своего круга.
     Нужно сказать, что Георгий Иванович обожал свою дочь. Но, когда у той возникал какой-либо серьёзный жизненный вопрос, требовавший глубокого размышления для поиска решения или силы воли для поступка, он терялся, моргал глазами и молчал. Чувствовалось, что внутри происходила какая-то работа, но для получения результата, видимо, не хватало чего-то, может быть некоторой основы. Тогда он рассеяно чесал лысину на затылке, которую рано нагулял в беспутной прошлой жизни.
     Георгий Иванович был одновременно и порывистым, и сдержанным в самые ответственные моменты, часто нелогичным, но умеющим словесно выкрутиться из любой ловушки. Ничего серьёзного за душой у него не было, умом он также был мелковат, но большой жизненный опыт и общительность часто выручали его.
    У Надежды была ещё тётя Нина Ивановна, сестра отца, не уважавшая и не любившая его за прошлые его «шалости», за страдания его жены, которую любила, как родную сестру. Когда-то Нина Ивановна была очень красивой, за ней увивались многие, но в отличие от брата она вела строгую жизнь, «не разменивалась на пустое», как любила повторять. Детей у неё не было, хотя прожила за мужем всю жизнь, и потому горячо любила племянницу и заботилась о ней.
     Нина Ивановна жила неподалёку, муж, в прошлом завмаг, а теперь хозяин продовольственного магазина, устроил так, чтобы семья Георгия Ивановича жила рядом. 
    
   
    Надежда с Ниной Ивановной были дома и смотрели телевизор. У их ног лежало нечто мохнатое и сквозь пряди шерсти бусинками глядело на вошедших.
    Нина Ивановна поднялась, приветствуя гостей.
    - Молодые люди, прошу за стол! – Она любила быть хлебосольной хозяйкой.
    Светогонов и Бескрайнов послушно пошли за ней, так как за разговорами забыли пообедать. «И хорошо!» - думали оба, уж очень вкусно готовили в этом доме.
     Иван познакомился с Надеждой на одном из новогодних балов, какие устраиваются для закрытого круга лиц определённого уровня, и куда вхожи Светогонов и Нина Ивановна с супругом. Бескрайнов,  обычно много танцевавший и веселившийся на таких балах, тогда раза три пригласил Надежду и, поговорив с ней немного, ушёл. Только потом через Виктора Викторовича, хорошо знакомого с Ниной Ивановной, он стал искать продолжения знакомства. И вскоре стал другом семьи, которому всегда были рады.
     Иван, привыкший к непринуждённому общению с женщинами, был недоволен тем, что Надежда обладала иным нравом. Она всё время была достаточно холодна с ним и держала на расстоянии.
     Надежда была высокая, статная, красивая и лицом, и фигурой,  воспитанная молодая женщина, внешне холодная, спокойная, как бы бесчувственная. Несмотря на то, что она уже побывала замужем, и поучаствовала в длительных семейных переделках, у неё было лицо невинной девушки, вся она излучала здоровье, и всё у неё было ладно. Что же крылось за всем этим, не знал никто. И только очень внимательный наблюдатель, заглянувший близко в её глаза, мог  заметить лёгкую-лёгкую и быструю игру чувств.
     Бескрайнов уже множество раз пытался понять её внутреннюю сущность, но, несмотря на весь свой опыт волокитства, так ничего и не смог уяснить себе. И от этого, будучи очень тщеславным, мучился и искал всё нового и нового случая расколоть этот «крепкий орешек».
     Но чем больше он этого хотел, тем чаще вызывал ироническую улыбку на её тёмно-вишнёвых неприступных губах, немедленно прятавшуюся за прядью длинных чёрных волос.
     И это было для Ивана настоящей пыткой.


     Во время обеда, когда за столом завязался оживлённый разговор ни о чём, пришёл Георгий Иванович.
     - Есть не буду, с друзьями пообедали, – тут же с порога заявил он.
     - С друзьями? – приподняла брови Нина Ивановна.
     - Нина, с друзьями! Сколько раз тебе нужно повторять, нет у меня уже никого!..
     - Ну, конечно, конечно…- поджав губы, проговорила сестра. – Посидишь с нами?
     - С удовольствием! – сказал Георгий Иванович и со смесью любопытства и настороженности посмотрел на Бескрайнова.
     Однако с приходом Георгия Ивановича разговор как-то затих и быстро прекратился вовсе. Все дообедали молча, лишь изредка поглядывая друг на друга.
     После обеда отец поцеловал дочь и ушёл к себе. Нина Ивановна стала показывать видео-слайды её последней поездки во Францию. Надежда с Иваном, посмотрев немного, вышли в соседнюю комнату.
     - Что у вас было сегодня интересного? – спросил Бескрайнов.
     - Ездила к подруге.
     - По делу или так?
     - Так, от нечего делать… Я ведь ничем пока не занимаюсь, скучно…
     - Посвятите время любованию природой, красотой во всех её проявлениях, посетите показы мод, театры…
     - Мне и от этого всего скучно… Всё это несерьёзно…
     - Если лишить себя всех маленьких радостей, вот тогда можно повеситься от скуки!.. Если жить в раз и навсегда установленных рамках, если превратить жизнь в застывшую форму, если постоянно ставить над собой какие-то кем-то принятые правила, вот тогда жизнь будет скучной и пустой! – Жестикулируя в такт произносимым словам, Бескрайнов порывисто заходил по комнате.
     - Тише, тише, что вы так расходились?.. – с лёгкой и неуловимой усмешкой на спокойном лице спросила Надежда.
     - Потому что вы живёте не своей жизнью.
     - А чьей же?
     - Не знаю чьей, но только не своей.
     - А вы, чьей жизнью живёте?
     - Я живу своей, своей жизнью, и делаю, что хочу!
     - И я делаю, что хочу, но вам это не нравится. Как это понимать?
     - Вы не живёте, вы мертвы для жизни!
     - Как это?.. Ну, и как я должна жить, по-вашему?
     - Вы должны раскрепоститься, жить своими чувствами, эмоциями, радоваться жизни, брать от неё всё, и не когда-то там, в будущем, а здесь и сейчас, стремиться к своему счастью, к успеху, и достигать их.
     - Да я и так счастлива, у меня богатая внутренняя жизнь!.. Вот только с реализацией слабовато получается…
     - С какой реализацией, реализацией внутренней жизни? Реализовать можно только таланты, способности. Но вы говорите, что у вас, их нет. Как можно реализовать просто внутреннюю жизнь? Это просто ваши отговорки! Нужно жить и наслаждаться реальной жизнью, а вы живёте, словно заперли себя в замок из слоновой кости!..
     - Как вы, однако, разволновались, Иван. Я не пойму, чего вы хотите?
     - Посмотрите на себя, вы красивы. Но ваша красота гибнет, жизнь уходит, и нет никого, кто мог бы быть садовником этого прекрасного розового куста!..
     - Хорошо, ну, допустим, я согласна с тем, что вы говорите. Что же мне нужно делать конкретно, чтобы не загубить свою жизнь?
     - Вы должны владеть своим мужчиной, а мужчина должен владеть вами! Жизнь ваша должна быть наполнена мигами любви, и…
     - Вы говорите о любви?!
     - Да! А вы о реализации какой-то внутренней жизни!..
     - Реализация любови-моркови… – тихо проговорила Надежда, насмешливо взглянула на Бескрайнова и, повернувшись, подошла к окну.
     А за окном закатное солнце, струясь между домами, сквозь ветви деревьев посылало свои прощальные лучи, которые множились, отражаясь от окон соседнего дома. Прощаясьоно как бы говорило: «Долга будет ночь, и, чтобы не потеряться во тьме, помните меня, дети мои, помните, помните…».
     - Надя, что вы имеете в виду?
     - Ничего…
     - Но ведь люди вокруг вас…
     - Суетятся, суетятся и тысячу раз суетятся!
     - Вот я и говорю, что вы не понимаете жизни, и потому не живёте!..
     - Что я должна понять?
     - Вы бесчувственны полностью. У вас нет чувств к мужчине потому, что не сочувствуете никому и не любите людей. Вы живёте на всём готовом, вам нет отказа ни в чём. А сколько людей вокруг вас были бы рады тысячной доле того, чем обладаете вы…
     - Мне кажется, вы это уже говорили, Иван. Сейчас вы станете говорить о девушках, мечтающих о таких платьях, как у меня, о молодых людях, не имеющих достаточно средств, чтобы получить хорошее образование, о больных, не способных заплатить за спасительное, но дорогостояще лечение… Мне эти разговоры скучны, тем более вы как-то очень интересно чередуете их с различными вариациями на тему любви, –Надежда засмеялась тихим клекочущим смехом, она так редко делала это, что он, с изумлением взглянув на неё, так и застыл, не зная, что сказать в первые секунды.
     - Да, любить, любить… - наконец выговорил он.
     - А вы сами любите людей? Что вы сами делаете для них? – перешла в наступление Надежда.
     - Мало делаю, - понурился Бескрайнов. – Да и что я могу с моими средствами…
     - Так вы же пишете! Вот опубликуйтесь и отдайте свои гонорары тем, кому хотите помочь!..
     - Да, немного пишу… Всего понемногу, и ничего…
     - Вот и начните с себя!..
     - И всё-таки я хоть немного, но живу, а вы не живёте вовсе!..
     - Так, вы опять о любви, Иван?
     - Бесчувственная вы…
     - Ну почему же? А найдите-ка мне мужчину, который смог бы сохранить, умело распорядиться и преумножить мой капитал, да так, чтобы капитал остался моим, мужчину, который не пустил бы по миру, а лелеял и холил меня и мои деньги. А уж об удовольствиях я и сама позабочусь без ваших консультаций!.. – холодно, но уверенно сказала она.
      Надежда спокойно подошла к двери и жестом пригласила пройти с ней в комнату, где всё это время беседовали Светогонов и Нина Ивановна. Немного опешивший, не ожидавший такого поворота разговора Бескрайнов, с полуоткрытым ртом, словно желая что-то сказать, но, напрочь забыв  что, покорно пошёл за нею.
      «Так вот чем живёт эта женщина! Вот почему её ничто не волнует, не тревожит, вот почему она от всего скучает, вот почему она не живёт той жизнью, которой живут все вокруг. У неё есть большая цель – построить несокрушимый замок, за непробиваемыми стенами которого  так жить, как никому и не снилось, и  не в жалкие здесь и сейчас, а в здесь и всегда», - подумал Бескрайнов, входя в гостиную.