- Герман, ну как ты не понимаешь! Она такая несчастная… Мне хочется ей помочь!
- Агата! Ты совсем спятила? Ты представляешь, что будет, если она тебя увидит? Особенно в свете последних событий?
- Думаешь, она что-то поняла? В газетах всё про «цепь трагических случайностей» твердят.
- Ага, конечно. Будет им и случайности, будут и неслучайности. Совсем страх потеряли они. И совесть, между прочим, тоже! Во что планету превратить хотят? В сплошную асфальтированную площадь? Понастроили фабрик и заводов, машины свои… Дышать уже невозможно стало. А теперь ещё и в парках деревья вырубать надумали. Ничего!.. Хотели войны? Получите!!!
- Герман, ну что ты? Успокойся, любимый! Ты же знаешь – она не такая. Мне кажется, ей тоже надоела такая жизнь. Может… она останется с нами?
- А дальше что? Даже если её наши и примут. Она-то что здесь делать будет? Она же не умеет… Ну, так как мы жить. Ни по деревьям лазать, ни стрелять, ни с природой общаться. Какой прок от неё? А нахлебников, извини, нам сейчас не надо. Война – есть война. Нас и так мало…
- Герман… Я всё же с ней поговорю.
- Ты упрямая у меня, Агатка. Ну хорошо. Только прошу тебя, осторожней! Нельзя недооценивать их. Да, в массы они пишут про случайности, но мало ли… Не все же там дураки, всё таки.
- Хорошо.
Легко, вскочив, Агата поправила платье и, ухватившись за ветку, спрыгнула на землю. Потом, подумав, подошла к куче листьев, сваленных недалеко от входа в парк, и достала коричневый женский плащ. Надела его… и превратилась в обычную городскую девушку. Вот только на ногах у неё были надеты совершенно неподходящие по погоде соломенные туфельки… Быстро, не оглядываясь, девушка пересекла аллею и скрылась в метро…
Кира с замиранием сердца включила радио. Вот уже третий день ровно в девять она слушает выпуск новостей. И вот уже третий день её пугает происходящее… Неужели только она понимает, что это просто не может быть случайностью? Неужели никто больше ничего не заметил? Упавший на железнодорожные пути перед самым составом сухой дуб, из-за которого движение было остановлено почти на три часа, ливень, в результате которого начался оползень и несколько домов оказалось под угрозой, ужасная гроза, унёсшая жизни восьми человек на севере столицы… Словно природа начала мстить людям. Мстить за то, что они с ней сделали. Впрочем, это понятно. Но из головы не выходила та фотография на первой полосе… Куда же всё-таки тогда подевалась луна?..
Резкий телефонный звонок прервал её мысли. Клаус – огромный чёрный сибирский кот – просунул морду в комнату и коротко мяукнул. Кира улыбнулась ему.
- Что, хулиган, одни мы с тобой? Сейчас, вот только отвечу на звонок, и покормлю тебя.
Кира привычным жестом сняла трубку. Наверняка это мама звонит с ночного дежурства. Или папа, который уехал к бабушке, хочет похвастаться уловом. Но сквозь помехи прорвался такой родной, но уже не близкий голос Андрея.
- Солнышко, здравствуй. Как ты?
- А сам как думаешь?..
- Прости меня. Я…
- Андрей. Мы обо всём уже поговорили. Я не обижаюсь на тебя.
- Тогда… может мы увидимся… как друзья?
- Нет.
- Почему?
- Андрей… Мне больно, понимаешь? Я по живому режу, как будто сердце вырезаю… А ты мне предлагаешь ещё и посмотреть на это. Я одна, совсем, понимаешь? Совсем. Этот город мне уже надоел, и все люди…. Все.
- Извини, солнышко. Я эгоист, наверно. Просто так тебя увидеть хочется…. Я тебе тоже надоел?
- Не называй меня солнышком, прошу!!! Все, все, все надоели!!!!
Кира с силой опустила трубку на рычаг. На глазах выступили слёзы. Клаус, почувствовав, что хозяйке нужна поддержка, сел около её ног.
- Спасибо, Клася. Пойдём на кухню. Давай мы с тобой себе пир устроим, а? Как насчёт тунца? Конечно, это не слишком экономно, кота тунцом кормить… Но нам сегодня всё можно, так ведь? А я себе сейчас вина открою. А то совсем что-то нервы расшатались….
Кира достала из буфета бутылку, нарезала бутерброды и. сев на подоконник, смотрела на звёзды. Рядом сидел верный Клаус…