Давным-давно, в начале творения реального мира, когда не было еще не людей, не бессмертных, когда лишь пришедшие извне творили сущее, создавая образы в танце извечных сил…
Тогда в то место вселенной пришли Древние. Служители различных сил – Советники и Вершители, Танцующие и Стражи.… Каждый из них принес свое умение, свое имя, свою песню, и каждый из них вплетал в ковер мироздания свой узор.
Среди прочих пришедших был там также один дух. Такой же, как и прочие, только неясно было, чему он служит, какой силе принадлежит. Если он был Вершителем, либо Стражем – сила оставила бы на нем свой след; его умение в песне? – тоже не похоже; если бы он был Сплетающим Нити – опять же, было бы видно кто он, да и любая другая стихия оставила бы свою печать. Беглец? Изгой? Ищущий? – кто знает. Только те, кто хотел заглянуть в его глаза, отводили взгляд. Нет, в его глазах не было опаляющего гнева, они не поражали безграничной мудростью, не сковывали мертвым спокойствием – тот, кто пытался заглянуть в них, словно проваливался в необозримую холодную пустоту. Говорили, что его глаза, холодные, цвета белого звездного серебра, были подобны зеркалу, отражая, но не пропуская, каждого, кто осмеливался смотреть. Но – зеркала тоже бывают разные, очень разные. Одни – показывают видимый образ, другие – скрытую суть; одни могут исказить до неузнаваемости, другие же – покажут образ столь четкий, столь невыносимо ясный и мертвый в своей правильности, что видевший отшатнется в ужасе и долго потом не сможет обрести покой. Зеркала – они никогда не дают правильного ответа, заставляя искать его – среди бликов и теней, среди бесконечного множества образов и мелодий. Но и найдя – уверен ли ты в правильности? Ты тот, кто ты есть, но – есть ли ты тот, кто думаешь?
Холодная пустота взгляда, колкая улыбка, учтивая речь... Каким будет его дар сущему? Что может сотворить – такой?
Однажды, на обочине миров, в мерцающей пустоте, он нашел огонек пламени. Кто-то выбросил его? Потерял? Спрятал? Это место давно никто не навещал – все стремились к центру, где сходились потоки сил, звучал танец созидания, рождалась реальность. Сгусток силы – остаток некогда проклятой и забытой сущности, чье-то неудачное творение или странная шутка – мерцал в безграничной пустоте. И дух – кто знает, что увидел он, какая суть предстала его взору? – взялся за дело. Незримое движение – сплетаются потоки сил в пока призрачный, новый узор, скользит каскад звуков и линий... Сплетается странная мелодия, рождается образ, призрачное видение, становясь сущностью, обретая силу и облик…
Еще миг – песня смолкла, последние ноты, мерцая, растаяли... Перед ним стоял – двойник? Отражение? Призвал ли тот его из Неведомого, отразил ли себя, закляв образ? Словно один был отражением другого: колкая улыбка, беспредельная пустота и холод во взгляде серебряных глаз. Только один – в белом, а одежды другого – черны, и у обоих – грива белых волос. Одинаков – глаза в глаза – взгляд – вечность, мгновение? Звенящая пустота узнавания. Зеркальный жест – вскинутые руки – прикосновенье пальцами – Я?
Хаос не жесток. Хаос не милосерден. Он просто есть – извечность, изначальность, то Все, порождающее образы, существа, силы, и забирающее обратно в свой черед.
Зеркало, отразившее себя? Долгий – бесконечное мгновение – взгляд. Падение в ледяную бесконечность. Кто ты? – Я?
Хаос может учить и карать, давать силы, знания, жизни – и забирать их. Хаос примет и подарит покой, но – может и лишить его, дав взамен долгий путь и жажду познания, которую может утолить лишь вечный беззвездный и бесконечный танец узоров Изначалья.
Вспышка сил. Легкий серебристый звон – рвутся хрустальные нити. Мерцание пустоты...
Хаос – мудр, милосерден? Но – нарушивший законы будет наказан.
С тех пор бродит по дорогам, странствует по мирам реальным и мирам зримым, формам и образам безымянный дух. Без пути и без имени, но – с множеством дорог и бесконечным количеством имен.
Многие видели его, многие отводили взгляд от хрустальной ледяной пустоты, слушали его и говорили с ним, но – никто не знает, кто он. Многие знают, как его зовут, но – никто не знает, так ли это. А знает ли он сам? Зеркалам не дано заглянуть в себя.
Один он, двое – ответ ведом лишь Хаосу. Но – скажет ли он? Да и кто будет спрашивать? Хрустальный звон – осколки зеркала, разлетевшиеся по мирам. Говорят, проклятая сущность когда-нибудь встретит себя, своего двойника, творение – и тогда обретет целостность и покой, а потом вернется в изначалье, чтобы навсегда раствориться в танце вечных сил и законов. А пока – ходит по мирам безымянный странник со множеством дорог и имен.
Зеркало с хрустальным звоном разбилось о черные плиты, отражающие ночное беззвездное небо. Века, тысячелетия сидит над ними – тень, призрак? – пытаясь сложить осколки, собрать воедино, увидеть…