… Прошёл месяц. Катарина вновь приоткрыла дверь, ведущую в замок. И, как прежде, с замиранием сердца увидела скрытую в побегах плюща дверь. Но уже не спрята-лась за выступ колонны, а смело спустилась и открыла её.
Яркая вспышка… На секунду все последние события пронеслись у неё перед гла-зами… Густав, поражённый меткой стрелой Брука… Вандер, с которого Келли сорвала ленту и лёгким ударом каблука раздавила камень… Шива, из рук которого она выбила последний флакон с эликсиром… И солнце… Солнце… Его яркие лучи на мгновение осветили поляну – и на ней не осталось никого, кроме её самой и Брука. Вампиры, и без того ослабшие без эликсира, погибли…
Но вот предметы снова приобрели чёткие очертания. А из тёмного тоннеля к ней навстречу вышел… Нет, этого не может быть!.. Келлин… Он подошёл к ней и обнял. И в первый раз за долгое время Катарина заплакала, уткнувшись в его плечо. Она верила и не верила всему, что происходило вокруг. Она увидела, как мимо них проплыла фигура де-вушки в белом платье и тихо, словно порыв ветерка, шепнула: «Спасибо…» Но слова Келлина показались ей громче, чем раскат грома:
- Я люблю тебя… Я так боялся, что никогда не смогу тебе об этом сказать…
И вдруг словно что-то шевельнулось у неё в груди. Дёрнулась раз, два… и вдруг забилось. И она, улыбнувшись сквозь слёзы, прошептала:
- Вот и вернулось ко мне наконец моё сердце…
Отстранилась от него, сдёрнула с головы ленту и с силой опустила на камень свой каблук.
- Теперь, надеюсь, я смогу стать прежней. Ну, а если не стану – ты уверен, что сможешь жить с волчицей?
Келлин тихо улыбнулся и крепко обнял её…
А за окном шёл дождь. Природа словно смывала следы того зла, которое не давало спокойно жить людям.
Шёл дождь и над городом эльфов. И Онион, и Карина, и Брук, стоя под холодными каплями, прекрасно поняли, что это означает. И Карина, закрыв лицо ладонями, прошеп-тала:
- Ну вот и к тебе вернулось счастье, сестрёнка… Настоящее… Вечное…
А в здание старых швейных мастерских, где когда-то начался самый печальный от-рывок этой истории, влетел неожиданный порыв ветра. Он развеял по комнате кипу бу-маг, лежащих на столе. А один лист, с которого улыбался Келлин, немного непохожий на себя, вместе с порывом ветра вылетел в окно… Ветер не утихал, и всё гнал облетающие листья деревьев к замку, устилая ими всё вокруг, как ковром. И рисунок, гонимый поры-вами ветра, прилип к мокрому стеклу в окне замке. И в окне впервые за много столетий загорелся свет…